Читать книгу Мнелмонд - Юлия Тимченко - Страница 10

Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, только тогда вы поймете, что деньги есть нельзя.

Старинный индейский афоризм

Что за смысл в жизни? В жизни определенно есть смысл. Но если бы мы жили, а не прозябали. Не жалко существовали, не прожигали эту самую жизнь. В ней наверняка был бы смысл. Что касается меня. Мой путь поиска истины увенчался провалом, это был полный облом. Все бессмысленные поиски ответов на вопросы, которых и нет вовсе. Искала ответы во всем. Книги, люди, с которыми доводилось общаться. Жизненные ситуации, бред из головы. Сны и знаки искала во всем. Архетипы запутали еще больше. А после просмотра документальных фильмов по типу инфошока стабильная депрессия, уход в себя и апатия гарантированы. И тогда осенило, я нашла свою теорию существования нашей планеты. Жизнь на земле – это ад. Здесь никогда не будет хорошо. Постоянно что-то происходит. Эпидемии, катаклизмы, чума. Но страшнее всего эра дебилизма. Это немая война. Уже не так часто хватаются за оружие, садятся в танки и самолеты. Немая война, необъявленная.

Нас уничтожают втихую. И все больше это не физическая атака. А моральная, психологическая. Эти сволочи спят и видят, как мы подохнем, чтобы спокойно перебрать свои скверны на нашу землю. И у них это неплохо выходит. Как же защищаться, если не знаешь, откуда исходит угроза? А когда узнаешь, не можешь предугадать, где и каким образом будет произведен следующий удар. Не видя лица врага, и защищаться сложно. А нас тем временем просто-напросто травят, словно тараканов. Вот, блин-то, расстроятся эти твари, когда узнают, что мы живучие и не каждая отрава может нас скосить. Благодаря ним мы стали самым живучим микробом на планете Земля. Жаль только, психика не выдерживает такого давления.

Манипуляции со всех сторон. Телевизор, Интернет, массовость да любые коммуникации. Даже дома не можешь чувствовать себя в безопасности. Боишься, что и там достанут. Знаю одно точно, воюют с нами серьезные ребята. Жестокие крокодилы. Они не хотят, чтобы мы росли нормальной нацией. Они хотят бездумных овечек, которыми легко управлять. Но больше всего бесит, что они и детей наших умудряются воспитывать. Через свои долбаные мультики. Но им совсем не хочется хороших и здоровых детей для общества. Такими сложно управлять. Вот они и пытаются подавить, извратить растущее поколение уже с рождения. Зачем мы рожаем детей, если их воспитывают люди, находящиеся за сотни километров отсюда? Мы не знаем кто они. Чего хотят? И так во всем. Вы только представьте, что мы сейчас едим. Ничего настоящего не осталось, разве только что у бабушки на огороде. О да, натур продукт. Да только почва в том огороде уже давно оставляет желать лучшего, и дожди, которые это все поливают, не чище. Но все же не сравнить с тем, что мы покупаем. Вот это чистый яд. Сами изготовляем отраву. А потом ее пьем и едим. Наша земля рождает столько прекрасных плодов, трав, злаков. А мы тратим заоблачные деньги на приобретение заморских продуктов. Ну и дурость. Всего не перечислить и не рассказать. Но это все ад. У нас никогда не будет мира и согласия, пока людьми управляет зло. И подручные во власти – злыдни. Для меня ад это все.

Вижу каждый день те деяния, которые не свойственны моему мировоззрению и ранят душу. Но не могу им противостоять – слишком труслива и ненавижу себя за это. Мне жалко животных, которых убивают из-за еды. Да и вообще все живое. Мы едим смерть, это невообразимо. Ненавижу это. Но чувство голода одерживает победу над всеми. И это мой ад. Многие люди говорят, а что делать? Естественный отбор, цепочка питания. Не стали бы люди убивать животных, они бы заполонили землю, что тоже было бы плохо. Выходит, по жизненным законам все довольно гуманно.

