Читать книгу Империя Инферно. Несущие Свет - Юлия Валерьевна Щербинина - Страница 6

Жизнь в Александрии, большой столице губернии, как всегда, кипела и бурлила. По аллеям и обочинам в патологической спешке сновали городские обыватели, грохот конных экипажей на мощёных булыжником дорогах то и дело заглушал монотонное жужжание голосов. После деревенской тишины и близости к природе всё здесь казалось суматошным, каким-то наигранным и чересчур живым.

Руслан не собирался вливаться в пристанище безликой городской массы, но усталость и голод сморили его вдали от дома. Пришлось добираться до ближайшего населённого пункта, чтобы прийти в себя после долгого путешествия и набраться сил.

Вот уже второй день он странствовал по губернии и заточал в каменный крест отверженных миром грешников. По убеждениям жреца, они обитали повсюду, но почувствовать энергетику своего спасителя могли лишь на небольшом от него расстоянии. Поэтому граф был вынужден искать их сам.

Поиски были непродолжительными. Практически на каждые три-четыре квадратных километра встречалась одна, а то и несколько душ, а разбитые их составляющие представляли собой десятки и сотни обезумевших мёртвых.

К ближайшему к окраине столицы ресторану Руслан старался проложить путь по более или менее тихим аллеям, но люди были повсюду. Он ехал верхом на коне и старался не глядеть вниз на текущую толпу, и неожиданное препятствие застало его врасплох.

– Господин! Барин! Ваше сиятельство! – чеканила оборванка неопределённого возраста. – Помогите! Сердцем матери прошу – подайте хоть монету! Со вчера ни крохи во рту, помогите, буду и Всевышнему, и демонам за вас молиться, барин!..

Нищенка боком бежала за жеребцом и тараторила, как умалишённая. Волхонский с отвращением выдернул полу сюртука из её грязных рук и ускорил коня. Оборванка попыталась ещё бежать за ним и сбивчиво взывать к милосердию, но очень быстро запуталась в лохмотьях и упала, и Руслан наконец оторвался.

Достав платок, он отряхнул грязные пятна на дорогом бежевом сюртуке и ненароком испачкал идеально белую перчатку. Настроение было похерено на корню.

Он обогнул несущегося прямо под копыта подростка, увильнул от столкновения с другим мальчишкой и приготовился к последнему испытанию. От безлюдной улицы его отделяла кучка мещан, глазеющих на чью-то показательную дуэль на шпагах. Очевидно, в эту минуту кто-то одержал победу, и толпа разразилась торжествующим воплем.

Графский конь поравнялся с ликующей толпой. Из-под козырька цилиндра Руслан увидел, как победителя хлопают по плечам, а проигравший, плюнув под ноги, швыряет ему звенящий мешочек, подбирает шпагу и уходит, растолкав зрителей, которым стал неинтересен. Руслан прижал Раската ближе к газону и тут, к своему отвращению, услышал:

– Э! Слышь? Ваш-сятельство!

Он остановил коня, но не удостоил смельчака честью своего взгляда. Так и демонстрировал свою спину и лошадиный зад, но мещан это нисколько не смутило.

– Сразиться не хочешь? Испытать удачу золотишком.

Несколько человек рассмеялись.

– Ты чего, Илюх, окстись! Какое золотишко? – насмехался чей-то молодой голос и важно выдохнул: – Он ж Барын!

Толпа вновь загоготала.

– Ну ты нашёл, конечно, кого вызывать! Будут ещё их сиятельство свои лайковые перчаточки по́том пропитывать! У него, небось, и шпаги-то нету!

– А зачем ему шпага? – завысил тон Илья. – Они на дуэлях только и могут, что из револьверов стреляться. Там много ума не надо. Ба-бах, и мозги в сторонах. Если вообще умудрятся в цель попасть, понимаешь, о чём я?

Под хохот и шуточки толпы Руслан развернул коня и воззрился на дерзкого парня. Уж слишком дерзкого.

