Читать книгу Странник. Сборник рассказов - Юрий Бобылев - Страница 2

Мне 6 лет и сегодня очень счастливый для меня день. Отец сказал, что возьмет меня на настоящую рыбалку.

Мы живем на Крайнем Севере, небольшой поселок, почти 400 км до ближайшего города. Небольшая долина, а вокруг сопки, сопки. Зимой температура доходит до минус 40 градусов. Холодно. Но сейчас уже весна в самом разгаре. Лед на большой реке уже почти сошел. На сопках уже много прогалин, и ребятня с удовольствием мы шастаем по окраинам поселка. Свобода. Конечно, это не средняя полоса России, и еще нет цветов. Но зато есть своя прелесть. На полянах полно прошлогодней брусники. Кто не ел прошлогоднюю бруснику, жухлую, но какую же сладкую, тот не испытал настоящего счастья. А уже прогреваемые солнцем камни, на которые можно лечь и немного прогреть свое пузо. Как же это здорово.

В нашем поселке стоит военный гарнизон. Этот полк после войны был выведен из Германии и передислоцирован на Крайний Север. Командир полка, старик около 45 лет, страшный книголюб. И он вывез из Германии сравнительно большую библиотеку, причем там было очень много книг на разных языках, в том числе и на русском. И эта библиотека превратилась в основной центр культуры нашего поселка. Полковник разрешил ею пользоваться всем жителям поселка, и благодаря ему очень многие жители, а это были далеко не самые образованные люди, пристрастились к чтению, в том числе и дети. Это было здорово. К несчастью для всех нас в 1951 году полк был расформирован, и согласно существующим в то время приказам все имущество полка, военная техника и прочее было вывезено. А вот все, что не подлежало передаче, должно было быть уничтожено. И под это «все» попала библиотека. Наши учителя на коленях умоляли командира полка не уничтожать книги, но этот суровый человек, военный до мозга костей, со слезами на глазах был вынужден им отказать. Этот день, когда на наших глазах, на огромных кострах уничтожались книги, на всю жизнь остался в моей памяти. Это было страшно, и мы все это осознавали, но ничего не могли сделать. И он тоже. Он же не мог нарушить приказ и идти под трибунал. А библиотека исчезла.

Вообще жизнь в поселке была своеобразной. Особых развлечений очень мало. Раз в неделю в одной из казарм показывали кино. Один аппарат, большая простынь на стене, смена пленки каждый раз как заканчивалась очередная часть фильма, и необыкновенный, совершенно незнакомый мир, который открывался перед нами. Да, нас мальчишек всегда пускали на эти сеансы, главное условие было – сидеть тихо. Я помню, как однажды мы увидели, не помню, конечно, в каком фильме, что люди ели мороженное. Что же это такое? И мы пристали к старшине, который в наших глазах был самым уважаемым и все знающим человеком. «Дядя Женя, что такое мороженное?» Старшина не может ронять свой авторитет и объяснил нам это очень просто. Это очень холодное и сладкое, ну и очень вкусное, конечно. Нам такого объяснения было более чем достаточно. В тот же день мы выклянчили у старшины несколько банок сгущенного молока, ведро и замесили все это с чистейшим снегом, которого вокруг было более чем достаточно. Я, конечно, когда вырос, где только и в каких только странах не ел самые изысканные сорта мороженного, но уверяю вас, что ничего более вкусного, чем мы, пацаны, ели в тот день, я больше не узнал.

Моя мама была врачом, по образованию педиатр, но в этом поселке она была единственным врачом, и что только ей не приходилось делать. И акушер, и хирург, и терапевт, и даже зубной врач. И все в одном лице. Иногда где-то в 2–3 часа ночи раздавался стук в дверь нашего дома, «доктор помогите», и мама уходила одна, в ночь, в стужу с совершенно незнакомым человеком, но никогда, никто, а в поселке жили, в том числе и далеко не самые «вежливые» люди, никто ее никогда не посмел обидеть. Она была Доктор.