Сильный съедает слабого. Закон джунглей. Наглый и беспринципный уничтожает, растаптывает того, кто слабее, – закон мегаполиса. А что мегаполис, что каменные джунгли, чем это все лучше животного мира? Особой разницы не вижу. Стадо голодных овец. Несутся каждый день по своим делам. Кто на попоище. Кто на побоище. А кто вообще на убой. И жаловаться боятся. Съедят раньше времени. Эра дебилизма тащит за собой эру бездуховности. Духовные качества отходят все дальше и дальше, чуть ли не на последнюю планку. Сейчас в моде совсем другие качества. Хитрость, а как же: «не нена… шь – не проживешь».

Наглость, то вообще первое счастье. Целеустремленность, то хорошо, но к чему мы стремимся? Как бы протоптаться по кому-нибудь, путь наверх лежит через трупы. Коммуникабельность. Находить общий язык с кем бы то ни было, качество, безусловно, положительное. Но когда с помощью коммуникабельности в водят в заблуждение и сыпят пыль в глаза, прикрываются доброжелательным. Это уже лицемерие, а лицемерие в любом виде плохо.

– Как бы урвать, как пропихнуться, но, чтобы пропихнуться, нужно же и пихнуть.

– Да не проблема.

– Так в пропасть же пихать придется.

– Там большой разбег для полета.

– Так у человека же крыльев нет, он же разобьется.

– Так, да выживет как-нибудь.

Вот и все. А что же делать слабым, может, сразу руки на себя наложить, чтоб не путаться под ногами? Обзор не портить. Не все могут толкаться и пихать. Не все за себя постоят. Ну конечно же нужно слабака добивать. На фиг он здесь нужен. И правильно, таким людям не место в аду.

Мне лично противно от этого всего. Жить с несправедливостью, фальшью и беззаконием бок о бок каждый день. Когда это вижу своими глазами или рассказывает кто-то о кошмарах, которые случаются с людьми наяву. Когда люди уничтожают, калечат, делают зло друг другу. У меня все мышцы сводит, голова начинает кружиться. Не могу долго такое слушать.

Однажды на паре – основы медицины, по-моему, предмет назывался – мне стало плохо, когда рассказывали об операциях, крови. А ведь это тоже наш Ад. Будучи живыми и здоровыми, нас уже начинают поедать изнутри микробы и бациллы, паразиты, одним словом. Гадости, стафилококки всякие. Как подумаю, что творится в человеческом организме, жуть да и только. А безразличие какое? Тоже страшно. Мне как-то стало плохо на выходе из поезда на своей станции. Закружилась голова, начала терять сознание. Стало страшно, но не оттого, что мне плохо, а оттого, что знала, никто не поможет.

Хотя могут и помочь, снять шубу, забрать телефон, на это желающие есть всегда. Я, конечно, утрирую и знаю прекрасно, что пока еще мир не без добрых людей и есть еще способные помочь в беде, но почему-то этих людей становится все меньше. Да устали они просто помогать, а кто им поможет? Мы одиноки в этом мире. Идете по улице, теряете сознание, падаете, а люди как шли мимо по своим делам, так и идут. И в «скорую» даже не позвонят. А позвонят, пока она приедет, шанс покинуть этот жестокий мир увеличивается в десять раз. Ведь господа скоропомощники не спешат нам помогать. Им за это мало платят. А могут и вообще не приехать – нет бензина. Хотелось бы сказать намного больше. Не хватит ни чернил, ни бумаги все изложить. Так уж наша жизнь многогранна. И очаровательна.

Есть люди, которые не смогли жить среди этого кошмара, только они не знают, что за это они сюда и вернутся и придется терпеть все заново. Не мы дали себе жизнь, и не нам себя ее лишать. То же скажу и за других людей. Мы сейчас в аду, и подавляет нас нечистый. Но я не сдамся и от своих духовных убеждений не откажусь. Я буду творить на бумаге то, что подсказывает мне мой внутренний голос. Я верю в добро и хороших людей. Мы должны держаться вместе и помогать друг другу. Так мы сможем дать злу под зад. И я знаю, что рано или поздно и в наших душах будет праздник.

