Читать книгу Моё привидение - Юлия Узун - Страница 2

1.

Потеря

Конец ноября выдался дождливым. Но мне необходимо было выгулять собаку, зайти на почту и отправить письмо моей бабушке в Ирландию, зайти за сухим кормом в супермаркет, где я похватаю орешки и замороженные наггетсы. Я надела дождевик, забрызганный каплями дождя от предыдущего раза. Я не очень аккуратная и не вижу смысла стирать дождевик, если завтра его вновь забрызгает дождь.

Арнольд уже сидел у двери, в нетерпении виляя хвостом. Ему плевать на погоду. Он любит улицу просто потому, что всегда может приударить за очередной породистой красоткой в парке. Он у меня сердцеед. За три года Арнольд и мое сердце покорил настолько, что я ревновала его даже к дереву, на которое он писает.

Сегодня все валится у меня из рук. Мы давно должны были выйти, а я искала ключи от квартиры. Арнольд громко тявкнул, чтобы я поторапливалась. И тут я увидела ключи – на крючке под моим пальто. У меня дурацкая манера хранить вещи не на своих местах. Вечером пришла с работы, бросила ключи и на утро забыла где. Да, это я – Бетти Брукс. Маленькая неуклюжая Бетти, которая найдя ключи начала распутывать поводок. Давно нужно было купить новый, но я же лентяйка. Да, Арнольд не раз срывался с поводка, завидев симпатичную самку, но это ничему меня не научило.

Я прикрепила ошейник, погладила пса по загривке, которая топорщилась и делала мою собаку еще пушистее. Я получила его в подарок от подруги три года назад, когда потеряла своих родителей. Белоснежный Арнольд стал моим ангелом-спасителем, иначе бы меня поглотила в пучину тяжелая депрессия.

Осиротев в один день, я думала, что уже не вернусь к нормальной жизни. Тогда появился он – мой Американский эскимосский шпиц.

Мы вышли на лестничную площадку, я уже почти закрыла дверь, когда мой телефон на трюмо напомнил, что я его забыла. Подруга – Дженна – знала, когда нужно позвонить.

– О, привет! – Сказала я в трубку, подтягивая поводок к себе, чтобы мы с Арнольдом могли поехать на лифте. – Я как раз на почту собралась… Да, подруга, ты же знаешь, что мне больше некому писать, кроме моей бабушки… О чем ты говоришь! Моя 92 -летняя бабушка и интернет – это все равно, что ты жареную рыбу польешь клубничным сиропом со сливками. – Моя подруга громко расхохоталась так, что Арнольд навострил свои треугольные уши. Затем Дженна напомнила мне об обеде. Она решила пригласить меня перед своим отъездом в отпуск. – Я конечно же не забыла! Отпуск. Как это мило. Я верю, что ты с Джорджем и Мэтью проведешь незабываемую неделю в Блэкпул.

Пока Дженна трезвонила о том, в каком отеле они остановятся и какие достопримечательности собираются посмотреть, мы с Арнольдом свернули к парку, чтобы он сделал свои дела прежде, чем мы выйдем на чистую улицу.

– Что? Я? В отпуск? Брось, Дженна, я за шесть лет ни разу никуда не ездила. Не с кем и некуда… О, нет! Вашу семейную идиллию я ни за что на свете не нарушу. Я с вами буду как долбаная нитка на платье, которую захочется отрезать и выбросить.

Арнольд потянул меня вперед и я вынуждена была попрощаться с Дженной. Мой пес заприметил подружку.

Я дождалась, пока он полностью обнюхает ретривера с бантиком на голове, поболтала с хозяйкой собаки. Но любительница воды, заприметив фонтан потеряла всякий интерес к Арнольду и увела хозяйку от нас. Чему я была рада, ведь теперь мы могли идти на почту.

Дождь не переставал моросить, но мы все же добрались до почты, я с легкой душой отправила письмо, расплатилась и мы продолжили выполнять наш четкий план.

Проходя мимо телеги с горячими хот догами, я чуть не захлебнулась слюной. Я давно не ела. Поэтому я, подмигнув своему псу попросила 2 сочных хот дога. Пока ждала и расплачивалась, Арнольд как-то незаметно умудрился сорваться с поводка. Я заметила это, когда он уже бежал к дороге.

– Арнольд! – крикнула я, спеша засунуть кошелёк в сумку. – Стой!

На противоположной улице шла женщина с терьером, Арнольд умел отличать самок. Он их чуял за версту. Настоящий кабель. Он мчался к ней.

Наконец я справилась с кошельком. И вдруг услышала визг тормозов… удар… и звук, как из плюшевого мишки, если на него нажать.

Я подняла голову и в моих глазах застыл ужас.

***

– Мистер Колин Арчболд, примите наши искренние соболезнования. – Сказал Альберт Алрик, пожал ему руку и добавил, – Я был правой рукой Эдварда. Это огромная потеря для всех нас.

Колин кивнул. Ком в горле встал.

