Читать книгу Откуда мы, русские? - Юрий Анатольевич Тарасов - Страница 4

Приглашение Рюрика на княжение словенами, северными кривичами и весью ещё не было созданием полноценного государства. Формально это было лишь восстановлением каганата русов, то есть примитивного и очень рыхлого объединения разноязыких лесных племён Восточной Европы, основной задачей которого являлось обеспечение безопасности взаимовыгодных торговых связей через её территорию между только ещё формирующимся как особая цивилизация Западом и значительно более богатым и экономически продвинутым на тот момент Востоком. Для нарождающейся России это была пока только форма, которую ещё предстояло наполнить собственным содержанием.

Рюрик успел восстановить лишь северную часть бывшего каганата, непосредственно связанную с Волжским торговым путём. Но, за время, прошедшее с момента его первоначального возникновения (с 40-х годов IX века), в южной его части образовался и получил довольно значительное развитие ещё один широкий торговый путь на Восток – Днепровско-Двинский. Ключевыми пунктами последнего стали Полоцк, Смоленск и Киев (чуть позже возникло и западное ответвление этого пути: Припять-Неман и Припять- Буг-Висла, контролировавшееся из Турова). С самого начала контроль над ним был установлен норманами (русами), но после распада первого каганата в каждом из главных пунктов обосновалась собственная независимая группировка викингов.

Рисунок 25. Красным цветом обозначены примерные границы владений основных группировок русов к середине 60-х годов IX в.

Назревала экономическая необходимость объединения отдельных отрезков Днепро-Двинского пути в одних руках. Естественным центром для такого объединения был Киев, где сходились все торговые пути Поднепровья. Это ставило в определённую зависимость от него возникшие в регионе другие протогородские центры и их правителей. Но и Киев находился в такой же зависимости от западных ворот Днепровского пути в Полоцке и Турове. Данное обстоятельство значительно уравнивало шансы на лидерство у правителей всех этих городов. Разрубить этот «гордиев узел» мог только более сильный, чем каждый из них в отдельности, претендент со стороны. Им, разумеется, должен был стать и стал новый «хакан» русов с севера.

Рисунок 26. Илья Глазунов. Князь Олег

У довольно многочисленной бывшей датско-фризской дружины Рюрика, вождём которой теперь стал Олег (Хельг), имелись и свои собственные виды на Поднепровье. Доставшиеся им благодаря Рюрику суровые северные земли Восточной Европы изобиловали только диким зверьём, чем сильно отличались не в лучшую сторону от привычных для них западноевропейских стран, с их мягким тёплым климатом и многочисленным трудолюбивым населением, способным обеспечить своих правителей «плодами земными» и ремесленной продукцией хорошего качества почти в любом необходимом им количестве. На своей же новой родине они могли получить эти блага большей частью только за счёт грабежа и участия в международной торговле.

Среднее Поднепровье, как уже было хорошо известно всем русам, имело и более плотное земледельческое население и, что тоже важно, очень плодородные почвы, гарантирующие содержание там любого количества войск и обслуживающего их персонала. Да и с торговлей в Киеве дело обстояло ничуть не хуже, чем в Ладоге или Рюриковом городище. Главное же, значение южной границы бывшего каганата русов для Олеговых дружин состояло в том, что там можно было создать последний плацдарм для броска на Константинополь – богатейший из городов мира, притягивавший к себе любителей чужого добра со всех концов известной тогда грекам земли. Другой важной для них задачей было установление контроля над торговыми путями, связывающими Восток и Запад в Прикаспии и Причерноморье.

Рисунок 27. Торговые пути раннесредневековой Европы (выделены жёлтым цветом), приблизительные границы Руси в конце IX в. (красным), и зона военно-торговой экспансии русов в X в. (голубым)

Собрав военные силы со всей подконтрольной территории (включая рати словен, северных кривичей, веси и мери) Олег в 882 году отправился на юг и вскоре, практически без боя, овладел землями остальных кривичей и полян. Местные отряды викингов дружно перешли на его сторону, также как и вся племенная знать. Каганат русов вновь обрёл свои прежние границы при во много раз большей, чем 40 лет назад, военной мощи.