Говори, даже если тебя никто не слушает. А ты все равно неси истину. Это только тебе кажется, что никто не слышит. И однажды брошенная тобой в пустоту истина спасет чью-то жизнь или душу.

Глория Леаль

Алевад смотрел на меня в упор, и так продолжалось еще несколько минут. Боюсь провалить экзамен по считыванию эмоций с лица Алевада, но почему-то показалось, что на его лице отражалось восхищение. У него было такое лицо, будто его ожидания были не то чтобы оправданы, а переоправданы. Что-то явно зацепило. Это можно сравнить с девушкой, которая мечтала об идеальном парне и не раз покручивала у себя в голове его черты и варианты поведения. Он появляется в ее жизни, и каждым словом трогает не тело —душу. Его слова так близки ее мышлению, все такое родное. И именно то, что она хотела услышать, точнее, мечтала об этом. И вот тогда у нее наблюдается такое лицо. Примерно как у Алевада. Причины, вызвавшие такую реакцию, разные, а вот выражение лица сходно. Не зря все-таки выучилась на психолога, эти знания очень помогают мне в жизни. Да вообще, все знания полезны. Никогда не знаешь, какая история тебя спасет.

Кто-то мне рассказывал, как одного парня спасло от неминуемой участи знание криминального мира. Багаж этих познаний и подвешенный язык спасли парня от нападения отморозков. Он просто заговорил на их языке, и они все поняли. Вот так.

– Ты та самая.

– Какая еще «та»? Алевад, ты передышал кислородом, только не вздумай терять сознание, иначе я тебя убью.

– И ты называешь себя депрессивной?

– Судя по докладу, иначе не подумаешь. Я даже песню после этого всего написала.

– Как называется твоя песня?

– «В жизни нет смысла».

– Ты споешь ее для меня?

И вдруг… не успела заметить откуда, у Алевада взялся букет полевых цветов. Наверное, с той самой поляны. Но когда он успел?

– Я не очень хорошо пою.

– Не это важно.

– И это тоже. И тем более что атмосфера не совсем располагает.

– Как раз наоборот, только поднявшись над суетой над этим безумным миром, можно петь о жизни свободно. Это же такие ощущения, Юленька, поверь мне.

Алевад еще ни разу так меня не называл. Стало так тепло, несмотря на то что в воздухе гулял прохладный ветер.

– Я не могу петь акапельно, песня под музыкальный аккомпанемент.

– Ты имеешь в виду гитару?

– Ты знаешь, но я не говорила.

– Извини, когда ты лежала в больнице, увидел рисунок у тебя на столе. Это была гитара. Такая необычная. С твоими инициалами, почему-то подумал, что это гитара твоей мечты. Может быть, мужская интуиция не настолько точна, как женская. Вот я дурень. Значит, ей судьба – так и остаться балластом.

Блин, теперь я понимаю. А мечты ведь реально сбываются. Мечтайте. Рисуйте свою мечту на бумаге, рисуйте ее в своей голове. Только искренне, как ребенок. Да-да, нам есть чему поучиться у детей. И она сбудется. Она обязательно сбудется, но только тогда, когда вы этого совсем не ожидаете.

Глория мечтательная, блин, Леаль

Среди вещей, которые принято называть балластом, Алевад вытащил что-то в синем с белыми иероглифами чехле. По форме было понятно, что это гитара. Но осознать это я не могла. Дыхание перехватило, и сколько себе не обещала, посмотрела вниз. В глазах все плыло. Кажется, теряю сознание, сердце билось так, будто сейчас выскочит из груди. Я осознала, что лечу и уже довольно высоко. И тут что-то резко ударило в мозг, фу, какой кошмар. Меня резко вышибло из состояния невесомости. Сознание вернулось.

– Что это?

– Нашатырный спирт.

– Какая гадость.

– Ага.

Алевад улыбался.