Следом за Альбертом шел Джейкоб Дэсс, а за ним Колби Сигрувс – исполнительные директора, работавшие на его брата. Колин видел их впервые в жизни, но перед похоронами хорошо изучил список приглашенных людей.

Каждый пытался выразить больше сочувствия, но никто не понимал, что значит потерять брата-близнеца. Ему стоило огромных усилий приветствовать всех этих незнакомых ему людей и выслушивать то, насколько им жаль.

Колин оставил мать и отца заниматься этим делом, потому что ему в конце концов был необходим воздух.

Оказавшись на заднем крыльце дома, он опустился на поверхность ограды для цветов, так как ноги отказывались держать его. Высокий сильный крепкий парень чувствовал себя калекой из-за необходимости переживать боль утраты. Когда он видел Эдварда в последний раз? Полгода? Год назад? От осознания того боль становилась острее. Он должен плакать, но почему-то он не плакал. Он должен страдать, потому что потерял часть себя, но он не страдал. Колин еще находился в шоке от непонимания того, как это могло случиться.

К нему шла молодая женщина на высоких каблуках. Она выглядела элегантно в черном платье-футляр. Ее светлые волосы туго были завязаны в хвост. Она держалась стойко, не выдавая истинных чувств. Но Колин знал, что она любила Эдварда больше жизни и этот день для нее вовсе не являлся легким, как кажется на первый взгляд.

– Кэл?

Он встал ей на встречу.

– Мама сказала, что ты здесь. – Келли всегда называла свекровь «мама» и они понимали о ком речь.

– Я…

– Колин, – она легонько коснулась его руки, – ты не должен обвинять себя в чем-либо. Я знаю, Эдвард любил тебя и всегда думал о тебе. – Она сглотнула. Ей самой было тяжело говорить, но Келли чувствовала, что Колин нуждается в поддержке.

– Кэл, я просто… – он сжал пальцами веки, чтобы слезы не рвались наружу.

– Эй. Ты должен сделать это, – так нежно это прозвучало и Колин как по велению уронил голову ей на плечо. – Поплачь. Выпусти свою боль наружу.

Постояв так немного с Келли, разделяя с ней общее горе, Колин взял себя в руки и через некоторое время уже стоял у гроба своего брата, точной своей копии.

– Ты никогда не был похож на меня, брат. – Негромко говорил Колин. – Если бы ты смог тогда понять меня… наверно сейчас не лежал бы здесь. Я… – К гробу шла мать и Колин решил не продолжать. Он лишь сказал шепотом, – Прощай.

***

Судьба у меня такая – быть одной. Мне 26 лет, а что я имею? Ноль на палочке. В детстве мечтала о сестрах и братьях, но родители так и не смогли родить еще ребенка. Моя первая кошка была украдена через три дня. В школе я была серой мышью и со мной никто не хотел дружить. Мой мозг отказывался искать причины. Я просто была слишком правильная. Очки и две косички создавали мне образ дурнушки и поэтому мальчики не смотрели в мою сторону. А потом меня взяла злость и я уже сама не хотела смотреть в их сторону.

Три года назад я потеряла родителей. А теперь собаку. И я снова одна.

Единственная моя подруга – это Дженна. Однако она замужем и имеет сына. Иногда мы с ней не можем сойтись во мнениях, потому что у нас разный образ жизни. Но она сейчас со мной и терпит мое нытье.

– Это всего лишь собака!

– Нет, Дженна, это не просто собака. Он был моей родной душой. И я потеряла его по своей дурости. Почему я никогда не делаю все вовремя?

– О, не начинай пожалуйста про поводок. Арнольд был одержим самочками, он мог также и от нового поводка отвязаться.

Я всхлипывала.

– Он был такой задорный. Я не могу поверить. Дженна, вчера у меня была собака. А сегодня у меня нет собаки. – Я завыла. Дженна похлопала меня по руке и придвинула чай. Я не хотела пить. Я вообще ничего не хотела. Верните мне мою собаку.

– Ты не должна утопать в горе, родная моя.

– А что я могу сделать? Арнольд был в моей жизни. Дома лежат его обгрызанные игрушки, его чашка для еды на кухне, возле холодильника, его одеяльце такое же пушистое, как и он сам… – Я не могла представить, как смогу вернуться в свою квартиру и не сойти с ума. После трагедии Дженна взяла меня к себе. Но вечером она с семьей уезжает в Блэкпул, а я вынуждена вернуться домой.

Дженна молча слушала мое сетование. Она понимала меня лучше, чем кто либо еще. Она подарила мне пса, чтобы он скрасил мое одиночество, но вот я опять одна.

В глаза бросился диван с кремовой обивкой и на меня нахлынули воспоминания.

– Мне кажется, что Арнольд не умер. Он просто бегает и топчет твои клумбы в саду. Сейчас он вбежит сюда, запрыгнет на диван, а ты начнешь ворчать, что он своими грязными лапами запачкает диван.

Дженна тяжело вздохнула и внезапно стукнула ладонями по столу.

– Ну хватит! Размазня!

Я округлила свои карие глаза.

– Бетти, найди себе бойфренда. Или мужика какого-нибудь. Тебе нужно выйти замуж.

