Читать книгу Убей меня нежно - Юлия Вакилова - Страница 9

Темнота…

Рваные обрывки воспоминаний ускользали от плывущего сознания, временами слышался далекий голос, произносивший мое имя, но сил, чтобы пошевелиться или хотя бы раскрыть глаза просто не было.

Казалось, я застряла в темной вязкой паутине, которая, не желая отпускать, крепко спеленала меня нитями сна. Где-то на краю сознания билась тревожная мысль, словно пытаясь сказать, напомнить о чем-то очень важном, но очередная волна обволакивающей пелены дурманила и зачаровывала, вновь и вновь растворяя в своей вязкой сущности. Время словно остановилось. Нет, скорее здесь, в этой беспросветной бесконечности, просто не существовало такого понятия. Единственное, что было, – это пустота. Она господствовала в каждом уголке моего тела, моего разума, лаская, контролируя, подчиняя.

Не знаю, сколько прошло времени, когда в глубине моего тела зародился маленький островок тягучей боли, который постепенно начал нарастать, заставляя оцепеневшие мышцы сокращаться в судорожных конвульсиях. Вдруг тело пронзила острая вспышка боли такой силы, что заставила одеревеневшее тело содрогнуться и вырваться из объятий удушающей темноты.

Я распахнула глаза, мгновенно приходя в себя. Знакомая комната, которая уже успела стать родной, моя собственная постель. На секунду мелькнула предательская мысль – может, все случившееся было лишь сном? Но нет, все мои обострившиеся чувства буквально кричали о том, что сознание упорно отказывалось принять: теперь я не человек.

Я неподвижно лежала на огромной кровати, оглушенная и раздавленная шокирующей реальностью, пытаясь смириться с тем, что дверь в прошлое окончательно захлопнулась, и теперь ничто меня не связывает с той наивной романтичной девочкой, которой я когда-то была.

Но то, что ожидало меня впереди, настораживало и тревожило: я никогда даже не представляла себе такого поворота событий, до последнего считая, что у наших с Аларисом отношений нет будущего. Его слова, произнесенные в последние секунды моей человеческой жизни, до сих пор казались чем-то необъяснимым и волшебным: разве мог вампир, обладающий всем, что только можно пожелать, полюбить меня – ничем не примечательную человеческую девушку? Даже теперь от одной только мысли, что его слова – правда, внутри разливалось блаженное тепло, а душа ликовала: «Он любит, любит, любит!».

Увлекшись мыслями об Аларисе, я на минуту забыла обо всем и даже о своей новоприобретенной сущности, однако когда первое радостное возбуждение схлынуло, я не могла не задаться вопросом, почему его нет рядом со мной. И в этот момент я услышала, как далеко в коридоре начали раздаваться приглушенные шаги: они становились все громче и громче по мере приближения источника шума к двери моей комнаты. Но определенно это был не Аларис – спутать его шаги я не смогла бы ни с чьими другими.

Через пару мгновений дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшийся проем осторожно заглянула прекрасно знакомая мне хрупкая брюнетка, через плечо которой была небрежно перекинута длинная коса.

– Триана! – обрадованно начала Антия, а это была именно она. – Как же я рада, что ты наконец-то пришла в себя! Я уже начала волноваться: обычно превращение занимает не больше трех дней, но с тобой прошла уже неделя, а никаких изменений не происходило, – не прекращая говорить, она грациозно пересекла комнату, а затем внезапно склонилась ко мне и порывисто обняла. Я неуклюже обняла ее в ответ, чувствуя себя смущенно. – Я так давно хотела это сделать! Но ты была такой хрупкой, что я боялась причинить тебе боль. Какое облегчение, что все сложилось именно так!

В эту минуту я никак не могла разделить её восторг. Словно уловив все мои сомнения, она, помедлив, немного отстранилась и, внимательно глядя в глаза, произнесла:

– Триана, я могу представить, что ты себя сейчас чувствуешь не лучшим образом, однако, все образуется! Поверь, это был наилучший выход, и я очень рада, что брат сумел сделать правильный выбор. Понимаю, что сейчас ты, возможно, не согласишься со мной, но я верю, что со временем ты все поймешь. И примешь. А я буду делать все, чтобы это произошло как можно скорее! – закончив эту эмоциональную речь, обычно сдержанная в проявлении чувств широко улыбнулась.

