Читать книгу Гамбит девятихвостого лиса - Юн Ха Ли - Страница 4

Черис надеялась на более конкретные приказы, но ей не повезло. Спала она плохо и проснулась в середине ночи, за четыре часа и шестьдесят две минуты до обычного времени подъема. В комнате, озаренной единственной свечной лозой, было темно.

«Горящий лист» перестроился и обрел новую конфигурацию. Что еще более важно, сообщение на терминале уведомило Черис, что ее уже отделили от роты. Она хотела бы встретить это событие в состоянии бодрствования, но, конечно же, всё нарочно устроили именно так. Если кто-то обладал хоть намеком на милосердие, ее солдатам разрешат отдохнуть, прежде чем потащат на осмотр в соответствии с Доктриной, а тем, кто всё еще нуждается в медицинском уходе, позволят его получить, прежде чем их постигнет та же участь.

Замерев у стола, Черис заметила вновь прибывшего: в дверном проеме стоял сервитор. Он не постучал, и она его раньше не видела.

– Привет, – сказала Черис, вопросительно глядя на существо.

Это была лисоформа, а не привычные для мота пауко- и птицеформы. У нее были фасеточные стеклянные глаза, светящиеся желтым. Сервитор Шуосов. Ну разумеется.

Сервитор не ответил. Сервиторы Кел никогда не говорили на человеческих языках, а сервиторы Шуос такое делали редко, хотя сервиторы Андан и Видона обычно могли, если хотели. Лисоформа протрусила в каюту, двигаясь вороватыми зигзагами. Потом поднялась в воздух и в конце концов оказалась наравне с поверхностью стола Черис.

Сервитор вытащил из бокового отделения рулон ткани. Ткань была обвязана тонкой цепочкой, которую Черис могла бы разорвать руками. Вместо этого, пробормотав благодарность, она повертела рулон, пока не нашла застежки.

Это была не просто ткань. Это была игровая «доска», расшитая квадратной сеткой из разноцветного шелка. Весь контур поблескивал от бисеринок бронзового и ярко-оранжевого цветов. Она прошлась пальцем по бусинкам, с удовольствием ощущая их неровную текстуру.

Самой примечательной вещью в тканой игровой доске было то, что она представляла собой скорее запись игры, чем поверхность для оной. Фигуры были вышиты на пересечении линий, запечатлевая незаконченную партию. Взгляд Черис немедленно метнулся к паутинной фигуре в центре, и она криво улыбнулась.

Единственный раз, когда она участвовала в такой игре, был против миленькой девушки-техника по устройствам связи, с которой Черис встречалась. Ее звали Шуос Алайя. Черис вспомнила ироничный смех Алайи и рассказы о том, как она росла в неблагополучном шахтерском поселке. У них были одинаковые предпочтения в области драм (нелепые мелодрамы, чем больше дуэлей – тем лучше). У Алайи были светло-карие глаза, кожа на полтона темнее и руки, которые всё время двигались. Нервный тик у Шуосов обычно был признаком несчастного случая во время учебы, но Черис не задавала вопросов. Но какой-то Шуос повыше рангом наверняка внес их отношения в свой отчет.

Черис поразмыслила над расположением игровых башен и единственной оставшейся пушки. У нее была хорошая память, но не эйдетическая[5], и, находясь в увольнении, она не хранила воспоминания в своей доле ротной сети. Это могло быть воспроизведение той самой партии – она на этом этапе проигрывала, после потери пушки было трудно оправиться, – но если кто-то внес некие коррективы, некое тайное послание, Черис не могла его разгадать.

Жаль, что Шуосы не могли сказать ей напрямую, чего хотели, но ни один Шуос не устоял бы перед возможностью использовать игру в качестве педагогического инструмента. (Стоило признать, в постели это было забавно, что Алайя и доказывала с радостью.)

Она взяла тканую игровую доску со стола и изучила обе стороны, гадая, что же упускает из вида. Ага, вот оно: на задней стороне пустого квадрата была закреплена гибкая и плоская фигура в виде шестеренки.

Сервитор ободряюще кивнул. Черис помедлила, потом вытащила шестеренку. Она почувствовала болезненную тепловую пульсацию в предплечье. Видимо, в шестеренке было какое-то послание. Ее перчатки на миг потеплели, потом сделались холодными.

