Читать книгу Тёмный - Юлия Трегубова - Страница 10

Часть I
На обочине судьбы
9 глава
Разговорчивый сосед

Оглавление

Синие крыши переливались на солнце. Герман не часто бывал в этом районе, а когда бывал, старался как можно быстрее его покинуть. Все намекало здесь на то, что Герман – чужой, будто окольно пробравшийся в райский уголок грешник.

Он поднялся по ступеням и уткнулся в дверь, словно перечеркнутую белыми полосками бумаги. Там, где замок – печать. Герман смотрел, не веря своим глазам. Неужели за этой дверью больше нет той выплескивающейся через край жизни?

Он потоптался на месте, повертел головой. На площадке было еще три квартиры – три серо-коричневых двери. Былая решимость исчезла. Герман ощутил мелкую дрожь в коленках. Но, пересилив себя, он протянул руку и позвонил в ближайшую к квартире Константина дверь.

Тишина.

Герман облегченно вздохнул и перевел взгляд на вторую дверь. Снова позвонил. Снова тишина.

«Время-то какое, – подумал он, – на работе люди еще, конечно».

Как только он развернулся к лестнице и собрался уже было уходить, за одной из дверей раздался шум.

– Кто там? – донесся низкий мужской голос.

Герман прокашлялся.

– Соседи! Откройте, пожалуйста! – И добавил для надежности: – На минуточку.

Дверь открыл немолодой мужчина. Его колкие глазки тут же принялись изучать Германа. Лысоватая макушка слегка поблескивала.

– Понимаете, – начал Герман сбивчиво, – я родственник Константина, вашего соседа вон из той квартиры, – и Герман рукой указал на опечатанную дверь, – приехал, а тут вот, сами видите…

– Ааа… Да-да. – Мужчина сразу оживился, суетливо начал зазывать гостя внутрь. – Да вы проходите-проходите. Ай-яй-яй, какое несчастье. Это надо же так! И вам не сообщили? А, хотя времени-то мало прошло. Поди пойми, как они там работают.

Пухлыми руками хозяин ловко принял у Германа плащ и повесил на плечики в прихожей.

– А вы кем ему будете? – полюбопытствовал мужчина.

– Э… Он дядя моей жены. – Герман решил не врать по-пустому.

– А-а-а-а, – протянул хозяин, – ну вы присаживайтесь, чайку или кофейку?

– Нет, спасибо! Я ненадолго, только узнать…

– Ну да, ну да. – Хозяин уселся напротив Германа в мягкое кресло.

Герман старался не смотреть по сторонам, он чувствовал себя крайне неловко. К тому же гостиная отпугивала его нарочитой помпезностью. Пышные массивные кресла, огромный диван, журнальный, до блеска отполированный столик с резными ножками из дерева. Стены увешаны картинами в тяжелых, резных рамках. Всего было чрезмерно много, как в сувенирной или антикварной лавке, где на тесном прилавке умещались предметы старины разных эпох, стилей и направлений. Комната казалась маленькой, воздух сдавленным, и не оставляло ощущение, что вот-вот тебя чем-нибудь придавит – какая-нибудь финтифлюшка свалится на голову и зашибет насмерть.

– Вы не знаете, что произошло? Почему там все опечатано?

– Конечно, знаю. Ведь это мы вызвали полицию, да-да. – Мужчина не без удовольствия начал рассказывать, будто неописуемо рад тому, что наконец-то можно хоть с кем-то обсудить такое будоражащее воображение событие. – Дядя ваш, вы поймите меня правильно, я ничего не хочу сказать, но все-таки… Ну так вот, ваш дядя уж больно любил девушек. Зачастила к нему тут одна блондиночка.

Сердце у Германа бешено заколотилось.

…а мы люди уже немолодые с женой, поймите меня правильно, – продолжал хозяин, – нам и так сложно уснуть, а уж какие звуки доносились из его квартиры… – И мужчина закатил глаза.

Герман сжал кулаки, но ничего не сказал. Лишь молча слушал.

– А в ту ночь так вообще… так кричали, так кричали. Я подумал, что совсем уже совесть потеряли, стыдоба, такое вытворять среди ночи. Вы поймите меня правильно, мы с женой люди скромные, и все эти свободные отношения…

– В каком смысле? – не выдержал Герман.

– Ну в каком, каком… Сами понимаете, чем они занимались по ночам. Уж частенько такие стоны раздавались. Ясно-понятно, что он там вытворял с этой блондинкой.

Герману захотелось встать и вытрясти из этого противного мужичка весь дух, но он лишь сильнее сжал кулаки.

– А тут вон оно че… – и рассказчик покачал головой.

– Так что? Что случилось-то?

– Ну, в общем, сначала были эти ахи-вздохи характерные, а потом начали раздаваться кошмарные вопли. Мы полицию-то вызвали, но было уже поздно. Так его порезали, говорят, жуть. Нас-то не пускали, но я слышал, что… – Мужчина помялся, а потом, наклонившись поближе к Герману, зачем-то шепотом продолжил: – Искромсали его, живого места не оставили. Кровищи-то было. Даже лица не узнать, глаза выколоты, все в фарш просто.

Герман вспомнил ночной кошмар, комок подкатил к горлу, желудок свело от кисло-сладкого вкуса, появившегося на языке.

– …и блондинка там эта вроде как помешалась. Говорят, что садо-мазах… мазих… а, не выговорить мне даже, но вот из этих самых он был. Вот и доигрался.

Герман молчал. Темная пелена накатывалась на глаза. Каждое слово аукалось горстью земли, бросаемой на крышку гроба. А в висках пульсировала только одна мысль: «Он же дядя! Родной дядя!»

Тёмный

Подняться наверх