– Ставишь всё, что есть, – заявил он.

На секунду все разом умолкли и тут же оживились в предвкушении увлекательного зрелища.

Вызвал его победитель последнего боя, одетый в простую, но довольно опрятную длинную рубашку, приталенную дороговатым для простолюдина поясом.

Илья высокомерно вспрыснул, достал из-за пазухи денежный мешочек и кинул на стоящие у ног десятка зрителей весы. Два его напарника повытаскивали свои мешки и тоже сложили на металлическую чашу. Сумма выходила немалая.

– Да ты не торопись! – осадил Илья Руслана, когда тот полез во внутренний карман редингота. – Что мне твоё золото? От тебя ж всё равно не убудет. – Глаза его жадно ощупали Раската. – А вот конёк мне твой нравится. За такого можно и целое состояние срубить. Ну, что скажешь, ваш-сятельство? Рискнёшь? Али боишься до дому барскими ножками топать?

Руслан почувствовал, что ещё немного, и его просто разорвёт от этой неслыханной наглости. Позариться на его Раската! На его лучшего, самого дорогого коня! Ну знаете ли…

Он умел сохранять достоинство. Неспешно спустился на землю, вошёл в круг, – горожане сами не заметили, с какой услужливостью расступились перед ним – и неспешно снял белые перчатки и цилиндр, не спуская глаз с противника.

Терпение быстро покидало Илью. Напыщенный оскал превратился в гримасу сильного недержания, пока граф преспокойно расстёгивал пуговицы длинного сюртука. Каждый из присутствующих был охвачен необъяснимым новым ощущением. Каждый чувствовал, что вот сейчас будет зрелище.

Когда сюртук был наконец-то снят, граф положил в него цилиндр с перчатками, бережно запахнул и сунул одному из троицы фехтовальщиков.

– Отвечаешь шкурой. – И вытащил из ножен шпагу.

– Ох-ох, какой серьёзный! – прокудахтал Илья, хотя уверенность его непроизвольно дала заднюю. – А может, с последующей рукопашной, а?

– Запросто.

По всему кругу раскатились восхищённые аханья, и это ещё больше разозлило Илью. Он выхватил шпагу с потёртой рукояткой, встал в оборонительную позу и демонстративно поковырял языком в зубах.

– Ну? Нападайте, ваш-сятельство!

Его напарники слились с толпой, и люди немного расступились, расширив круг.

Первым нападать Руслан не собирался. Так и стоял, расправив плечи и держа наглеца под прицелом шпаги в вытянутой руке. Ярость накаляла его изнутри, хоть внешне он и казался спокойным. Чем отчётливее всплывали в памяти слова о коне, тем сильнее нагревалась рукоять шпаги. Он крепче сжал её в кулаке. Не хватало ещё, чтобы ладонь вспотела и оружие выскользнуло. Самоконтроль!

Илье надоело ждать. А то, что жалкий аристократишка ни разу не поддался на его провокации, взбесило его настолько, что мещанин и думать забыл о демонстрации своего мнимого превосходства. Взревел и помчался в атаку.

Руслан отлично владел боевым искусством и с лёгкостью отражал нападения, но и Илья, стоит отдать ему должное, владел шпагой весьма умело. Он напористо атаковал, маневрировал, с завидной реакцией ставил блоки и пару раз едва не выбил оружие из руки графа.

Рукоять шпаги отдавала нарастающим, каким-то даже приятным теплом. Всё тело наполнила позабытая с детства энергия, и Руслан рванул в атаку с новым её приливом.

Позариться на его Раската!

Со звонким ударом с клинка посыпались и тут же растворились в воздухе блёклые искры. Руслан оторопел, и его мимолётной слабостью непременно воспользовался противник. Граф парировал, отдёрнул шпагу и снова кинулся. И вновь клинок осыпал странные искры. Перестал обращать на это внимание и сосредоточился на нападении. Он вдруг почувствовал, что сейчас его не одолеет и целое войско вооружённых бойцов.

