Читать книгу Чумовые истории. Сборник рассказов - Юлка Торшенко - Страница 9

Коты, коты…

Лично у меня их сразу четверо. Двоих – жена принесла, на тот момент ещё будучи в статусе девушки. Ещё двоих – дочка, причём утверждала, что это две кошечки. Теперь же у нас по квартире скачут четыре всадника котокалипсиса: Марин (бывшая кошка Марина), Василий (бывшая кошка Василиса), Студень (ибо ещё котёнком он сожрал в одно рыло огромный поднос с холодцом) и Мякиш (по аналогии со Студнем).

Люди мы простые, работающие, а дочка так вообще – учащаяся. Пятый класс, как-никак. Поэтому с интервалом, но всё же убываем из собственного дома каждое утро. Жена с дочкой первыми – ей по пути проще отдать ребёнка с рук на руки учительнице. А я на СТО, пачкать руки в смазочном масле.

И так всегда, день за днём, круг за кругом.

Выходишь из комнаты, и видишь, как эти четыре ленивые задницы лежат себе и дрыхнут, с мечтательными выражениями на мордах.

Зависть.

Самая банальная, человеческая зависть. Так и гложет, так и гложет. Даже разбудить их порой хочется, чтобы не так сильно довольными выглядели.

Глупости, конечно, но хочется ведь!..

* * *

Стою у двери в ванную, на ногах – носки разного цвета, в зубах – щётка в пене, и мычу нечто нечленораздельное своей дочери, собирающейся выйти из дому в чём-то непотребном. Штаны до колен в полосочку и блузка на три размера меньше, выставляющая напоказ всё, что нужно, и всё, что не нужно. И это в минус тридцать!

– ММммм МММмм!!?

Дарька закатывает глаза и, прислонившись к стене, возмущённо отвечает.

– Да сейчас так все ходят, пап!

– ММаааэ эуаара эээмма?

Морщится недовольно, но всё ещё упорствует.

– Не пойду я прыгать ни с каких крыш! И вообще, это модно, пап!

– Мм… Вот я найду тебе моду моего времени, и… мм… будешь ходить, вся модная! В трёх шубах, сапогах наизнанку и портянках поверх штанов.

Я наконец-то избавился от щётки и пены и высказал всё своё возмущение бунтующему подростку. Дочка зависает на мгновение, глаза её округляются, и она неуверенно спрашивает, чем вводит меня в состояние близкое к истерике:

– А… Вы реально так ходили? А летом как? Портянки поверх купальника?

И всё это с таким серьёзным лицом, что я таки не выдержал и рявкнул, чтобы чесала переодеваться во что-то потеплее. Фыркнув, Дарья удаляется.

На кухне чем-то жужжит жёнушка, Стасенька. Только я подплыл к ней с целью пообниматься, как тут же получил список продуктов, список дел и ложкой по лбу из-за того, что полез в блинное тесто. Обиженно потёр лоб в тесте и отправился обратно – отмывать ещё и его.

– Пап, так нормально?

Ни грамма надежды в голосе, скорее хамоватое нетерпение, если такое вообще существует. Нет, так-то вроде всё в норме. Колготки, юбка, кофта. Но цвет! Абсолютно вырвиглазно и мельтешаще настолько, что у эпилептика точно случится приступ, если он это увидит.

На мои выпученные глаза Дарька улыбнулась милейше и уточнила:

– Ну что? Условие выполнено, я одета тепло. Могу я уже идти?

Мой кивок и её победная улыбка.

Господи, только бы у них в классе не было эпилептиков. А то мало ли…

Блины, чай, варенье, из-за которого пришлось отмываться вновь, и вот мы всем стадом, в смысле, семьёй, начинаем натягивать верхнюю одежду, стремясь выбраться из квартиры. Последняя проверка забытых вещей, и мы на финише.

– Ну, Васька, Ваааська, иди, я тебя поглажу.

Василий лениво приподнял веки и тут же улёгся поудобнее. Спать. Дашка огорчилась и злобно пробурчала, скрестив руки на груди.

– Вот не буду тебе котлеты скармливать из-под стола, тогда и посмотрим на твою реакцию.

Стаська кинула на дщерь грозный взгляд и уже собралась что-то сказать, как раздался звонок в дверь. Пришлось открывать, но чую, Дарьку от разбирательств это не спасёт.

Мужчина, уставший и немного сонный. В комбинезоне с забавной эмблемой – круг и в нём волшебная палочка. Осмотрев нас, он заученным тоном поздоровался и тут же сунул в зубы, то есть, в руки планшетник и карандаш.

