Читать книгу Крах мирового порядка - Юрген Граф - Страница 6

Ф. Брукнер: Главное обвинение в адрес ревизионистов звучит так: они руководствуются не научными, а идеологическими побуждениями и хотят обелить национал-социалистический режим в его самой тяжкой части – убийстве шести миллионов евреев – и таким образом реабилитировать его.

Для начала выскажу одно замечание. В принципе не имеет значения, по каким мотивам кто-либо выдвигает тот или иной тезис. Важно лишь, можно ли этот тезис обосновать, иными словами, правилен он или ложен. Если обратиться к теме Холокоста, почти все авторы общепризнанных стандартных работ по этому вопросу – евреи: Герхард Рейтлингер, Люси Давидович, Леон Поляков, Джордж Уэллерс, Серж Кларсфельд, Клод Ланцман, Иегуда Бауэр, Ицхак Арад, Израиль Гутман, Александр Донат, Дебора Липштадт, Джералд Флеминг, Рахэль Ауербах, Мартин Гилберт, Вальтер Лакер, Роберт Ян Ван Пельт и др. Еврей также и Рауль Хильберг, автор считающейся классической трехтомной работы «Уничтожение европейских евреев»[16]. Само собой разумеется, что все эти люди с непримиримой враждебностью относятся к юдофобскому национал-социалистическому режиму и, как и полагается, выпячивают на первый план страдания именно еврейского народа. Так что в их стремлении документально подтвердить существование Холокоста, несомненно, доминирует идеологический компонент. Означает ли одно это, что их тезисы ложны, а книги – ненаучны?

Студент: Разумеется, нет!

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Поэтому любая критика этих авторов и их работ должна основываться на чисто научной почве. Швейцарский ревизионист Юрген Граф опубликовал в 1999 году книгу, в которой он дал резко отрицательную характеристику работе Хильберга о Холокосте[17]. Ю. Граф нападает на автора трехтомника не за то, что он еврей, сионист и антифашист, а за то, что метод работы Хильберга, по его мнению, ненаучен, а выводы не выдерживают никакой критики. Соответственно, мы в ходе дальнейшей дискуссии о ревизионистских авторах не будем тратить время на выяснение их мировоззрения, которое не всегда мне известно, а ограничимся проверкой их аргументации.

Однако для начала я хотел бы уточнить, что ревизионизм отнюдь не является праворадикальной идеологией, как утверждают его противники. Основатель ревизионизма Поль Рассинье был французским социалистом и во время оккупации немцами Франции участвовал в движении Сопротивления. В 1943 году он был арестован, подвергнут пыткам и отправлен в концлагерь Бухенвальд, а оттуда позже в другой лагерь – Дора-Миттельбау.

Студент: Это в высшей степени интересно! Такого человека трудно обвинить в том, что его единственная цель – реабилитировать национал-социализм.

Ф. Брукнер: Совершенно верно. После освобождения П. Рассинье прочел воспоминания других бывших узников Бухенвальда, которые вызывали у него большую неприязнь, потому что в них содержалось много лжи. Один из этих бывших узников, аббат Жан-Поль Ренар, писал: «Я видел, как тысячи и тысячи людей становились под души Бухенвальда, из которых вместо воды вытекал ядовитый газ». Когда П. Рассинье возразил, что знает по собственному опыту, что в Бухенвальде не было газовых камер, аббат Ренар ответил: «Ну, это в какой-то мере литературный оборот».

В своей вышедшей в 1950 году книге «Ложь Одиссея»[18] П. Рассинье заклеймил такого рода лживые утверждения. Название книги как бы намекает на то, что Одиссей в добавление к сотне действительно пережитых им страданий выдумал еще тысячи других. Эта книга, по-моему, лучшее свидетельское показание бывшего узника нацистского лагеря вообще.

Студент: Я могу себе представить, что П. Рассинье после ее выхода в свет не приобрел много друзей…

Ф. Брукнер: К нему действительно стали относиться крайне враждебно, но к суду за эту книгу его не привлекли, потому что тогда еще отсутствовал юридический карательный инструментарий.

Студентка: Вы сказали, П. Рассинье был узником двух лагерей. Значит, он мог говорить только о ситуации в этих двух лагерях и не мог судить о том, были ли, например, газовые камеры для уничтожения людей в Освенциме.