Очень скоро пронырливый соперник стал отступать. Два раза чуть не упал, едва удерживал уже в обеих руках шпагу, вспотел и жадно глотал воздух. Но мириться с неизбежным поражением не собирался. Он явно был не из тех, кто сдаётся, пока оружие ещё в руках, а земля под ногами.

И тут Руслан нанёс последний удар.

Почудилась бледная голубоватая вспышка, и со шпаги противника слетела половина клинка. Люди только и успели, что с аханьем разинуть рты.

Илья издал свирепый рык, выбросил жалкий остаток шпаги и кинулся на графа с кулаками. Руслан не успел ничего сообразить. Правая рука всё сжимала рукоять шпаги, а левая, подгоняемая рефлексом, сама сжалась в кулак и так заехала по лицу Ильи, что тот улетел за пределы вмиг разомкнувшегося круга, покатился по мощёной дороге и как следует приложился лицом об бордюр.

…Ни Волхонский, никто из толпы не заметил, что зрителей стало на одного больше…

Руслан не успел опомниться, как услышал металлический звук.

– Ну уж нет, буржуй треклятый!

Это со шпагой наготове на него помчался напарник побеждённого.

– Ты чего?! Всё ж по-честному! – крикнул третий. Графский сюртук он до сих пор бережливо держал при себе.

Руслан стал обороняться от нового соперника.

– Черта-с два! – вопил тот, нападая так же умело, как и его напарник. – Там все наши деньги, нам ещё городовым дань платить!

Толпа с восторгом заревела.

Снова искры. Едва заметные, блёклые, голубоватые. Новый противник не успевал занести удар, то и дело отскакивал и налетал на зрителей. Они толкали его в спину, он спотыкался и едва не падал.

Незаметно для себя Руслан вошёл в азарт. Он с лёгкостью выбил шпагу из вражеской руки, и не честный соперник принял было жалкую попытку поймать её на лету. Но сегодня судьба однозначно благоволила графу Волхонскому. Парень вдруг споткнулся об весы с деньгами и кубарем свалился под ноги смеющейся толпы.

Руслан услышал приближающийся бег. Это последний из троицы летел на него с занесённой шпагой. Граф мельком увидел брошенный наземь сюртук.

– Вот так, значит?

Лязг клинков, голубоватая вспышка, удар кулаком, и наглец уже катится по мощёной булыжником дороге.

Рёв толпы, наверное, услышал весь город. Руслан сам не понимал, что сейчас произошло, какими неведомыми силами он одолел троих умелых бойцов, и что это были за искры и вспышки. Неужели настолько не рассчитал силу удара, что пострадало кованое железо?

В полной растерянности он провёл пальцами по клинку. Нет. Сталь цела и холодна, хотя минуту назад, он готов поклясться, была объята едва заметным в дневном свете голубым пламенем.

Все вокруг радовались и поздравляли его, как недавно Илью. Он, кстати, выплюнул из окровавленного рта пару зубов и до сих пор пытался подняться на ноги.

…Нового наблюдателя в чёрном плаще с накинутым на голову капюшоном Руслан так и не замечал…

Одна девушка подобрала графский сюртук, отряхнула вплоть до последней пылинки и протянула Руслану. Аккуратно и нежно, чтобы не выпали цилиндр и перчатки. Ещё двое случайных поклонников услужливо собрали для него выигранные денежные мешки.

Граф молча принял выигранное, облачился в верхнюю одежду, оседлал коня и оставил за спиной горожан в восторженном настроении.

Голод как сняло рукой, усталость почти не ощущалась, и теперь сохранённый копытный друг направлялся в противоположную сторону от ресторана.

…Одного таинственного наблюдателя в толпе как будто бы и не было…

* * *

Блёклые искры таяли в воздухе. Деревянная мишень разлетелась на мелкие кусочки. Руслан сорвался к следующей ещё до того момента, как они долетели до земли.

