Читать книгу Клык - Юлия Узун - Страница 4

Со мной стали происходить непонятные вещи.

При мысли о Ронни и о его языке на моём виске на меня накатывало странное и ранее не испытанное чувство, которое меня слегка пугало. Самое неприятное, что я молчала об этом. В ту ночь я так и не призналась Стелле, откуда появилась царапина на виске. Отмахнулась от неё, сказала, что очень хочу спать. Наутро она забыла об этом, а я не напоминала.

Стелла давно познала мужскую любовь. Крис у неё не первый. Полагаю, что не последний. Имея шанс свободно уходить из дома по ночам и не возвращаться до утра, она рано начала половую жизнь. Сейчас и не припомню, но вроде лет с шестнадцати. Стелла на год старше меня и иногда заменяла мне старшую сестру, которой у меня нет и никогда не будет. Но при всём при этом я боялась рассказать ей о своих ощущениях. Мне было стыдно за свою неопытность.

«Секс – это любовь, а любовь – это секс», – повторяла подруга раз за разом, на что я хмыкала. Для девушки, которая не умела даже целоваться, эти слова заставляли кривиться.

Целовалась я только однажды. Это было в старшей школе, когда на дискотеке мальчик пригласил меня на танец, а потом присосался к моему рту, за что получил коленом в пах. Я не драчунья, но в тот момент могла даже шею свернуть. После того случая одна мысль о поцелуях вызывала отвращение.

Стелла уверяла, что это пройдёт, когда организм сам начнёт себя проявлять. Кажется, это случилось. В голове всплыли такие моменты, на которые в тот момент я совсем не обращала внимания – взгляды Ронни, подмигивания, мимолетные касания.

Я лежала в ванне с ароматной пеной, закрыв глаза, и вспоминала всё с момента нашего с ним знакомства. Разум вырисовывал черты его лица – правильные и приятные. Мысленно воображала, как касаюсь пальцами его округлого и гладко выбритого подбородка, вдыхаю аромат кожи поразительно бледной; как смотрю в его тёмные и глубокие глаза. Фантазия завела меня в такие дебри, что я невольно начала покусывать губы, дыхание участилось, а руки стали поглаживать шею и грудь. И чем больше я думала о нем, тем острее становилось желание.

Там, у него дома, я будто находилась в слепой эйфории. Он загипнотизировал меня. Его шёпот снова и снова звучал очень близко, а дыхание щекотало щёку. Моя рука скользнула вниз к животу. Что я делаю? Но тело не слушалось разума. Я гладила свои бёдра, живот, грудь, представляя, что это делает он. А потом я коснулась того места, к которому никогда раньше не прикасалась с намерением удовлетворить себя.

И вдруг я села, расплескав воду. Сердце стучало как заведённое. Тряхнула головой, чтобы прогнать все глупые мысли о Ронни. Что я себе навоображала?..

– Что с тобой, Бриелла? – обеспокоенно спросила Стелла, когда мы шли после занятий домой. – Я не узнаю тебя. Сегодня на лекциях ты была рассеянной. Такого никогда не было.

– Ничего. Просто голова забита тем, как сбежать на репетицию в пятницу, а потом остаться у тебя ещё на одну ночь в субботу, чтобы выступить на концерте.

– Эй, у нас скоро тестирование, – быстро сообразила подруга. – Скажи отцу, что мы будем готовиться все выходные. В пятницу после занятий пойдёшь сразу ко мне, а в воскресенье после обеда вернёшься. Хочешь, я позвоню твоей маме?

– Было бы неплохо. Когда она услышит тебя, легко согласится. Мне очень важно их спокойствие, понимаешь?

Стелла остановилась, пристально глядя на меня.

– Что? – не поняла я.

– Ты странная, Бри. Трёшь лоб, когда говоришь. Нервничаешь? И… кого ты всё время высматриваешь на улице?

– Н… никого.

На самом деле я всё время хотела увидеть на улице Ронни. Это уже одержимость какая-то. Я знала, что днём они все спят, но ничего не могла с собой поделать.

– Стелла, я правда нервничаю. Если родители однажды узнают… Я не боюсь их гнева, нет. Это я выдержу. Мне безумно страшно, что я больше не смогу играть в группе. Знаешь, – мои губы растянулись в улыбке, слабой и грустной, но я вложила в неё все свои мысли, – я поняла, что эта группа – моя жизнь.