В ее разуме развернулась карта. Ощущение было такое, словно она могла прощупать запутанные маршруты пустомотов и почувствовать жар рассеянных в глубинах космоса звезд. Карта обозначила для нее Крепость Рассыпанных Игл – впрочем, зря. Это была самая большая узловая крепость в Запутанной марке, представляющая собой гекзархат-микрокосм.

Одна из функций Крепости заключалась в том, чтобы проецировать календарную стабильность на весь регион. Если она подверглась календарной гнили, от экзотического оружия гекзархата там будет мало толка. Гекзархат отставал в плане инвариантной технологии, которую можно было использовать при любом календарном режиме. Что всего важней, вблизи от гнили основные звездные двигатели пустомотов перестанут работать. Без пустомотов, соединяющих миры гекзархата, государство развалится.

Если еретики перевели Крепость на собственную календарную систему, проблема становилась критической. Гекзархату придется столкнуться с соперничающей силой в самом сердце одной из своих богатейших систем.

Учитывая тяжесть ситуации, Черис была удивлена тем, что Командование Кел до сих пор не направило какого-нибудь генерала, чтобы он во всём разобрался. Наверное, не хотели подвергать кого-то в генеральском чине риску заражения.

Черис сообщили очень скудные сведения о других шестерых, желающих удостоиться чести подавить этот бунт. Никаких имен; она подозревала, что не увидит их лиц, как и они не увидят ее лица. Она была удивлена, что в таком важном вопросе вдруг возникло подобие конкурса. Разве они не должны были просто выбрать кого-то, не превращая всё в игру? Впрочем, решать не ей, и она напомнила себе о печально известной любви фракции Шуос к играм, а также о глазе Шуос, который пялился на нее из композита.

Все Кел, не считая Черис, были офицерами высокого ранга, хоть и не генералами. Может быть, они дискредитировали себя, как и она. Неудивительно, что все они имели опыт космических боев, не считая Номера Четыре и Черис.

Один был подполковником, как предположила Черис, с выдающимся послужным списком. Было трудно разобраться, поскольку все наименования вымарали, но она увидела пять медалей, включая «Красный погребальный костер», который присуждали, как говорили Кел, «за отвагу, самоубийственную даже по нашим меркам».

Номер Два, Рахал, офицер Доктрины. Идея о том, чтобы предоставить Рахал прямой контроль над миссией, встревожила Черис. Рахал были высшей фракцией, которая возглавляла гекзархат: они устанавливали Доктрину и поддерживали высокий календарь. Гибкость была им не свойственна, однако участие Номера Два в происходящем указывало на некую минимальную готовность мириться со слабостями Кел.

Был еще один подполковник, но ничто в послужном списке – во всяком случае, ничто из того, что смогла увидеть Черис, – его никоим образом не выделяло.

Номер Четыре был полковником пехоты с впечатляющей коллекцией наград. Черис готова была держать пари, что с этим конкурентом будет трудно справиться. Логично: удачно-неудачная четверка, число смерти и любимое число Кел.

Номер Пять встревожил ее больше остальных: агент фракции Шуос. Шуосы обычно держали рот на замке относительно послужных списков. Если их человек уже в этом участвовал, чего они добивались, спасая какую-то Кел от обработки? Она не обязана хранить Шуос бóльшую верность, чем гекзархату в целом. Неужели они так хорошо ее знали, что предусмотрели развитие событий, при котором она сыграет какую-то роль без подсказок? Она знала ответ на этот вопрос…

Номер Шесть был третьим подполковником, который выглядел совершенно обыкновенным и принимал участие в трех осадах. Черис напомнила себе, что ее могут переиграть, но они, вероятно, участвуют в этом состязании по той же причине, что и она – то есть с тем же успехом навлекли на себя неприятности с Доктриной.

– Я не думаю, – сказала Черис, – что тебе известно, какие ресурсы я имею право включить в свое предложение? – Привлекательным, но шаблонным в духе Кел поступком было предложить сбросить на Крепость все имеющиеся бомбы и поглядеть, не вырубятся ли щиты. Впрочем, разве Кел когда-нибудь избегали шаблонов?

Сервитор удивил ее, заговорив, пусть и вспышками света на барабанном коде Кел.