Клинок сабли полыхал полупрозрачным голубоватым пламенем, а рукоять согревала ладонь. Гипсокартонный человеческий силуэт разбрызгался, точно сброшенный с высоты мешок с водой. Граф разглядел в летящих брызгах две половинки крошечного жука. Развернулся, наметил цель, – старое пугало на другом конце тренировочной площадки – за какие-то секунды рассмотрел каждую соломинку, как под увеличительным стеклом, и помчался быстро, как никогда в своей жизни. Необыкновенный прилив энергии насыщал всё его тело, и эта неведомая мощь не знала предела. Здесь и сейчас он мог всё и не упустил возможности в этом убедиться.

Дабы избежать суеты со стороны работников крытой тренировочной площадки, Руслан выкупил все пугала и мишени, какие только у них были, и взял напрокат саблю, чтобы не дырявить мишени шпагой, а обратить их в мелкие стружки. Все до единой. Он двигался стремительнее волка и видел зорче орла. Не понимал и даже не задумывался о нереальности того, что происходит с ним, вновь и вновь бросаясь на мишени с воспламенённой тёплым огнём саблей.

…По всему периметру на стенах площадки располагались двухъярусные наблюдательные посты, соединённые лестницами. Нижний, как и всё помещение, был пуст. А вот по тому, что находился чуть ли не под самым потолком, бесшумно расхаживал мужчина в чёрном плаще.

Он не боялся быть застигнутым – уж слишком увлечён своим открытием граф, да и шаги наблюдателя не производили ни единого звука. Бродил по периметру и следил за достижениями Волхонского…

Руслан закружился вокруг своей оси и только потом сообразил, что разрушил последнюю мишень. Но ему было мало. Энергия требовала своего выброса, а разрушать больше было нечего. Он нехотя воткнул саблю в песок, выпрямился и прислушался к своим ощущениям. Усталость не валила его с ног, но отчего-то он долго не мог отдышаться, а сердцебиение было уж слишком интенсивным.

…Наблюдателя это заинтересовало. Он остановился позади графа, пригляделся и буквально увидел сквозь одежду, кожу и рёбра, с каким усердием пытается выполнить свою работу гипертрофированное сердце…

Душа требовала новых ощущений, а вот организм всё же желал отдыха. Руслан был голоднее медведя после с зимней спячки.

– Хм, – услышал вдруг откуда-то сверху, огляделся, но никого не увидел. Площадка была пуста.

* * *

Солнце село за горизонт. Стало достаточно холодно, и граф был вынужден остаться в Александрии на ночь.

Охваченный впечатлениями и восторгом, Руслан приблизился к большой коновязи у крыльца элитной гостиницы, и тут кое-что заставило его вспомнить, где он находится.

– Я прошу всего лишь булку хлеба. Ну хоть объедки со стола, там же никогда не доедают! – возбуждённо гласил с крыльца какой-то мужчина в дорогом, но очень потрёпанном, местами рваном, грязном плаще.

– Ничем не могу помочь, – отвратил от него надменный лик портье в щегольской ливрее, загораживая спиной двери.

– Вы же знаете меня! Я оставлял у вас столько денег, пока не разорился, что…

– Мы не пускаем в нашу гостиницу посетителей в ненадлежащем виде.

– Можете не пускать, но хотя бы позовите метрдотеля ресторана! Он хорошо меня помнит, я давал ему столько чаевых…

– Метрдотель обслуживает порядочных клиентов. Вам лучше уйти, сударь, пока я не вызвал городовых.

Руслан привязал Раската и поднялся на крыльцо. Портье тут же рванул ему навстречу и отвесил поклон.

– Добро пожаловать, сударь. Дозволите-с расседлать коня? – услужливо проговорил он.

