Читать книгу Истории без времени - Юрий Бучма - Страница 2

Окно было приоткрыто. Порывы холодного ветра настойчиво врывались в комнату, освежая воздух и раздувая занавески, лениво волочившиеся по полу, и сбивающие пыль в комочки. Привычного пения птиц за окном слышно не было, да и петь в это время года уже было некому, перелетные птицы давно улетели. Две вороны, съежившись от холода, сидели на соседней сосне без малейшего желания открывать свой клюв. Откуда-то, из далека доносились звуки флейты. Эмиль широко распахнул окно: небо было серым и мрачным, как вода в Ля Мюзе, накрапывал мелкий дождик. Глубоко вздохнув и поправив занавески, он захлопнул его.

Во входную дверь робко постучали. "Кто это может быть?" – подумал он. Окинув комнату критическим взглядом и подобрав на ходу носки, валяющиеся на полу, Эмиль прошел в коридор. После переезда звонок еще не был подключен. Засунув носки за гладильную доску, он открыл дверь – перед ним стояла Шарлот. "Как она меня нашла?" – мелькнуло у него в голове. Его новый адрес не знали даже в полицейском участке. Первое, что бросилось ему в глаза, это потухший взгляд на ее лице. Теперь, под толщей времени, он равнодушно смотрел на нее.

– Добрый день! Я могу войти? – явно нервничая, спросила Шарлот.

– Привет! Да, заходи… Как ты узнала мой новый адрес?

– Очень просто! Зашла в твой банк, и спросила у Оливье. Мы с ним познакомилась два года назад, когда я закрывала свой счет.

– Теперь я понимаю, что этому типу доверять нельзя! – сказал он больше для себя, чем для нее.

– Эмиль, я бы хотела… – не закончив фразу, она подошла к окну. – Наверно, мне надо начать с другого… – затем, немного подумав, – я разошлась с мужем и теперь свободна. Свободна как птица!..

При этих словах глаза ее заблестели. «При условии, если птица не в клетке», – подумал он. Шарлот продолжила:

– У меня была невыносимая жизнь с мужем, Эмиль. Мы прожили вместе целых четыре года, я любила его по-своему. В один момент я поняла, что больше так продолжаться не может, всему есть предел! И чтобы тебе было понятней, скажу сразу – он игрок! Понимаешь? Игрок! Все свои деньги, а позднее и мои проигрывал в казино. Продавал вещи из дому ради нескольких фишек, которые в считаные секунды попадали в руки крупье. Я пыталась всеми силами помочь ему, избавиться от этой зависимости. Устраивала для него консультации с ведущими специалистами в этой области, но все было безрезультатно. Он снова и снова возвращался к своей необузданной страсти, теряя голову…

– Понимаю!.. Это действительно несчастье для семьи! – посочувствовал он, затем добавил: – Канарейка тебя больше не кормит, нужны деньги?

– Эмиль, ты все превратно истолковываешь! У меня хорошо оплачиваемая работа, но с мужем я наделала много долгов, а теперь их надо возвращать. Тебя я часто вспоминала… Надеюсь, ты остался моим другом, и сможешь мне помочь?! Поверь, мне было непросто перешагнуть через себя и прийти сюда с этой просьбой.

– Мне тоже было непросто тогда, после всего, остаться ни с чем! – сказал он, вспоминая былую боль и бессонные ночи. – Сколько тебе надо?

– Ты должен меня понять, должен, Эмиль! Я не могла тогда поступить иначе… не могла!

– Давай, не будем сейчас ворошить прошлое. Так, сколько тебе надо?.. А лучше приходи завтра в банк, мы откроем тебе счет, и я перечислю на него необходимую тебе сумму.

– Ты, правда, готов это сделать для меня?! – вмиг преобразившись, воскликнула она, сверкнув своей обворожительной улыбкой. – Можно я тебя поцелую?

– Я всегда рад помочь знакомым и близким людям, когда меня об этом просят! Прости, но сейчас я бы хотел остаться один. Пойми и ты меня правильно!..

В те, уже прошедшие годы, все было иначе: и птицы пели красивей, и воздух был чище. Весна, опьяняя утреней свежестью, была яркой и незабываемой, благоухание цветов носилось в воздухе. А небо, небо было волшебно-голубого цвета с легкой розоватой поволокой по краям пушистых облаков.

Голоса на субботнем базаре сливались в горный ручей. Иногда из этого ручья вырывались отдельные слова особо ретивых продавцов и горластых покупателей. Сделав все свои покупки, Эмиль праздно двигался с толпой вдоль торговых рядов. Неожиданно его взгляд остановился на ажурной клетке с маленькой канарейкой внутри, стоящей на прилавке с пряностями. Подойдя ближе, он увидел стройную девушку в соломенной шляпке, с чарующей улыбкой на необыкновенно красивом лице. Черты лица у нее были настолько хороши и правильны, что многие художники сочли бы за честь нарисовать ее портрет. Она стояла возле клетки, спиной к прилавку, охотно рассказывая заинтересовавшимся покупателям и просто зевакам о необыкновенных способностях своей канарейки.