– Антия… – я помолчала несколько секунд, собираясь с мыслями. Как странно было слышать звучание своего голоса – нет, наверное, он ничуть не изменился, но вот мой слух… Он определенно стал острее, я начала слышать то, что прежде даже не различала. – Мне сложно свыкнуться с осознанием того, что я больше не человек. И даже не вампир. Честно говоря, меня пугает то, что мои познания в этой области поразительно скудны. Я ничего не знаю о мире, частью которого мне пришлось стать.

– Как раз для этого я с нетерпением ждала момента, когда ты придешь в себя. Признаюсь, я часами сидела возле тебя и даже несколько раз звала тебя по имени – знаю, ты сочтешь это нелепым, но мне казалось, что ты меня слышала! – Антия потупила взгляд, однако улыбка не позволяла всерьез воспринять ее виноватый тон.

– Так это была ты? – я постаралась скрыть свое разочарование за немного растерянной улыбкой – Я действительно слышала чей-то голос, – увидев понимающее лицо вампирши, я решила не скрывать от нее правды и призналась, слегка помрачнев: – Я почему-то думала, что это был Аларис. Где он? С ним все в порядке? Что стало с бунтом? – внезапно вспомнив все обстоятельства, ставшие причиной моего превращения, я засыпала собеседницу сбивчивыми вопросами.

– Тише, тише, Триана, все в порядке, бунт подавлен. Иризи выслана из дворца, – при этих словах лицо Антии омрачила тень плохо скрываемого беспокойства, но спустя пару секунд она справилась с собой и, улыбнувшись как ни в чем не бывало, продолжила: – Но давай не будем поднимать сейчас эту неприятную тему. Я приготовила для тебя кое-что гораздо интереснее. Вставай скорее, будем знакомиться с новой блистательной Трианой!

Признаться, от ее предвкушающего тона мне захотелось с головой укрыться толстым одеялом и никогда из-под него не выглядывать. Но понимание, что я должна, наконец, взглянуть правде в глаза, отрезвило и заставило испытать благодарность к этой девушке, которая за небольшой срок сумела стать другом. Другом, которого у меня никогда не было, но о котором я мечтала с самого детства. Поэтому я лишь слабо улыбнулась в ответ на ее слова и, зажмурившись, спустила ноги с кровати, чувствуя, как странно теперь ощущается окружающий мир, и сделала неуверенный шаг к большому зеркалу у противоположной стены…

Она была незнакома. Ровная кожа, нежный овал лица, чуть припухшие розовые губы, облако каштановых волос, спадающих по спине. Я ошеломленно стояла перед отражением, не смея даже на секунду поверить в то, что эта незнакомка и я – одно целое. Снова и снова я вглядывалась в зеркало, пытаясь убедить себя, что это не может быть правдой, но каждый раз, сталкиваясь с неверящим взглядом алых глаз и находя в них отражение своих собственных чувств, убеждалась: это действительно я.

Удивительно, насколько превращение изменило мою внешность. То, что прежде выглядело как незаконченные мазки торопливого художника, сейчас сложились в единую гармоничную картину, и я приходила в смущение при мысли, что стоявшая по ту сторону отражения недоверчивая красавица теперь и есть я.

Не знаю, сколько могла бы еще стоять у зеркала, но у вампирши, все это время хранившей понимающее молчание, закончилось терпение.

– Ну, что ты скажешь? – с чуть угадываем страхом в голосе произнесла Антия, наблюдавшая за мной со стороны.

– Я… я… не знаю даже, что сказать. Это не могу быть я. Эта девушка… Она такая… Я хочу сказать, она выглядит словно… – отчаявшись подобрать нужное слово, я запнулась и, повернувшись к Антие, с мольбой взглянула на нее.

Рассмеявшись звонким смехом, похожим больше на перезвон колокольчиков, вампирша подошла ко мне и, успокаивающим движением взяв за руки, вновь развернула к зеркалу.

– Смотри Триана, смотри на свое отражение и не сомневайся. Это ты.

И я смотрела в зеркало и видела двух совершенно непохожих прекрасных девушек, стоявших рука об руку.

