Читать книгу Кто виноват? - Юрий Анатольевич Черчинский - Страница 3

Женя посмотрела на календарь. Восьмое августа. Какой-то важный день! Раньше она всегда о нём помнила. Ждала с радостью…

«Сегодня мой день рождения, – вспомнила Женя. – Восемнадцать лет. Документы в университет я опоздала подать».

Женя встала с кровати. Подошла к зеркалу и не узнала себя. Волосы спутаны, под глазами тёмные круги. Кода бледная с серым оттенком. Пижама мятая, неприятно пахнет.

Женя включила телевизор. Говорили о санкциях. Потом местное телевидение показало репортаж о летнем литературном лагере молодых авторов.

В дверь позвонили. Женя, шаркая ногами, прошла в коридор, запнулась о коврик, открыла дверь. На пороге стояла соседка тётя Галя. Полная женщина в ярком платье с укором смотрела на девушку.

– Вот принесла тебе продуктов, – сказала тётя Галя, кивая на пакет. – А ты всё на кровати, опять себе ничего не приготовила. Может уже хватит! Посмотри, на кого ты похожа. Ты тут страдаешь, а родители, там, глядя на тебя, ещё больше страдают. Не приучили тебя к самостоятельности. И не пускай слёзы. Жизнь, она сопливых не любит. Иди, умойся, расчешись. Я тебе пока обед приготовлю. И пойдём ко мне на работу. Я договорилась. Тебя ученицей возьмут. А на следующий год в университет пойдёшь учиться. В этот году уже прошляпили.

– У меня сегодня день рождения, – тихо сказала Женя.

– Вот и хорошо, пригласим друзей.

– У меня нет друзей. Был Андрей. Но месяц не звонил. Может быть, номер потерял? В летний литературный лагерь ездил…

– Одноклассники?

– Я с папой и мамой…

– Ну, вот, опять! Жить надо, а не плакать!

– А можно, я сегодня схожу в Союз писателей? – спросила Женя. – По телевизору сказали, что сегодня там собираются молодые авторы.

– Сходи. Но завтра пойдём ко мне на работу.

Женя пошла в ванную комнату. В глубине души загорелась маленькая надежда. Союз писателей. Презентация книги. Андрей. Радость, счастье…

На улице моросил мелкий дождь. Женя пряталась под зонтом. Мимо прогрохотал трамвай. Женя отпрыгнула от края тротуара и прижалась к стене дома. Немигающими глазами смотрела вслед трамваю, пока тот не свернул за здание музея. Побежала и ударилась о большую лакированную дверь. Тяжёлая дверь с трудом открылась. Женя протиснулась боком и ступила на красную дорожку.

– Вы к кому? – спросил вахтёр. Маленький старичок в очках и с томиком Бунина в руках строго посмотрел на девушку маленькими колючими глазами. Надел очки с толстыми стёклами.

– Я на литературное объединение, – ответила Женя, прижимая руки к груди, пытаясь отдышаться.

– Второй этаж, двести седьмой кабинет, – привычно сказал вахтёр. – И не надо так торопиться. Пока эта молодежь соберется, «Войну и мир» прочитать можно. Иди. Только зонтик закрой. Капает с него. А вот и Ольга, смотреть страшно. Панночка из «Вия» Гоголя Николая Васильевича.

Женя оглянулась и увидела девушку в чёрном до пола плаще. С чёрными волосами, белым лицом, зелёными глазами и чёрным ртом девушка походила на вампиров из знаменитого фильма. На нижней губе девушки сверкали в свете настольной лампы вахтёра три колечка. На ногтях блестел чёрный лак.

– Привет, – сказала девушка. – Я – Оля. А ты новенькая? Где-то я тебя видела. Ты в том году на семинаре не была?

– Нет. Я к Андрею, – ответила Женя.

– Понятно, – губы девушки скривились. – Только ты опоздала. Его как приняли в Союз писателей, так он возомнил себя гением. Вспомнила! Он привозил тебя на презентацию книги. А потом увёз в гостиницу показать свой кабинет. Многие дурочки там побывали. А ты что пишешь – стихи, прозу или тексты клепаешь?

– Я в школе стихи писала…

– Ты не робей. Пошли, я тебя провожу.

В большой комнате с портретами писателей на стенах, с большим фикусом в углу у окна, собрались на встречу парни, девушки. Сидели на коричневом диване, стульях. О чёт-то спорили.

– Привет, пигмеи! – поздоровалась Ольга. – Представляю вам новую творческую личность со страдающей душой. Кстати, как тебя зовут?

– Женя.

