Читать книгу Империя Инферно. Потерявшие себя - Юлия Валерьевна Щербинина - Страница 2

Сложно поверить, что ещё недавно всё здесь было иначе. По городской набережной днём и ночью прогуливались пары и компании, вдоль мраморной лестницы от пристани к дворцу из серебряных фонтанов струилась вода, цветущие сады, аллеи и лабиринт из живой изгороди наполняла жизнь ‒ птицы и белки, придворные императора, он сам и члены его семьи. Но всё изменилось.

Городские обыватели безвылазно сидели в своих домах, так что улицы всегда пустовали. Только отряды конной кавалерии и пеших гвардейцев патрулировали проспекты, скверы и дворы. Одичавшие псы и кошки шныряли по городу и захватывали всеми брошенные территории, покрытые снегом.

Восстановить разрушенные фонтаны, статуи и сожжённые мятежниками сады никто не брался ‒ кому сейчас до эстетики! Теперь дворец, некогда святая обитель и храм для каждого верноподданного, походил на полузаброшенную колонию, к которой почему-то забыли построить забор с колючей проволокой. От этого зрелища и мёртвой пустоты города Дит сердце Загана ещё больше покрывалось трещинами.

Территорию вокруг дворца патрулировали гвардейцы. Увидев духовного брата императора, они демонстративно продолжили мерить местность шагами и болтать друг с другом на личные темы. Почётом члена царской семьи Заган больше не пользовался даже у солдат. Спасибо хоть двери во дворец открыли, пусть и с небрежным выражением на скучающих лицах.

Гвардейцы дежурили во всех коридорах, холлах и больших залах дворца, что ещё больше вызывало ассоциации с колонией. А по сути, в ней теперь Заган и находился. Больше тысячи лет дворец был ему родным домом, а теперь величественной тюрьмой, ещё и с исправительными работами. Пусть и периодическими.

Заседания нового верховного совета проходили уже в другом зале. Вместо привычного круглого стола с начерченной на нём пентаграммой здесь стоял длинный, рассчитанный на большое количество лиц, обыкновенный стол. Стулья уже заняты почти двумя десятками заседателей, во главе стола неприхотливо сидел новый, пусть ещё не всеми признанный, правитель империи.

Гордая осанка, отросшие волосы заплетены в хвост, из-под полурасстёгнутой рубашки на груди виднеются большие шрамы от гигантских когтей. Руслан Волхонский поставил на стол локти, сложил ладони одна на другую, упёрся в них подбородком и окинул присутствующих равнодушным, но будоражащим каждого демона взглядом.

Заган сел по левую руку от него.

‒ Есть вести от кого-то из царской семьи? ‒ без особого интереса спросил его Руслан.

Заган стиснул зубы и уставился в поверхность стола.

‒ Нет. Никаких изменений. Никого из захваченных Орденом я по-прежнему не ощущаю в мире живых. От Александра и Веры тоже ни слуху, ни духу.

‒ При всём почтении ‒ у нас есть более важные заботы, ‒ однако без намёка на уважение заметил Адам, голос всех жаждущих перемен нефилимов.

‒ Мы не можем строить будущее империи, не разобравшись с её прошлыми правителями, ‒ хмуро покосилась на него дьявольски привлекательная Астарта, выпятив объёмную грудь.

‒ До будущего империи и прошлых правителей нам следует разобраться с настоящими проблемами, ‒ заметил Волхонский, и спор между Адамом и Астартой не успел разгореться.

‒ Мой повелитель, ‒ выразился Малфас. После подавленного восстания генерал гвардии пошёл на понижение и стал лишь помощником нового главнокомандующего. ‒ Имею все основания заявить, что восстания мятежников в городе Дит не предвидится. Нефилимы по-прежнему под надзором, измерение астрала жёстко контролируется на предмет скрытых каналов. Солдаты и офицеры не допускают даже попыток вступить в заговор…

‒ А ещё задышать громче положенного и заморгать слишком часто, ‒ омрачился Адам. ‒ Народ города Дит не может свободно ступить на улицу уже полгода! Простите, повелитель, но я считаю, что дальнейшее ограничение нашей свободы лишено смысла и… недопустимо!