– Разрешается любой план, если сумеете убедить Командование Кел в необходимости его принять, – сказала лисоформа, и это была в каком-то смысле тавтология.

– Есть ли дополнительные разведданные по Запутанной марке?

Сервитор промолчал. Видимо, доступ ограничен.

Что ж, попытаться стоило.

– Время собрания уже назначено? – спросила Черис.

– Приблизительно через три часа.

– Приблизительно?! – недоверчиво переспросила она.

Сервитор пожал плечами.

– Ладно, – сказала Черис. – Что-нибудь еще?

Еще одно пожатие плечами.

Черис скатала тканевую игровую доску и застегнула цепочку, но когда она повернулась, чтобы отдать ее сервитору, тот уже исчез – дверь как раз закрывалась у него за спиной.

«Приблизительно через три часа» – это по-прежнему раньше ее обычного времени подъема. Стоило поразмыслить над ситуацией, а не спать, но Черис устала, и ей был нужен отдых.

Поскольку не было смысла возвращаться в постель, она положила игровую доску на угол стола и, нахмурив брови, уставилась на стену. «Разрешается любой план, если сумеете убедить Командование Кел в необходимости его принять». Стоит предположить, что остальным сказали то же самое. Одно дело – понимать, что военная мощь Кел теоретически доступна тебе. Другое дело – придумать план, у которого есть шанс получить одобрение. У Кел было шесть пепломотов, самых могучих военных мотов, которые также могли проецировать календарную стабильность. Она могла бы предложить послать их всех к Крепости и попытать счастья, но так остальной гекзархат останется беззащитным, и потому никто не воспримет ее всерьез. Ее будущее зависело от того, воспримут ли ее всерьез. Даже не будь Черис озабочена собственным будущим – а всё обстояло как раз наоборот, – она была обязана предложить лучший план, ради гекзархата как такового.

Черис посмотрела на свои руки и вынудила себя расслабиться. Командование Кел должно искать самое быстрое и самое экономичное решение. Значит, речь идет об использовании оружия, которое запрещено в обычных условиях.

То есть об Арсенале Кел. Пушки катастроф, фильтры аннуляции, маленькие блестящие коробочки, внутри которых – смерть миров. Во время выпускной церемонии в Академии Кел она видела такую коробочку – обезвреженную, с вмятинами, обычную. Оратор заявил, что она уничтожила население трех планет. Небольших планет, но всё же. Просто удивительно, сколько смертоносной мощи можно запихнуть в маленькую коробку.

У Черис не было инвентарной ведомости Арсенала и она понимала, что не стоит о таком просить. Сколько блестящих коробочек ей позволено потребовать? Впрочем, гекзархам не нужна зачистка, иначе они бы и сами ее уже устроили. Они желали и дальше владеть Крепостью Рассыпанных Игл.

Какие детали важнее прочих для Командования Кел? Если вопрос заключался всего лишь в том, чтобы закидать еретиков бомбами и принудить к покорности, всё упиралось в оптимизацию. Затраты, расчет боеприпасов, приемлемый уровень потерь.

Она опять посмотрела на игровую ткань. Паутинная фигура. Отравляющая принципы. Что же Шуосы пытались ей сообщить?..

– Ну конечно, – прошептала Черис. Ей сообщали: выбери свое поле боя. Она могла ожидать шаблонных предложений от некоторых Кел. Нельзя предсказать, что придумает Шуос, но Рахал с большой вероятностью посоветует что-то элегантное и резкое.

Если Крепость Рассыпанных Игл пала, понадобится способ взломать ее легендарную защиту, щиты из инвариантного льда. Щиты действовали при любом календарном режиме, то есть еретики могли использовать их против гекзархата. Черис не знала ни принципов, на которых основывалась работа щитов – засекреченная информация, – ни того, как с ними справиться.

Однако она вспомнила о генерале, который одолел другую ужасную крепость. Если, конечно, слово «одолел» подходило. Триста девяносто девять лет назад генерал Шуос Джедао был на службе у Кел. Поскольку он обладал репутацией того, кто выигрывает битвы, которые невозможно выиграть, ему поручили расправиться с восстанием Фонарщиков.

В пяти битвах Джедао разбил бунтовщиков. В первой, у Свечной арки, враги превосходили его числом в соотношении восемь к одному. Во второй всё было иначе. Главарь бунтовщиков удрал в Крепость Адского Веретена, которую охраняли хищные массивы и облака коррозийной пыли, но гептархи ожидали, что Джедао захватит ее без особых трудностей.