– Как же все просто у тебя! – крикнула я, раздосадованная. Я понимала, что подруга хочет помочь, но во мне вскипела обида. Я не считала, что я именно той внешности, какую любят мужчины. – Мне 26! И до сих пор на меня ни один мужик не взглянул. Ни один, Дженна!

– Ты девственница?

– Нет.

– Значит один все же посмотрел.

Я махнула рукой.

– Тот случай не считается. Я была пьяная… и он кстати тоже.

Дженна схватила меня за плечи и подвела к зеркалу. В отражении стояла довольно таки худая девушка с сиськами, как многие выражаются. Я не любила свой низкий рост, свои сосульки на голове. Я их даже распустить нормально не могла. Эффекта они все равно никакого не дадут – тонкие и безжизненные волосы.

Дженна же была обо мне другого мнения:

– Посмотри на себя, Бетти. Ты красивая. У тебя большие выразительные глаза. Я всегда завидовала твоим черным длинным ресницам. И я очень рада, что год назад ты все же решилась избавиться от своих огромных очков. Контактные линзы не портят твою внешность, нежели та гадкая оправа. – Она взяла мои руки и вывела вперед. – Тонкие длинные пальчики, ты не зря занималась фортепиано в школьные годы. Если тебя накрасить и сделать прическу, то ты будешь просто куколка.

Я уставилась на себя оценивающим глазом своей подруги. Да, возможно в ее словах и есть доля правды. Я видела только минусы, а она указала на мои плюсы.

– А еще у тебя есть ум. Ты отличный журналист и тебя уважает сам Кок!

Наш главный редактор Джозеф Кок. О его фамилии ходит много разных слухов, без смеха ее нельзя произнести. Но Кока уважали в нашей редакции. Он лучший редактор из всех кого я успела узнать за 6 лет.

– Ладно. – Сдалась я. – Скажи хоть в каком направлении искать.

Дженна, довольная результатом своей чудо терапии, вновь поставила чайник на плиту.

– Начни с Тео. В нашем отделе даже шкафчики уже знают, что он на тебя запал.

Я вспомнила Тео и скривилась. Он тоже маленького роста и когда он нервничает, его лицо становится красным и круглым как помидор. Симпатичный ли Тео? Эм…

– Дженна, уж если я решу выбрать себе мужа, то Тео будет стоять последним в очереди.

– Тогда сделаем так. Я вернусь через семь дней и мы займемся твоим имиджем. Я свожу тебя в самые лучшие клубы нашего города, чтобы ты могла присмотреться. – Дженна одним движением усадила меня за стол. – Мы сделаем из тебя человека, а то существо, что сидит сейчас передо мной сотрем в порошок.

– А что мне делать все эти семь дней?

Дженна подумала и ласково улыбнулась мне.

– А эту неделю я разрешаю тебе насладиться горем.

***

Обычно Колин любил обстановку в мастерской. Громкая сверлящая гитарная музыка била из старых динамиков. Несколько спортивных автомобилей возвышались на подъемах. В помещении стоял запах плавленого железа и краски.

Обычно Колин помогал своим механикам с тюнингом, потому что он был не просто хозяином тюнинг-мастерской SPK, но и отличным мастером авто-тюнинга. Колин превосходный художник и те шедевры, что он мог создавать на капотах нельзя было повторить.

Обычно Колин приходил в мастерскую, напевая себе под нос Kings of Leon «Sex on fire» или что-нибудь из Motorhead. Но сегодня Колин молчал. Сегодня Колин лежал на диване, задрав ноги и смотрел в потолок, невзирая на то, что вокруг кипит работа.

Наконец Элспет – его лучший друг и напарник по этому бизнесу – бросил тряпку, о которую вытер руки и подошел к Колину.

– Как прошли похороны?

Колин помрачнел.

– Ну да… – согласился Элспет, словно понял поток его мыслей. – Глупый был вопрос.

– Это не справедливо. А ведь он младше меня… – Колин помолчал, затем дрожащим голосом добавил, – на целых 18 минут.

– Эй. Никто в этом не виноват. – Элспет посмотрел в сторону и решил, что лучше будет сменить тему. – Слушай, сегодня мы будем раскрашивать Корвет. Хозяин авто хочет черный и ему нужен огонь на этом фоне… ты как?

– Огонь… – безжизненно повторил Колин. Затем он обвел мастерскую взглядом. Машины.

МАШИНЫ.

По какой такой иронии случилось так, что именно автомобиль унес жизнь его брата. Автомобиль, который Колин видел в своей мастерской всего несколько дней назад. Водитель пожелал бампер из стекловолокна. Для чего? Чтобы через неделю убить этим бампером его брата?

Колин сомкнул веки. Почему Эдвард не вышел в тот день из машины? Какого черта он остался сидеть в ней!

Колин задавался вопросом как теперь сможет работать среди всего этого металла.

– Если ты не расположен к работе, – вновь начал Элспет, потом на секунду отвлекся, – Эй, Робин, снимай шины, я иду! – Он вновь повернулся к другу и тихо произнес, – Возьми тайм-аут, отдохни. Придешь в себя и возвращайся.