А как же весело мы жили. Раз в две недели были обязательно посиделки. То какие-то праздники, то дни рождения у кого-нибудь. А уж зимние пельменные сходки. Предварительно офицерские жены собирались лепить пельмени. Это уже было событие. Начинка была разная. Свинина, все держали при домах поросят и на зиму в сенях, а мороз был дай Боже, без всякого холодильника великолепно сохранялось мясо и мороженая рыба. Еще была оленина, тоже очень вкусно. А еще были бочки с мороженой брусникой. И конечно грибы. Природа на Крайнем Севере, если не лениться, всех обеспечит. Так что с начинкой для пельменей и даже вареников проблем не было. Лепили обычно очень много, по две-три тысячи. В складчину. Все это замораживалось в сенях, а потом хранилось в больших сундуках. Кстати, в то время молоко у нас тоже хранилось в сенях, в мешках. Его привозили из подсобного хозяйства, где замораживали в больших мисках, а потом уже в мешках развозили по домам. Вот такой способ хранения. Лепили только женщины, мужики не допускались. И это все сопровождалось и песнями, и стопочками, и «перемыванием косточек», как же без этого. Поселок небольшой, и все про всех все знают. Всякое бывало, и все надо было обсудить.

А потом уже собирались с мужьями. Ну, там все, как положено. Столы заставлены, как только ухитрялись придумывать самые разные закуски, водки не было, спирт, ну и разные самодельные наливки. Но все настоящее, сто раз опробованное. Никакой санконтроль был не нужен. Потом песни, танцы, разговоры, иногда доходило и до ссор. Обычное российское застолье. Но хорошо!!!

И вот наступил долгожданный день. Мы едем на рыбалку. Встали очень рано, затемно. Хоть и весна, но очень холодно. Одевались почти как зимой. Нас 6 человек, не считая меня, все сослуживцы отца. Едем на небольшом грузовике. Меня засунули в кабину. Малолетка. Мужики в кузове, хорошо, что еще кузов закрыт брезентом. Согреваются спиртом, отец же военврач, так что запасы не иссякают. Ехать до большой реки около 100 км по не самой хорошей дороге между сопками и перелеском. Основная растительность – карликовые северные березки. Большую часть времени сплю в теплой кабине. Мне не мешают, но ничего и не дают. И вот приехали. Огромная река, я такой еще и не видел. Лед еще полностью не сошел, так что плавает много льдин и довольно больших. Хотел на одной покататься и получил подзатыльник, не для этого приехали. Часа два оборудовали становище. Срубили стол, лавки. Оборудовали костровище, заготовили дрова. Все очень основательно. Потом стали готовить сети. Здесь уж не до баловства, на всякие удочки нет просто времени. Правда, отец для меня подготовил две самодельные удочки. Надули две лодки. Ну и ближе к вечеру уже поставили сети. Я до этого пристроился в удобном месте на берегу, где была небольшая заводь с моими удочками. Правда, отец привязал меня длинной веревкой к стоящему на берегу дереву. Так, на всякий случай. И что же вы думаете, к всеобщему удивлению и к моей огромной радости где-то за два часа наловил почти небольшое ведро всякой, конечно, не крупной, но все же съедобной рыбы. Так что хватило даже на уху, честно говоря, конечно, не на очень наваристую, но мужики хвалили. Еще до ухи поставили сети. Рыбнадзора там не было на ближайшие 2–3 тысячи километров, да и это была нормальная для тех мест и для того времени рыбалка. После того как поставили сети, сели обедать-ужинать. Тут уж не до разносолов. Правда, уха пригодилась и разбавила разное количество консервов. Так что я себя чувствовал вполне равноправным членом артели. Чай, приготовленный на костре, был очень вкусный. Спать легли рано, я в кабине, мужики в кузове. Сети снимали рано, часов в 6 утра. Очень холодно. Рыбы было много. Ее тут же потрошили и складывали, засыпая солью, в привезенные бочки. И так три дня. Уже к концу второго дня для меня все это утратило новизну и перестало доставлять особое удовольствие. Даже моя собственная рыбалка уже превратилась в рутину. Все же мне было всего 6 лет. Но я не ныл, еще чего не хватало. Я же был почти членом рыбацкой артели. А потом все время думал, каким героем я буду в глазах моих дружков, когда буду рассказывать обо всех этих приключениях. Наступил последний день промысла. Бочки были практически заполнены и еще пара мешков со свежей рыбой. Наше становище мы все почистили. Все отходы закопали. Все было готово, чтобы принять следующих гостей. И пустились в обратный путь. Домой добрались очень поздно. Я заснул, конечно. Отец вытащил меня из кабины и на руках отнес в дом. Даже не знаю, как меня раздели и засунули в кровать. Я проспал, не просыпаясь, 24 часа, и меня с трудом все же разбудили. Классная была рыбалка.