В этот момент Антия с досадой воскликнула, обращаясь ко мне:

– Боже, Триана, у меня совсем вылетело из головы, что ты голодна! Пойдем скорее в столовую, я все уже приготовила. По пути немного расскажу о том, что тебя интересует.

И только тогда я обратила внимание на странное жжение в горле, которые появилось сразу же после пробуждения. Казалось, как только Антия напомнила, оно начало усиливаться, становясь все сильнее и сильнее, так что игнорировать его стало невозможным. Поэтому я просто кивнула и направилась вслед за девушкой к двери.

– Что же, думаю, что начну свою лекцию о вампирах с того, что посвящу тебя в детали нашей физиологии, – девушка уверенно вела меня по длинному коридору, ни на секунду не прекращая своей речи. Я внимательно слушала, при этом с удивлением разглядывая обстановку: казалось бы, столько раз прежде я бывала здесь, но сейчас словно видела все в первый раз. Разница была просто ошеломляющей: все то, что ускользало от человеческого взора, в один момент ослепило и оглушило меня буйством красок, оттенков, теней, звуков. Словно только теперь я начала видеть и слышать по-настоящему. А брюнетка тем временем продолжала:

– Ты удивишься, узнав, насколько на самом деле люди на нас похожи. Да-да, не улыбайся, все так и есть! Не веришь? А зря! В наших жилах течет кровь, сердца, пусть медленно, но все же бьются, нам тоже необходим кислород, пусть и не так часто, но все же нужен. Что еще? Ах да, по ночам мы не спим, но пребываем в пограничном со сном состоянии.

При этих словах я все же не удержалась от удивленного возгласа, на что Антия только утвердительно качнула головой.

– Да, все именно так. Конечно, мы гораздо сильнее людей, у нас лучше развито зрение и обоняние, нас сложнее убить или причинить боль, но в конечном итоге мы отличаемся совсем немногим.

Я изумленно пожала плечами в ответ на ее замечание: в этот момент мы как раз проходили мимо тронного зала, и меня гораздо больше начало волновать отсутствие кого-либо на нашем пути. Обычно здесь постоянно находилось множество вампиров, начиная от простых слуг и заканчивая напыщенными от собственной важности членами высшего совета. Но сегодня во всем замке, за исключением одного крыла, откуда доносились слабые отголоски присутствия там жильцов, царила какая-то подозрительная тишина, и лишь со двора явственно доносились звуки: лязг металла и звон доспехов. Осознав, какие ассоциации мгновенно всплывают в памяти, я остановилась и настороженно прислушалась. Первоначальная мысль была верной: во дворе действительно происходило сражение. Мгновенно успев встревожиться, я все ждала, когда же Антия услышит это и хоть как-то отреагирует, однако когда она, как ни в чем не бывало, продолжила свой рассказ, я не выдержала и прямиком спросила:

– Что за странный шум во дворе? Там явно что-то происходит… Я слышу звуки войны!

При этих словах лицо вампирши помрачнело, она помолчала немного, а затем тихо произнесла усталым голосом:

– Триана, много событий произошло за то время, пока ты проходила превращение. Ты наверняка успела заметить, что в замке практически никого нет. Объяснение этому, увы, крайне печальное: грядет война. И на этот раз с представителями нашей же расы.

– Вампиры? Но почему? – я не смогла сдержать изумленный возглас, вырвавшийся в ответ на ее слова.

Антия лишь скривилась в гримасе отвращения и процедила сквозь зубы:

– Да они лишь ждали повода, любого, и поэтому с радостью ухватились за первый попавшийся.

– И что же им явилось? – я, замирая, задала этот вопрос, заранее предчувствуя, что ответ мне не понравится.

Антия испытующе взглянула на меня, прежде чем с невеселой усмешкой ответить, очевидно, решив, что я в состоянии вынести эту новость:

– Иризи.

Кто бы сомневался! Я так сразу и подумала, что без нее тут не обошлось. Как она сумела это сделать?

Мое молчание было красноречивей десятка слов. Так что Антия поняла и торопливо продолжила, не встречаясь со мной взглядом.