– Возможно, так будет лучше. – Колин сел. В кармане уже который раз вибрировал телефон. Похоже опять что-то срочное. На экране высветилось имя Кэл. – Алло?

– Колин, я жду тебя в кафе Лиз. Позавтракаем и за одно у нас с Альбертом к тебе очень серьезный разговор.

Положив трубку, Колин долго сидел в раздумьях. Голос Келли звучал сдержанно, строго и по каким-то причинам эта ее настойчивость пугала его. «Жду тебя…» вместо «А не хочешь ли…». Келли обязательно нужно, чтобы он пришел. Она сказала «с Альбертом». Это тот бородатый мужичок с проседью на висках? Кажется он назвал себя «правой рукой Эдварда».

Жизнь Эдварда для Колина неведома. Они были близнецами, но тяги друг к другу не испытывали. Каждый жил своей жизнью, абсолютно разной жизнью. Колину не хотелось быть посвященным в то, что делал его брат. В конце концов, он умер и его не вернуть. Так что от него теперь хочет Келли?

– Элспет, – Колин стоял у выхода, когда окликнул его, – подвези меня до Лиз Кафе.

Не задав ни единого вопроса, Элспет выполнил просьбу. Если Колин не захотел сам вести машину, значит он действительно плох.

***

В редакции глянцевого модного журнала «Сюда приходит каждый» кипела независимая и добросовестная работа. Сотни пальцев одновременно стучали по клавиатурам. Слышался непрерывный скрип работающего принтера. Работники журнала передвигались в быстром темпе, перехватывая сообщения друг у друга.

Я уставилась на один единственный длинный заголовок на своем компьютере «Революция не происходит, когда общество принимает новые технологии, она происходит, когда общество принимает новые поступки». Я писала эту статью. Это была моя идея. Но сейчас я ненавидела свою работу, ненавидела эту статью и не имела ни малейшего желания ее писать.

Напротив меня место пустовало. Мне не хватало Дженны. Особенно сейчас, когда мне так плохо. Я не ночевала дома. Я сняла номер в отеле, потому что представить не могу, как смогу вернуться в свою пустую квартиру, где все напоминает мне об Арнольде.

Мимо моего стола прошел Тео. Странно, что он ничего не сказал, ведь Дженна наверняка проговорилась о моей беде коллегам и они должны были растрепаться по всей редакции. Но НИКТО не подошел ко мне утром и не сказал, что им жаль. Отсюда и чувства у меня были смешанными. С одной стороны было больно и обидно от того, что некому потрепать меня по плечу и сказать: «Эй, Бет, взбодрись». А с другой стороны я была рада, что мой стол не обступают любопытные сплетницы нашего отдела и не спрашивают как же это случилось. Я все равно не смогла бы такое рассказать.

Внезапно мое внимание привлекла худенькая девушка. В руках у нее была стопка бумаг. Чистое коричневое платье с болтающимся пояском. Рыжий волос был перевязан тонкой повязкой. Очки в аккуратной позолоченной оправе. Она шарахалась от каждого, кто пытался налететь на нее. Я сразу вспомнила себя в школьном возрасте. Меня тоже никогда не видели, поэтому сбивали с ног. Бывало, я падала, но до меня никому не было дела.

Я повернулась к столу справа от меня. Белла знала здесь даже крыс в подвале.

– Кто эта девушка? – Спросила я, указывая на рыжеволосую.

– Как? Ты ее не знаешь? – Удивленно воззрилась на меня Белла. – Люси Хоуп – корректор. Она работает в нашей редакции уже больше трех лет. Куку!

Неужели я ни разу ее не видела?

Девушка скрылась за углом. Я долго сверлила пустое место глазами, пока Белла не обратила на себя внимание.

– Эта Люси здесь как зомби. И чего это я удивляюсь! Если ты спросишь хоть кого-нибудь о ней, то получишь в ответ «не знаю». Люси словно нет здесь. В этой редакции существует корректор, но имя ни для кого не имеет значение.

– Но ты ведь знаешь ее имя, – заметила я, с явным подвохом.

– Я – это я. Я работаю здесь с самых истоков. – Белла нервно схватила зеркало и начала поправлять и без того идеальный макияж. – И потом. Моя работа напрямую связана с Корректором, поэтому я имела счастье с ней общаться. И вот, что я тебе скажу, Бет… – ее голос опустился до шепота. Белла пригнулась ко мне так близко, что я почувствовала запах ее малиновой губной помады. – Она с приветом.

– С приветом?

– Да.

К нам подошел Тео и попробовал вникнуть в разговор.

– Люси озабочена потусторонними силами, верит в магию и колдовство.

Я сдвинула брови.

В разговор вступил Тео.

– О, ты о нашем корректоре, Бел?

– Угу.

– Я тоже слышал что-то такое. – Он бесцеремонно уселся на край моего стола. А я давала разрешение, спрашивается?! – Она пересмотрела все сериалы про паранормальные явления. А еще… ее видели на кладбище.