– Ты все-таки принял мои слова всерьез и позаботился обо всем заранее, Алевад, ты такой милый.

– Все еще бредишь?

– Не знаю. Может, сплю, и это самый красочный и прекрасный сон, который только приходилось видеть?

– Как знать.

– Это нереально, такого не бывает.

– Юлия, оглянись вокруг. Это жизнь. Спой мне свою песню.

Алевад так смотрел на меня своими медовыми глазками, ну и как можно ему отказать?

– Я плохо пою и играю, и песня вовсе не веселая. Она дополнение к докладу. Бунтарская тема.

– Еще бы, ты же ее написала.

– Ты считаешь меня бунтаркой?

– В хорошем смысле этого слова.

Снова увидела его белоснежную улыбку. У меня почему-то тряслись руки, когда оставала свой подарок из чехла. Ну как такое может быть, ведь я действительно нарисовала гитару своей мечты. Она точная копия с картинки. Где он ее нашел? Ни в одном магазине даже похожую не видела. Такое странное волнение. И вот она, я взяла гитару в руки:

– Алевад, ты не против послушать пустое бренчание, мне нужно разыграться немножко?

– Конечно.

Обычно, когда беру новый музыкальный инструмент в руки, чувствую дискомфорт. Неудобно поначалу бывает. Но не в случае с этой гитарой. Она идеально мне подходила. Не только по внешним данным, но и во всем остальном. Но больше всего меня обрадовали струны, их так легко было зажимать, пальцы практически не чувствовали давления. Свою песню играла множество раз. И каждый раз разные ощущения, в зависимости от того, кто слушал. Но я и представить себе никогда не могла, что буду играть ее, плывя на воздушном шаре. Уму непостижимо. И страшно. Я же должна отпустить руки, когда буду играть. Но теперь уже не сомневаюсь, что оно того стоит, такого шанса, может, и не будет никогда, но не хочу об этом думать. Прежде чем сыграть свою песню, я начала с разминки. Исполнила две свои любимые песни.

– Ты готов, Алевад?

– Да.

В жизни нет смысла

Все мы живем в мире грез и иллюзий,

Наша реальность – связанный узел,

Где нам внушают ложную правду,

Здесь даже чувства из химикатов.

Все, что когда-то было реальным,

Не искусственным, натуральным,

Чувства, общенье, еда, образованье

Стали химическим, генным, виртуальным.

Где подевалась чистая вода?

Еда из натурального сырья?

Вместо перца теперь трут кирпич,

Все это вызывает нервный паралич.

Припев

В жизни нет смысла,

Жизнь лишь фаза,

Сборник иллюзий,

Мерзкого фарса.

Маски надели,

Искренность ложна.

Значит, доверье

Тоже ничтожно.

Вот так и живем каждый день,

Ходим хмурые, словно тень.

Откуда же взять жизненных сил?

Если нас травят, как бацилл.

Но мы не пустые,

Мы не роботы,

Способны еще на подвиги.

Паразиты, но мы живучие,

Да просто мы знаем, что…

В жизни нет смысла,

Жизнь лишь фаза,

Сборник иллюзий,

Мерзкого фарса.

Маски надели,

Искренность ложна.

Значит, доверье

Тоже ничтожно.

– Доктор, скажите, а это лечится?

– Ты абсолютно здорова, Юленька.

– Но как же жить с такими мыслями?

– Долго и счастливо.

– И что еще не все потеряно и можно жить?

– Ты чувствуешь – значит живешь. И вовсе не плохо. Как бы не кричала твоя душа, в каждой истории ты описываешь счастливый конец. Необыкновенная моя. Юлия, я могу взять тебя за руку?

«О боже, это самый романтичный момент в жизни», – с улыбкой подумала я.

– Можешь.