Мужчина в рванье с ненавистью осмотрел графа с ног до головы, его опрятный сюртук, лакированный цилиндр, белые перчатки, и остервенело заявил:

– Ну-ну! Увидишь, как все они запоют, когда без гроша останешься!

И умчался прочь, с силой толкнув плечом портье, который искусно делал вид, что никого, кроме него и почтенного графа, здесь нет.

Руслан оставил в комнате верхнюю одежду и спустился на первый этаж в ресторан. В ярко освещённом зале стояло около двух десятков столиков с белыми скатертями. Это место было временным пристанищем странников и обеспеченных горожан, решивших выбраться из квартир, собраться на нейтральной территории и провести там ночь. Или день, если вдруг посиделка пройдёт уж больно весело. Соответственно, не было ни одного стола без бутылок и бокалов.

Сегодня в ресторан наведалась и компания мещан. Трое дёшево одетых парней сидели в самом центре зала и демонстрировали свои отвратительные манеры на весь ресторан, попросту игнорируя недовольный ропот господ и дам. Их давно бы уже выставили взашей, не будь с ними более прилично одетого приятеля. Ему, очевидно, совсем недавно свалилась удача в виде внушительной суммы – наследство или большой выигрыш. А любое престижное заведение не смело упускать ни одного клиента, способного оплатить немыслимый счёт.

Руслану такое соседство не улыбалось, но чудовищный голод одержал победу над гордостью. Он шёл по залу в сторону пустых столов и тут услышал:

– Волхонский! Эй, Волхонский!

Из стола напротив шумных парней выскочил и побежал навстречу Руслану князь Василевский. Это был ничем неприметный, не блещущий умом мелкий мужчинка с блестящими на свету от неимоверного количества геля волосами, аккуратно подстриженными усиками и тоненькими бакенбардами. Несмотря на примитивность своих нравов, он являлся одним из самых богатых феодалов Александрийской губернии. Волхонский уверенно приписывал себя к их числу, однако количество принадлежащих ему крепостных уступало князю почти вдвое.

– Надо же, как всё-таки тесен мир! – восторгался Василевский, выпустив Руслана из объятий. – Ты здесь какими судьбами?

– Заезжал в купеческие лавки, присмотреть стройматериалы для крестьянских домов, – с готовностью соврал Руслан и вдруг почувствовал себя полным кретином.

Смех Василевского обдал графа перегаром.

– У-у-у, да вы, Руслан Романович, барин с большим сердцем! В таком темпе, неровен час, пожертвуете черни все свои усадьбы и сбережения.

– Ну, это вряд ли, Аскольд Иванович.

– Ты смотри, так больше не пугай, а то ещё подумаю, что ты у нас… в благотворители записался! – расхохотался князь и хлопнул графа по спине. – Голодный? Пойдём, у нас уже всё накрыто и оплачено.

За столом с ним сидела кареглазая блондинка, молодая, обвешенная бриллиантами красавица княжна Светлана Щербак. Поняв, что князь пригласил к ним Руслана, она смерила спутника капризно-суровым взглядом, прикрыв лицо белокурыми волосами, и обратила на Руслана счастливые глаза.

– Ой, Волхонский! И ты здесь! – взвизгнула она, кинулась графу на шею и расцеловала в обе щеки. Блондинка была в таком коротком платье, что Василевский, не удержавшись, чуть склонил голову и смог разглядеть всё, что оно пыталось спрятать. Покраснел, выпрямился и засиял.

Стол был заставлен едой и выпивкой, скорее, на целую делегацию, чем на двоих. Обеспеченной достатком парочке незачем было мелочиться и, по всей видимости, они заказали всё, что хоть одним ингредиентом возбуждало аппетит. Не съесть, так надкусить. Мещане за столом напротив наперебой говорили тост, шутливо переругивались и хохотали.

Руслан сел за стол, вытер салфеткой помаду на щеках и приступил к ужину. Василевский вылил остатки шампанского в свободный фужер, щелчком пальцев призвал официанта и велел открыть бутылку бренди.