– Она родная сестра предводителя клана Крейц. Прежде, – тут хрупкая брюнетка немного замялась, с осторожностью подбирая слова: – Когда Иризи жила здесь, в замке, и существовала большая вероятность, что она станет здесь хозяйкой, они не смели предпринимать никаких враждебных действий. Но когда после попытки бунта она была с позором изгнана – а уж брат позаботился об этом – на следующий же день они прислали гонца с ультиматумом. Что именно в нем было написано – никто так и не успел узнать, так как Аларис, прочитав его, жутко разозлился и тотчас же сжег послание в камине. После этого было еще одно послание. И вот день назад брат и несколько его доверенных лиц поехали на переговоры – возможно, это последняя возможность предотвратить войну. Но все жители уже начали подготовку к войне – воины усиленно тренируются, женщин и детей вывозят в безопасные селения на юге от замка. Я все же надеюсь, что они сумеют договориться… – в этот момент мы как раз подошли к тяжелым дверям, ведущим в столовую, и Антия не закончила предложение, оставив недосказанные фразы витать в воздухе.

Мы вошли в богато убранную комнату с хорошо знакомым пейзажем за огромным окном – не выдержав, я вплотную подошла к нему и, прислонившись лбом к прохладному стеклу, взглянула в самую сердцевину тьмы. Сейчас своим новым зрением, я могла видеть даже сгустки плотного тумана, клубившегося внизу. Казалось, что там, на самом дне черной прожорливой пасти пропасти, есть жизнь; словно тысячи невидимых глаз настороженно следили за мной, скрываясь в густом тумане. Я только собралась окликнуть Антию и спросить, верны ли мои ощущения, как в этот момент своим обострившимся обонянием я почувствовала этот запах.

Запах ржавчины и соли, запах боли и слез. Запах человеческой крови.

Мой желудок непроизвольно начал сокращаться, отчаянно протестуя против такого вида пищи, в то время как горло полностью поглотил беспощадный огонь, выжигающий все внутренности и требующий лишь одного. Я развернулась лицом к столу и увидела на нем два одиноко стоящих бокала, до краев наполненные темно-бордовой жидкостью. Медленно-медленно я подошла к одному из них, осторожным движением взяла его в руки и поднесла к лицу. Запах стал просто невыносимым, меня начало явственно тошнить от одной только мысли, что я должна выпить это. Горло продолжала гореть адским огнем, все тело охватило дикое желание немедленно погасить то пламя, что бушевало во мне. От осознания, что я теряю контроль над собой, превращаясь в кровожадного монстра, мне в первый раз за последнее время стало по-настоящему страшно. И один только Бог знает, как трудно мне было побороть зверя в своей душе, прежде чем я смогла мужественно опустить бокал обратно на стол и тихо произнести:

– Я не могу это пить.

Антия, все это время молчаливо наблюдавшая за моим действиями, понимающе кивнула головой и ответила:

– Я предчувствовала, что это произойдет. Поэтому и приготовила запасной вариант.

Она хлопнула в ладоши, и в тот же миг в комнату бесшумно проскользнула служанка, держа в руках еще один бокал, но у которого не было такого жуткого запаха. Она осторожно поставила его на стол, и, повернувшись к Антие, опустилась в почтительном поклоне.

Получив разрешение уйти, она тенью проскользнула мимо, даже не взглянув в мою сторону. Но в тот момент я не обратила ни малейшего внимания на откровенное игнорирование с ее стороны, целиком сосредоточившись на собственных ощущениях.

Я осторожно пригубила тягучую алую жидкость, чувствуя, как она быстро успокаивает горящее горло, принося прохладу и чувство насыщения. И только осушив полный бокал и поставив его на стол, я осторожно спросила у Антии, что это было. Она улыбнулась и пояснила, что это была кровь животных. Я вновь прислушалась к себе: жажда, обжигавшая горло, практически исчезла, но на душе было противно и гадко, словно я сама лично только что убила несчастное животное.

Вампирша, мгновенно почувствовав перемену в моем настроение, предложила совершить небольшую экскурсию по замку, а именно – посетить то крыло, где до этого мне было запрещено появляться.