‒ При всём почтении, ‒ сыронизировала Астарта, ‒ но народ в этом виноват сам. Что ещё вы, нефилимы, ожидали после нападения на дворец и оккупации царской семьи?

‒ Продолжим решение проблем, хорошо? ‒ попросил Руслан, чем ещё раз пресёк перепалку. Астарта съёжилась под его спокойным взглядом и прикусила язык. ‒ Это правда затянулось, Малфас. Пора позволить горожанам выходить на улицы. Мы ведь не тираны. Уменьшите число патрулей втрое, пускай следят за порядком, в свободе передвижения нефилимов не ограничивают, но к дворцу их не подпускают.

‒ Как прикажете, повелитель, ‒ покорно опустил глаза генерал.

Руслан обратился к Кире, представительнице штата прислуги:

‒ Освобождённые определились с выбором?

‒ Да, владыка, ‒ бодро вздёрнула она подбородок. ‒ Те немногие, кого можно было посвятить в вечность, то есть, сыновья и дочери вечных, своё посвящение прошли. Кроме стариков. Их и тех, кого посвятить невозможно, я прошу отпустить на свободу и обеспечить жильём.

‒ Не сочтите за дерзость, повелитель, ‒ подал голос один из сенаторов, ‒ но смертных, что всю жизнь прожили среди демонов, просто недопустимо выпускать из города Дит.

‒ Мы выполним любое ваше распоряжение, владыка, но… подумайте сами, ‒ поддержал коллегу другой сенатор, однако опасливо сдержанным тоном. Сенаторы не смотрели Руслану в глаза, а тот преспокойно наблюдал. ‒ По всему государству разбредутся освобождённые слуги, а вместе с ними и все наши тайны. Начнутся рассказы, байки челяди подорвут весь престиж божественных демонов, великих основателей империи в глазах людей…

‒ Ой-ой! Великие и божественные! ‒ с отвращением сморщил лицо Адам. ‒ Пьянство, азартные игры и оргии в бальных залах ‒ вот и всё ваше величие и божество, вечные.

‒ Что-то не припомню, чтобы и нефилимы пренебрегали этим же величием! ‒ неприязненно выдал сенатор.

Слово на себя взяла Кира:

‒ Хотя бы как временный вариант я хочу просить, Руслан Романович, чтобы освобождённым выделили достойное жильё в городе Дит.

‒ Есть такая возможность? ‒ спросил Руслан у сенаторов. Те обречённо переглянулись и стали обсуждать возможные ‒ а главное, по требованию Киры, комфортные ‒ варианты для заселения бывших слуг.

‒ Ваш приятель Гарри постоянно принимает у себя освобождённых, ‒ через несколько минут говорила Кира внимающему Руслану. ‒ Люди в восторге от его нового дома, и, я считаю, они заслуживают достойные условия проживания не меньше него.

‒ Естественно в восторге. От генеральской-то виллы, ‒ хмыкнула Астарта, отведя обиженный взгляд своих больших очаровательных глаз. ‒ Вы ведь не будете отнимать владения у вечных, чтобы отдать их прислуге, правда… повелитель?

‒ Уж этот предатель Амон, извините, в вилле при дворце больше не нуждается, ‒ тактично заметила Кира. Астарта рассвирепела.

‒ Однако если бы не этот предатель, сидела бы ты сейчас на кухне и картошку руками чистила!

‒ Я бы попросил не обесценивать труд тех, кого вечные держали в рабстве, ‒ отрезал Адам. ‒ Ты эту картошку только ела, а теперь пойди, сама, своими руками, почисти и приготовь. Может, тогда начнёшь уважать чужие старания.

‒ А ты мне не тыкай, получеловек!

‒ Мне надоело просить вас не козырять неравенствами, ‒ сказал Волхонским окрепшим голосом.