Первое, что необходимо было сделать Олегу после занятия Киева, это постараться обеспечить здесь относительно безопасную базу для дальнейших грабительских экспедиций в Причерноморье. Осуществить такую задачу было непросто. Киев находился на самой границе лесостепи и был открыт с юга для нападений кочевых орд. Определённую опасность представляли и ближайшие славянские соседи (древляне, северяне, уличи), часто «обижавшие» прежде относительно небольшое племя полян. Нужно было, на всякий случай, позаботиться и о прикрытии с тыла (мало ли ещё какие искатели удачи и богатства забредут сюда из Скандинавии по широкой водной дороге Днепра).

Кое-что из всего этого уже было сделано прежними норманнскими конунгами, хозяйничавшими здесь, но теперь планка была поднята намного выше. За несколько лет земля полян превратилась в почти неприступную крепость, со всех сторон защищённую густой цепью хорошо укреплённых военных городков с сильными постоянными гарнизонами в них.

Рисунок 28. Крепость в Шестовицах на южных подступах к Чернигову (построена в конце IX в.)

Значительно увеличивается в размерах и Киев, чтобы вместить в себя новых многочисленных хозяев (именно в это время появляется плотная жилая застройка на Подоле с правильной уличной планировкой).

Население всей этой территории тоже, конечно, сильно изменилось, пополнившись выходцами из разных концов огромной страны. Теперь это была уже не земля полян, а земля руси, то есть сама Русь. Именно так её стали называть соседние славянские племена. Чуть позже цепь укреплений русов будет продвинута южнее, где возникнет ещё один город – Переяславль. Он тоже войдёт в перечень первоначальных русских городов, наряду с Киевом, Черниговом и рядом других, помельче. Эти главные города, вместе с подчинёнными им позже территориями (княжествами), ещё около трёх веков летописцы будут назвать Русской землёй (в узком смысле; в широком смысле так назвали всю территорию государства в целом).

Рисунок 29. Русская земля (заштрихована): Киевское, Чернигово-Северское и Переяславское княжества (Рыбаков Б.А. Киевская Русь и Русские княжества XII-XIII вв.. М., 19…. С. …)

Подобного рода процессы этнического смешения идут в это время (конец IX–X вв.) и в других частях формирующегося русского государства. Так, в географическом центре Руси продолжалась ассимиляция славянами-кривичами местного балтского населения (она будет продолжаться, как минимум, до XII века). Одновременно небольшая часть кривичей постепенно заселяла верховья Волги и начинала проникать в Волго-Окское междуречье, где она встретилась со всё усиливающейся миграцией с запада колонистов словен. Оба потока расселялись здесь пока вперемешку с преобладающим мерянским населением (полное растворение мери среди славян произойдёт не раньше начала XIII в.).

Новгород и Псков после ухода отсюда на юг в начале 80-х годов X в. основной части скандинаворусов долгое время оставались как бы на периферии древнерусской истории. Почти 100 лет основные политические события становления Руси проходили гораздо южнее этого региона, который на протяжении всего данного периода фактически был предоставлен самому себе. Нельзя сказать, что это обстоятельство как-то тормозило его развитие. Скорее наоборот. В конце IX в. и в X в. оно поначалу происходило в том же русле, что и предыдущие две сотни лет. Главной экономической базой существования словенских городов оставалась дальняя международная торговля с Западной Европой с одной стороны, и с мусульманским Востоком с другой. В обе эти стороны везли главным образом ценные меха, в обмен на которые получали звонкую серебряную монету, значительную часть которой отправляли затем в качестве дани в Киев. То, что оставалось, частью снова направлялось на скупку мехов, а частью доставалось в виде чистой прибыли местной военно-торговой верхушке – потомкам давно осевших здесь скандинавских и балтийско-славянских купцов-воинов и племенной знати словен и финнов-аборигенов. Рост платёжеспособного спроса порождал и рост предложения со стороны здешних ремесленников и мелких торговцев, число которых постоянно росло.