Я с радостью ухватилась за эту возможность немного развеяться и перестать себя казнить за этот эпизод в столовой. Да, конечно, разумом я осознавала, что теперь стала кровопийцей, вампиром, но душа… Душа не желала мириться с тем, что теперь мне необходима кровь живых существ. И пусть это была кровь не людей, а животных, чувство вины от этого меньше не становилось.

Мы шли извилистым коридором, на стенах которого неровные тени, отбрасываемые пляшущим светом факелов, сплетались в причудливые узоры, представляя собой немного жуткое зрелище. Антия уверенно вела меня мимо роскошных картин, на которых были изображены надменные вампиры в роскошных одеяниях, и параллельно поясняла, кто из них кем приходился ее семье. Наконец, мы вошли в просторную светлую комнату с горящим камином. Признаться, поход по мрачному коридору оставил тягостное впечатление, поэтому я с радостью огляделась вокруг, отмечая, как здесь красиво и уютно. Давно желая спросить, кто занимался обстановкой замка, я повернулась к подруге, но потрясенно замерла, увидев на противоположной стене огромную картину. Не отрывая глаз от мужчины, женщины и маленького ребенка, изображенных на фоне роскошных покоев, я медленно подошла вплотную к изображению.

Женщина была восхитительна: ее светлые кудри волной спадали на плечи, мягкая улыбка говорила о добром нраве, правой рукой она обнимала своего мужчину, который замер возле нее в оберегающей позе – чуть прищуренный взгляд обманчиво теплых глаз не оставлял сомнений, что в случае опасности он будет сражаться за свою семью до последнего. Но не это потрясло меня. Я стояла и смотрела на непослушные кудри, в которые так уютно зарываться пальцами, на упрямую линию плотно сомкнутых губ, которые так часто беспощадно терзали мои, на уверенный взгляд столь знакомых глаз, пока до меня медленно доходило осознание того, кто был этим очаровательным ребенком. В этот момент сзади раздался голос подруги:

– Это наши родители. Здесь они с Аларисом, ему здесь лет десять, не больше. Анноре в тот момент не было еще и семи, мы с ней тогда капризничали и в наказание отец не разрешил нам позировать. Помню, мама часто нам потом рассказывала, как брат стоически терпел несколько часов позирования, но под конец не выдержал и… Триана, да что с тобой? Почему ты так странно смотришь? Ты что, не узнала Алариса? Или… – Антия подошла ко мне и, тихонько посмеиваясь, спросила:

– Неужели для тебя явилось открытием, что вампиры тоже могут иметь детей? Триана, я же тебе рассказывала, насколько мы похожи с людьми, так почему ты так удивлена еще одним доказательством? Ты думала, что все окружающие тебя вампиры обращенные? Нет, среди нас случаи обращения не слишком часты: нужно иметь железную силу воли, чтобы суметь вовремя остановиться и не убить человека.

Я, наконец, пришла в себя, и, выдавив слабое подобие улыбки, прошептала Антие:

– Это все так странно… Еще полгода назад я была убеждена, что вампиры – это бездушные жестокие существа, одержимые лишь жаждой крови, а сейчас… Сейчас я сама вампир, хоть и не могу до конца осознать этот факт. Я постепенно убеждаюсь, что все мои старые представления о мире совершенно неверны, а новые никак не желают укладываться в голове. Боже, Антия, если бы ты могла знать, что сейчас творится у меня в душе! Я пытаюсь понять и принять новую сущность, свое место в этом мире, но пока ничего не получается, – под конец я все-таки не выдержала и излила собеседнице все то, что камнем висело на душе.

Она молча подошла ко мне и крепко обняла, позволяя уткнуться ей в плечо и снова почувствовать себя маленькой одинокой девочкой. Память услужливо воскресила забытые воспоминания…

Я стояла перед большими дверями, ведущими в родительские покои, и настороженно прислушивалась к странному шуму, доносившемуся оттуда. Обычно шум был, когда королевская чета ругалась, но отец с Дэйкасом вчера куда-то уехали на несколько дней, кажется, брат что-то говорил про другого короля и прием, который будет устроен в их честь где-то в чужом замке. Он обещал привезти оттуда для меня подарок, и я с нетерпением ждала его возвращения, зная, что он всегда держит слово.