Астарта вдруг зашипела и загнулась от боли, чуть не ударившись лбом об стол. Заган успел заметить, как на её груди, чуть ниже ямки между ключицами, проступает ожог в виде распятья. Так новый повелитель Инферно и держал каждого демона под своим контролем.

Бывший великий князь, духовный брат пропавшего императора, смотрел на захватчика престола, которого сам же и привёл в надежде на помощь в спасении царской семьи. И совершенно ничего не мог поделать. Всё вышло не так, как он рассчитывал…

Ритуал на Чёрном острове был успешно проведён. Там, на вершине скалистой горы, Волхонский воздел крест упокоения, Заган поделился с ним демонической силой, и артефакт издал ослепительное сияние. За мгновение к горе слетелись осколки тысяч падших небытия, обернулись святыми душами, крест изверг из себя всех, кому принёс покой, и сияющие жемчужным светом души закружили над островом. Тогда Заган краем глаза отметил, что все противники ‒ рыцари Ордена и гвардейцы третьего легиона ‒ немедленно унеслись восвояси.

Получив отпущение грехов, души парили вокруг своего спасителя, пока каменное распятье таяло в его руках и божественным светом проникало ему в грудь. И всё закончилось. Белая вспышка ослепила всех оставшихся на острове, души вознеслись и вместе с тёмными тучами растаяли, выпустив на волю утреннее солнце.

Лишь только его лучи упали на Руслана, тот растворился в воздухе, как дым, за секунды облетел весь остров и предстал перед Заганом, всё тем же внешне, но абсолютно иным внутри. Просто до неузнаваемости иным. Даже знакомый с ним несколько минут Заган не мог не увидеть удивительных перемен в его поведении, манерах и восприятии всего, что происходит вокруг. Руководя демонами и некогда правителями мира, Волхонский очень напоминал бесстрастного Владимира. Разве что позволял некоторым эмоциям выступить на своём лице или в голосе.

Тогда, перед ритуалом, Руслан весь лучился ненавистью и враждой к Загану. Князь понял почему ‒ за убийство мужчины, что пытался не дать вечным взять Волхонского в плен. Судя по всему, он приходился Руслану другом или родственником, и убивать его не следовало. Но кто же знал, как обернётся жизнь. Понимал Заган также и то, что, получив могущество после обряда, Волхонский может первым делом начать мстить, не знал, что делать, если это произойдёт, и действовал на авось. Выбора не оставалось. Но Руслан как будто бы забыл или отпустил все свои обиды и чувства вообще, и без лишних слов отправился с Заганом в город Дит. Там-то всё и перевернулось.

Волхонскому стоило явиться на одном из дворцовых балконов и сделать всего один жест, как у абсолютно каждого находящегося в городе демона, включая Загана, вдруг выжглась на груди метка в виде распятья. Выжигалась с болью, почти агонией во всём теле. Осаждающие дворец мятежники тут же попрятали головы в песок.

Руслан невозмутимо осмотрел едва пришедший в себя народ и в своей спокойной речи дал всем понять, кто теперь здесь главный. Любая попытка гвардейцев или вечных запротестовать награждала их зверской болью. Ни рыцарей Ордена, ни трети недавно посвящённого в вечность легиона и Амона, их генерала-предателя, ни императорской семьи нигде не было.

Дежурные гвардейцы распахнули снаружи двери, и в зал торопливым шагом вошёл новоиспечённый генерал гвардии, главнокомандующий, князь Станислав.

‒ Руслан, есть новости от патрульного отряда, ‒ сообщил он, приближаясь к своему месту по правую руку от правителя и поправляя свежий мундир. ‒ На одну независимую деревню было совершено нападение.

‒ Бандитские группировки? ‒ спросил Волхонский, не отрывая подбородка от тыльной стороны ладони.

‒ Хуже. Судя по докладу гвардейцев, кто-то устраивал в поселениях пожары, валил деревья, напускал ураганы. Никто из людей сильно не пострадал, но очевидно, что всё это дело рук не бродячих бандитов, а демонов.