Вместо этого Джедао пустил весь свой флот по спирали вокруг Крепости и включил первые пороговые отделители, с той поры известные благодаря своей смертоносности. Фонарщиков и Кел постигла одинаковая участь – они утонули в мощном потоке трупного света.

На командном моте Джедао вытащил обычный пистолет, «Паттернер‐52», и перебил свой штаб. Они были отличными офицерами, но он их превзошел. По крайней мере, на тот момент.

Операция по зачистке, которую пришлось предпринять после ареста Джедао, стоила гептархату состояния, на которое можно было бы купить целые системы и множество жизней.

У Адского Веретена погибло больше миллиона людей. Выжили считаные сотни.

Командование Кел предпочло сохранить Джедао на будущее. Историки говорили, он не сопротивлялся аресту: когда его нашли, он выковыривал пули из мертвецов и выкладывал узоры. Так что Командование Кел поместило Джедао в «черную колыбель», превратив его в своего бессмертного пленника.

Наилучший ход Черис – а также отчаянный маневр – был не в том, чтобы выбрать оружие или армию. Любой бы подумал об оружии или армиях. Ее наилучший ход – выбрать генерала.

Проблема заключалась в том, что любая армада, которую пошлют против Крепости, столкнется с тем фактом, что ее экзотические орудия перестанут действовать как полагается. Черис не нужна артиллерия; ей нужен тот, кто сможет решить эту задачку. И это указывало на единственного немертвого генерала в Арсенале Кел, безумца, который спал в «черной колыбели», пока технари Нирай не разберутся, что спровоцировало его безумие и как его исцелить. Шуос Джедао, Жертвенный лис: гений, архипредатель и виновник массового убийства.

Черис понимала, что Командование Кел с большой вероятностью отклонит такое предложение. Также не исключено, что Джедао окажется бесполезным для нее. Но Командование Кел не сохранило бы его, если бы не рассчитывало воспользоваться ради собственного блага.

Кроме того, Командование Кел ценило отвагу. Несмотря на бестолковое сражение на Драге, их одобрение многое для нее значило. Обучение Кел вживляло рефлекторную преданность. Она знала об этом не хуже других.

Она наполовину ожидала увидеть в своей тени пепельного ястреба, чьи крылья наконец-то освободились от футляра. Но в тот момент ее тень оставалась всего лишь тенью. Что ж, лучше так.

Еще одно сообщение уведомило Черис о приближении собрания и велело явиться в зал стратегических обсуждений. Черис попыталась извлечь из мот-сети информацию о Крепости Рассыпанных Игл, но обнаружила всего лишь обычные незасекреченные данные. Ничего по инвариантному льду. Наверное, она привлекала к себе излишнее внимание, посылая такие запросы, но, с учетом ситуации, это было неважно. Она заранее наметила путь к залу стратегических обсуждений.

Черис появилась на шесть минут раньше назначенного времени. В зал вели несколько дверей, на всех изображался Пепельный ястреб, светло горящий. Она передала код со своего аугмента, и одна дверь со свистом открылась.

Как она и ожидала, зал был пуст. Никто из шестерых не будет присутствовать лично. Интересно, подумала Черис, а лица ей покажут – или только сигнификаты? Если уж не сообщили их имен, нет смысла открывать лица – но, возможно, их сотрут из ее памяти, как только она покинет помещение.

Композит, Подкомандующий номер два, вспыхнул, точно погребальный костер, ровно за минуту до начала. Он пружинистым шагом пересек зал и оказался лицом к лицу с Черис. Она подавила отвращение. Двойник, который столь небрежно носил генеральские крылья, лишал присутствия духа – и, наверное, так было задумано.

– Полагаю, вам лучше сесть вон там, – сказал Подкомандующий номер два, указывая на конец длинного стола.

Пока Черис усаживалась, прибыли остальные. Они действительно были представлены сигнификатами. Соответственно, каждый из них видел Черис как силуэт, над которым нависают крылья-в-футляре.