– Распишитесь. Фирма «Волшебная пыль» предоставляет вам одно желание, сроком на 8 часов. Пишете прямо тут, в отдельной графе. Она карандашиком помечена. Промоакция у нас, ничего платить не нужно.

Пока сонные родители пытались осознать полученную информацию, Дарька уже подскочила к планшетнику и с усердием начала что-то выводить. Пятый класс, а писать быстро так и не научилась, ну вот что за ребёнок.

Дождавшись последней точки, парень салютнул тремя пальцами, расписался на бланке, передал его дочери и, буркнув на прощание «Ждите», свалил к соседям.

– Ну и что ты там накалякала?

Стаська сменила гнев на милость и решила не уточнять у Дарьи, чем ей так не полюбились котлеты. Морковные, с финиками и черносливом, такие, как в фитожурналах советуют. У нас ими кроме жены, только один Васька и промышляет. Даже я, чего греха таить, скармливаю сей продукт упитанному кошаку, пока драгоценная не видит.

– А чтобы все наши дела коты выполнили, а мы дома сидели, отдыхали.

Дарька хмыкнула весело, подскакивая на одной ноге и разглядывая листок. Послышался лёгкий звонок, словно у маленького колокольчика.

– Телефон кто-то оставил, что ли?

Я пожал плечами, всё своё ношу с собой. В карманах.

– Так, всё собрали? Вперёд тогда, чё встали-то! Я так на работу опоздаю!

Повинуясь приказу мозга, пальцы плотно обхватили ручку двери и попытались повернуть. В том-то и дело, что попытались. Щелчок был, язычок поворачивался, но дверь стояла как влитая.

– Чего это, а?

Я со всей дури плюхнулся в неё боком. Скрипнула, но устояла.

– Только что же открывалась!

Стаська не выдержала и, отпихнув меня, протиснулась к замку. Подёргала, поковыряла и растеряно заключила.

– Не открывается.

– Паап… А тут это… Васька и Марин сбрендили.

Ошарашенный голос дочери побудил нас обернуться. Оба кота, как заправские циркачи, встали на задние лапы и, потянувшись до хруста, потопали куда-то вглубь квартиры.

– Не понял…

Гурьбой мы кинулись в гостиную, где все четыре кота стояли и что-то бурно обсуждали, то и дело косясь на нас. Лапы так и мелькали, неизвестными жестами что-то сообщая собеседнику, глаза метали искры, усы и шерсть топорщились, выказывая раздражение.

– Кажись, они решают, кто на работу пойдёт за вас двоих. Очуметь.

– Да куда они пойдут-то? Они ж коты!

Нервный смешок жены, и нас троих припечатало к дивану. Дочка тут же задёргалась, пытаясь освободиться от невидимых пут. Где-то наверху снова звякнул колокольчик, но уже более грозно и требовательно.

– Да что такое-то, а? Я руками шевелю, а встать не получается!

Злобно фырча, дочка дёргалась то так, то эдак, смещая нас с женой к краям дивана.

– Отставить дрыгаться! – рявк получился настолько убедительным, что едва начавшаяся истерика ребёнка мигом утихла. – Листок дай, с писулькой.

Обычная бумага, распечатка на принтере, кривые загогулины Дашки в нужной графе. Ага, вот, снизу – правила.

– Ты вслух читай, вслух, мне отсюда не видно, – Стаська запыхтела, пытаясь оторвать попу от дивана.

– Желание будет исполнено. Если желающие сопротивляются исполнению, то будут применены меры. Звёздочка: мерами называются любые действия сдерживающего характера.

– Так это из-за этого нас на диван усадили, что ли?

Коты тем временем уже договорились о своём и разделились. Васька, Марин и Мякиш потопали к выходу, а Студень остался в квартире. Постоял немного, прислушался к захлопыванию входной двери и деловито направился в кухню.

– Эй, эй! Там моё поле деятельности! Студень, зараза ты пушистая, Вискас отниму!

Стаська возмущённо запыхтела, пытаясь вырваться, на секунду замерла, подумала и громко сообщила в пустоту:

– Я не буду сопротивляться, всего лишь посмотрю.

Ничего. Попыталась подняться – никак. Вздохнула и уже без особой надежды попросила снова в воздух:

– Хотя бы на стул в кухне пересадите, а? Мне же видеть нужно! Как он этими вот лапками да к моему миксеру…

Договорить она не успела. Звонок колокольчика, и её прямо в сидячем положении унесло в сторону кухни, даже вякнуть не успела.