– Сколько? – услышал Эмиль свой собственный голос.

– Сколько чего? – с удивлением посмотрев на него, спросила девушка.

– Сколько вы просите за птичку? – переспросил он.

– В хорошие руки – четыреста франков, это не дорого за гарцского роллера, – ответила девушка.

Эмиль плохо разбирался в канарейках, знал только, что эти певчие птички завезены из Канарских островов и одомашнены.

– Я на руки не жалуюсь, беру! – И стал отсчитывать деньги.

Пересчитав франки, девушка протянула ему клетку и сказала:

– Я вас проведу, вы далеко отсюда живете?

– Нет, совсем рядом, – ответил он, показывая в сторону своего квартала. – Вон там, за теми желтыми домами.

– Хочу убедиться, что моему питомцу будет у вас хорошо. Да, вы ничего не спросили о его вокальных способностях…

– Я слышал, как вы это говорили другим покупателям, – соврал он.

Пока они шли, она рассказывала ему о своей большой любви к природе, к животному миру, к морю и скалам, к прогулкам в лесу, и к путешествиям в экзотические страны. Выросла она в маленьком поселке, в семье преподавателей: отец работал учителем математики, а мать преподавала литературу в местной школе. Со временем, окончив колледж, она поняла, что провинциальная жизнь не для нее, она скучала там и задыхалась от однообразия и обыденности. Вскоре она переехала сюда. Окунувшись в жизнь большого города, она с грустью вспоминает то беззаботное время под крылышком у своих родителей, когда все казалось ей в розовом свете. Теперь приходится полагаться только на себя!

– Так чем вы занимаетесь теперь? Разводите канареек? – заинтересованно спросил Эмиль.

– Нет, я работаю переводчиком в одной частной фирме, но сегодня об этом я не хотела бы говорить, мне больно расставаться с моей канарейкой, – и, посмотрев на клетку, глубоко вздохнув, добавила: – Так уж вышло… понадобились срочно деньги!

Эмилю показалось, что после этих слов ее глаза стали влажными. Ему стало жалко их обоих: и девушку, и съежившую на жердочке канарейку. Хотелось сразу же вернуть ей клетку… Несколько минут они шли молча, думая каждый о своем.

– А вот и мой дом, я снимаю здесь квартиру в двух уровнях с видом на парк, – сказал он, нарушив тишину.

– Могу я взглянуть на интерьер, который теперь ежедневно будет видеть моя канарейка?.. Если вы не против, конечно!

– Буду рад вам его показать!.. Правда, канарейка теперь уже моя.

– Да, безусловно, – грустно сказала она. – Вы правы!

– Как вас зовут? – спросил Эмиль.

– Шарлот – так назвали меня родители.

– Очень приятно познакомиться, Шарлот! – протягивая руку, сказал он и продолжил: – А меня Эмиль. Не думаю, что я сам себе выбрал это имя.

– Рада знакомству! – в свою очередь сказала она, едва коснувшись его руки. – У вас хорошее чувство юмора!..

Войдя в вестибюль дома, и сделав несколько шагов по коридору, он открыл дверь своей квартиры.

– Пожалуйста, проходите!

Они вошли в его холостяцкую обитель.

– А вот и вид из гостиной, о котором я вам говорил по дороге, надеюсь, что он понравится канарейке, – сказал Эмиль, показывая на окна.

Подойдя к окну, Шарлот радостно воскликнула:

– Вау! Это действительно прекрасный пейзаж. Ну, "Красавчик", тебе повезло!

– Его зовут "Красавчик"? – переспросил Эмиль.

– Вы очень догадливы, доктор Ватсон!.. – только не обижайтесь, я тоже люблю пошутить.

– А теперь шутки в сторону, хочу вам предложить бокал красного вина за нашу встречу и мою покупку.

– С удовольствием! – ответила Шарлот, сбрасывая туфли.

– Обувь снимать не надо!..

– Мне так удобней, я дома хожу босиком.

– Ну, тогда, будьте как дома, я сейчас принесу вино.

– Вам помочь? – предложила Шарлот, глядя по сторонам, рассматривая обстановку.

– Спасибо, я справлюсь, – улыбаясь, ответил он.

Эмиль принес бутылку вина с бокалами, и поставил на стол. Пробка плохо поддавалась его усилиям.

– Вижу, вы не часто это делаете! – заметила она, засмеявшись.

– Скорее, не часто такие трудные пробки попадаются, – отпарировал он.

