Читать книгу Под знаком льва - Юрий Алексеевич Ручкин - Страница 6

Часть первая
Сейф под бабушкой

Оглавление

Свою преступную деятельность Белый начал в семнадцать лет в городе Златоусте, где и проживал. Родители Владимира Ивановича Белякова постоянно пьянствовали. Денег от зарплаты до зарплаты не хватало, и, соответственно, за сыном никто не присматривал, воспитывала его улица да алкаши из ЗК. Старших Беляковых хотели даже лишить родительских прав, но, слава богу, дядька родной работал в милиции и часто покрывал. Но он не смог спасти племянника от тюрьмы, когда тот, будучи пьяным, ударил человека бутылкой по голове. Скорая увезла пострадавшего с сотрясением мозга. Итак, первая судимость – статья двести шестая, часть вторая. Беляков был лишен свободы на три года.

Двоюродный брат Белого Андрей Иванович Куц в это время учился в юридическом институте. Правды ради надо сказать, что там фактически «учились» отцовские погоны. Андрей в институте только числился и, бывало, неделями не посещал занятия. Пару раз его даже хотели отчислить, но любящие родители улаживали все подарками.

Белый, выйдя на свободу, вроде бы сразу взялся за ум. В зоне он получил специальность токаря. Дядька, майор милиции, видя, что племянник хочет встать на путь истинный, устроил его на работу. Но старых друзей Белый не забыл, и надолго его не хватило. На работе познакомился с девушкой Светланой, которая была нормировщицей, стал с ней встречаться. Белый свое истинное лицо скрывал, не показывал, кто он на самом деле, старался быть правильным и культурным. Но, проводив Свету со станции домой, напивался со своими старыми друзьями до чертиков.

Она эту сторону медали, разумеется, не видела, считала его серьезным, рассудительным человеком и в мечтах строила планы на будущее. «Ну и что, подумаешь, в молодости подрался, посадили, с кем не бывает, людям свойственно ошибаться», – думала она. Ну а Белый, в свою очередь, думал по-другому: «Баба она неплохая, но уж больно правильная. Долго ей мозги пудрить я не смогу, все равно где-то проколюсь», да и о семейной жизни думать ему было рано, его ждало другое будущее. Уже хотел было порвать с ней: «Не стану приходить, да и все, пусть думает, что нашел другую», если бы не секрет, который открыл ему семилетний Толик, брат Светланы.

Однажды вечером они собрались в кино. Белый пришел к Свете чуть раньше, та еще не успела собраться.

– Ты посиди на кухне, а я быстро оденусь, – попросила она.

«Жених» в ожидании заигрался с Толиком: стал показывать мальчику перочинный нож, у того аж глаза загорелись. Он подошел к Белому и негромко сказал на ухо:

– Дядя Вова, если ты мне подаришь этот ножик, я тебе открою нашу семейную тайну.

Белый заинтересовался.

– Смотря какая тайна, – ответил он, набивая цену, – и равнозначный ли будет обмен.

– Думаю, что да, – снова шепнул ему на ухо Толик.

Только не знал мальчик, что тайна слишком дорого обойдется его семье.

– Ладно, уговорил, делаем баш на баш, – сказал Белый, чувствуя в словах Толика что-то очень интересное.

– Только никому не говорите, – попросил мальчик, – а то родители меня сильно ругать будут.

Белый согласился.

– У нас под бабушкиным матрасом очень много денег лежит. Она почти не выходит из комнаты – болеет. Мама говорит, что это самый надежный сейф, на эти деньги мы хотим купить машину.

У Белого кровь в голове застучала от такой новости. Он тут же отдал Толику перочинный нож. Тот стал скакать от радости по всей кухне. «Жених» взял его на руки и предупредил:

– Ты же мужик, Толик, никому не говори про наш обмен.

Тот согласно закивал головой, рассматривая нож.

В кинотеатре шла какая-то комедия. Света сидела, заливаясь смехом, а Белый ничего не видел: смотрел на пустой экран и обдумывал, как выкрасть деньги. Проводив «невесту» домой, он зашел к брату. Уединившись с Андреем, рассказал о «тайнике». У того загорелись глаза, он самым внимательным образом выслушал брата. Они уже не раз вместе чистили карманы у пьяниц, частенько дежурили возле института в день стипендии и отбирали деньги у первокурсников.