Зная свой опыт в общении с противоположным полом, я бы уже скорее убежала. Но и бежать-то некуда – мы в воздухе, высоко от земли. Может, сейчас именно то время, когда нужно впервые в жизни послушаться совета подруг? Когда убегала после очередного свидания, пряталась. Не брала телефон. Они из себя выходили, нервничали. За тобой ухаживает такой замечательный парень, а ты.… Ну почему ты бежишь от парней? Но с ним все по-другому, он не отпугивал. Ни излишней напористостью, ни расхлябанностью, эти черты ему не присущи. У нас с подругами всегда расходились мнения по поводу парней и отношений. И как все это должно происходить, мы видели по-разному. Те парни были замечательными, не знаю, почему убегала, проблема во мне.

Подсознательно хотела чего-то другого, отношений и ухаживаний за гранью реальности, мне не хватало сказки и романтики. Почему-то боялась. Но Алевад, он совсем другой, он не такой как все. Взял за руку, и я не вздрогнула. Это так непохоже на меня. От него исходило тепло. И я уже совсем не волновалась, что парю над землей.

Суета испарилась, остались только мы и ветер, сопровождающий в этом пути. Я немного замерзала. Ветер здесь был намного сильнее, чем на земле. Но Алевад не дал замерзнуть. Он обнял, я не оттолкнула его. Наоборот, не хотела, чтоб он отпускал. Впервые почувствовала себя нужной, защищенной. Такая легкость, будто я в теплой и уютной крепости и ничего не может плохого случиться.

– Если б ты знала, Юлия, что значишь для меня.

– Но ведь мы знакомы всего несколько дней.

– Это все земное время, оно ничего не значит. Если б ты только знала, сколько я мечтал об этом дне. О тебе. Что смогу когда-нибудь дотронуться до тебя, обнять и ты не исчезнешь, будто мираж.

– Я рядом. – Хотела еще что-то сказать, но не смогла – как же трудно говорить о своих чувствах.

Мне иногда бывает жаль себя. Жаль времени и ситуацию, которая поломала меня. И я стала жестче. Ушли сентиментальность, нежность, доверчивость. Теперь ты осторожничаешь с людьми и чувствами. А ведь не всегда это хорошо, не всегда это спасает. Бывает так, что мы из-за своей былой обиды закрываемся и не впускаем того человека, который мог бы изменить нашу жизнь и залечить раны.

Как же можно разглядеть любовь в черных очках?

Она ведь разноцветная. Как радуга.

Как же ее не потерять?

Как же она не замерзнет?

Если она сидит и ждет тебя на пороге, а ты ее не впускаешь.

Как она может существовать, если ты не веришь в нее?

И как же она не погибнет, если ты все время пытаешься ее выжечь из своей жизни?

Глория «главный вопрос» Леаль

– Юлия, прости меня, позволяю себе лишнее, должен держать свои чувства при себе. Не навязываться. Но у меня нет сил оторваться от тебя.

Смотрела на Алевада, и верила его словам, хотя они были и не совсем обычными для меня. Раньше не верила в любовь с первого взгляда. Всегда считала, что чувства появляются со временем. Но не в этот раз. Здесь все вышло за рамки реальности. Все по настоящему, я верю ему. Глаза не врут. Совершенно не знала, что будет завтра и будем ли мы вместе. Но сейчас со мной мой ангел, и это реальность.

– И не нужно, – с дрожью в голосе сказала я.

И снежинку наконец-то поцеловали. Он целовал меня так, будто я действительно была снежинкой. Так осторожно, с нежностью, медленно, еле касаясь. Он словно боялся, что я и вправду могу рассыпаться или растаять, как комочек снега.

– Алевад, не хочу, чтобы ты на многое рассчитывал.

– Я знаю, – тихо, можно сказать шепотом произнес он. – Ты не такая. Я тебя люблю.

Чего я не могла предвидеть, так это признания. Не знала, что ответить, и не хотела ему врать. Пока думала, что сказать, Алевад спас положение:

– Не нужно ничего отвечать, знаю, что тне ответишь мне взаимностью сейчас. А может, вовсе и никогда не ответишь. Позволь просто любить тебя. Хотя бы издалека. Заботиться, просто быть рядом.