Руслан нахмурился и опустил руки на стол. Заган впервые за всё заседание вырвался из гнетущих мыслей и вскинул глаза на Стаса:

‒ Демоны? Кто? Рыцари Ордена?

‒ Я не знаю, ‒ покачал головой юный князь, усаживаясь на стул против Загана. ‒ Они скрылись до прибытия на место гвардейцев. Со слов деревенских, неизвестные летали над поселениями на гигантских ящерицах, которые пускали из пастей огонь.

‒ Драконы? ‒ не поверили ушам сенаторы. ‒ У нас в Инферно?

‒ Говорят также, во время налёта творилась чертовщина. Растительность оживала и ловила людей, ветер кидал их в воздухе, как мячи, мусорные баки взлетали, а все отходы гонялись за жителями и окатывали их помоями.

‒ Что ещё за безобразие? ‒ донельзя помрачнел Волхонский.

‒ Ты тоже думаешь, что это больше похоже на эдакую потеху над людьми?

‒ Я думаю, такие развлечения должны караться. Генерал, вы ручаетесь, что весь город находится под надзором?

‒ М… Да, повелитель, разумеется, ‒ дрогнувшим голосом отчеканил Малфас.

‒ Тогда кто из демонов может совершать налёты на независимые поселения? ‒ ещё больше посерел лицом правитель.

Пониженный в должности генерал вздрогнул и озадаченно переглянулся с сенаторами.

‒ Среди нас нет только рыцарей Ордена Первого Света, бывшего генерала и членов императорской семьи. Но ещё многие вечные ушли из Инферно в другие миры много лет, а кто-то столетий назад.

‒ Драконы как раз из другого мира, ‒ сумрачно произнёс Заган, больше сам себе, чем совету.

‒ Значит, кто-то из вечных вернулся? ‒ спросил Руслан.

Молчание затягивалось. Заган поднял опущенную голову, сообразил, что вопрос Волхонского был адресован ему, и безразлично ответил:

‒ Видимо, да. Кто-то вернулся.

А стало быть, от рыцарей Ордена и их пленников нет совершенно никаких вестей. Ни Сагрит, ни Владимира с его женой и сыном, прямым наследником престола. Мысли о том, что могли сделать с ними заговорщики, разъедали мозг и сердце, как уксусная кислота соду, и всё внутри Загана шипело и растворялось. Куда пропали Александр и Вера, которые исчезли ещё до восстания нефилимов, он не мог даже предположить.

‒ …отправиться на патрулирование независимых деревень и разыскать этих «шутников», ‒ вырвал его из внутренних страхов голос Волхонского.

‒ Да, сейчас же. Кого мне взять с собой? ‒ беззаботно отвечал генерал Станислав. Вот уж кому теперь жилось хорошо и беспечно. У того, кто по счастливой случайности пережил сражение на Чёрном острове, метки на груди не было.

Правитель бегло осмотрел сенаторов, Малфаса, Адама, Киру, притихшую Астарту, обиженно прикрывающую метку на груди, и наконец Загана.

‒ Возьмёшь лучших боевых гвардейцев для дополнительных патрулей, сколько сам посчитаешь нужным. Заган. Ты не хочешь составить Стасу компанию?

Обжигающие взгляды Заган почувствовал всем нутром. Лучше бы этот захватчик небрежно помыкал им, чем награждал такой снисходительностью, что не только унижало Загана, но ещё и подставляло перед другими демонами, которые и так считали его виновным в захвате власти человеком.

‒ Как распорядитесь… повелитель, ‒ сухо выдавил из себя порабощённый демон и привычно отвёл взгляд.

Позже избранный генералом гвардейский отряд из двенадцати бойцов выстраивался в шеренгу на дворцовой площади. Во время торопливого построения кто-то грубо пихнул Загана в спину и тут же слился с остальными. Вечный всё равно бы ничего не смог сделать, и каждый из гвардейцев это знал. Солдаты выстроились в шеренгу и все как один насмешливо глянули на когда-то великого князя. Заган молча встал в строй между Стасом и первым офицером.