Разлив вино, Эмиль взглянул на Шарлот. "Что-то изменилось в ее одежде", – подумал он. Ее грудь, с дерзко выпирающими сосками, теперь просвечивалась сквозь платье. "Она сняла бюстгальтер, пока я возился с пробкой", – решил он.

– Могу предложить фрукты?

– Спасибо, я не хочу.

– Ну, тогда за новую обитель "Красавчика"! – поднимая бокал, сказал Эмиль.

Шарлот улыбнулась и, подняв свой, тихо произнесла:

– За ваше поющее приобретение! – И недопив вино, подошла к клетке.

– Ты доволен, "Красавчик"? – спросила она.

В ответ канарейка просвистела несколько своих дежурных фраз. Поставив пустой бокал, Эмиль собирался наполнить их вновь.

– Мне больше не наливайте, лучше покажите вашу спальню, – непринужденно попросила она и тут же добавила: – Вам всегда так везет?

Услышав эти слова, Эмиль поставил бутылку, которая чуть не выпала из его рук и, показав на лестницу, ведущую на второй этаж, с волнением произнес:

– Это там, наверху… а везение – вещь весьма относительная.

– Можно посмотреть? – игриво спросила Шарлот.

– Да, безусловно. Я, правда, не ожидал сегодня гостей, – еще больше смущаясь, ответил Эмиль и продолжил: – Постель не убрана.

– Понимаю, – ответила она, – спешили на рынок…

Они стали подниматься на второй этаж. Она шла за ним следом. Эмиль ощущал на себе ее дыхание, ее пьянящий аромат. Какой-то необъяснимый магнетизм исходил от Шарлот, от ее голоса и улыбки.

Войдя в спальню, он сказал:

– Здесь я сплю, – и, глядя в окно, продолжил: – Отсюда тоже красивый вид на парк.

Обернувшись, он увидел, что платье Шарлот лежит на полу, она стояла абсолютно голая и пронизывающе смотрела на него. Видя его не решительность, она взяла его за руку и, не давая опомниться, потянула в постель. Он почувствовал, как сильное желание обладать ею стало в нем расти, затуманив рассудок и отбросив всю его предусмотрительность на задний план. Их губы соприкоснулись и сразу же слились в страстном поцелуе. Проведя рукой по выступающему бугорку на брюках Эмиля, она стала помогать ему, расстегивать ремень. Снимая брюки, он припал к ее жаркой груди, к ее горячему от желания телу… Тикали часы на стене, отбивая выделенное жадной судьбой время для любви.

Эмиль вошел в нее сверху, она сладостно застонала:

– Бери меня… бери… я хочу тебя, хочу!

Их тела сплелись замысловатым узором, каким переплетаются стволы декоративных растений. Охваченный страстью и сознанием обладания ею, он почувствовал, как она сильно сжала его ногами, и как все ее тело забилось в предчувствии чего-то большего, и чего-то очень желаемого. Несколько минут синхронных с ее телом колебательных движений, и стон радости слетел с ее нежных губ:

– Я улетаю, догоняй меня, милый…

Ее ноги разжались, но тело продолжало пульсировать в такт его движений. Минуты счастья и яркий оргазм накрыл его сознание, сметая все на своем пути – он застонал от удовольствия, сильно сжимая ее грудь. Шарлот прижалась к нему, и он почувствовал, как волна сладострастия прокатилась по ее гибкому телу.

– Я люблю тебя, Шарлот! – вырвалось у него откуда-то из глубины.

Целуя его, она стала сползать вниз, вдоль кровати. Отбросив копну рыжих волос со своего лица, Шарлот стала ласкать его еще не потерявший форму пенис, охватывая его губами. Голова у Эмиля закружилась от сильного желания снова и снова ощутить эти сладостные минуты блаженства. Помогая себе одной рукой делать поступательные движения с его пенисом во рту, она напряглась как струна, в предвкушении его и своего наслаждения. Теребя свободной рукой его соски, все больше увеличивая темп движений, и все глубже толкая пенис в рот, она была единственным и неповторимым исполнителем этого танца страсти, танца ласковых рук и губ.

Наконец, Эмиль сильно вздрогнул и оргазм, еще более мощный, захлестнул его, опьяняя рассудок. Стон слетел с его губ, и в те же секунды, как вернувшийся бумеранг, она разлилась в своем глубоком оргазме, все еще удерживая пенис во рту и ощущая его живительную влагу. Переведя дыхание, Шарлот сказала:

– Как мне хорошо!.. – и через паузу, – ты получил удовольствие, милый?

Эмиль опустился к ее лицу и, целуя ее небесно-голубые глаза, ответил:

– Ты мне доставила огромную радость, любимая! Мне еще ни с кем не было так хорошо!

Они лежали вместе, голова Шарлот покоилась у него на груди. Это был один из немногих счастливых моментов в его жизни, которые ему довелось испытать – мечтая, чтобы эта близость длились вечно, чтобы Шарлот всегда была рядом с ним!