Я вздрогнула и стукнула Тео по колену, чтобы он слез с моего стола. Что за бред! У каждого есть свои странности и теперь из-за этого человек должен стать невидимым для общества?

Тео и Белла принялись насмехаться и шутить на тему призраков, а в моей голове вновь и вновь проносились обрывки моей школьной жизни. Насмешки лучшей девочки нашей школы Дианы – белокурой дивы школьного подиума и Криса, мальчика, в которого была влюблена большая половина нашего класса. А ведь они никуда не исчезли из Лондона. Я их часто вижу, но меня они, к счастью, не узнают.

Кок торопливо двигался по коридору, лавируя между столами.

– Брукс, зайди! – Крикнул он мне не глядя, и скрылся в кабинете.

Я, Белла и Тео обменялись взглядами. Пришлось мгновенно забыть о нашем разговоре и идти на погибель к редактору, который, по словам Дженны, души во мне не чает.

***

Перед Колином сидели Келли и Альберт Алрик. Они ожидали, пока принесут завтрак. Колин сохранял непринужденный вид, словно не было никогда пропасти размером почти что в год между ним и братом.

Келли и Эдвард были женаты 7 лет. Колин помнит их свадьбу, словно это было вчера. В тот день они были именно теми братьями-близнецами, о которых пишут в книгах. Неразлучники.

Но постепенно узелок, связывающий их, распался и концы разнесло по сторонам. Эдвард ушел с головой в бизнес и семью. А Колин вел разгульный образ жизни, участвовал в гонках и менял женщин, как перчатки. У него даже подружки постоянной никогда не было.

– Мистер Арчболд, – первым нарушил молчание Альберт. – У нас для вас новость.

– Угу. Хорошая или плохая? – Осведомился Колин. Он заметил, что Келли старается быть частью разговора, но мысли ее были не здесь. Она трепала блестящую сережку в ухе. И это ее нервное состояние передавалось Колину.

– Не знаю. – Алрик пожал плечами. Он вновь и вновь промокал вспотевший лоб носовым платком. Жара или нервы? В кафе было душновато из-за обогревателей. – Расценивать вам. На самом деле, мы должны были говорить с вами в присутствии адвоката, однако, поскольку мы трое были Эдвардау ближе всех, то решили отбросить формальности.

Колин потирал ладони о свои джинсы. Он уже догадывался, что его ожидает сюрприз. Разве Эдвард ушел бы из жизни, не напакостив брату?

– Формальности, адвокат… что происходит?

– Э… мистер Арчболд…

– Можно мне, Альберт? – переняла инициативу на себя Келли. Алрик кивнул и Келли мягко коснулась локтя Колина, показывая этим жестом свою заботу. – Колин, ты знаешь, что твой брат за последние пять лет сколотил себе бизнес?

– Как я могу этого не знать, Кэл, если рекламы его строительных проектов висят чуть ли не на каждом переулке Лондона.

– Это очень большая строительная компания. И… она приносила… – Келли осеклась. – приносит огромный доход.

– Это хорошо. – С пониманием кивнул Колин.

Келли и Альберт секунду играли в гляделки. Затем Альберт продолжил.

– Колин, этот бизнес был очень важен для Эдварда по многим причинам. И… понимаешь, он скоропостижно скончался и не успел…

По щекам Келли побежали слезы. Альберту все труднее становилось подбирать слова. И Колин начинал терять терпение.

– Ближе к делу. Пока что я ничего не понимаю.

– Доход этой фирмы кормит меня и двух наших детей, Колин. Что тут непонятного? Теперь компания лишилась хозяина. Если они сейчас начнут решать, кто станет во главе фирмы, начнется война, так как на место Эдварда претендует по меньшей мере 5 человек! – Келли растопырила перед Колином 5 пальцев. Она была возбуждена и ее рука дрожала. Колин увидел обручальное кольцо. Она не сняла его. Она не хочет расставаться с Эдвардом.

– Кэл, а я тут при чем?

– Мы боимся, что из-за вражды, компания придет к убыткам и ее итог – падение и… уничтожение. – Добавил ко всему сказанному Альберт. – Поэтому…

– Поэтому?

– Будет целесообразно поставить во главу тебя – брата-близнеца Эдварда.

Голова Колина упала в собственные ладони. «Разбудите меня и скажите, что это кошмарный сон!» – подумал он.

2.

Голос в голове.

Вставай.

Вставай.

Я открыла глаза и прищурилась. За окном жарило солнце и для первого дня зимы утро выглядело слишком теплым. Я развалилась во весь рост как звезда. Сегодня воскресенье и мне абсолютно нечего делать. Я сомкнула веки и в голову полезли воспоминания.

По воскресеньям мы с Арнольдом бегали на набережной реки Темза. У нас было особенное местечко, где мы делали передышку, разглядывали прохожих, Арнольд гонялся за голубями или, если встречал, за симпатичными собачками. А я просто наслаждалась утренним воздухом.