Князь, граф и княжна, не сговариваясь, подняли хрустальные фужеры, чокнулись и выпили за встречу. Руслан почувствовал на губах странный, до боли знакомый привкус. Потёр губы, взглянул на пальцы, взял осушённый фужер и увидел на тонком стекле следы от алой помады.

– Эм-м-м, – озадаченно промычал Василевский, пригладил пальцами усы и скривился в глупой гримасе. Света залилась краской и заёрзала, как на иголках. Оба они смотрели через графское плечо.

Стук каблуков он услышал ещё издалека, но никак не ожидал, что он затихнет возле их стола. Над ним стояла элегантная брюнетка с заколотыми на затылке завитыми кудрями. Алые губы её дрогнули.

– Это был мой бокал, – сказала она спокойным, низким голосом.

Руслан никак не ожидал этой встречи. Она же смотрела на него, как бесстрашная королева-воительница, готовая к нападению вражеской армии, и только сейчас граф заметил, что, несмотря на огромное количество блюд, стол сервирован на троих.

Графиня Виктория была одной из самых ярких светских дам высшего сословия. Она не терпела обращения к себе по фамилии, и это было с благосклонностью принято обществом. Даже в списке приглашённых гостей, где в обязательном порядке указывался титул приглашённого и его полное имя, в глаза бросалось притягательное словосочетание «графиня Виктория». Это считалось её фишкой, оригинальным ходом, привлекающим к себе внимание со стороны окружающих.

Руслан воспрянул, перехватил официанта и протянул ему пустой фужер.

– Принеси два чистых.

Официант услужливо вытянул обе руки, но не успел ухватиться до того момента, как Руслан разжал пальцы. Фужер упал на плиточный пол и с пронзительным звоном разлетелся на мелкие осколки.

Сделав вид, что людская неуклюжесть утомила его, Руслан полез в карман жилета.

– Вот незадача. Ничего, я оплачу. – И выложил на стол две серебряные монеты.

Стоимость разбитого хрусталя, на самом деле, превышала в разы. Состоятельные клиенты частенько причиняли заведению мелкий или крупный ущерб, но щедро оплачиваемые счета покрывали его с лихвой. Никто не стал бы требовать компенсацию за разбитую посуду, а официант, получи он её, тут же спрятал бы в карман, пока не увидел метрдотель.

Официанта как ветром сдуло, а уже через минуту он примчался с двумя фужерами в руках и, бесконечно извиняясь за собственную нерасторопность, стал разливать бренди и шампанское. Вокруг того, что осталось от фужера, с веником и совком кружилась официантка.

Графиня Виктория взглянула на осколки безвозвратно разбитого, на мелочь, в которую его оценил Руслан, и опустилась на свободный мягкий стул.

Василевский тем временем пытался разрядить обстановку:

– Надеюсь, все помнят о предстоящем светском рауте в моём имении? Съедется вся элита Александрийской губернии, и в этом есть огромный плюс, – оживлённо твердил он. – Сейчас после наводнения на землях царит полный беспредел, и, спорю на всё, что имею, в этот вечер состоится не одна помолвка. Землевладельцам сейчас как никогда необходимо объединиться и помочь друг другу. Вот мы со Светой, например, уже обсудили практически все условия нашего брачного договора.

– Вашего брачного договора? – саркастично переспросил Руслан.

– А то! Приданое у неё большое, поля, леса, парочка усадеб. Только вот в порядок всё это приводить некому. А у меня рабочей силы в достатке. Они у меня ночи не спали, пока все последствия ураганов не устранили. Будут теперь Светины земли облагораживать. Нечего прохлаждаться.

Руслан равнодушно покачивал фужер с бренди, а Виктория неотрывно смотрела на князя, словно его болтовня была самым интересным из всего, что происходит в мире.