Андрей в этих делах был похитрее и поумнее брата. Белый это знал, поэтому и пришел, чтобы он возглавил операцию «Сейф под бабушкой», так как кража серьезная, одному идти было страшновато. Пару дней они тщательно обдумывали дело и пришли к мнению, что квартиру надо брать немедленно, потому что хозяева могут приобрести автомобиль в любое время.

Утром следующего дня братья уже стояли у дверей квартиры. На звонок вышла Елена Васильевна (та самая бабушка), открыла дверь, поздоровалась с гостями и сразу сказала:

– Вова, Светы нет, она на работе, да и вообще никого нет: Толя в школе, а я одна сижу, телевизор гляжу.

– Да я хотел, вот, поговорить… – сказал Белый, держа в руках газету, в которую был завернут железный прут.

– Вы проходите, что ж это я? – сказала бабушка.

Гости зашли в квартиру, тут же закрыв за собой дверь. Хозяйка повернулась и направилась в большую комнату. Белый, долго не раздумывая, изо всех сил ударил ее по голове. Женщина даже ойкнуть не успела и как подкошенная с грохотом упала на пол. Он еще раза три ударил ее по голове – кровь полилась ручьями на самотканый коврик. Андрей надел перчатки и быстро юркнул в комнату, Белый тоже, переступив через мертвое тело, пошел следом. Так и есть: подняв матрас, они обнаружили под ним деньги в крупных купюрах. Убийцы быстро сложили их в черную сумку и направились к выходу.

– А с этой что делать? – спросил Белый, показывая на труп старухи.

– Пусть лежит, – ответил Андрей с бледным перепуганным лицом, – ты что, хоронить ее собираешься? Делаем ноги!

Из подъезда они вышли потихоньку – никто из жильцов не заметил, а может, и видели, да мало ли кто ходит. Быстро прыгнули в маршрутный автобус, чтобы уехать подальше от места преступления. Остановились неподалеку от кафе «Ветерок», по дороге туда Белый выкинул железный прут в мусорный ящик. Устроившись в уголочке за столиком, стали считать и делить свою добычу, а добыли они всего девять тысяч дублей. Разделив деньги поровну, Андрей строго приказал:

– Не вздумай, идиот, в ближайшее время что-нибудь покупать, прибью сразу. Когда все утихнет, тогда и купишь себе «Яву».

А Белый, действительно, давно уже мечтал о мотоцикле. «Яву» он, конечно, приобретет, только вот поездить на ней не сможет.

Семья Шуваловых, да и не только они, были в ужасе от преступления. Было открыто уголовное дело, и оперативники сразу включились в работу. Оперуполномоченный Макаров, которому было поручено это дело, пришел на похороны и увидел на кладбище Белого, успокаивающего Свету. Она плакала навзрыд, а он вытирал ей слезы. Макаров поинтересовался:

– Что это за молодой человек рядом с внучкой?

Родственники ему объяснили:

– Это Светин жених, они серьезно дружат.

Следователь, опросив Светлану и ее родных, пришел к выводу, что «жених» не знал о местонахождении и существовании похищенных денег, да и алиби у него было (до обеда в тот день он находился у двоюродного брата Андрея Куца), а труп родственники обнаружили в двенадцать часов дня. Версия о его причастности к убийству ничем не подтверждалась. Дело пока висело в воздухе, Макарову было не за что зацепиться, как вдруг через неделю у Белого появился новый мотоцикл «Ява». «Денег он стоит небольших, я работаю, зарплата у меня неплохая, если кто и будет спрашивать, отмахнусь», – думал Белый и каждый день после работы отвозил Светлану домой. Рвать с ней он пока не собирался, да и Андрей приказал: «После этого гоп-стопа Светку люби вдвойне, чтобы не вызвать подозрений». Узнав о покупке, брат был просто в ярости, но назад в магазин мотоцикл не поставишь.

Макаров поднял на работе ведомости по зарплате и узнал, что даже если бы Белый за четыре месяца работы после тюрьмы не потратил ни рубля, все равно бы денег не хватило, а оделся он неплохо. Да к тому же он толком не мог объяснить, у кого занял, говорил: «Деньги одолжил у знакомого, который уехал».

