Читать книгу Укромство в переводе на жизнь - Юна Летц - Страница 3

– Сенсация! Сенсация! – орал наивный субкультурный подросток, переходя через дорогу. Люди оборачивали головы и шикали тремя вариантами змей. Помолчал бы лучше, а то всем попадет.

Это был такой город – везде стояли медвежьего цвета маяки, питающиеся человеческим смирением. Ночью они выкидывали свет, но в течение дня это были обычные камеры, сканирующие общественные настроения. Любой протест подавлялся в зародыше, можно было даже не пробовать.

На больших эфирных экранах транслировалась судьба планеты – тощее будущее, растущее в парнике мутагенных овощей, под которыми заложена экономическая бомба. Выводы: будущего не хватит на всех, счастья не хватит на всех, еды и впечатлений не хватит – откажитесь сами. «Добрый поступок, гора с плеч» – сигналы в базальный узел. Новости через рот толкали до мозга – ели разговоры, подробности дожевывали коллективно – сами себя подставили. Впускали страх, нанизывали его на нервы, как бусы, но это ли была внутренняя красота? Нервы стали тяжелые, рабочие – свалялись обратно в инстинкт. Инстинкт самосохранения и никаких попыток дотоптаться до истины.

Да и само чувство истины – оно куда-то запропастилось. Было-было – и вдруг схлопнулось, как в черную дыру. Некоторые все еще неуклюже пытались расширить пределы здравого смысла, но всякая колонизация духа (его захватывание) была признана противозаконной, и деяние это каралось по всей строгости. Мечтать также было запрещено. Философов и мечтателей собирали большими автобусами с маршрутной вывеской «Эмпирей» и отвозили в жизненный тупик, где они обессмысливались до полного исчезновения иллюзий.

Абстрактное мышление стало рудиментарным, приоритеты – быт и выживание. Сказки о свинцовых деревьях, которые растут на асфальте – вот и все, что осталось (фонарные столбы). Седые бетонные младенцы, неся свою боль при себе, уходили из детства быстро и без памяти. Елочные игрушки разбиты, бабай живет в переходе напротив детского дома.

Как кукла из шерсти-кожи оживленная, урод с четырьмя эмоциями – таков был человек. С флагом из бедности шел к собственной деградации. Воображение стало элитным, путешествия как миф, до волшебства – попробуй доберись.

Сбои случались очень редко, и, если людям удавалось их распознать, это было целое событие. Обсуждения неслись со всех сторон, слетались мнения и отзывы, суетились головы, застревали метафоры в зубах. Люди становились такие живительные – праздник, почти новый год. Пролезть через медвежьи барьеры подлинными смыслами было почти не под силу, поэтому прикрывались стандартными сенсациями, которыми считались:

– новости о распродажах продуктов по истечению срока годности

– коллективные закупки дыма (специальный дым для притупления чувства реальности)

– внесение новой строки в единый реестр съедобного

– разоблачения еды, которая принимала форму трогательного

и так далее, и тому подобное.

Медвежьи маяки работали очень качественно, но в этот раз что-то вышло из строя, и в город проползла феноменальная история, красочная и оглушительная идея. Она забралась в доступный диапазон удивлений, вызвав нервное сотрясение общества. Шок проходил от глаз к голове, и люди стояли ошеломленные, как в сердце ударенные, и не могли понять, как им реагировать на такое.

– Сенсация, сенсация! – кричал глупый субкультурный подросток, переходя через дорогу. Кто-то положил его на колено и укачивал образно, пока не подъехал автобус, тот самый страшный автобус с маршрутной вывеской «Эмпирей».