Затем шел завтрак: для Арнольда сухой корм, а для меня сухой завтрак с молоком. Телевизор мы подолгу смотрели вместе. Играли, дурачились… иногда я делала влажную уборку. Я человек немного безалаберный и делаю уборку исключительно в тех случаях, когда грязь и беспорядок становятся слишком видимыми.

Очень часто в воскресенье мы навещали Дженну или, если ей что-то нужно было, то всей компанией отправлялись в сити молл. Дженна брала своего 9-ти летнего сына, Мэтью, с нами. Эти дни невозможно забыть. Слишком свежи были все эти воспоминания.

Я уставилась в потолок, мои щеки были мокрыми от слез, поэтому я вынуждена была потереться о подушку.

Никаких слез, сказала себе я. По идее мое настроение должно соответствовать положению. Меня повысили до заместителя редактора. Я поверить не могла, когда Кок произнес эти слова в пятницу вечером:

– Ты получила повышение, Брукс. Мои поздравления!

И теперь я – ответственный секретарь.

А если серьезно, то я была к этому готова. Кок много раз делал неоднозначные намеки. Оставалось лишь дождаться знаменательного дня.

В желудке заурчало. Я вдруг вспомнила, что с вечера у меня осталась плитка шоколада. И как коренная англичанка я очень любила чай.

Стараясь не обращать внимание на миску возле холодильника, я прошла к своей американской кухне и нажала на кнопку электрического чайника. Плитка шоколада манила к себе своей этикеткой и я не дожидаясь щелчка чайника, отломила сегмент и положила в рот. Я разрешаю себе есть шоколад, когда я в горе или не в настроении. Сейчас у меня горе, поэтому совесть меня не мучала.

Закрывая холодильник мне показалось, что промелькнула тень. Я вгляделась в светлую комнату, но так и не поняла откуда могла упасть эта тень и быстро исчезнуть. Как правило, такая тень могла бы возникнуть от движения предмета или… человека.

Щелк!

Я почти взлетела на месте от испуга.

Чайник свирепо выплескивал горячую воду. Еще два сегмента пошли мне в рот. А потом я решила, что все таки не мешало бы выйти на пробежку. Только сегодня я изменю маршрут.

***

Галстук, тесный костюм, белая выглаженная рубашка, кожаные туфли. Все это пришлось позаимствовать у брата, потому что среди вещей Колина можно было найти джинсы, льняные тонкие брюки, бермуды, футболки с V-образным вырезом или свитера, спортивные куртки и даже косуху; из обуви только кроссовки – какие угодно – черные, белые, зеленые и даже красные. Но только не то, что сейчас было на нем.

В комнату вошла мать. Колин смотрел на нее в зеркало.

– Ну и как?

Миссис Арчболд еле сдерживала себя, чтобы не заплакать. Колин несомненно был копией своего брата. Но в этом костюме Эмма словно увидела самого Эдварда. Колина выдавали лишь волосы, которые были длиннее, а осветленные концы делали Колина немного младше своих лет.

– Ты великолепно выглядишь.

– Я не уверен, что справлюсь, мам. – Он встал к Эмме лицом. – У меня нет соответствующего образования. Я ничего не смыслю в строительстве домов. Я художник.

– Сынок, – Эмма нежно провела по его щеке ладонью. – ваши профессии пересекаются в некотором смысле. Уметь управлять бизнесом тебе не нужно учиться. У тебя уже есть мастерская. А художники и в строительных проектах пригождаются. Не зацикливайся на этом.

– Эта компания больше моей мастерской. Огромный штат сотрудников. Контракты, клиенты… переговоры… черт, меня уже клинит.

– Не выражайся. – Попросила миссис Арчболд с упреком.

– Прости, но я очень нервничаю. Я согласился на это только ради Кэл и своих племянников. Только ради них.

– И это большой шаг к тому, что… – Эмма сглотнула боль, затем перестроила мысль. – Эдвард оттуда будет тобой гордиться.

– Ладно. – Колин взял телефон и хотел по привычке засунуть его в задний карман, но брюки не джинсы. Тогда Эмма подсказала, что можно положить телефон во внутренний карман пиджака, за что получила горячий поцелуй в щеку.

Колин, в отличие от Эдварда никогда не скупился на поцелуи.

– А Джессика где? – Спросил Колин, когда они спустились вниз, в холл, где отец читал утреннюю газету.

– Она уже в аэропорту. В 5 утра уехала на такси. Твоя сестра всегда пунктуальна.

– Почему же она не осталась еще на пару дней?

– У нее учеба, сынок, – напомнила Эмма, подавая пальто, на которое Колин смотрел как на нечто неодобрительное. – Джессика попросила передать, что любит тебя.

– Могла бы сказать мне это в лицо.

– Не будь ворчливым.

– Вхожу в роль большого босса, что поделаешь. – Со всей серьезностью сказал Колин и попрощавшись с родителями, вышел в морозное утро.

Декабрь решил порадовать англичан теплом только на один день. Понедельник во всех смыслах стал суровым. Колин с минуту топтался перед своим спортивным автомобилем, выкрашенным в золотой металлик с огромной мордой тигра на капоте. Выпуская пар изо рта, он думал, что бизнесмену ездить на такой машине по меньшей мере странно. К тому же, со дня смерти Эдварда, Колин не садился за руль. Он не мог.