– Хорошо, – беззаботно ответила подруга. – Хочешь истину? Человек испокон веков борется за свою жизнь. И ты борись. Если сдашься, то погибнешь.

Мне нечего было добавить.

***

Когда я пришла в «Ночной койот» в пятницу, в баре были только официанты. Тишина казалась выдуманной, будто я оглохла и не слышу ничего. Бар открывался в десять вечера, а сейчас стрелки не показывали и семи. За окнами было ещё светло, несмотря на то, что солнце спряталось за тучи. Через полчаса на город опустятся сумерки и молодежь повыползает из своих нор.

Поприветствовав парней, трущих у бара бокалы, я спустилась в нашу репетиционную базу. И не удивилась увидеть пустое помещение. Я рано пришла. Раньше я уже бывала здесь днём одна, поэтому вела себя раскованно. Бросила рюкзачок на диван и пошла к синтезатору, чтобы подготовиться.

Скрипнула дверь, я в испуге обернулась и увидела Ронни. Уже здесь? Как непривычно.

– Привет! – сказал он.

Я кивнула, сглотнув, чтобы подавить стук сильно бьющегося сердца.

– Ребята придут через пару часов.

– А ты почему здесь?

– Знал, что ты придешь.

– Откуда? – улыбнулась. – Я же не предупреждала, что приду.

– Стелла сказала.

– Всё ясно. – И мы замолчали на долгую минуту. Я посмотрела на кабель в своих руках, затем на клавиши и дальше – на микрофон. Потом сказала: – Может, я тебе поиграю, а ты распоешься?

– Хорошая мысль, – ответил он, буравя меня взглядом.

В течении получаса мы были заняты делом. Он распевался, просил взять верхнюю или нижнюю ноту, потом пристроился рядом. Так я узнала, что он тоже прекрасно играет на клавишных. Мы принялись дурачиться, подбирать мелодии, играли вразнобой, импровизировали. Устав, Ронни объявил перерыв.

Он принёс пиво и шоколад. Как бы я ни старалась приучить себя к спиртным напиткам, не могла, поэтому, увидев пиво, сразу начала отказываться.

– Это лёгкое пиво, женское, – заверил Ронни, открыл крышечку и протянул мне бутылку. И я взяла. Взяла, потому что, чёрт подери, не могла ему отказать.

Мы уселись на диван, Ронни поставил свою бутылку на столик, а рядом положил разломанные сегменты чёрного шоколада. Потом он сел чуть ближе, наши коленки соприкоснулись. Кожей ощущала твёрдую ткань джинсов, и это волшебным образом взволновало меня. Его красивые глаза смотрели на… нет, не на мою грудь. Ронни разглядывал мой клык.

– Нравится? – спросила я, лишь бы не молчать.

– Откуда у тебя этот клык?

– Нашла. В конце августа мы переехали в новый дом. Папа рыхлил землю в саду, и мне на ногу упал этот интересный клык. Так я и не узнала, какому животному он принадлежит. Брат смеётся, говорит, что этот клык похож на человеческий зуб, только заострённый. – Ронни молчал, слушал, пил пиво и ел шоколад. Я улыбалась как дурочка, потом тоже заставила себя есть шоколад. – Короче говоря, я отнесла этот клык нашему ювелиру, мистеру Маккормик, и он смастерил этот талисман… э…

Я запнулась, ибо Ронни положил в мой рот кусочек шоколадки. Решил меня кормить! Как это мило! Меня, однако, больше смущал пристальный взгляд его темных глаз. От этого в жар бросало, мои щёки наливались кровью и, скорее всего, сидела перед ним раскрасневшаяся от смущения.

– Если это талисман, то он должен приносить удачу, разве нет?

– Ты не поверишь, но с тех пор, как он появился, мне не перестаёт везти. Поэтому я почти не снимаю эту подвеску. – Я сделала глоток. Пиво показалось на вкус сладким и приятным. Ронни знает, как угодить девушке. – М-м-м… это пиво намного вкуснее того, что мне обычно Закк пихает.

– Закк грубый и неотесанный.

– Зачем ты так? – жалобно пропела. – Закк классный. Он весёлый и интересный.

