Читать книгу Песчинка. Пустой мир - Юлия Узун - Страница 6

В одном из гаражей нахожу рабочий «Рендж Ровер» с кондиционером. Я растерянна и по-прежнему нахожусь в шоковом состоянии. Мужчине удалось прожить еще пять месяцев после эпидемии, и всё равно вирус его сожрал. И такое что ли возможно?

Как же страшно.

Забираю вещи из сломанной машины, и дальше до Сан-Франциско еду по указателям, почти без остановок. Ранним утром в городе прохладно и туманно, так что я поднимаю все стекла и включаю дальний свет. Врезаться можно в любую секунду, поэтому скорость не превышает двенадцати миль в час. Очень много опрокинутых грузовиков, на обочинах груды одежды. Похоже, в этом месте толпился народ, предполагаю я, а затем стараюсь ни о чём не думать. Концентрируюсь на том, что необходимо найти научно-исследовательский институт, а для этого, ориентируясь по указателям, нахожу главную улицу и, медленно двигаясь по ней, ищу почтовое отделение или книжный магазин, где можно добыть путеводитель.

Передо мной открывается красивый город, окутанный прозрачной дымкой тумана. Дороги широкие, ровные. Мой автомобиль катится мягко и комфортно, слышно как приятно трутся о землю шины. Надо признать, что Сан-Франциско находится в самом живописном месте, где с трёх сторон омывается водой: заливом Сан-Франциско с востока, Тихим океаном с запада и проливом Золотые Ворота с севера. Вот куда я отправлюсь, когда закончу с институтом.

Проезжаю мимо застывших трамваев, мимо ещё зеленых парков, замечаю красные и желтые флажки. Люди готовились что-то праздновать. А возможно, это еще с нового года не убрали. И кто теперь уберет?

Изредка встречаются полуразрушенные здания, в разбитых окнах которых зияют дыры. Трудно предположить, что здесь происходило. В Мэдисоне зрелище намного хуже, но я точно знаю, что обезумев под конец, люди стреляли… Или стреляли блюстители порядка в надежде остановить буйных умирающих граждан.

В «Бургер кинг» нахожу теплую пепси и бросаю несколько жестяных банок в свой переносной холодильник. Не сдержавшись, забираюсь в коричневые мини-трамвайчики, но ничего интересного там не нахожу, кроме груды одежды. А, заприметив детскую погремушку, поскорее ухожу оттуда.

Этот город такой же мёртвый, как и все предыдущие.

Через два часа нахожу то, что искала. Снаружи научно-исследовательский институт выглядит как обычное современное здание. Фасад создан в темно-коричневых тонах. Смотрится очень стильно. Но безжизненно.

Когда вхожу внутрь, по всему телу пробегает холодок. Иду по коридору, наступая на битое стекло, белые халаты и другую одежду, и отчаянно борюсь с тяжелым грузом на душе. Я даже не знаю, с чего начать. Надпись «Лаборатория» приводит меня вниз. Внутри стоит специфический запах, я морщусь, затем поднимаю с пола маску, еще запечатанную в полиэтилен. Без нее мне не справиться с приступом тошноты. Уж понятия не имею, чем тут пахнет, но пахнет скверно.

Просматриваю последние заключения с надписью «ОК-0108». У дедушки номер нигде не зафиксирован, поэтому озадаченно изучаю цифры. Глаза опускаются ниже, останавливаются на записи «выявлено», где читаю только пару строк:

«В крови обнаружены суммарные антитела к возбудителю сифилиса, поздняя стадия. Также выявлены неизвестные антитела. Требуется повторный анализ».

На других листках всё почти то же самое с небольшой разницей. Но последние два предложения неизменны.

НЕИЗВЕСТНЫЕ АНТИТЕЛА.

ПОВТОРНЫЙ АНАЛИЗ.

«Они до самого конца так и не изучили этот вирус», – думаю я, затем поднимаюсь по лестнице наверх, прохожусь по отделениям больницы, заглядываю в кабинеты врачей, читаю все их записи. В компьютеры попасть не удается, так как нет электричества, а батареи сели. Выключенных ноутбуков наверняка не было в тот день. Потом в голову приходит мысль – взять один ноутбук с собой, где-нибудь подзаряжу, и можно будет добыть информацию. Ученые должны же были знать хоть что-нибудь об этом гадком вирусе!

Белая дверь, на табличке которой написано «Джон Вайбер – учёный вирусолог и эпидемиолог», не заперта. Отлично! Он-то мне и нужен. Захожу внутрь, сгребаю в руки компьютер, собираю провода. Его туфли находятся прямо около стула, халат видимо сквозняком выбросило на пол – окно раскрыто настежь, – на столе ручка и стикер. Читаю, что там написано:

«0108 убил и меня».

– О, Господи! – вдыхаю, затем медленно выдыхаю, приведя маску в движение. С меня достаточно. Чувствую, что нужен отдых. Сейчас найду чистую квартиру с хорошим генератором и на пару дней остановлюсь там. В дороге вымоталась так, что сил сосем не осталось – ни физических, ни моральных.

Открываю дверь, но не ухожу, потому что в глаза бросается пальто учёного. В течение минуты проверяю карманы, и во внутреннем, наконец, нахожу планшет. Разве человек будет просто так класть планшет в потайной внутренний карман? Решаю, что нет, и беру вещицу с собой.

В центре города заглядываю в электронный магазин, подбираю зарядное устройство на планшет, затем отправляюсь на поиски квартиры. Иду пешком, так как район сам по себе хороший и благоустроенный. Но чем дальше двигаюсь, тем сильнее становится чувство, что за мной наблюдают. Останавливаюсь. Резко оборачиваюсь. Никого. Снова иду. Гибкая подошва моих кед мнёт под собой мелкий песок. Прислушиваюсь к посторонним звукам, ведь в пустом городе ты словно в туннеле – любой шорох может быть услышан. Я буду счастлива, даже если это окажется крохотная мышь.

– Эй! – негромко произношу, и мой голос эхом уносится ввысь.

Давно пора смириться с игрой собственного воображения. Я уже столько месяцев одна, что поневоле начинаю сходить с ума и придумывать живых людей.

– Одна маленькая мышка, – напеваю себе под нос, приближаясь к дому, – и у меня будет друг.

Печально улыбаюсь, берусь за железную ручку, чтобы войти в подъезд, и вот тут уже слух меня не подводит. Раздается грохот, потом треск и звук быстро удаляющихся шагов.

Это не мышка. Это человек!