Вскоре она подняла голову и, посмотрев на часы, висящие над кроватью, сказала:

– Мне пора вставать…

– Принести сюда вино, милая?

– Не надо, дорогой, ты только мне покажи, где у тебя ванная комната.

– Первая дверь по коридору налево, на полке лежат чистые полотенца.

Завернувшись в простынь, Шарлот пошла первой, подбирая на полу свое платье.

Эмиль смотрел на ее удаляющийся силуэт, такой изящный и такой желанный, и мысли о том, что они ни чем не предохранялись, и что он даже не спросил ее об этом – ударили ему в голову. Он быстро оделся и спустился вниз. Наливая вино и разламывая плитку черного шоколада, он не переставая думал о своей опрометчивости.

Сверху донесся звук, льющийся из душа воды; "Красавчик" в клетке исполнял высокую, пронизывающую пространство, трель, перелетая с одного места на другое. Услышав шаги по лестнице, Эмиль посмотрел на Шарлот: на ее удовлетворенном лице была тень забот и проблем.

Взяв свой бокал, и отпив глоток, она деловито заявила:

– Я не люблю черный шоколад… и мне уже надо уходить, ждут дела.

Эмиль заметил, как после этих слов, она грустно посмотрела в сторону клетки.

– Принимаю к сведению, милая! – взяв ее за руку и целуя ладонь, он продолжил: – Ты можешь забрать своего "Красавчика". Мне будет приятно сознавать, что он рядом с тобой!

– Ты действительно так думаешь? – насторожено, боясь обрадоваться раньше времени, спросила Шарлот.

– Да, милая, мне бы этого очень хотелось!

Он обнял ее за плечи и стал целовать ее рыжие пряди на лбу.

– Я соглашаюсь принять этот подарок только потому, что он от тебя, дорогой! –

И с благодарной улыбкой провела указательным пальцем вокруг его губ. Стряхнув с себя лишние эмоции, она подошла к окну и, обращаясь уже к канарейке, проговорила, делая акцент на каждом слове:

– Эмиль хочет, чтобы мы были вместе, "Красавчик". Ты рад?

Канарейка пискнула и стала чистить перышки, видимо, собираясь в обратный путь. Мысли Эмиля продолжали крутиться вокруг его непредусмотрительности. «Почему я ее не спросил, почему?» – корил он себя. В этот момент Шарлот неожиданно сказала:

– Ты не волнуйся, милый, я принимаю противозачаточные таблетки, – и лицо ее осветилось изнутри загадочной улыбкой «Джоконды». – Мы уходим, провожать нас не надо, дорогой.

– Ты умеешь читать чужие мысли?! – под впечатлением ее слов, сказал он.

– Теперь они не чужие, они твои! Ты видишь разницу?!

– Я вижу тебя, это главное! Вот, возьми, – и протянул ей визитную карточку.

– Спасибо! – и положив ее в сумочку, не уверено сказала: – Я тебе позвоню…

– Буду ждать с нетерпением твоего звонка, любимая!

Шарлот поцеловала его в губы и прошла с клеткой к входной двери. Эмиль галантно проскочил вперед и, распахнув перед ними дверь, с волнением произнес:

– До встречи, любимая!

– До свидания, дорогой!

Удаляясь, они растаяли в темноте коридора. "Консьержка до сих пор не поменяла перегоревшую лампочку", – подумал он. Закрыв дверь и посмотрев на окружающую его обстановку, он понял, как стало пусто в квартире, после ее ухода и, прежде всего, в нем самом, в его душе. Взяв кусочек шоколада, и отпив глоток вина из бокала Шарлот, он ощутил привкус ее помады. Шоколад медленно таял, и так же медленно таяли в его сознании надежды на новую встречу с ней. Было предчувствие, ничего хорошего не предлагавшего ему в этот момент.

Предчувствия зачастую витают возле нас, подсказывая правильный выбор, разумное решение, но, к сожалению, многие из нас его не замечают, или не хотят замечать. Если бы мы чаще прислушивались к своему внутреннему голосу, насколько бы меньше мы ошибались в трудные минуты выбора, и поиска правильного решения.

Эмиль занимал пост в администрации крупного банка. Работа была монотонная и однообразная, без приливов и отливов – все дни были похожи друг на друга, как сиамские близнецы. Сотрудники банка были не очень разговорчивы, да и кого интересовала его особа. Все общения сводилось к дежурным: «Привет!», «Ты в порядке?!», «Как дела?», «Все хорошо?!» и «Пока!». Ответы его, как правило, никого не интересовали. Он чувствовал себя скованным паутиной – своих прямых обязанностей, в которой он мог двигаться непереходя границу дозволенного. Вежливо улыбаться клиентам, безапелляционно исполнять указания руководства и так же вежливо принимать критику на свой счет.