Не мог и поэтому не поехал сам, а сел в такси.

Альберт уже встречал Колина у лифта.

***

Утро понедельника выдалось бешеным. Меня опять разбудил голос мужчины. Я пыталась вспомнить, что мне снилось вчера и сегодня, но из памяти все было напрочь стерто.

Чтобы найти подходящий для моего нового статуса костюм, пришлось устроить раскопки, так как в моем стенном шкафу в спальне, вся одежда лежала горой. Я – шопоголик. Купила и забыла. Однако, сейчас я понимаю, что это отличный минус. Потому что теперь мне нужны деловые костюмы.

С утюгом у меня случилась война. Я сожгла воротничок абсолютно новой блузки. Я не умела гладить. Я совсем не разбираюсь в таких тонкостях, как температура для ОСОБО ЧУВСТВИТЕЛЬНЫХ ТКАНЕЙ или когда нужен пар или вода. Так что найдя другую блузку, я надела ее помятую. Под пиджаком незаметно.

Время поджимало, а я опять потеряла ключи. И искала бы до тех пор, пока в голове мужской голос не сказал:

Упали в ботинок.

Голос прозвучал реально, но я же не сумасшедшая. Поэтому зацикливаться на этом не стала. Достала из ботинка ключи и вышла из квартиры.

Пробка на дорогах стала последним препятствием и я в редакции – минута в минуту. И чего я точно не ожидала, так это возгласы приветствия, поздравления с новой должностью, шары и шампанское!

Тео налил в мой бокал шипучий напиток, который я, кстати, терпеть не могу.

– Нам будет тебя не хватать в отделе. – мягко сказал он. Я смотрела, как его бокал соприкоснулся с моим. – теперь мы обязаны тебе подчиняться.

– О, Господи! Тео, не делай из моего повышения драму. Я – все та же Бетти. Меня не будет за этим столом, – я бросила взгляд на захламленный моими вещами стол и стало немного грустно. – Зато я буду вон за той дверью с расписным голубым стеклом. – Я широко улыбнулась.

Никто не отреагировал и тогда Белла спросила:

– Тебе помочь собрать вещи?

– Было бы здорово.

После бурного приветствия, как только в редакции появился Кок, все сотрудники рассосались по своим местам. Тео и Белла принялись помогать мне перетаскивать коробки с моими вещами в мой личный кабинет. Поверить не могу – МОЙ кабинет. Мы работали быстро и молча. Тео между делом поинтересовался сообщила ли я Дженне. А я не сообщила. Черт, Дженна меня не простит.

– Как только закончу, сразу позвоню ей. – пообещала я. Не Тео, хоть и отвечала ему, а себе. Я бестолковая подруга.

Мой стол напротив места Дженны опустел. На меня опять навалилась тоска. Кто будет теперь сидеть напротив моей подруги? А если этот кто-то, сто пудов девушка, станет Дженне ближе, чем я? Тогда я умру от тоски, ведь без Дженны я не справлюсь.

Я взяла последнюю коробку и пошла к кабинету. Этот чертов стол меня словно отпускать не хотел, я обернулась, глядя на свои шесть лет в черном местами потертом кресле. Шесть лет – это не большой срок, однако для меня это время много значило. Я смеялась и плакала вместе со всеми людьми, окружавшими меня. Только на работе я могла не чувствовать себя одинокой. А уединившись в кабинете, я боялась сломаться. Ибо пустота внутри меня распространялась с бешеной скоростью.

И не смотря на то, что в моем кабинете есть двустворчатые двери, ведущие в кабинет Кока, легче от этого не стало.

Щелчок и скрип отрывающейся двери отвлек меня от непрошенных мыслей. Из кабинета напротив вышла Люси. Мои глаза застыли на ее бледном лице. Она попыталась улыбнуться, но наверно посчитала, что я, как и все в редакции, сделаю вид, что не знаю ее.

– Привет. – тем не менее сказала я.

Люси выглядела оцепеневшей.

– Э…

– Мы теперь соседи. – Добавила я и подмигнула девушке.

– О! Да… ой, прости. Поздравляю.

Мне было приятно, что Люси так обрадовалась моим словам. Я на самом деле подумывала с ней подружиться, ибо она напоминала мне мое прошлое, благодаря которому я понимала, что может чувствовать человек в ее положении-изгоя.

После обеда я выпила с Беллой чая. Жить не могу без чая! А потом Кок загрузил меня работой, в которой мне предстояло еще разобраться.

Так и прошел мой первый рабочий день в статусе заместителя редактора.

***

Колин, без всяких преувеличений, глядел на окружающую обстановку так, словно его насильно засунули в ракету и сказали: «ты будешь ею управлять».

Всюду, даже в воздухе, чувствовался запах денег. Коридоры отделаны декоративным камнем. Дорогая мебель в каждом кабинете, кожаные диваны и кресла; в зале, где сидели агенты – белые столы и новенькие компьютеры. Альберт показал зал для совещаний и у Колина отвисла челюсть. Длинный стол и 12 мягких стульев должно быть стоят целое состояние. Что тогда ждет его в кабинете Эдварда?