Ф. Брукнер: В книге «Ложь Одиссея» П. Рассинье высказывал мнение, что в других лагерях, несомненно, были газовые камеры, ибо дыма без огня не бывает. Но в процессе многолетней исследовательской работы он пришел к выводу, что уничтожение людей газом вообще не применялось. В 1964 году он писал в своей книге «Драма европейских евреев»:

«Каждый раз, когда на протяжении последних 15 лет мне сообщали, что где-то в не оккупированной советскими войсками Европе есть свидетель, который утверждает, что сам пережил умерщвление газом, я немедленно ехал туда, чтобы он повторил мне свой рассказ. Но каждый раз все кончалось одинаковым образом. Имея в руках свое досье, я задавал свидетелю ряд точных вопросов, на которые он мне отвечал явной ложью и в конце концов вынужден был признаваться, что событий, свидетелем которых он якобы был, он лично не видел, а только повторил рассказ одного хорошего друга, который погиб в лагере и в правдивости которого он не может сомневаться. Так я проехал по всей Европе тысячи и тысячи километров»[19].

То, что основатель ревизионизма был не приверженцем гитлеровской идеологии, а социалистом, борцом движения Сопротивления и узником концлагерей, не дает покоя противникам ревизионизма настолько, что многие из них прибегают к прямой лжи, чтобы скрыть этот факт. Так, американский историк, еврейка Дебора Липштадт, которая написала книгу против ревизионистов, утверждает, будто основателем ревизионизма был французский писатель Морис Бардеш[20]. Бардеш, который сам открыто называл себя фашистом и в первые послевоенные годы резко критиковал Нюрнбергский процесс, тем не менее, признавал массовое уничтожение евреев как исторический факт[21], то есть он не был ревизионистом.

Студентка: Если я вас правильно поняла, ревизионисты оспаривают не сам факт массовой депортации евреев в концлагеря, а только число жертв и существование газовых камер?

Ф. Брукнер: Точнее, не «газовых камер», а «газовых камер для уничтожения людей», так как газовые камеры для дезинфекции одежды существовали во всех больших лагерях. Но мы будем для краткости называть «газовыми камерами» помещения, которые якобы использовались для уничтожения заключенных евреев.

И, наконец, третий пункт, который оспаривают ревизионисты, это существование программы истребления европейских евреев.

Все три пункта, которые оспаривают ревизионисты, тесно взаимосвязаны. При этом центральным является вопрос о существовании газовых камер. Если их не было, то подвергается сомнению и цифра «6 миллионов», ибо из этих шести миллионов жертв придется вычесть несколько миллионов, уничтоженных в газовых камерах. Следовательно, тогда и систематического массового уничтожения евреев тоже не могло быть, потому что у национал-социалистов не было для этого оружия.

Студентка: Минутку! Если узников убивали не газом, их могли убивать каким-то иным способом!

Ф. Брукнер: Тот, кто осмелится выдвинуть такой тезис, должен будет через 60 лет после войны представить совершенно новую версию событий, подтверждая документами, показаниями свидетелей и т. д. Это слишком трудная задача.

Студентка: Но известно, что часть еврейских жертв – это люди, не умерщвленные газом, а расстрелянные, прежде всего на территории СССР. Ревизионисты оспаривают и эти расстрелы?

Ф. Брукнер: Нет, они не оспаривают тот факт, что на Востоке было расстреляно много евреев. Они только ставят под сомнение общее число жертв, а также утверждение, будто немцы систематически убивали евреев исключительно по причине их расовой и религиозной принадлежности. Ревизионисты полагают, что в лагерях сотни тысяч евреев умерли также от эпидемий, потери сил, недоедания и т. д.

Студент: Мне кажется, что дискуссия о числе жертв уводит нас в сторону. Даже одно убийство – и то слишком много!

Ф. Брукнер: Безусловно. Но представьте себе, что вы совершили одно убийство, а вас обвиняют в десяти. Вы будете защищаться от такого обвинения?

Студент: Разумеется.

Ф. Брукнер: Как видите, вопрос о числе жертв играет роль с точки зрения тяжести вины. К этому, по-моему, следует добавить еще два пункта. Во-первых, история претендует на звание науки, а признак любой науки – стремление к точности. Как будет выглядеть историк, который сказал бы, что не играет роли, в каком году был основан Рим, в 1753 или 753 до н. э., – все равно с тех пор прошло много времен?

Кроме того, если считать, что вопрос о числе жертв – второстепенный, тогда не следует возводить в догму и цифру «6 миллионов». Но именно это делают в ФРГ и других западных странах, где сомнение в цифре «6 миллионов» наказуемо. Такие люди, как швейцарец Гастон-Арман Амодрюз и немец д-р Ганс-Юрген Вицш, были брошены за решетку лишь за то, что они публично усомнились в этой цифре.