Внезапно двери распахнулись, и на пороге возникла разгневанная молодая женщина, одетая в длинное дорожное платье, не похожее на яркие красивые ткани, которые она обычно предпочитала носить. Королева раздраженно прикрикнула на слуг, выносивших из покоев многочисленные сундуки с одеждой, поторапливая их.

Я быстро нырнула в тень, боясь показаться ей на глаза, опасаясь строгого внушения за подглядывание, но уже было поздно: она заметила меня. Я сжалась в комок, ожидая услышать гневную речь, однако вместо сурового выговора королева внезапно ласково позвала:

– Триана, милая, подойди сюда.

Осознав, что наказания не будет, я с радостью подбежала к ней, и, обняв, с наслаждением вдохнула до боли родной запах: от мамы всегда пахло розами и еще какими-то красивыми цветами, которые специально для нее привозили откуда-то далеко. Она крепко обняла меня, и, нежно укачивая в своих руках, прошептала:

– Милая, мама должна тебе что-то сказать, посмотри на меня.

Я неохотно высвободилась из объятий и взглянула на нее. Вблизи она была еще прекрасней, чем на крохотном портрете, что я тайком всегда носила с собой. Я мечтала, что когда-нибудь стану такой же, как мама, ведь все вокруг говорили, что я – ее точная копия и наверняка вырасту такой же красавицей.

Тяжело вздохнув, королева присела так, что наши глаза оказались на одном уровне.

– Послушай, детка, понимаю, что тебе сложно это будет понять, но я должна хотя бы попытаться. Триана, ты же знаешь, что твоя мама несчастна в этом большом дворце, что она очень скучает по своей родной стране, где всегда тепло и где круглый год цветут мамины любимые цветы, да, милая?

Я серьезно кивнула на ее слова: мама с папой часто ссорились, и в такие моменты она всегда кричала, что мечтает повернуть время вспять и никогда его не встречать. Правда, я не очень понимала, что она хотела этим сказать, но ведь в итоге они все равно мирились, и я знала, что она очень любит нас с братом. Спросить об этом напрямик мне никогда не приходило в голову, ведь никто из них не знал, как часто я становилась свидетельницей этих ссор. Я пряталась от нянек под большим столом, ожидая, когда мама освободится от дел и можно будет посидеть у нее на коленях, и всегда слышала, что происходило за дверями королевских покоев, когда там не стояло охраны.

– Триана, мама больше не может выносить все это. И поэтому мама должна уехать далеко-далеко.

– Уехать? – мои глаза моментально наполнились слезами от этого страшного слова. – Но я не хочу никуда уезжать! Я люблю свою комнату. И Дэйкас тоже не захочет, он ведь хочет стать королем, как папа.

Я не понимала, почему мама так странно нахмурилась при моих словах.

– Триана, я так давно ждала, пока вы повзрослеете, чтобы убедиться, что с вами все будет хорошо. И сейчас вы с братом уже достаточно взрослые, чтобы понять, что ваша мама тоже хочет быть счастливой.

– А разве ты не счастлива с нами? – я все еще не могла понять, что же она хочет сказать.

– Милая, я чувствую, как серость и промозглость этого замка поглощают меня, – мама прикрыла глаза, останавливая себя на полуслове. А когда открыла их, на меня смотрела королева. – Когда-нибудь однажды ты сумеешь меня понять, я верю.

– А мы? Ты уедешь без нас? – я почувствовала тревогу, осознав, наконец, что до меня пытались донести сейчас.

Женщина тяжело вздохнула, и, бросив быстрый взгляд в окно, проговорила:

– Поверь, я очень бы хотела взять вас с собой, но не могу. Ваш папа нас всех так просто не отпустит.

И только сейчас я испугалась по-настоящему.

– Мама, мамочка, пожалуйста, не уезжай! – изо всех сил я вцепилась пальцами в жесткую ткань дорожного платья мамы. – Обещаю, я буду самой хорошей принцессой на свете, я никогда не буду больше расстраивать тебя, я обещаю! – я начала громко всхлипывать, соленые капли скатывались прямо на мою любимую куклу, которую я отчаянно прижимала к себе.

– Триана! Взрослые девочки не плачут, я тебе уже говорила! Тем более принцессы! Ты же не хочешь, чтобы мама плакала?