Колин чувствовал себя не в своей тарелке. Костюм обволакивал его, как полиэтиленовый пакет. Спина вспотела. Туфли казались тесными, потому что мезинцы пульсировали под толстым слоем черной кожи.

Но самым сложным было вытерпеть любопытные взгляды теперь уже его подчинённых. Им было в диковинку видеть точную копию своего босса. Колин уже жалел, что до ссоры с братом не приходил сюда. Иначе не пришлось бы чувствовать себя экспонатом на выставке.

К счастью Алрик провел его только по главному этажу. Колин помнил, что инвестиционная компания его брата – «Арчболд Билдинг» – занимала в бизнес центре три этажа и подсобку.

«Брат! Мой Брат! Во что ты меня втянул!» – мысленно причитал Колин.

И вот он – кульминационный момент. Альберт открывает створки необъятных размеров кабинета, принадлежащего некогда Эдварду. Колин делает шаг и сердце замирает.

В этом месте не потерян дух его брата. Потому что в этом кабинете было заложено все, что так любил Эдвард. Макеты архитектурных проектов, плакаты строящихся домов, всевозможные журналы и брошюры, разложенные вдоль на длинной поверхности встроенных шкафов. Черный кожаный угловой диван в центре просторного кабинета для встречи клиентов, кофейный столик, на котором до сих пор лежал прайс лист на квартиры последнего проекта. Колин покрутил его в руках, просто чтобы понять, что только недавно эту бумажку держал в руках его брат.

Казалось воздух уплотнился, замедляя его. В глазах пробились слезы, которые Колин с большим трудом сдерживал.

– Это мой стол? – быстро спросил Колин, чтобы успеть сглотнуть подступивший комок.

– Да, сэр.

Колин опустился в кресло. Очень удобно. Мышцы расслабились и захотелось спать.

– Ну и что же мне делать?

– Вы только не переживайте, мистер Арчболд. Я всему вас обучу. Как я уже упоминал, я был правой рукой хозяина, следовательно, я знаю о каждом его шаге.

– Вы – ассистент?

– Да. Я главный ассистент. Теперь ваш ассистент.

– Ну и как вы собираетесь направлять меня, Альберт? Я ведь могу наделать ошибок. Я не знаю, что говорить на совещаниях. Не умею правильно вести себя на переговорах. У меня обычно разговор короткий: «что хотите?» А дальше могу или не могу сделать.

– Я понимаю, к чему вы клоните. – Альберт промочил свой лоб платком. – У вас очаровательный заместитель. Пока вы привыкаете, он будет вести переговоры с клиентами.

Очаровательный заместитель.

Колин слегка приподнял брови, отмечая, что такое определение годится только…

И не успел он подумать, как в кабинет ворвалась красивая блондинка в тонком изысканном деловом платье. Элегантная прическа подчеркивала ее скулы, покрытые темными румянами. Ее внешность с первого взгляда выдавала испанские корни.

– Это и есть Колин Арчболд? – бесцеремонно спросила она Альберта.

Колин встал. И девушка, после кивка Альберта, оценивающе оглядела высокого парня сверху вниз, насколько позволял стол и обратно.

– Превосходно. – Это было похоже на умозаключение.

У Колина такое поведение вызвало раздражение.

Закончив разглядывать, блондинка протянула окольцованную руку и приветливо улыбнулась:

– Фернанда Торрес.

– Очень приятно.

Альберт тихо вышел, но Колин успел заметить, что Фернанда выгнала его жестом.

– Что ж, Колин. Могу я тебя так называть?

Колин пожал плечами.

– О, мы с Эдвардом были друзьями. – сказала блондинка.

Колин следил за ее кольцом и пытался понять обручальное ли оно.

Старая привычка. Красивая женщина – цель. Однако она должна быть свободна.

– Раз так, называйте меня Колин. – Смущенно произнес он и сел, приглашая Фернанду сделать то же самое.

Но она не села.

– У меня есть идея получше. Поскольку мне предстоит ввести тебя в курс дела, Колин, я бы хотела начать с неформальной обстановки. Поэтому предлагаю пообедать в ресторане.

***

– Когда, ты говоришь, он сообщил тебе о повышении?

– В пятницу.

– А сегодня понедельник. И ты решила скрыть от меня такую знаменательную новость?

Дженна буквально захлебывалась от гнева. Я чувствовала себя гадко, даже грудную клетку сдавило. Посигналив невнимательному прохожему, я выругалась. Арнольд тоже вот так выскочил на дорогу и где он теперь… Я ехала по дороге А1202 и как раз проезжала мимо стройки. На полу готовом высотном здании висел плакат с лозунгом: «Мы строим вашу мечту!» и крупные буквы снизу. Стоя на перекрестке я размышляла над странным названием, вглядываясь в каждую красную буковку АРЧБОЛД БИЛДИНГ. Звучит громко, но непонятно.