Студент: Какая, собственно, разница, уничтожали узников лагерей в газовых камерах или они умирали от эпидемий и голода? Они все равно погибали, и вину за их смерть в любом случае несут те, кто их депортировал.

Ф. Брукнер: Если правы ревизионисты, то судьба евреев во время Второй мировой войны была хотя и трагичной, но никоим образом не являлась исключением в мировой истории. Лишение прав целых групп населения, депортации, массовая гибель в лагерях вследствие плохих гигиенических условий – все это уже не раз бывало в истории. Но если правы ортодоксальные историки и планомерное истребление людей на химических бойнях имело место, то речь идет о беспрецедентном преступлении, ибо такой зверской и хладнокровной формы массовых убийств до сих пор не существовало.

Студент: Я не уверен, что сам способ смерти жертв имеет какое-то особое значение.

Ф. Брукнер: Как известно, во время Второй мировой войны огромное количество советских военнослужащих попало в плен к немцам и умерло там. Равным образом множество немецких военнопленных умерло во время войны и после нее в советском плену. Те немецкие военнопленные, которые потом были освобождены и вернулись на родину, рассказывали, как умирали их товарищи: они стали жертвами холодов, недоедания и тифа. Предположим, выжившие стали бы утверждать, будто русские травили их товарищей инсектицидами, а потом делали из их трупов мыло, а из кожи – абажуры. Как бы вы, русские, отреагировали на такие обвинения?

Студент: Я был бы возмущен. Это была бы мерзкая клевета на мой народ!

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Тот, кто выдвигает столь страшные обвинения, должен их документально доказать, иначе он будет повинен в клевете.

Студент: Итак, вы считаете, что эти факты недостаточно доказаны?

Ф. Брукнер: О мыле из человеческих трупов, абажурах из человеческой кожи и т. п. мы можем больше не говорить, так как от подобных утверждений отказались даже ортодоксальные историки. Иначе обстоит дело с газовыми камерами, которые до сих образуют ядро мифа о Холокосте.

По мнению ревизионистов, это такая же пропагандистская выдумка, как вышеупомянутые мыло и абажуры.

Вернемся к истории ревизионизма. Я бы разделил ее на три этапа, первый из которых полностью связан с фигурой Поля Рассинье, умершего в 1967 году.

Второй этап охватывает период с 1967 по 1988 год. За эти два десятилетия ревизионизм достиг необыкновенного расцвета. В 1979 г. в США под руководством Уиллиса Карто возник «Институт пересмотра истории», который регулярно проводил конференции и выпускал «Journal of Historical Review», в котором печатались многие ревизионистские авторы. К сожалению, У. Карто в 1993 году был свергнут в результате внутренних интриг, устроенных его подчиненным Марком Вебером. Ранее успешный институт покатился к банкротству, качество материалов журнала постепенно ухудшалось, он терял подписчиков и в конце концов перестал выходить.

К числу исследователей, исповедующих данное направление в 70-х годах, относятся немец Удо Валенди, издатель журнала «Хисторише Татзахен», с которым позже так несправедливо обошлась немецкая юстиция, и автор известного демографического исследования, тоже немец Вальтер Заннинг, а также французы Серж Тион, Пьер Гийом и многие другие. Однако тремя самыми значительными ревизионистскими авторами на этом этапе, несомненно, считаются американец Артур Бутс, немец Вильгельм Штеглих и француз Роберт Фориссон.

Студент: Я будущий историк и серьезно занимаюсь историей Второй мировой войны. Как может быть, что я не слышал ни одного из названных вами имен и не читал никого из этих авторов?

Ф. Брукнер: Господствующая на Западе система не заинтересована в том, чтобы эти имена были известны. Во Франции СМИ иногда говорят о Р. Фориссоне, но всегда только в оскорбительном тоне.

Первым из трех ведущих специалистов этого периода выступил в 1976 г. Артур Бутс, доцент, специалист по электронике. Он написал работу под названием «Мистификация ХХ века»[22], которая представляла собой большой шаг вперед по сравнению с работами П. Рассинье. А. Бутс сначала изучил распространявшиеся с 1942 года еврейскими организациями по всему миру доклады об истреблении их единоверцев в зоне, находящейся под властью Германии. Он установил, что тогдашняя версия событий принципиально отличалась от более поздней, т. е. история Холокоста претерпевала изменения. Затем он проанализировал вопрос о том, как союзные правительства, Ватикан и Международный Красный Крест реагировали на эти ужасные сообщения, и пришел к выводу, что ни одна из перечисленных организаций не поверила этим докладам. Столь чудовищное преступление, как фабричное истребление нескольких миллионов заключенных, рассуждал А. Бутс, невозможно было сохранить в тайне. К тому же союзники, Ватикан и Красный Крест располагали большим числом информаторов на подвластных Германии территориях. То есть эти доклады были не чем иным, как пропагандистской фальсификацией, которую продолжали использовать после войны в политических целях.