На столе остался один кусочек шоколада, состоящий из двух сегментов. Я потянулась к нему, но Ронни успел опередить. Он закусил сладость таким образом, что часть осталась снаружи, затем жестом предложил откусить и зубами взять свою долю. Я колебалась мгновение, тревожно глядя на него и думая, какую реакцию он оценит. Потом я наклонилась чуть вперёд и увидела его белоснежные зубы. Что-то в них было не так. Я не могла долго разглядывать его челюсть, но мне показалось, что клыки у Ронни были неестественно остры. Теперь мне предстояло откусить шоколад. Но как только я приблизила своё лицо, Ронни ловким движением руки убрал шоколадку, и мои губы врезались в его губы.

Запаниковав, я хотела отпрянуть, но сильная рука придержала мой затылок, а его губы завладели моим ртом. Я ничего не понимала. Не знала, куда деть руки, я даже глаза не закрыла, разглядывала его скулу, уголок его губ, сережку в ухе, я увидела чёрные ресницы на опущеных веках. Сначала поцелуй был мягкий, нежный и опьянял похлеще любого пива. Мои веки начали смыкаться, лёгкое касание кончика его языка у самого основания губ погружало меня в бездну наслаждения.

Я позволила Ронни управлять мной. Поцелуй становился с каждым движением настойчивее, грубее и эротичнее. Язык Ронни проник в мой рот и принялся исследовать его, поглаживая небо, зубы, танцуя с моим неопытным язычком. Боже! Всего несколько жалких секунд, и я готова была отдаться этому мужчине. Впервые я чувствовала сексуальность и дикое желание внутри себя. Просто невероятно!

Когда же он, наконец, отпустил меня, мои губы горели и пульсировали.

Минута понадобилась, чтобы я смогла вернуться в реальность и сообразить, что надо что-то говорить, а главное, дышать. Ронни вернулся к своему пиву. Закинув ногу на колено, он вальяжно откинулся на спинку дивана. Я встала.

– Давно не целовалась? – нагло спросил Ронни, но я не удивилась, потому что он всегда говорит то, что думает. – Или совсем не целовалась?

– Это так важно?

– А как думаешь? Парень, который целует неопытную девушку, чувствует ответственность.

Передо мной стоял синтезатор, белые и чёрные клавиши вдруг начали сливаться. Голова шла кругом. Раздались шаги за спиной, я резко развернулась. В руке он держал шоколад. Откусив половинку, он скормил мне остаток, при этом оставил свой палец у меня во рту. Я механически облизала его, после этого Ронни провёл этим же пальцем по моим губам, и все это время не сводил с меня глаз. Я думала, что мое сердце не выдержит прилив эмоций.

– Научи меня, – наконец, вырвался шёпот из моего горла, больше похожий на стон. – Я способная ученица.

И в тот же миг Ронни крепко сжал мою талию и привлек к себе. Он снова начал целовать меня неторопливо, но уверенно. Все происходило максимально нежно и медленно. Его проворный язык двигался во рту. Я вдруг поняла, что упираюсь руками в его грудь. Мозг начал работать, я обвила его шею. В момент притяжения Ронни прикусил мою нижнюю губу и тихонечко потянул на себя, я с наслаждением выдохнула прямо ему в рот.

Неожиданно сильные ладони Ронни обхватили мои ягодицы, для чего он чуток задрал юбку. Меня это напугало. Я отстранила голову и хмуро посмотрела на него.

– Ты меня лапаешь.

Это замечание не смутило Ронни, ладони остались на месте.

– Мы же целуемся, – сказал он. – Важно ведь не только столкновение губ и языков. Тактильная чувствительность – тоже жизненно важное ощущение. Чтобы было честно, попробуй прикоснуться ко мне.

Ронни сделал шаг назад, взял мою руку и приложил к… О, Господи! Моя рука лежала на набухшей плоти, и я хорошо чувствовала бугорок через джинсовую ткань. Мне показалось это чересчур пошлым, поэтому вырвала руку и отвернулась. Голова кружилась, ноги подкашивались.

Он прижался к моей спине, найдя губами ухо. Я не стала его останавливать, позволив целовать шею. А потом сдалась.

– Ты очень вкусная, Бриелла, – услышала его хриплый голос. – У тебя кровь сахарная.

Меня будто кто-то шарахнул по голове чем-то тяжелым, настолько я оторопела.

– Что?

– Не обращай на мои словечки внимания, – усмехнулся он, облизывая губы.