– Эй, со мной тут всё нормально. Костик, ты дальше-то читай. Мало ли где там умудрилась расписаться Дашка.

– Я что – дура? Я не ставила подписи! Решила, что это дурной розыгрыш, вот и написала желание. Кто ж знал, что оно сбываться начнёт?!

Я расслабился и растёкся по дивану сонным блинчиком. Чего орать-то? Ну случилось, ну похоже на бред сумасшедшего, но ведь коллективный же. Не одному в психушке сидеть будет. Поспать бы, раз уж шанс выдался.

– Пааапка, ну не засыпай! Чего там дальше-то?

Маленькие, но сильные руки встряхнули меня за куртку, вынуждая разлепить сонно смежившиеся веки. Снять бы её, куртку эту. Хотя вроде и так тепло. Уютненько.

– Хочешь читать – на, читай. Дай поспать батьке, и так не высыпаюсь.

– Ага, а то я не знаю, из-за чего ты там не высыпаешься, – раздался приглушённый смешок из кухни.

Я возмущённо приоткрыл глаз, но тут же передумал отвечать. Тепло же, хорошо, в кои-то веки есть причина дома остаться. У меня крышняк едет. Отличная же причина.

Вибрация в кармане отвлекла от сонных мыслей. Звонок. От начальства.

– Петрович, ты как кота научил такие штуки вытворять? Мы тут со смеху умираем, как он с инструментами работать пытается. К несчастным плоскогубцам пятнадцать минут примерялся, в итоге раскорячился, но провод таки вынул. Только не того цвета! Прикинь, они ж дальтоники!

Дружный мужской гогот подтвердил, что без меня на работе ничего непоправимого не случится. Посмеявшись немного натянуто, я отшутился, сказав, что это не кот, а робот из Китая. Вроде сработало, главное, чтобы они его разбирать не начали. Из чисто человеческого интереса.

– Ваше желание исполнится точно в срок и точно, как вы написали в бланке. Хм… Паа, а тут ничего больше нет. Даже малюсенького шрифта о подвохе или чём-то таком.

Я отвлёкся от телефона, желая рассмотреть самому несчастную бумажку, но тут в кухне заорала Стаська.

– Паршивец, не лезь лапами в тесто! Нет, не жри это, фу!

Звон металлической посуды, гвалт и шум конкретно меня встряхнули. Не осталось даже граммулечки сонной лени.

– Мам, чего там творится? – Дарька с интересом вытянула голову в сторону кухни.

– Этот… Гррр! Он своими лапами в начинку для пирога лезет. И не мяучь на меня, гад такой, я знаю, что ты иначе не умеешь! Хоть бы лапы помыл, бездарь!

Обиженный мявк, и секунду спустя со стороны кухни раздался побулькивающий плеск воды.

– Да ну нафиг… Это, Студень, ты с мылом мой, с мылом, ага. Ошизеть…

Абсолютно ошарашенный голос Стаськи меня успокоил, снова захотелось полежать и поспать. Я лёг в пять утра, мне можно. Совесть пыталась возразить, но недосыпающий организм мрачно показал ей кукиш, решив, что сон важнее.

Тёмное тепло дрёмы мягко захватило сознание.

* * *

– Пааапааа!!!!

Подскочив от неожиданности, я чуть не сверзился с дивана. Дашка, утирая слёзы с краснющего лица, тычет мне под нос свой телефон и пытается что-то доказать. Уже день, так как солнце вовсю шпарит из окон. Телефон в кармане разрывается от вибрации, а на кухне подозрительно тихо.

Зашибись.

Поспал, называется.

– Ты понимаешь? Это кошмар! Валька, он же мне нравился, а теперь пишет. Прямо сейчас пишет! Вот что я ему должна ответить? А? И снова сообщение! Пааапка!!

Голова начала понемногу гудеть.

– Цыть! Валька, Валька… Так, сосед по парте, нравится тебе со второго класса. Ага… Пишет. А что, что-то плохое пишет?

Дашка утёрла сопливый нос.

– Да нет… Говорит, кот у меня жутко классный.

– Жуткий? Или классный? – я не сразу врубился в происходящее. – А чего ревёшь-то? Ну ответь. Вроде – пойдём в кино, все дела.

Дашка зарделась и возмущённо полыхнула глазами.

– Да ты ничего не понимаешь! Он ведь мне сейчас пишет не от того, что я ему нравлюсь, а от того, что ему нравится мой кот. Это ведь совсем разные вещи!

