Читать книгу Возвращение Кауранги - Юргис Извеков - Страница 14

Вероятность того, что первым человеком, которому суждено ступить на поверхность шестого спутника Юпитера Европу, станет русский, была ничтожно, исчезающе мала. После страшного разорения, которому подверглась космическая отрасль России в 20-х годах, в мире осталось три космических гиганта: США, Китай и Евросоюз. Семимильными шагами рвалась вперед Индия. За ней едва поспевали Израиль, Бразилия и Япония. Все остальные плелись где-то в последних вагонах, в основном участвуя в совместных проектах там, где им милостиво разрешали великаны.

Как же случилось, что пилотом космического корабля Euzeus и одновременно космонавтом-исследователем миссии Newandertal, предполагающей высадку человека на одну из самых загадочных планет Солнечной системы, Европейское космическое агентство назначило россиянина Алихана Закирова? Все просто! На тот момент, когда руководство ЕКА мучительно искало какой-нибудь проект, способный своей грандиозностью затмить высадку американцев и китайцев на Марс, именно Алихан Закиров был изобретателем, конструктором и главное – единственным правообладателем уникального инверто-инерционного двигателя Delta G-I, способного развить скорость до половины процента световой.

Когда Европейское космическое агентство обратилось к нему с запросом о покупке прав, он поставил единственное условие: первым человеком, который полетит на корабле, будет он, Алихан Закиров. Условие вызвало возмущение и было сначала гневно отвергнуто как совершенно неприемлемое. Но когда Алихан Закиров, спокойно выслушав возражения европейцев, сказал, что уважает их позицию и понимает их нежелание посылать в первую экспедицию русского, в связи с чем он откланивается и приступает к переговорам с Китайским национальным космическим агентством, европейцы как-то сразу смягчились. Они согласились. Единственное, на чем они настояли – это на том, что вся экспедиция пройдет под эгидой ЕКА и флагом Евросоюза, гражданином которого Алихан Закиров должен стать. На это, в свою очередь, безо всяких оговорок согласился Алихан Закиров.

Корабль, который должен будет доставить экспедицию на Европу, получил гордое имя Euzeus, образованное от слов Европа и Зевс. Название же миссии – Newandertal – придумала внучка научного руководителя проекта, и оно было принято сразу, без обсуждений и конкурсов. Учитывая, что первыми людьми, освоившими земную Европу, были неандертальцы, игра слов оказалась очень удачной.

На устроенной в Европарламенте презентации проекта Euzeus-Newandertal, Алихан Закиров попытался популярно объяснить принцип работы двигателя Delta G-I.

– Представьте себе, господа, что вы находитесь в закрытой неподвижной кабине лифта. Земля притягивает вас, вернее не лично вас, а массу вашего тела, и та давит на пол кабины с силой, которую мы называем весом. Если бы лифт был подвешен над, скажем, Юпитером, ваш вес, при той же массе, был бы почти в два с половиной раза больше, чем на Земле. А если мы поместим кабину в пространство, удаленное от планет, где ее ничего не притягивает, то ваша масса потеряет вес, вы окажетесь в невесомости.

Теперь представьте, что наш лифт начинает двигаться с ускорением. В этом случае уже не вы будете давить на пол кабины, а наоборот – пол будет давить на вашу массу, то есть у вас снова появится вес, который будет тем больше, чем больше ускорение.

Так вот, Альберт Эйнштейн, который и предложил этот мысленный эксперимент, утверждал, что, находясь в кабине лифта, вы не сможете понять, за счет чего появляется ваш вес – за счет гравитации, то есть притяжения другого тела, или за счет инерции вашей собственной массы, сопротивляющейся ускорению. Гравитационная и инертная массы тела эквивалентны, и физические явления в обоих случаях проистекают одинаково – таков был вывод Эйнштейна.

Господа, имею честь сообщить вам, что в данном случае Эйнштейн ошибся! Хотя, справедливости ради, должен сказать, что для доказательства этого я воспользовался его же собственной теорией.

Не буду утомлять вас сугубо математическими рассуждениями, скажу лишь, что гравитационная и инертная массы тела не идентичны. В обычных условиях разница между ними столь пренебрежимо мала, что ее не могут уловить даже наши самые совершенные приборы. Но в определенных, причем искусственно созданных условиях, они могут отличаться друг от друга на порядки! И мне всего лишь удалось придумать, как технически создать такие условия. Это отражено и в названии, которое я дал двигателю – Delta G-I. Буквой «дельта» в математике обычно обозначают разницу между двумя величинами, G – это гравитация, а I – инерция. Таким образом, название можно расшифровать, как «двигатель, работающей на разнице между гравитацией и инерцией».