Вовремя мы отошли друг от друга, потому что в следующую секунду появились наши друзья, а мой вопрос остался без ответа. Мысленно я пообещала себе вернуться к этой теме. При чём здесь моя кровь?

В помещении стало шумно. Они ничего не заметили, хотя моё лицо горело огнём, руки и ноги дрожали, я прятала взгляд. А Ронни вёл себя так, словно мне только что приснился дивный сон, к которому он не имеет никакого отношения.

***

Бриелла ошибалась, когда думала, что Ронни потерял к ней интерес. Беседуя с друзьями, он часто бросал на неё взгляд. Девушка делала вид, что занята настройкой своего инструмента, потихоньку допивала своё пиво и не поднимала глаз. Возможно, она ожидала от него совершенно других действий, но Ронни не был к этому готов. Все случилось без всякого плана, поэтому сам он находился в легком смятении.

Хотелось. Очень хотелось показать всем ребятам, что Бриелла здесь только для него, но пока пришлось запихнуть это желание поглубже в задницу. Он справился с собой, и лицо приняло прежнее безучастное выражение. Шутки друзей он пропустил мимо ушей.

Нейсон взял бас-гитару и сказал:

– Нас позвали кое-где выступить на следующей неделе.

Взгляды Ронни и Бриеллы встретились.

– Нам заплатят?

– Это благотворительный концерт, кретин! – выплюнул Тайлер, отбирая у Нейсона свою гитару. – Но это хороший шанс засветиться. Там будет настоящая сцена и толпа народу.

– Бриелла? – обратился к ней Закк со своей фирменной улыбкой. Этот парень, несмотря на свою альтернативную внешность, был создан для камер. – Ты сможешь вырваться? Концерт начинается в девять. Нам выдадут очередь на месте.

– Я… – она метнула взгляд на Ронни, тот отвернулся. – Да. Да, конечно.

– Тогда нам надо выбрать подходящую песню. Может, «Возвращение домой»?

– Или «Теряю разум», – подхватил Тайлер, тряхнув своими длинными рыжими волосами. – Она публику заведёт.

– Я за лирику, – вставил Люк. – «Не родился вампиром», кажется, вызовет у людей слёзки.

Они спорили и никак не могли прийти к единому мнению. В конце концов, Ронни предоставил выбор Бриелле, но она понятия не имела, какая песня подойдёт. «Возвращение домой» ей показалась наиболее разумным решением. На том и порешили.

Когда Бриеллу на такси отправили домой после репетиции, Ронни и Тайлер устроились в самом дальнем углу бара, заказали пиво и завели серьёзную беседу.

– Как думаешь, оборотни тоже сунутся туда? – с хмурым видом спросил Тайлер.

– У Энтони кишка тонка, – бросил Ронни. – Сомневаюсь, что их кто-нибудь туда позовёт.

– У Мики есть связи, забыл? Ты, кстати, не пытался с ним встретиться и поговорить?

– Для чего? Если этот мудак решил бросить нас ради чертовой собаки, то пусть катится ко всем чертям. Этот предатель однажды пожалеет, но от меня прощения пусть не ждёт.

Тайлер поднял бутылку, Ронни поспешил сделать то же самое. Они чокнулись и присосались к горлышкам. После недолгого молчания Ронни снова заговорил. Ему покоя не давала одна очень важная вещица, и только Тайлеру, как самому старшему, он мог довериться.

– У неё мой клык, – резко бросил Ронни.

Лицо Тайлера приняло удивлённый вид.

– У кого? У Бриеллы?

– Да. Она сделала из него талисман.

– Стоп. Тот самый клык? С чего ты взял?

– Да, тот самый, что я потерял в сражении с оборотнями. Оказывается, ее отец купил тот самый дом, в котором мы когда-то обитали.

– Дерьмо!

– Почему? Наоборот. Я знаю все лазейки, все ходы и выходы. Вряд ли они сильно изменили интерьер.

– Эй! – Тайлер прищурил один глаз. – Она тебе нравится?

Ронни ответил не сразу, словно обдумывал про себя, признаваться или нет. На языке по сей день ощущался вкус ее сладкой крови. И он бы всё отдал, чтобы вновь сделать глоток, всего один глоток… Но вместо этого сделал длинный глоток пива из бутылки, вздохнул и выдал ответ:

– Хотел бы я сказать «нет».