– Евгения! Надо громко говорить своё имя.

– Евтушенко? – хихикнул длинноволосый парень, похожий на хиппи из семидесятых.

– Нет. Рудник, – ответила Женя.

– Не звучит. Придумай себе псевдоним, – посоветовал тот же парень.

– Это Жора Великанов, – с нотками ехидства в голосе сказала Ольга. – Стихи провинциального поэта, но самомнение мирового масштаба. Уже сочиняет благодарственную речь для Нобелевского комитета.

Но парень не обратил внимания на колкости девушки, увлечено нашёптывая стихи на ушко своей соседки. Видимо, для того, чтобы она не замечала его руку, опустившуюся чуть выше её колена.

Два парня спорили между собой.

– В наше время молодёжь думает только о себе, – говорил высокий парень, лицо которого сплошь покрывали угри, а руки размахивали, как у дирижёра симфонического оркестра. – Какое ей дело до прошлого. Зачем тратить свою энергию на то, что не приносит удовольствия, денег?

– Общество развивается по особым законам, – доказывал второй парень. Среднего роста. Русоволосый. В клетчатом костюме с галстуком. Жене он напомнил молодого профессора с элегантной бородкой и усиками. – Рано или поздно в столкновении с будущим наше общество треснет по всем швам. Но с гибелью сегодняшней, тридцатой цивилизации, молодёжь будет строителем новой, тридцать первой цивилизации. Пока молодёжь лишь составляет антиобщество со своими неписанными законами, особыми нравами, самостоятельным выбором. Но главное предназначение молодёжи – создание совершенно новой организации общества.

– Интересно, руководствуясь какими принципами молодёжь будет жить в этом обществе? – спросил парень в угрях.

– Молодёжь должна жить по-своему, в соответствии с собственными потребностями. Молодежь должна бороться за новую культуру, которая излечит больную душу человечества…

Женя не успела дослушать разговор двух парней, которые явно претендовали на то, чтобы быть авангардом в создании новой культуры. Ольга взяла Женю за руку и отвела на диван у фикуса.

– Не обращай на них внимания, – сказала Ольга. – Обыкновенный трёп. Поговорят и пойдут удовлетворять свои потребности в пиццерию. Тебе зачем Андрей нужен?

– Я была на презентации его книги. Потом он месяц не звонил. Может быть, телефон потерял?

– Ты что, правда, такая наивная? Ты у него уже… из третьего десятка. И всем он уши гладит душой страдальца за человечество.

– У него глаза чистые…

Ольга рассмеялась. Откинулась на спинку дивана. Положила ногу на ногу.

– Чистые – лучистые. Я тоже, дура, была влюблена в него. Он называл меня Колдуньей, Ведьмой. Восхищался моими стихами. А потом Русалка завлекла его страдальческое сердце. Но сейчас у него новая фея, такая птица счастья, которая укрыла его своим крылом. Кстати, а вот и он.

Ольга кивнула на дверь. Чёрные, густые волосы упали на лицо девушки, и Женя не смогла увидеть, какие чувства отразились на белом лице Ольги.

В просторную комнату вошёл Андрей и, казалось, заполнил всю её своим слегка располневшим телом. На лице парня было написано выражение страдальца, кончики полных губ опущены к округлому подбородку. Голубые глаза посмотрели поверх голов всех присутствующих в комнате. «Ну, что вам ещё нужно от меня?» – как бы говорили эти большие глаза, лениво прикрытые наполовину веками.

За Андреем, чуть позади его, вошла невысокая девушка с чёрными прямыми волосами, как спагетти, рассыпанные по её узким, покатым плечам. На тонкой шее девушки висел профессиональный фотоаппарат. Достаточно тяжёлый, чтобы пригнуть голову девушки. Взгляд больших чёрных глаз девушки робко скользнул по собравшимся в комнате парням и девушкам. Она словно извинялась, что идёт рядом с таким человеком!

Но Женя ничего этого не замечала. Она улыбнулась, вскочила на ноги и подбежала к Андрею. Парень отступил на шаг. Посмотрел на Женю задумчивыми глазами, пытаясь отыскать в глубинах своих воспоминаний образ девушки.

– Здравствуй, Андрей! – обрадовано сказала Женя.

За её спиной Ольга скривила чёрные губы, подумав: «Ну, и дура!»

– А-а, Женя, – губы Андрея расползлись в приветливой улыбке. – Давно тебя не видел. Что не заходила?

– Я думала, ты позвонишь.

– Да, знаешь, столько дел. Хотел позвонить, но куда-то твой телефон записал, куча записных книжек, ежедневников.