Граф Волхонский проходил вдоль шеренги. Да-да, именно граф. Захватив власть над империей и, соответственно, над всем Инферно, он отказался принимать титул императора или короля и объявил себя всего-навсего графом. Но безграничность его власти от этого отнюдь не сужалась.

Уставившись в заснеженный плац под ногами, Заган не переставал чувствовать себя штрафником или пленником концлагеря.

‒ Конечно, следовало бы отправить ещё кого-то из вечных, ‒ размышлял вслух Волхонский, останавливаясь против Загана и Стаса. ‒ Неизвестно, кто может стоять за этими нападениями. Но доверять им я… мы ‒ пока не можем.

Стас досадливо вздохнул:

‒ Вот если бы Данталион был жив… С ним действительно было ничего не страшно.

Руслан опустил глаза.

‒ Да… Его нам очень не хватает. Данталион был самым надёжным демоном, которого я знал. На него всегда можно было положиться.

Загана больно ущипнула скорбь от воспоминаний о драматурге. Сразу после проведения ритуала на острове он примчался к ним с Русланом, побитый гвардейцами и Орденом. Но не успел бедняга Данталион что-то сказать, как вдруг вспыхнул, как газовая лампа, и за считанные секунды обратился в прах. Его дикий крик до сих пор звенел в ушах, покрывая льдом все жилы.

‒ Данталион… Де Руссо… Джулиан Ховард… Ярослав и Акация… Никого не осталось, ‒ придавался воспоминаниям и Руслан. Он говорил медленно, тоном мужественно скорбящего, не поднимая глаз. Заган не смог подавить злость:

‒ Не говори так о Ярославе и Акации! Моя семья жива. Их только… надо найти.

Волхонский не подверг его пытке с помощью метки распятья. Не стал и обезнадёживать или злорадствовать, как то делают многие нефилимы. Даже сейчас некоторые из гвардейцев высокомерно фыркнули, не стесняясь диктатора.

Руслан дал Стасу напутствия, как ответственному ‒ хоть и начинающему и откровенно не доросшему до этого ‒ командиру. И напоследок сказал:

‒ Передаю тебе управление всем отрядом.

Заган ощутил лёгкое жжение на месте метки. То же почувствовал и каждый гвардеец в строю. Так правитель перекинул «поводок» в руки сопляка-командира, осмотрел весь отряд и растворился в воздухе, когда генерал и гвардейцы отдали честь, а Заган отвёл удручённый взгляд.

* * *

В обычно тихой, никому неизвестной деревенской глуши сегодня царила неразбериха, или, правильнее сказать, климатический беспредел. Те, кто имел несчастье быть на улице, пытались спастись от бушующей метели, которая словно бы заимела интеллект и чувство юмора. Людей сбивало с ног, снег облеплял лица, как репейник одежду, и чем сильнее его пытались стереть, тем настырнее ветер швырял новые порции. Кому-то вообще прилетало не россыпью, а крупными снежками.

Девушка в распахнутом полушубке и шапке набекрень бежала к своему дому почти вслепую, пытаясь разглядеть заветный двор сквозь мокрые хлопья, склеившие ей ресницы. Осталось ещё немного, какой-то десяток метров до крыльца, и тут что-то схватило её за ногу, опрокинуло и потащило волоком по снегу. Брыкаясь, утерев-таки с глаз снежинки, она увидела, что тащит её… вытянутая ветка голого куста, пока другие его ветви извивались, будто черви в предвкушении трапезы.

Один юный парень лихо пробирался по сугробу, глядя на спасительный огонёк в торговой лавке сквозь щели между пальцами. Снег почти не добрался до глаз. Но вдруг наспех закрученный вокруг шеи шарф сам по себе пополз вверх и не просто полностью закрыл лицо, но ещё и не желал отцепляться, как ни пытался его снять хозяин. Минута отчаянных попыток, и шарф улетел в сторону, а парня вдруг с головы до ног окатили помои с ближайшего бака.