Я по-прежнему молчала. Не могла подобрать слов. Такого со мной никогда не случалось. Раньше все было гораздо прозаичнее. Максимум, что в моей той жизни было романтичного, так это ужин в каким-нибудь заведении, цветок, может быть, а может, и нет. Пустые обещания и слова. Скука, да и только, как же это все недалеко. И хорошо, если все эти заслуги не вели к одной цели, как в большинстве случаев. Не все-такие, но и таких было немало. Поэтому, наверное, и сбегала. Алевад – полная противоположность. А что я могла сказать, мне нечем его обрадовать. Он прекрасен, но любовь – это же, наверно, что-то другое. Но я не хотела, чтобы он уходил. Мне еще ни с кем так хорошо не было.

– Я знаю, тебе сложно, уехала из города в поисках спокойствия. А я как ком на голову тебе свалился, прости. Сделаю все, чтобы ты забыла обо всех своих тревогах. Покажу тебе другой мир, которого ты достойна.

И он снова поцеловал меня. Не могу поверить, что такой парень может вести себя так романтично. Но ни единого намека на что-то большее. Это уже мои мысли испорчены, если делает что-то для меня, только ради одного. Тоже навязано обществом и плохим, хорошо что не собственным опытом. Почему он такой? От чего это зависит, почему одни молодые парни меняют партнерш без разбора? На уме одни тусовки, друзья и девушки для постели. И другой, такой безумно привлекательный, за ним наверняка тоже девчонки бегают.

Никогда не понимала этой беготни. Но это правда. В нашем мире что-то перевернулось. Теперь уж все чаще не парни ухаживают за девчатами, а, наоборот, девушки добиваются расположения парней и делают для этого абсолютно все. Но где же граница? Почему одни этим пользуются, а другие нет? Одни занимаются сексом, другие любовью. Одни используют, другие просто любят. Одни губят, другие спасают. Где начинается это различие? Можно, конечно, рассуждать как психолог, это все воспитание, гены, детство. Да, это очень важно, да не все. И чтобы там ни было, а душа – вот первопричина всего остального в человеке.

– Ты уже не боишься лететь?

– Уже не так.

На самом деле страх никуда не ушел. Но он стал каким-то сладким. Мне было и страшно, так, что все внутри сжималось. И в то же время не хотелось опускаться на землю. Плавание на воздушном шаре можно сравнить только с плаванием на воздушном шаре.

– Ничего, экстремальная ситуация – это отличный способ бороться со стрессом. Клин клином вышибает.

Алевад посмотрел на меня так игриво, с еле заметной провокацией. Что он замышляет?

– Тебе необходима разрядка.

– Какая еще разрядка?

С подозрением посмотрела не него.

– Видел в каком-то фильме. У девушки сильный стресс, и парень отводит ее в одно интересное место, под железнодорожный мост. Привязывает к рельсам и говорит: «Ну что, ты успокоилась?»

Я не удержалась, чтоб не съязвить.

Алевад еле удержался от смеха, но продолжил:

– И когда по этому мосту проезжал поезд, они кричали, ругались. Разряжались, в общем. Поезд приближается, чувствуешь страх – кричи, крик – это реакция организма на стресс, и ты разряжаешься. Вот это ощущения.

– Да, думаю, это классно.

– Мы можем это косвенно проверить.

– Как? Насколько знаю, поезда не ходят по воздуху, – иронично сказала я.

– А нам они не нужны.

Алевад схватил меня и подвел к краю:

– Страх – это плохое чувство, он закрывает нам глаза. Посмотри вниз, не бойся. Посмотри, как красиво.

И я наконец-то глянула вниз, нет, не мельком. Смотрела вниз не отрываясь.

– Боже, какая красота, это рай?

– Одна из его частей.