Один и Четыре были представлены Пепельными ястребами, падающими в небеса, – знаменитый сигнификат, означающий храбрость. Третий – тот, что с непритязательным послужным списком – заставил ее вытаращить глаза: Невылупившийся Пепельный ястреб. Очень дурной знак, пусть даже рациональное объяснение не подразумевало ничего такого. У Шестого был Ястреб, светло горящий – самый распространенный сигнификат Кел, совершенно бесполезный для нее. Второй, Рахал, оказался Волком-прорицателем, одиноким охотником, и это перво-наперво объясняло, почему он служит Кел. Пятый, Шуос, был Девятихвостым лисом с наполовину опущенными веками, что намекало на опасность удара в спину. Черис не сомневалась, что каждый лисий глаз смотрит на нее.

– Ситуация такова: мы имеем дело с календарной ересью, сосредоточенной в Крепости Рассыпанных Игл, – без предисловий начал Подкомандующий номер два. Над центром стола появилась карта. – Если это будет продолжаться, контроль гекзархата над Запутанной маркой окажется под угрозой, и, ввиду центрального расположения марки, то же самое случится с гекзархатом как таковым. Согласно последним донесениям, щиты из инвариантного льда включены и работают на полную мощность. Изначальная оперативная группа, которую послали вычищать ересь, потерпела поражение.

– Потерпела поражение или обратилась в ересь, сэр? – спросил Шуос. Голос был женский, хладнокровный и бесстрашный.

– Сперва первое, потом второе, – ответил Подкомандующий номер два. – Оперативная группа представляла собой рой из двадцати пяти кораблей, включая линзомот Рахал. Вернулся только он, потому-то нам известно, что произошло.

Третий и Четвертый, Невылупившийся и полковник, обменялись взглядами. Значит, по меньшей мере двое Кел знают друг друга. Наверное, им сейчас очень неловко.

Черис спросила себя, не знают ли они больше, чем она. Тот факт, что к Крепости направили линзомот, был дурным знаком. Рахал ревностно охраняли свои необычные моты. Просто послать его в какую-нибудь систему обычно было достаточно, чтобы он вернулся, невзирая на ересь, которая там произрастала. Однако линзомоты полагались на экзотические технологии и потому были бесполезны в случаях особо продвинутой календарной ереси. В каком-то смысле это мотивировало еретиков как можно быстрее перейти к радикализму.

– Рахал уступили этот вопрос Командованию Кел, – сказал Подкомандующий номер два, и все поняли: Рахал ожидают, что Командование Кел так отдубасит еретиков в Крепости, что останется лишь осудить и наказать их. – С этой точки зрения вы все – расходный материал, но успех не останется без награды. Предлагайте то, что считаете подходящим. Согласно порядковым номерам.

Первый встал и отдал честь. Черис как будто наблюдала за живой марионеткой, с суставами в нужных местах, но некоторой неправильностью в движениях. Его план подразумевал объединение сил Кел и Шуос с целью бомбардировки из-за пределов зараженной зоны. Рискованно доверять инвариантной кинетике, когда гниль могла открыть бунтовщикам доступ к неизвестным контрмерам. Другой проблемой было то, что Первый хотел очистить Крепость от населения, – значит, Кел придется положиться на Видона, чтобы те впоследствии предоставили нужное количество лояльных граждан для восстановления должной консенсусной механики.

Вторым был Рахал, и его предложение оказалось простым: поручить рою линзомотов выжечь всё вокруг очага еретических верований. Похоже, фракция Рахал в отчаянии, раз они готовы смириться с подобным. Невзирая на свою силу, Рахал были наделены несгибаемой честностью, абстрактным образом мыслей и аскетизмом, вследствие чего являлись одной из беднейших фракций. Прагматическая проблема заключалась в том, что линзомоты действовали медленнее, чем распространялось заражение. Черис поразмыслила над картой и пришла к выводу, что план Второго годится, но с трудом вписывается во временны́е рамки, да и то – лишь в том случае, если выполнять его будут люди со склонностью к патологической точности в вопросах геометрии. Конечно, среди Рахал таких отыскать нетрудно.

Третий и Четвертый представили свой план вместе, и он включал пехотную атаку с использованием оружия из Арсенала Кел. Черис даже не знала, что такое «пушка пренебрежения».

Пятая заставила Черис слегка напрячься. Шуос хотела реквизировать оружие из Архивов Андан.