После включения двигателя, мой, обладающей гравитационной массой корабль, на очень короткое время потеряет инерцию, то есть перестанет сопротивляться ускорению, станет невесомым для своего двигателя. За это время он будет разогнан до скорости более полутора тысяч километров в секунду. Я же, находясь внутри корабля, буду испытывать силу тяжести чуть больше земной.

В зале раздались аплодисменты.

– Но почему же он такой огромный? И нельзя ли найти в нем место для второго члена экипажа, чтобы вам не было скучно в пути? – спросил председатель Еврокомиссии Камиль Кир Бахрам ибн Расим ибн Умар Хауд ас-Сахраи.

– Как это ни парадоксально, но действительно огромный размер корабля определяется ни чем иным, как несовершенством наших технологий. Ведь корабль, по сути – это гигантский конденсатор, способный накопить в себе электрический заряд чудовищной мощности. У нас пока что нет материалов, из которых мы могли бы построить конденсатор такой же емкости, но меньших размеров. Этим же объясняется и необходимость старта всего корабля с поверхности Земли – для его зарядки потребовалась мощность целой атомной электростанции, построенной в Сомали рядом с космодромом. Зарядить его в космосе мы бы не смогли.

Так что корабль на девяносто семь процентов – это движитель, а вся полезная нагрузка – оборудование, кабина пилота, жилой и лабораторный отсеки, запасы воздуха и пищи, топливо для околопланетных маневров, спускаемый и возвращаемый модуль – все это вместе взятое занимает оставшиеся три процента от его объема. Я бы и сам не отказался от хорошего попутчика, но для второго члена экипажа там просто нет места.

– А как решается проблема радиации? Как я вижу, на Euzeus нет массивных защитных экранов, которые понадобились американцам и китайцам для полета к Марсу, – спросил кто-то из депутатов.

– Да, радиационная защита пассивного типа нашему кораблю действительно не нужна. Проблема радиации решается им точно так же, как она решается планетой Земля – за счет мощного магнитного поля. Взгляните на модель. Вы видите, что корабль представляет собой огромную трубу с раструбами на обоих концах. Во время работы, двигатель генерирует циклическое магнитное поле, силовые линии которого выходят из кормового и входят в носовой раструб. Это поле и будет захватывать заряженные частицы солнечного ветра, направляя их внутрь трубы, где они будут ускоряться и выбрасываться, обеспечивая дополнительную реактивную тягу. Так что внешне движущийся корабль будет напоминать охваченное полярным сиянием яйцо. Человеческий взгляд, конечно, не сможет рассмотреть его на такой скорости, но мы надеемся зафиксировать картинку с помощью специальных зондов.

– Погодите, но если для достижения нулевой инертности корабля требуется моментальная разрядка накопленного в конденсаторе заряда, то как вы сможете отправиться в обратный путь? Ведь на Европе, насколько мне известно, еще нет атомной электростанции! – спросил другой депутат под смех зала.

– Отличный вопрос! Видите ли, тело, не обладающее инертной массой и двигающееся с такой скоростью, находится в настоящем океане энергии, который представляет собой вакуум. Да, да, вакуум – это сложнейшая гравитационно-энергетическая структура, свойства и законы которой мы только-только начинаем изучать. Пять лет назад научная коллаборация PITON провела уникальный эксперимент, благодаря чему было открыто явление так называемого вакуумного трения. Мы еще не понимаем до конца причин этого явления, но решили использовать его для повторной зарядки конденсатора во время движения. То есть, в пункт назначения – на орбиту Европы – Euzeus прибудет уже со вновь заряженным конденсатором.

– Я правильно понимаю, что все, о чем вы говорили, построено на чисто теоретических расчетах? – спросил Камиль Кир Бахрам ибн Расим ибн Умар Хауд ас-Сахраи. – На чем зиждется ваша уверенность в успехе?

– Да, правильно. У нас, естественно, не было возможности провести испытания полномасштабной модели корабля, потому что такие испытания стоили бы столько же, сколько и сам проект. Да, мы не разгоняли тело такой массы до скорости в половину процента световой и не заряжали конденсатор такой емкости трением о вакуум. Считайте, что мой полет и будет первым испытанием. Именно поэтому я и настоял на своем участии в миссии. Но, уверяю вас, тут нет никакого героизма. Все мы уверены в правильности расчетов. Так что все будет в порядке. Мы победим!