Мимо него с неожиданной ловкостью промчался мужичок средних лет. Сугробы, метели ‒ всё было нипочём бывалому живчику и старосте деревни. Он перепрыгнул через опрокинутый помойный бак, прорвался через сугробы и юркнул в летнюю торговую лавку. Она не спасала от холода, имея лишь три деревянные стены и косой навес, но от взбесившейся метели с горем пополам можно было хоть немного укрыться, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Утерев с лица снег, староста громко отдышался, поднял взгляд и оторопел. Под навесом перед ним стояла голая девушка. Нечто, что должно быть нижним бельём, больше напоминало лоскуты и тонкие верёвочки, едва-едва прикрывающие то, что обычно всем не показывают. Длиннющие рельефные ноги с широкими бёдрами, тонкая талия, объёмистая грудь, красные волосы заплетены в хвост на самой макушке, на лбу золотой обруч с рубинами, а уши вообще не похожи на человеческие ‒ длинные, как у кролика, заострённые.

Совсем не дрожа от холода и не смущаясь срамной наготы, она с весёлой усмешкой склонила голову к плечу и прочирикала:

‒ Здравствуйте! А лавочку скоро откроют? Мой дракоша хочет подкрепиться.

‒ К… кто? ‒ сипло брякнул староста, роняя челюсть на грудь.

Остроухая дева подняла руку и длинным пальцем с длинным красным ногтем показала в сторону.

‒ Ну дракоша же!

Он оглянулся и чуть не упал в обморок.

Жёлтыми глазами на него смотрел огромный, как медведь, серый ящер с крыльями, вытянутой клыкастой мордой, длинными рогами и ушами, как у красноволосой девушки. На его спине сидела ещё одна почти голая остроухая с белокурыми локонами.

‒ Тут припарк-коваться можно? ‒ выговорила она с приветливой улыбкой.

Испустив утробный крик, староста деревни бросился бежать так, как не бегал, наверное, в самые подвижные юные годы…

Эльфийки переглянулись и пожали друг другу плечами. Белокурая подняла голову, увидела на вершине навеса торговой лавки Тристана и развела руки в стороны.

‒ Дракошу не хотят кормить!

‒ Хэ! И что за нравы в этом Ин-фэрно! ‒ скривив нос с горбинкой, досадливо накрутил он на пальцы часть своих тонких кос. ‒ Ну вот прям так и вынуждают пойти на радикальные меры! ‒ И, скривив лицо, капризно заверещал: ‒ Салаза-а-а-ар!

‒ Ч-орёшь? ‒ хмыкнул, материализовавшись рядом, второй беспредельщик.

‒ Дракош тут не угос-чают! ‒ закатив глаза и активно кривляя губами, пожаловался Тристан. ‒ И нам, походу, не нальют. Беда, однако, брати́ш!

‒ Хм. Однако. Невежливо.

Салазар устремил на деревню задумчивый взгляд чёрных глаз. Люди уже попрятались, улица опустела, и метель бушевала вхолостую, однако избегая торговую лавку с эльфийками, драконом и двумя фриками.

‒ Зверьё-то кормить надо! ‒ не унимался Тристан.

‒ Ну что поделать, мы не гордые, ‒ пожал плечами Салазар. ‒ Пускай само попасётся. Самообслуживание где-то теперь даже в тренде.

‒ Д-ствительно. Чё эт мы! ‒ стукнул себя по лбу Тристан средним пальцем. Глянул сверху вниз на эльфиек и заискивающе похлопал в свои украшенные чёрными ногтями и сетчатыми перчатками без пальцев ладони.

Красноволосая забралась на дракона, и обе эльфийки взмыли в воздух. Дракон издал зазывный рёв и закружился над поселением. Не прошло и минуты, как к нему присоединились ещё три иномирных ящера, на двух из которых сидели приятели Салазара и Тристана, и отправились на поиски пропитания. А именно ‒ к хлеву со скотом.

‒ Итадакима-а-ас! ‒ жизнерадостно протянул Тристан.