Родители – пьянь, на хлеб нет иной раз, понятно, что деньгами помочь они не могли. На основании этого и прошлой жизни Белого он взял санкцию прокурора на обыск, и профессиональная интуиция его не подвела. При обыске в квартире Белого за иконой, так сказать, в святом месте, были найдены три тысячи рублей, о происхождении которых ни родители, ни он не знали и только развели руками, мол, чуть ли не ангел-хранитель принес. Белого тут же взяли под стражу и посадили в КПЗ. На первых допросах он отвечал, что был без понятия, откуда взялись эти деньги.

Когда Андрей зашел к Беляковым и узнал от родителей об обыске и найденном тайнике за иконой, хмарь на него спустилась ужасная. Надо было срочно что-то делать, то есть подключать отца, ведь он работал в том же отделе. Вечером признался ему в совершенном преступлении и рассказал подробно, в деталях, как все произошло. Тот после услышанного минут пять не мог прийти в себя, был точно в каком-то кошмарном сне, схватил свой офицерский ремень и начал хлестать сына, который изворачивался, бегая по комнате, но бей, не бей – делу не поможешь. Сыну грозили конец учебы и тюрьма, а отцу – увольнение с работы.

– Из дому ни на шаг, – строго приказал отец, – я в отдел и сразу же назад.

Дежурного офицера он попросил, чтобы привели племянника и оставили их наедине.

– Садись, – он кинул на стол пачку сигарет, – закуривай.

Племянник покурил, открыл рот и хотел, было, что-то сказать, но дядька с приказным видом махнул рукой и сказал:

– Не надо мне рассказывать во второй раз, уже все знаю. В преступлении сознался? – продолжал он.

– Пока нет, – ответил Белый.

«Слава богу, можно что-то исправить», – подумал Куц и сказал:

– Значит так, Володя, слушай меня внимательно. Я не знаю, кто там у вас был организатором этого разбоя. Тебе по-любому париться придется, а Андрея в эту мокруху впутывать не вздумай. Тем более ты человек бывалый и прекрасно знаешь, что групповуха дороже стоит, а тебе лишних пару лет сидеть ни к чему, трезво рассуди своей головой. Как думаешь? – и он дружески улыбнулся.

Белый дрожащей рукой докуривал сигарету, уткнувшись взглядом в одну точку, затушил окурок в пепельнице и тяжело вздохнул.

– Да тоже так думаю, – сказал он тихо, но, понимая, что родственники от него теперь зависимы, потребовал: – Только вы мне помогать на зоне будете, чтобы я не голодал.

– Какой разговор, на это можешь надеяться, – у дядьки даже тональность голоса изменилась. – Значит, договорились? – наигранно улыбнулся он.

– Договорились, – выдохнул Белый.

– Вот и порядок, – обрадовался Куц, – скажи только, где в твоем доме положить остальную часть денег?

– Заверните в газету и спрячьте за батареей, – ответил Белый.

Так и условились. Дядька отдал ему оставшиеся сигареты, и дежурный отвел его назад в камеру.

Когда отец вернулся домой, Андрей достал из тайника четыре с половиной тысячи, которыми еще не успел воспользоваться, и завернул их в газету.

– Поехали, – приказал отец, – по дороге все расскажу.

В машине Андрей сидел, как мокрый воробей. Отец начал инструктаж:

– Значит так, я этим алконавтам буду мозги компостировать, мол, как забрали, что почем, а ты тем временем деньги незаметно засунь за батарею в его комнате.

Продуманная им операция прошла успешно. Наутро Белый потребовал следователя, чтобы сознаться в преступлении. Милиционеры действительно нашли вторую половину денег за батареей, проводился следственный эксперимент, и дело было раскрыто. Белый в КПЗ ждал приговора суда. Его приговорили по статье сто второй, часть первая и статье сто сорок шестой, часть вторая к десяти годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима.