Теперь, когда в его жизни появилась ОНА, он стал другим!.. Каждый день засыпая и просыпаясь с мыслями о ней, он перебирал в памяти все фрагменты их единственной встречи. В нем появился большой жизненный стимул и желание перемен. Однако дни менялись местами, но телефон предательски молчал: звонка от нее все не было. Так безрадостно закончилась неделя ожиданий, и этот стимул в нем стал постепенно угасать, оставляя все больше и больше места для сомнений.

В наступившую субботу Эмиль долго не мог уснуть, терзая себя мыслями о ней. Проснувшись рано утром и позавтракав на скорую руку, он одел свой серый костюм в чуть заметную полоску и вышел из дому. Галстук одевать не стал, подумав, что это слишком официально для подобного случая. Направляясь к рынку, он вглядывался в лица прохожих, боясь натолкнуться на кого-нибудь из своих сотрудников. «Начнутся лишние вопросы…» – думал он. Ему самому было трудно разобраться в себе, однако желание увидеть место их встречи вселяло в него оптимизм.

Людей на рынке было еще не очень много, некоторые продавцы только начали раскладывать свой товар на прилавке, другие, скучая, пили горячий кофе. В середине рынка было заметное оживление. Овощи и фрукты, разложенные на прилавках, радовали глаза сочной гаммой красок; сыры и колбасы, своими острыми запахами, приятно будоражили аппетит. Покупателям было из чего выбирать! Дальше, в глубине был прилавок со специями, и Эмиль ускорил шаг. Вскоре, из-за спин, идущих впереди покупателей, он увидел Шарлот. На голове у нее была все та же изящная шляпка, но на сей раз, ее украшали белая блузка и обтягивающие ее стройные ноги джинсы. Возле нее стоял молодой мужчина с клеткой в руках, и они о чем-то беседовали. Эмиль остановился и, спрятавшись за прилавок, стал наблюдать за происходящим. Мужчина бережно поднял клетку и пошел к выходу, пропуская вперед Шарлот. Покупатели, привлеченные продажей канарейки, стали постепенно расходиться. Две пожилые женщины еще оставались возле прилавка, разговаривая между собой. Эмиль подошел к ним, и, как бы невзначай, спросил:

– А что, канарейку уже продали? – вопрос сам собой возник в его голове.

– Только что продали за 400 франков, – ответила женщина с желтой сумкой в руке. – Я хотела купить канарейку для своей внучки, но девушка предпочла продать этому парню, – и, пожав плечами, ушла.

Эмиль многое бы отдал, чтобы это был только сон. Кровь ударила ему в голову, в горле пересохло и, уже ничего не понимая, пошел вдоль рядов к выходу. Теперь ему было все равно, куда и зачем… Сознавая, что сегодня она достанется другому, эта мысль убивала его наповал. «Да, – думал Эмиль, – я ее потерял, но была ли она вообще в моей жизни?!» В этом он уже сильно сомневался…

Ему было плохо, в висках стучало, казалось, что все прохожие смотрят на него. «Зачем я одел этот дурацкий костюм? Зачем вообще пошел на базар?» – все думал, терзая себя Эмиль. Через некоторое время, другого сорта мысли стали возникать в его разгоряченной голове: «А кто она в действительности? С канарейкой у нее такой трюк – знакомства. Ловко, однако, придумано! Так чем, собственно, она отличается от проституток… нет, справедливости ради… я же сам вернул ей канарейку, она об этом меня не просила. Мне надо успокоиться, что-то выпить…» Запутавшись в своих доводах, он зашел в кафе, на которое наткнулся по дороге.

В помещение было мрачно и пахло дешевыми сигаретами, за стойкой стояла женщина средних лет. Она мельком взглянула на него, разливая пиво. Эмиль сел за свободный столик, и тут же увидел в углу кафе висящую клетку с канарейкой внутри. Сомнений не было, это была канарейка, теперь он мог бы различить их даже в темноте.

– Что желаете? – спросил его официант, которого он сразу не заметил.

– Кружку темного пива, пожалуйста.

Когда официант принес пиво и арахисовые соленые орешки, Эмиль сказал:

– Возьмите себе что-нибудь от меня.

– Спасибо, предпочитаю виски с содовой, не возражаете?

– Конечно, нет! – и, отпив глоток, прибавил: – На здоровье!

Эмиль рассчитывал, расположить к себе официанта и разузнать у него про клетку с канарейкой. Допив пиво, он жестом попросил счет. Официант тут же подошел к нему и положил чек на стол. Заплатив по счету, Эмиль, как бы случайно, показав рукой на клетку, спросил:

– Как давно у вас эта птичка?

– Уже год, вроде того… кто-то из посетителей подарил ее хозяйке.