– Облагородим земли и заживём красиво, – витал он в облаках, довольный женским вниманием. – По большому счёту мы уже всё распланировали. Только пара пунктов осталось в нашем договоре. С моей стороны, во-первых, я хочу, чтобы ты не отдавала предпочтения другим мужчинам до рождения нашего наследника.

Княжна вызывающе фыркнула.

– Здрасьте! Это ещё почему?

– Ну… – замялся князь. – Чем раньше этот момент настанет, тем скорее ты обретёшь свободу в личной жизни…

– Василевский, вот ты такой интересный!..

Руслан слушал условия чужого брачного договора, и тут вспомнил Веру. Попытался представить, как бы она отреагировала, став участницей подобной дискуссии, но не смог. Тихая, наивная девушка с невинным взором ребёнка, скорее всего, приняла бы это за комедийное представление. Почему-то графу стало противно слушать, хотя ещё недавно это было для него в порядке вещей.

Графиня Виктория молча попивала шампанское и вникала в спор князя и княжны. Последнюю тяготило не то ограничение свободы, не то перспектива скорого тяжёлого положения. Казалось, она была готова вот-вот передумать выходить замуж за богатого князя с его неслыханными требованиями, но желание стать помещицей и княгиней оказалось сильнее.

Повозмущавшись ещё несколько минут, княжна сдалась, но как бы назло Василевскому потребовала взаимного воздержания. Пускай не одна она себя ущемляет! Придумал тут, понимаете ли, верность.

Мещане за соседним столиком продолжали шуметь. Подозвав официантку, они задавали ей какие-то несвязные вопросы и хохотали на весь зал, отчего та смущалась и нервно поглядывала на метрдотеля. Но начальник ничем не мог ей помочь. Довольные клиенты – важнее всего. Оставалось лишь терпеть и потакать их прихотям, пока сами не отпустят.

Руслан попытался абстрагироваться и сосредоточиться на еде, но тут сквозь пьяный смех за соседним столом раздался жалобный крик.

Это разбогатевший мещанин схватил официантку в охапку и повалил себе на колени, а трое его друзей стали похотливо распускать руки. Метрдотель отвлёкся, от разговора с барменом, оценил ситуацию и без особого желания подошёл к столу, когда понял, что сами клиенты не одумаются.

– Прошу прощения, судари… – ненавязчиво проворковал он. – Не могли бы вы не делать этого в ресторане? Вы ведь сняли в нашей гостинице комнаты.

– Тебе чего? – огрызнулся потрёпанный парень, не отпуская официантку. – Я мало что ли денег в твою забегаловку вбухал?

– Нет-нет, что вы, не подумайте! Просто, видите ли, здесь вы отвлекаете других посетителей. А в комнате вас могут обслужить наши девочки. У нас очень хороший выбор…

Парень крепче вцепился в девушку.

– А я эту хочу!

– Но она же всего лишь официантка, – как избалованному ребёнку, говорил ему метрдотель. – Понимаете, она не владеет теми навыками, которыми могут порадовать вас наши девочки.

Клиент усмехнулся и полез в карман фрака. Девушка вырвалась из его рук и спряталась за спиной начальника.

– А вот так научится? – Клиент высыпал на стол горсть золотых монет и требовательно уставился на метрдотеля.

Тот колебался, но в итоге жадность взяла верх. Сгрёб золото, убрал в карман жилета и, взяв официантку за руку, отвёл её в сторону.

Пьяные парни победно завопили и стали награждать приятеля хлопками по плечам и неприличными напутствиями.

Официантка вырывалась теперь уже от начальника.

– Вы же обещали, что тогда было в последний раз! – сквозь слёзы воскликнула она.

Метрдотель зашипел ей:

– Больше десяти золотых, дура! Половина из них твоя. Мы не должны упускать ни одного клиента, а если тебя это не устраивает, иди на улицу и проси милостыню! Только всё равно вернёшься на эту же дорожку, и обслуживать тебе вшивых оборванцев в трущобах! Чем тогда будешь кормить своих сопляков?