– Ну так пообщайтесь немного, и ты ему понравишься в том самом смысле, – я неловко полез в карман за разрывающимся от вибрации телефоном.

– Это каким ещё? – Дашка склонила голову набок, не врубаясь в мои слова.

– В том самом! – И сразу переключился на телефон, не собираясь дальше обсуждать каких-то Валиков. – Аллё?

– Петрович, бля! Ещё раз твой кот у нас покажется, прибью падлу!

– Меня или кота? – осторожно уточняю.

– Обоих! – рявк на том конце от бригадира, и я невольно отшатываюсь от трубки. – Эта сволочь мне все гайки под шкафы засандалила, чем я закручивать-то буду? Рабочий процесс встал – все умиляются этой милой морде. Он залез в багажник и застрял, вылезая через него в салон. Застрял под двигателем. Залез на самый верх шкафа и наотрез отказался оттуда слезать самостоятельно. И при этом он ещё и помогать пытается! Ещё раз здесь увижу, убью!

От его воплей мой мозг заклинило, и я выдал первое, что вертелось на языке.

– Так я это… Уволен?

Рык, маты и мужской гортанный вопль, от которого тувинцы описались бы от восторга. Минута молчания, тяжёлое дыхание человека пытающегося взять себя в руки, и бригадир говорит спокойным тихим голосом, так, что хочется бежать на кладбище и закапываться в могилку, не дожидаясь естественной смерти:

– Нет, Петров. Как раз-таки ты чтобы как штык был завтра на работе. А вот кота… Увижу – кастрирую!

И я почему-то поверил. Сильно поверил. Даже ноги сжал, хотя угроза была не ко мне.

– Паап, – тихий ошарашенный голос Дашки сбоку. – Валик, он… Меня красивой назвал.

И глаза – полные счас… Нет, не угадал. Слёз они полные, опять.

– А сейчас-то ты чего ревёшь? – полный муки стон сам собою вырвался из моей глотки.

– А вдруг он солгааал?

Дашка уткнулась в колени, рыдая что-то на одной ноте. Мне захотелось крепкого самогона и побиться головой о стену.

– Стася… С тобой-то всё в порядке?

Дашка отвлеклась от рыданий и, ухмыльнувшись, кивнула в сторону ванной.

– Да нормально всё с ней. В обмороке валяется. Её наш Студень едва-едва за волосы дотащил до ванной, в себя привести пытался.

Я ошарашенно замер. За волосы? Наш кот, в котором и шести килограммов веса-то не наберётся?

– А меня разбудить?

– Ну, я пыталась… – и Дашка отвела глаза, тут же меняя тему. – Мама как сотовый в руки взяла да на звонок ответила, так и всё – рухнула навзничь. А ей всего-то сообщили, что наш Марин у них там в офисе шухеру навёл. Лапками по клавиатуре стучал-стучал, какие-то коды ставил, все умилялись. Ага. Доумилялись. Он им так настрочил своими лапками, что вся система компов в минус ушла. Я-то не совсем поняла, но кажись, кошак какой-то вирус новый им создал. Мама как один из программеров в осадок и выпала, всё ещё вон валяется.

И дочка хихикнула, напрочь забыв, что только что убивалась из-за какого-то парня. Тьфу. Девушки. С сыновьями проще…

По привычке глянув на часы, я сверился с бумажкой.

– Мы во сколько выходили?

– В семь ноль восемь. Я запомнила, когда пыталась маму убедить, что мы никуда ещё не опаздываем, – не отрываясь от переписки, пробурчала Дашка.

– Ага, восемь часов, да плюс ещё семь… Хм.

Я завис.

– Па, ты меня пугаешь. Пятнадцать же, ну, – и взгляд плохо скрываемой жалости.

Я поморщился.

– Не зуди. Три часа дня, значит. Хорош же я спать. Две минуты осталось.

– О, круть. А то попа уже затекла.

Из ванной послышалась возня, плеск воды, шорох пластиковой шторы и громкий Стаськин вопль, наполненный ужасом и отчаянием.

– Да я же это никогда не разгребу!

Дашка кхекнула и перевела взгляд на меня.

– Паап, а если всё кончится через две минуты… То как нам искать наших котов в городе, когда они никогда за дверь самостоятельно-то не выходили? Сами они явно не дойдут.

Я зажмурился. Захотелось чего-то алкогольного, поспать и побиться головой о стену. Нас ожидает замечательный вечер. В самом худшем понимании слова.