– Женщина? – поинтересовался он.

– Нет! Мужчина, – ответил официант.

– Спасибо и всего доброго! – поднимаясь, сказал Эмиль.

– Заходите еще! – сказал ему вслед официант.

«Следователь из меня никудышный!» – подумал Эмиль и зашагал в направлении своего дома. После выпитого пива он почувствовал себя немного лучше. «Она вправе делать все, что хочет!.. Я для нее случайный покупатель!» – рассуждал он, встав на ее сторону. Вот только то, что произошло потом, никак не вписывалось в логику вещей. Мысли лихорадочно блуждали в его слегка опьяненном сознании, натыкаясь одна на другую. Весь вечер он провел, уткнувшись в детективный роман, стараясь не думать о ней. Когда часы пробили полночь, Эмиль пошел в душ и вскоре упал в свою постель. «Сон – лучшее лекарство от всех бед!» – часто говорила его мать. Эмиль выключил свет и погрузился в спасательный сон.

На следующий день, как всегда без пятнадцати девять он пришел на работу. Ровно в девять часов, вместе с ударами церковного колокола, его вызвал старший администратор.

– Эмиль привет! Ты бы мог сегодня после обеда заменить Оливье, он заболел.

– Да, конечно. Я пишу сейчас месячный отчет, и он уже почти готов.

– Вот и хорошо, у него на два часа назначена встреча с клиентом, хотят открыть счет. Не забудь, предложить наш промо-пакет!

– Окей!

Полдня Эмиль провозился с отчетом и, спустившись на первый этаж, первым делом выпил кофе в служебном помещении. Было около двух часов, когда он зашел в кабинет Оливье. Взяв со стола банковские бланки на открытие текущего счета, он начал их просматривать, вспоминая, когда он это делал в последний раз. В дверь постучали. Вошла дежурный администратор и, удивленно глядя на Эмиля, спросила:

– Ты вместо Оливье сегодня?

– Да, шеф попросил его заменить, – ответил он.

– Мадам Роже уже пришла, она записана на два часа – открытие счета.

– Я знаю, пригласи ее.

Администратор вышла, и Эмиль услышал, как она сказала: «Мадам Роже, заходите, пожалуйста!»

Эмиль машинально посмотрел на входящую особу и обомлел – это была Шарлот.

– Добрый день! А я не знала, что ты работаешь в этом банке… – растеряно произнесла она.

– Добрый! Это было написано на моей визитной карточке, которую я тебе дал.

– Прости, но я ее потеряла, поэтому не могла тебе позвонить. Слишком много было волнений в тот день!..

– Понимаю! Какой счет ты хочешь открыть, текущий или накопительный?

– Мне так неудобно, я… я передумала… – она была в замешательстве.

– Нет, ты не можешь так поступить, – сказал Эмиль, – мой шеф подумает, что я не умею работать с клиентами. Ты открой счет, а потом, если не передумаешь, закроешь его.

– Хорошо, тогда текущий, пожалуйста.

– У нас есть интересный промо-пакет с двумя банковскими карточками, год бесплатно, – предложил Эмиль фирменную фишку банка и посмотрел на Шарлот.

– Спасибо, только текущий счет с карточкой.

– Удостоверение личности при тебе? – спросил Эмиль.

– Пожалуйста, – положив перед ним документ, сказала она.

Эмиль с любопытством смотрел на него, заполняя формуляр договора на компьютере. «Она старше, чем я думал, и фотография не очень удачная» – решил он.

– Какую сумму ты сейчас положишь на счет? – со знанием дела спросил он.

– Тысячу двести франков, – ответила Шарлот, стараясь не смотреть на него.

«Трижды канарейку продала», – подумал он, пока принтер распечатывал договор.

– Распишись здесь и здесь. Это копия вам, Мадам Роже, – по-деловому сказал Эмиль.

Шарлот протянула ему деньги. Пересчитав, он положил их в сейф.

– Банковская карточка придет тебе по почте в течение трех рабочих дней, секретный код ты получишь отдельно, его можно поменять в любом терминале нашего банка, – объяснил ей Эмиль и отдал удостоверение.

– Спасибо! – сказала Шарлот, пряча, его в сумочку.

– К вашим услугам! – вставая из-за стола, ответил Эмиль.

– До свидания!

– Всего доброго, Мадам Роже!

Когда дверь закрылась за ней, Эмиль откинулся на спинку кресла и подумал: – «Что-то тут не так, какая неожиданная встреча с ней!..» Жаркие поцелуи, страстные мгновения обоюдной страсти, и такие незабываемые минуты счастья – стояли у него перед глазами.