После окончания института отец Андрея, имевший неплохие связи с кадровиком в МВД, отправил своего сына, теперь уже молодого прокурора, для дальнейшей работы в город Анапу, подальше от места преступления. Андрей быстро там освоился, зарекомендовал себя с лучшей стороны, получил через пару лет хорошую квартиру и женился на Тамаре Григорьевне Иванченко. Молодые сразу же приобрели земельный участок и взялись за строительство дома. Жена работала экономистом в райпотребсоюзе. Зарплаты у обоих были хорошие. Андрей не брезговал взятками, так что дом рос, как грибы под дождем.

Брата он тоже не забывал, время от времени отправлял денежные переводы, скорее всего, не из-за желания помочь, а от страха, что тот, обидевшись, отомстит, когда вернется. Белый досиживал свой срок в Челябинске на шестерке. Перед концом срока Куц получил письмо: «Встречай, числа двадцатого мая буду у тебя. Назад в Златоуст возвращаться не хочу. Тем более ты обязан помочь брату, я и за тебя тоже все эти десять пасок топтал». Куц стал подготавливать жену: мол, приедет брат, надо ему помочь определиться, чтобы он пожил месяца два-три. Та, в принципе, не возражала: «Надо – значит помоги».

Двадцать первого мая, часов в семь вечера раздался звонок. Андрей подошел к калитке и увидел перед собой худого, небритого, с темным лицом человека, похожего на его брата. Он аж застыл, глядя на него. Белый заулыбался, показав три железных фикса:

– Что, братан, не узнаешь?

– Вовка, это ты?

– Как видишь, я.

Они обнялись у калитки, Куц глянул по сторонам, и они пошли в дом. Белого сразу же отправил в ванную, дал кое-какую подходящую ему одежду. Жена Тамара накрывала стол для встречи гостя. Конечно же, она знала, что тот не с курорта приехал, а из тюрьмы и, по словам мужа, хочет начать новую жизнь. Тамара после работы устала и за мужским столом долго не засиделась, ушла отдыхать. Белый начал говорить про зону, сожалел, что не смог похоронить родителей – ни отца, ни мать.

– Представляешь, еще и квартиру, падлы, забрали.

– Да мы тоже вот так, потихоньку, живем, – стал прибедняться Андрей.

Белый улыбнулся, блеснул своими железными фиксами:

– Ну, если считать, что этот трехэтажный дом – времянка, то вы тогда даже бедняки, – и оба рассмеялись. – Андрей, на твоей совести сделать мне документы, шмотку козырную, я должен пару месяцев отожраться после зоновской сечки.

– Все сделаем, братан, не переживай. Пару месяцев отдохнешь, и работу подыщу, неужели прокурор города теплого места не найдет, обижаешь, братан.

Белый два месяца толком никуда и не выходил со двора брата. Ел, да пил, да видик сутками крутил. Документы Андрей действительно ему сделал и подыскал вакантное место. Недалеко от побережья в ресторане «Жемчужина» требовался директор, но, не имея диплома, туда было не пролезть.

– А мы давай сделаем так, брат, – предложил Белый, – потянуть эту работу я смогу, я тоже уже не один институт закончил там, – и показал большим пальцем за спину, – а ксиву ты мне нарисуешь, для тебя это великого труда не составит. И все это оперативно надо сделать, чтобы такое место не уплыло из-под носа.

Куцу ничего не оставалось, как принять его требования.

– Ну а встречать как будешь братана в ресторане? – пытался пошутить он.

– На самом высшем уровне, – ответил Белый.

В течение двух дней Куц купил диплом о том, что Беляков Владимир Иванович – бухгалтер-экономист с высшим образованием, и устроил его директором ресторана. Тот находился в двухстах шагах от моря, был очень выгодно расположен для отдыхающих. Шестьдесят посадочных мест практически никогда не бывали пустыми. В этом ресторане всегда царили покой и уют, городское начальство было не прочь сюда заглянуть. Время от времени Куц посещал «Жемчужину» с очередной подружкой. Белый, разумеется, предлагал им отдельные апартаменты.

Белый скоро освоился и быстрым темпом набирал в городе авторитет. Никогда не дергался, был спокоен, рассудителен, много не говорил, а если и говорил, то по существу, и даже пользовался уважением у тех, кто его знал. А когда началась приватизация, ему не составило труда выкупить все акции и стать полноправным хозяином ресторана. Дела у него шли так хорошо, что он разленился и решил взять к себе на работу заведующего производством.

Под знаком льва

Подняться наверх