Вижу чудную поляну из полевых цветов, она восхитительна. Подумать не могла, что она такая большая. И озеро, даже с высоты видно кристально чистую воду. И конезавод неподалеку. Обожаю лошадей, мечтала научиться на них скакать. И однажды моя мечта материализовалась. В парке девочка лет тринадцати, совсем маленькая, стояла с лошадью, не с пони, а именно с лошадью. Ее, наверное, с пеленок учили верховой езде. Вот тогда мне и удалось прокатиться на Звезде, если правильно запомнила кличку лошади.

Страшновато, но оно того стоило. А тут целый конезавод. И пространства гораздо больше. Словно попала во Флориду. Именно ее называли краем конников, а еще миллионеров, но это уже другая история. А ведь в одном из окрестных городков Флориды расположено более двухсот крупных племенных ферм, конных заводов и тренировочных центров. Как только попадешь в округ Мэрион, сразу становится ясно, что это настоящее конное царство. Не знаю, как обстоит дело в американских мегаполисах, но в провинции Флориды повсюду витает такой специфический конный дух.

Выйдешь утром из дома, посмотришь направо – у соседей на лугу лошади гуляют, посмотришь налево – там лошади других соседей. Пока едешь до центра города через «частный сектор», в каждом дворе видишь лошадей: где одну-две, а где и целый табун; на шоссе указатели на всевозможные конные ранчо стоят буквально на каждом перекрестке.

– И запах там такой «шикарный», – ехидничал Алевад.

Я улыбнулась, а потом немного скривилась, а действительно, запах с конями бодрит нас утрами и продолжила:

– Жаль только, что все эти знания прочитаны в книге, посмотрены в фильме. А не прожиты собственным опытом.

Никогда не была во Флориде, да и вообще за границей. Свой загранпаспорт получила совсем недавно. А ведь всегда мечтала путешествовать. И вот сейчас нельзя сказать, что именно путешествую. Приехала в один городок. Но это уже большой шаг на пути к переменам.

Мне видна лишь часть города. Она была сказочно красива, любопытство распирало, что же еще скрывает в себе волшебный Гавриил?

– Любуешься пейзажем?

Алевад не выдержал. Долго держался наблюдая за моим эстетическим экстазом молча, видимо не хотел нарушить волну кайфа. Просто обнял и не мешал мечтать.

– Алевад, это что-то нереальное, здесь так красиво.

– Это жизнь, Юлия, она может быть красивой. Мы сами разукрашиваем ее.

Эмоции нахлынули, я уже не могла держать все в себе, с тех пор как уехала из дому, столько всего произошло нереального, прекрасного. Чувства переполняли.

– Алевад, мне хочется кричать.

Он улыбнулся:

– Кричи.

– Мне неудобно.

И он, как всегда, спас положение. Начал сам кричать.

– Неудобно, а это как… где написано, что нельзя шуметь в открытом небе. Кричииииииии, шуми, мы не в библиотеке. Нам все равно, мы сверху, слышите, мы сверхуууууу.

– Дааааааааааааа, прощай суета, рутина и все, что так задолбало. Я лечууу.

– Посмотри на мир с высоты. Это всего лишь мирок и люди маленькие, словно муравьи. И ты поймешь, что все неважно, все бред.

– Что ты имеешь в виду, Алевад?

Все так же продолжая кричать:

– Да все, Юлия, все. Все, что тебя волнует и тяготит. Отпусти это, отпусти прошлое, вздохни наконец полной грудью. Позволь ветру быть твоим другом, ты невесома.

– Я отпускаююююю. Пошли вы, проблемы. Пошли вы, слезы и ночи без сна. Пошли вы, эти долбаные разговоры о том, кто этих разговоров не стоит. Пошли вы, те, кто желает мне зла, я вам зла не желаю, просто пошли вы. Гондольеры. Я опускаю горечь ошибок, которые допускала, теперь мне все равно. Слышите, мне все равно. Что вы обо мне подумаете, я не думаю о вас вообще. Пошли все табу и запреты. Я снимаю с себя оковы прошлого, я новая легкая и бешеная. Я сумасшедшаяяяяя.