Через два года, в 1978 году, в Германии вышла работа «Миф об Освенциме»[23]. Автором ее был юрист, судья Вильгельм Штеглих. В этой книге он проанализировал основы официальных представлений о «лагере уничтожения» Освенцим. Как мы скоро убедимся, нет ни документальных, ни материальных доказательств массового уничтожения людей газом в этом лагере, а есть лишь свидетельские показания, признания обвиняемых и приговоры судов. В. Штеглих прежде всего тщательно изучил два главных момента в ортодоксальной картине Освенцима, а именно: признание первого коменданта этого лагеря Рудольфа Гёсса, а также Франкфуртский процесс над сотрудниками Освенцима в 1963–1965 годах. В результате он пришел к выводу, что оба эти момента несостоятельны с фактической точки зрения. Признание Р. Гёсса изобилует противоречиями и нелепостями, что свидетельствует о том, что он писал их недобровольно. На Франкфуртском же процессе были нарушены почти все правовые нормы, поэтому В. Штеглих ясно указал на то, что речь шла о чисто показательном процессе.

Студентка: Минутку. Когда кто-либо утверждает, что на Нюрнбергском процессе или на других проводившихся «союзниками» судах над национал-социалистами не всегда соблюдались их права, с этим я еще могу согласиться. В конце концов, победители Третьего рейха имели все основания осудить полную тяжесть его вины. Но процесс над сотрудниками Освенцима проходил в ФРГ. Почему немецкая юстиция устроила показательный процесс против немцев и тем самым юридически закрепила ответственность Германии за чудовищные преступления, если их не было или они были, но, по крайней мере, не в таких масштабах, как утверждают. Это же совершенно нелогично!

Ф. Брукнер: Руководящая политическая верхушка ФРГ заинтересована в том, чтобы постоянно попрекать население своей страны омерзительностью национал-социализма, окончательно дискредитировав его, и убедить немцев в благах «демократической системы ценностей». Процесс над сотрудниками Освенцима играл ключевую роль в «перевоспитании» немецкого народа.

Еще более решающую роль, чем книги А. Бутса и В. Штеглиха, сыграли исследования Роберта Фориссона, принадлежащие также ко второму этапу истории ревизионизма Холокоста. Он был профессором французской литературы сначала в Сорбонне, потом в Лионе, но потерял работу после того, как стали известны его ревизионистские публикации.

Студент: После доцента-электронщика и судьи вы упоминаете теперь профессора французской литературы в качестве ведущего специалиста по ревизионизму. Не удивительно ли, что среди перечисленных нет ни одного историка?

Ф. Брукнер: Действительно, большинство авторов, занимавшихся Холокостом, – не профессиональные историки. Это относится также и к ведущим еврейским специалистам по Холокосту: Герхарду Рейтлингеру, Раулю Хильбергу и Роберту Яну Ван Пельту; первый из них искусствовед, второй – политолог, третий – историк архитектуры.

Но вернемся к Роберту Фориссону. Он начал свои исследования Холокоста с изучения свойств вещества, содержащего синильную кислоту, – пестицида Циклон-Б, который во многих лагерях использовался для дезинфекции одежды, но, согласно легенде Холокоста, также для массового убийства евреев в Освенциме и Майданеке. На основе анализа специальной литературы об этом средстве дезинфекции он установил, что в случае описанных в рассказах свидетелей массовых убийств с помощью газа в недостаточно герметизированных и не снабженных вентиляцией помещениях, таких как пресловутые «газовые камеры», это сразу же привело бы к химической катастрофе во всем лагере. Р. Фориссон провел сравнение мнимых нацистских газовых камер с настоящими газовыми камерами, которые в некоторых штатах США до недавнего времени использовались для казни преступников с помощью синильной кислоты. Казнь с помощью синильной кислоты – технически сложный процесс и, если не соблюдать меры безопасности, Смерть грозит не только преступнику, но также персоналу тюрьмы и свидетелям казни. Если даже казнь одного человека с помощью синильной кислоты в оснащенной специальными средствами защиты тюрьме является столь сложным процессом, то как могли в Освенциме в помещениях, лишенных таких мер предосторожности, убивать газом тысячи людей за один раз, не решая при этом неизбежных проблем удаления газа? – задался вопросом Р. Фориссон.