Я сквозь слезы быстро-быстро покачала головой, показывая, что я помню все уроки, что я уже – самая послушная и правильная девочка, что меня не надо оставлять.

– Вот и умница. Однажды я обязательно приеду за тобой, если ты будешь вести себя хорошо. Не спорь с отцом, слушайся его и брата, не носись по замку и не играй с дворовыми детьми. Ты – будущая королева, всегда помни об этом. Обещаешь? – я отчаянно закивала, надеясь, что мама смягчится и передумает уходить.

Королева встала, расправила платье, на мгновение скрылась в комнате, а затем вышла оттуда, накидывая на плечи накидку. Я подбежала к ней, вцепилась в платье руками и ногами, не желая отпускать.

– Мамочка! – не заботясь о том, чему меня учили, я ревела во весь голос.

– Триана, мне пора. Помнишь, ты говорила, что не хочешь, чтобы твоя мама плакала – так отпусти меня, потому что здесь я буду несчастна всегда. А твоя мама заслуживает счастья.

Она еще раз крепко обняла меня на прощание, а затем, кивнув кому-то за моей спиной, сказала:

– Отведите ее в комнату, и не выпускайте, пока карета не отъедет.

Я кричала и вырывалась, пока чужие руки несли меня в комнату, но все попытки вырваться были бесполезны. Как только на двери защелкнулся замок, я бросилась к высокому окну; изо всех сил вытягивая голову, я старалась увидеть карету, стоящую у дворцового крыльца. Наконец, мне удалось увидеть знакомую фигуру, выходящую из парадных дверей.

– Мама! Мамочка! Не уезжай! – кричала я сквозь глухие рыдания, слезы градом скатывались по щекам.

Но высокая фигура в длинном платье так и ни разу не оглянулась. Я кричала и кричала, пока у меня не охрип голос, и из груди не начали вырываться сдавленные хрипы. И в этот момент карета медленно тронулась с места, постепенно набирая скорость, пока не превратилась в маленькую черную точку на горизонте. А я все продолжала сквозь слезы шептать слово «мама».

Я вынырнула из омута тяжелых воспоминаний только тогда, когда Антия осторожно прикоснулась к моему плечу, взглядом спрашивая, все ли в порядке. Я лишь слабо улыбнулась ей в ответ, поражаясь, как некстати память решила напомнить о старой ране.

– Все хорошо, – я не хотела рассказывать ей об этом, то, что произошло тогда, в далеком детстве, было слишком личным. И слишком болезненным. Я не говорила о случившемся ни с кем, даже с братом. Они с отцом узнали все сами, вернувшись из поездки неделей спустя. Король был в бешенстве, я точно помню то темное время, когда ему на глаза было страшно попадаться, при виде меня он становился обезумевшим, и все детство я не могла понять, в чем была моя вина. Лишь став старше я осознала, что все дело крылось во внешности – в том, что я была слишком похожа на предавшую его королеву. Но вся моя любовь к отцу к тому времени была задушена на корню.

Антия понимающе улыбнулась, а затем, с непохожим на свою обычную манеру говорить лукавством произнесла:

– А у меня для тебя есть сюрприз! Надеюсь, он поможет тебе поскорей прийти в себя и освоиться здесь.

Я заинтересованно взглянула на нее и поинтересовалась, впрочем, не слишком-то веря ее словам. Едва ли в этом мире нашлась бы вещь, способная сейчас отвлечь меня от невеселых размышлений.

– И где же он?

– Он ожидает тебя в гостиной. Иди, я не буду мешать.

Слегка удивившись, я все же послушно двинулась в указанном направлении, удивляясь, насколько быстр и легок мой новый шаг. На то, чтобы пересечь комнату требовалось всего одно-два мгновения, и теперь я не удивлялась тому, как вампирам удается покрывать такие огромные расстояние пешим ходом.

Не дойдя несколько шагов до дверей, я замедлила ход, почувствовав чье-то присутствие в комнате. Медленно потянув массивную ручку на себя, я замерла, стоя на пороге.

На фоне пылающего камина выделялся до боли знакомый силуэт. Мужчина медленно повернулся ко мне, расплываясь в прекрасно знакомой улыбке. Мгновенно узнав его, я распахнула дверь и бросилась к нему…