Ему стало душно. Запах Шарлот все еще ощущался в кабинете Оливье. Расстегнув ворот рубашки, он направился к себе на второй этаж. Но и здесь, он не мог не думать о ней. «Она сегодня была так близка и так желанна, – все думал он. – Может быть, надо было ей сказать что-нибудь очень приятное, сказать, как он все это время ждал ее звонка, мечтал о новой встрече, бредил ею во сне…» В условиях банка он не мог себе этого позволить. Одно из главных правил было соблюдение определенной дистанции с клиентами. Стараясь отогнать от себя все эти навязчивые мысли, Эмиль углубился в отчет. Телефонный звонок прервал его работу.

– Алло! – как обычно ответил он.

– Это я, Шарлот, – услышал он по громкой связи.

– Да, я вас слушаю…

– Я должна была тебе сказать еще тогда, у тебя… – и после нескольких секунд тягостного молчания она продолжила: – Я замужем!.. Пойми, я не хотела портить нашу первую встречу. И только теперь, когда у меня есть номер телефона банка и твоя фамилия из контракта, я смогла позвонить. Очень сожалею…

– Сожалеешь о чем? – спросил Эмиль.

– Прости!.. – прозвучало в ответ.

Прерывистые гудки телефона, лишали его последних надежд. «Шарлот больше нет для меня, – думал он, – и с этим надо смириться!» Но на всякий случай записал номер входящего звонка. Повернувшись в кресле к окну, он смотрел на голубое небо с ожерельем из редких облаков, на пролетающих мимо птиц. И глаза Шарлот стали всплывать из памяти, закрывая собой пейзаж за окном. Немного подумав, он скомкал бумажку с номером телефона и бросил в мусорную корзину под столом.

Еще одна неделя прошла под аккомпанемент дождливой и ветреной погоды. Эмиль сдал отчет и теперь мог позволить себе расслабиться, подумать об отпуске. В пятницу, наливая себе кофе из автомата, он столкнулся с Оливье.

– Привет! Как здоровье? – спросил Эмиль

– Привет! Еще покашливаю, врач сказал, что это пройдет через пару недель. Это ты открывал счет Мадам Роже, когда я болел?

– Да, а что? – в свою очередь спросил Эмиль.

– Она его сегодня утром закрыла. Сказала, что переезжает в другой город, – ответил он и продолжил: – Я ей объяснил, что филиалы нашего банка есть во всех городах Бельгии, из-за этого нет необходимости его закрывать. Но она это пропустила мимо ушей. Такая своенравная женщина сногсшибательной внешности!..

– Небольшая потеря для нашего банка, – сказал Эмиль, наливая себе еще одну чашку экспрессо. А сам подумал: – «Меня она уже сшибла и за пару недель это не прошло!»

Он догадывался, что она закроет свой счет, но не предполагал, что так быстро. Это была последняя ниточка, которая как-то связывала их, давала условный повод к общению. Теперь и она оборвалась!.. Выпив кофе, он вернулся к себе.

В наступившую субботу Эмиль проснулся как обычно. И сразу же после завтрака стал собираться на рынок за фруктами. Когда он вышел на улицу, утренняя свежесть с пьянящим запахом цветущей сирени окутали его. Пройдя несколько кварталов, он оказался в праздничной атмосфере субботнего базара. Купив все необходимое, он с любопытством глянул в сторону прилавка со специями. К его большому удивлению, Шарлот была там вместе с клеткой. Несколько покупателей стояло рядом – они разговаривали. Эмиль не стал прятаться, а демонстративно прошел мимо, бросая на ходу:

– Привет Шарлот! Финансовые проблемы и неурядицы с мужем?!

В ответ он услышал, как она сказала:

– Эти банковские служащие во все суют свой длинный нос!

Но это его уже не трогало, он поставил последнюю точку над «и», только сказав себе: – «Вот и пойми – этих красавиц! Что им надо?!» В своем эмоциональном порыве он столкнулся с зазевавшейся покупательницей. Один пакет из ее рук выпал и разорвался, апельсины наперегонки покатились по брусчатке.

– Извините меня! – сказал Эмиль, собирая апельсины.

– Это я виновата! – ответила она. – Засмотрелась по сторонам…

– Давайте я вам помогу, понесу ваши тяжелые сумки, – предложил он.

– Это очень любезно с вашей стороны! Я действительно сегодня купила больше обычного. Продавцы так умело навязывают свой товар, что иногда просто трудно отказаться. Моя машина припаркована тут недалеко, – смущаясь, сказала она.

– У меня сегодня выходной день, буду рад вам помочь, Мадам! – ответил Эмиль и, взяв ее сумки, пошел рядом.

– Вы мне хоть что-нибудь оставьте, о то как-то неудобно, – с благодарной улыбкой на лице, сказала она. – Называйте меня просто Катрин, это мое имя…

– Приятно познакомиться, Катрин! А меня зовут Эмиль, – представился он.