29 декабря 1978 г. ему удалось поместить в ведущей французской газете «Ле Монд» статью, в которой он поставил этот и другие вопросы. 21 февраля 1979 г. та же газета напечатала ответ, подписанный 34 французскими историками, в котором говорилось: «Незачем задавать вопрос, каким образом было технически возможно такое массовое убийство. Оно было технически возможно, потому что оно было».

Студент: Но это же совершенно не аргумент!

Ф. Брукнер: Разумеется. Р. Фориссон придал ревизионистским исследованиям новый поворот; с тех пор акцент в них переместился в сферу технологии.

Начало третьего этапа ревизионистских исследований можно датировать 1988 годом, что связано с появлением доклада Ф. Лейхтера. Могу ли я спросить, слышал ли кто-нибудь из вас об этом докладе? Да, молодой человек с бородкой? Как вас зовут?

Студент: Максим.

Ф. Брукнер: Итак, Максим, что же такое доклад Ф. Лейхтера?

Студент: Я читал о нем в одном немецком журнале, но не помню деталей. Речь шла об американском специалисте – технологе казней, который исследовал газовые камеры Освенцима на их функциональную пригодность и пришел к выводу, что эти помещения не могли выполнять приписываемую им функцию.

Ф. Брукнер: Отлично! Несколько слов о подробностях этой экспертизы. В начале 1988 года в канадском городе Торонто началось кассационное дело против гражданина ФРГ Эрнста Цюнделя, который за три года до этого был приговорен к 15 месяцам тюрьмы за распространение брошюры Ричарда Харвуда «Действительно ли умерли шесть миллионов?». Во время процесса консультант Цюнделя, Роберт Фо-риссон, связался с американским технологом казней Фредом Лейхтером, который, кроме электрических стульев, шприцев для впрыскивания яда и виселиц, конструировал также газовые камеры, и попросил его проверить функциональную пригодность якобы использовавшихся для казней газовых камер Освенцима I, Освенцима-Бжезинки и Майданека. В конце февраля 1988 года Ф. Лейхтер с небольшой группой специалистов вылетел в Польшу и по результатам своих исследований составил доклад, который был представлен на процессе как доказательный материал[24]. Ф. Лейхтер проанализировал три вопроса: 1) техническую пригодность исследованных помещений для убийства людей газом Циклон-Б, 2) пропускную способность крематориев и 3) вопрос об остатках цианида на каменной кладке газовых камер. Мы подробно остановимся на всех трех пунктах, когда будем говорить об Освенциме.

Студент: В упомянутой статье доклад Ф. Лейхтера назван «псевдонаучным». Что вы скажете по этому поводу?

Ф. Брукнер: Это традиционная формулировка, которую СМИ регулярно используют против ревизионистов. Действительно, доклад Ф. Лейхтера содержал ряд ошибок, что объясняется крайней спешкой, в которой проводилась экспертиза. Но сделанные Ф. Лейхтером выводы были подтверждены гораздо более строгой научной экспертизой, которую провел пять лет спустя молодой немецкий химик Гермар Рудольф[25]. Это одна из ключевых ревизионистских работ по Холокосту.

В 1994 году Г. Рудольф под псевдонимом «Эрнст Гаусс» выступил в роли издателя сборника «Основы современной истории»[26], в котором многие специалисты по ревизионизму высказывались по важным аспектам изучения Холокоста (статистика населения, юридическая ценность свидетельских показаний, технические и химические анализы, аэрофотоснимки и т. д.). Расширенный вариант этого труда огромной важности вышел позже на английском языке в США[27].

Подвергнувшись после этого в Германии репрессиям, Г. Рудольф эмигрировал сначала в Англию, а потом в США, где наряду с многочисленными ревизионистскими книгами стал выпускать очень ценный журнал «Vierteljahreshefe für freie Geschichtsforschung» и его английский аналог «Ревизионист».

К числу ведущих ревизионистских авторов надо причислить также итальянца Карло Маттоньо. Его первая публикация датирована 1985 годом. С тех пор он написал много книг и статей как по технологическим, так и историческим аспектам проблемы Холокоста. Поскольку в Италии нет закона против ревизионизма, К. Маттоньо никогда не подвергался преследованиям и его работы беспрепятственно публикуются. В дальнейшем мы еще не раз столкнемся с именем этого выдающегося исследователя. Наряду с Г. Рудольфом, его можно назвать главной фигурой третьего этапа истории ревизионизма Холокоста.