За всей этой разрядкой совсем забыла про Алевада, стоящего рядом, он перестал со мной покрикивать. Просто слушал и улыбаться. Явно получал удовольствие от происходящего. Ох, и хотел же он вывести меня из себя любым способом. Засранец. Но я счастлива. Сейчас так хорошо. Будто действительно ветер выдул из меня всю грязь, горечь. Кажется, что ничего уже не способно расстроить. Кричала еще долго, ведь столько всего накопилось за жизнь. Алевад лишь изредка прикрикивал. Но я очистилась.

Мы дурачились, словно дети. Я себя такой и чувствовала. Не думала, что можно снова это пережить. Не то чтобы далеко ушла от детского возраста годами. Но морально ощущала себя старше всех своих сверстников и даже взрослых людей. Мой психологический возраст был довольно зрелым, не знаю, хорошо ли это. Вряд ли. Получается, что сама у себя забираю молодость. Все должны через это пройти. Как влюбляются по молодости, так слепо и смешно. А веселятся как. Я себе давно такого не позволяла, а зря. Наверное, нужно быть собой. Но вот, горло начало болеть, а живот уже не выдерживал напряжения. И минуты не стояла без смеха. Алевад все время смешил. Хороший фитнес, чувствую как растут кубики на животе. Я наслаждалась видом сверху, видом наверху. Воздухом. Компанией Алевада.

Казалось, что все за меня: погода чудесная, яркие лучи солнышка

улыбались из облаков. И вот мечтательна девочка спустилась с небес на землю. Но сказка не закончилась, мы бежали по поляне, взявшись за руки. Падали в цветочную рощу. Смеялись и дурачились. Сдали всевозможные беговые нормативы, но усталости не чувствовалось. Наоборот, чем интенсивнее двигались, тем больше появлялось энергии. Прибежали к озеру, которое манило красотами из воздушного шара. Никогда не видела такой кристально чистой воды. Даже на море. Каждая капелька нежно переливалась на солнышке.

Алевад подхватил меня на руки:

– Ты готова?

– О нет, снова, что ты задумал?

Мы стояли у края обрыва. Он был не слишком высокий, но от самого вида сердце начало биться сильнее.

– Алевад. Ты что, я не буду прыгать вниз. Кто его знает, что там на дне.

– Там ничего нет, вода прозрачная.

– Все равно. Я боюсь.

– Ты мне веришь?

– В теории.

– Тогда…

– Аааааааа, – вырвался дикий душераздирающий крик.

Он прыгнул вниз держа на руках мое обомлевшее тело. Мир сошел с ума. Никогда в жизни не творила такие сумасшедшие вещи. Но с Алевадом чувство самосохранения атрофировалось.

– Сумасшедший, вот выберемся на сушу: убью, прибью, зашибу, пришибу. Сниму свое мокрое платье и отхлестаю им тебя.

– Ммм, сцены с обнажением.

– Ну засранец, иди сюда.

Мы начали дурачиться в воде, как дети малые. Вот это класс.

– Моя одежда вся мокрая, мятая, покалеченная жизнью, как я пойду домой?

– Посмотри, на небе светит солнышко.

– Ладно, одежда. А внешний вид, как я могу так показаться в городе?

– Ты прекрасно выглядишь.

– Ах ты, льстец.

Алевад снова взял меня на руки и стал кружить в воде, как куклу. Но мне это нравилось. И так же на руках вынес на сушу.

Позволяйте себе возвращаться в детство, в этом нет ничего плохого и предосудительного. Это чудесно, ведь дети счастливые. Не нужно постоянно переживать, что о тебе подумают другие, кто осудит. Ну и пусть. Ну что ж поделать, если кто-то возомнил себя настолько святым, чтобы судить. Каким образом тебя должно затрагивать мнение совершенно постороннего серого человека? Отказывать себе в чем-то из-за людей, которые не играют в твоей жизни никакой роли. И все равно все они в глубине души умирают от зависти к тебе. Потому что сами так делать не могут. Не каждому дан такой дар. Просто дурачиться и быть счастливым!

Глория Леаль