– Мы не можем требовать доступа к ресурсам Андан, – сказал Подкомандующий номер два, впервые перебив кого-то из ораторов. Андан были третьей высшей фракцией, вместе с Рахал и Шуос, и обычно они держались в стороне от военных вопросов. Они славились любовью к высокой культуре и склонностью ее контролировать, а также богатством. Они не очень-то ладили с Шуосами или Кел.

– Прошу прощения, генералы, – возразила Шуос, – но это неправда. Андан поддаются убеждению не хуже других. Я бы не упомянула о подобном, если бы средства убеждения не существовали.

– Договаривайте, – сказал Подкомандующий номер два после паузы.

– У Андан есть версия шуосского крикуна, который работает в более широком диапазоне календарных величин, – сказала Пятая. – Есть свидетельства того, что выжившие, после применения соответствующих методов Видона, могут снова сделаться полезными для общества. В целях полной открытости должна заметить, что выживаемость составляет около сорока процентов, а оставшиеся утрачивают способность к высшей мыслительной деятельности.

Черис всё еще была убеждена, что все глаза, полускрытые веками, неотрывно глядят на нее, а не на композит, который должен был выбрать одно из предложений. Но она ведь Шуос – а значит, это не паранойя.

– Вас услышали, – сказал Подкомандующий номер два после долгого молчания. – Следующий.

Шестой – точнее, Шестая начала с перечисления предыдущих предложений, от атаки с использованием пехоты до линзомотов и анданского крикуна, а потом улыбнулась. Улыбка угадывалась безошибочно, пусть даже ее силуэт не имел рта. Улыбка была слышна в том, как изменились интонации голоса.

– Пожертвуйте кем-то из Нирай, – сказала Шестая. Черис тотчас же ощутила к ней неприязнь. Одно дело – жертвовать солдатами Кел. В этом и заключалась их цель. Но Нирай существовали для того, чтобы заниматься наукой и что-то конструировать, а не умирать. – Пусть Нирай состряпают для еретиков оружие, и еретики сперва обратят это оружие друг против друга, а не против нас. Лишь после того, как они уничтожат себя сами, мы вступим в игру.

Это был не тот план, которого можно было ожидать от Кел, но не все Кел были такими прямолинейными, как в анекдотах, иначе они не выигрывали бы сражения. Идея была прагматичной, даже вероятной. Черис припоминала исторические примеры, когда аферы Шуос привели к похожим результатам. Но всё равно ее охватила тревога.

– Номер семь, – сказал композит. – У вас есть предложения получше?

Черис не посмотрела в глаза девятихвостого лиса.

– Пятый предложил оружие, – сказала она. – У меня идея получше. Эту битву можно выиграть с одним человеком.

Все уставились на нее.

– Уточните, – велел Подкомандующий номер два. Он знал. Какой же еще гамбит разыгрывался за этим столом?

– Генерал Шуос Джедао. – Вот. Она это сказала.

– Сэр, – тотчас же заявил Четвертый. – Я отзываю свое предложение.

Это был одновременно хороший и дурной знак. Хороший – потому что ее соратник Кел, да к тому же полковник с множеством наград, признал вес ее слов. И дурной – по той же причине.

Остальные не последовали примеру Четвертого. Поза Рахала сделалась задумчивой. Черис продолжила избегать взгляда женщины-Шуос.

– Как занимательно, – проговорил Подкомандующий номер два. На этот раз его улыбка была адресована напрямую Черис. – Я должен проинформировать гекзарха Шуос Микодеза. – Разумеется, это была простая любезность, поскольку генерал Джедао находился под опекой Кел вот уже 397 лет. Не успел он договорить, как силуэты остальных начали исчезать, оставив по себе лишь короткий порыв теневого ветра. Глаза композита теперь были лисьими, желтыми – и в них плескалось злобное удовлетворение.

Черис поняла, что с помощью игровой доски ею манипулировали. Чего она всё еще не понимала, так это почему Командование Кел не приняло такое решение напрямую.

– Сэр? – вопросительно проговорила она.

– Отдан приказ о пробуждении генерала Джедао, – сказал Подкомандующий номер два. – «Горящий лист» направляется к перевалочному пункту, где вы получите выбранное оружие. Рекомендую отдохнуть.

И Подкомандующий номер два также исчез, оставив Черис одну в зале, полном вопросов без ответов.