– Мне нравится ваше имя! – сказала она, и, посмотрев на него своими жгучими глазами, добавила: – У меня с вашим именем, кажется, нет плохих ассоциаций… Так что, Эмиль, все теперь зависит от вас! – и с хитринкой во взгляде посмотрела на него.

Они подошли к машине Катрин. Она нажала кнопку на ключе, и автомобиль моргнул ей фарами, узнав свою хозяйку, расблокировался.

– Мы недавно развелись с мужем, поэтому мне некому помочь… – бодро сказала она и положила все свои покупки в багажник. – После развода я купила квартиру в этом районе, мы раньше жили в Стэмбере.

– А я тоже живу тут недалеко, немного выше. Это тихий район, за исключением базарных дней. Парк рядом, много зелени…

– Да, мне нравится здесь! – воскликнула она. – И работаю я близко от дома, в лаборатории Коллар.

– А почему вы разошлись, если не секрет? – спросил Эмиль.

– За два года нашего брака я ни разу так и не забеременела. Мы оба проверились, и проблемы оказались у мужа. Наш семейный врач мне сказал, что это неизлечимо! Я из-за этого очень страдала… Хочу иметь много детей! – сверкнув взглядом, ответила Катрин. – Вы меня спрашиваете, а про вас я совсем ничего не знаю!.. Теперь ваша очередь мне немного рассказать о себе. А то так не честно!

– У меня в основном все тихо, бывают ураганы в душе – но очень редко… Верю в красоту и природу, в любовь и доброту! Очень люблю детей – своих пока, к сожалению, нет… – грустно сказал он. – Работаю в банке. Вроде, как и все…

– Вы мне определено нравитесь! – без толики смущения сказала она.

– Мне вы тоже очень симпатины!

– Садитесь, я вас подвезу. А потом можем зайти ко мне на чашку кофе. Хотите?

– Спасибо за приглашение! Но я хотел бы пройтись, подышать свежим воздухом в парке… У меня сидячая работа, надо двигаться!

– Тогда приглашаю вас вечером на дискотеку «Ват», в двадцати километрах от города. У них энергию танцующих преобразовывают в электрический ток, вот и попрыгаем с пользой для дела, – засмеявшись, сказала она.

– Спасибо, я подумаю. У вас есть телефон?

– А у кого его теперь нет?! Запишите или запомните: три – три, шесть – шесть, два нуля. Прификс города вы знаете. Смартфон я с собой не ношу, плохие новости подождут, а хороших ждать не от кого!

– Действительно легкий номер, спасибо… я вам позвоню попозже.

– Это вам спасибо, Эмиль, что мне помогли! Надеюсь, до скорого!

– Наверное, надо сказать спасибо Всевышнему – что нас столкнул на рынке! – улыбаясь, сказал он. – Пока, Катрин! – И пошел в направлении парка.

Через несколько метров сзади себя он услышал гудок клаксона. Серебристый Опель Катрин промчался мимо, быстро исчезая за поворотом.

После обеда какое-то тревожное чувство возникло у Эмиля. Домашний покой его уже раздражал, было грустно и скучно, а самое главное – пусто в душе. Ему очень хотелось влюбиться, иметь свою семью, заботиться о ней, слышать детские голоса вокруг себя, а вечерами упиваться любовью с ней – одной единственной и неповторимой!.. Он взял телефон и позвонил:

– Катрин? Это Эмиль, привет! Ты еще не передумала насчет дискотеки?

– Нет, конечно! – радостно ответила она. – Могу заехать за тобой к одиннадцати, лучше приехать туда пораньше. В субботу там всегда очень много народу.

– Хорошо! Встретимся возле входа в парк, так будет проще для тебя. Идет?

– Окей! Надеюсь, ты меня узнаешь! – засмеявшись, сказала она.

Ровно в одиннадцать Эмиль стоял у входа в парк, вглядываясь в проезжающие мимо машины.

– Привет! – неожиданно сзади сказала Катрин, зажав ладошками ему глаза.

– А я и не заметил, как ты вошла в парк, – повернувшись к ней, сказал он.

– Я схитрила, пришла раньше. Захотела на тебя посмотреть со стороны!

– Ну и как, девушка, я вам гожусь в пары?

– Хороший вопрос! Я ничего пока сказать не могу – надо попробовать!

– И как же ты собираешься меня приготовить: на пару, зажарить на углях или во фритюрнице?

– Ну, во-первых, где взять такую большую фритюрницу, а во-вторых, я пробую мужчину обычно в постели – мой мужчина должен меня удовлетворить, доставить мне большую радость. Надеюсь, что ты не пуританин и тебя это не шокирует!

– Конечно, нет. Это очень откровенно сказано! Ты знаешь, для начала ты меня довезешь до дискотеки, мы там попаримся часок, другой, а потом ты меня продегустируешь. Согласна?

– Нет, ты определенно мне нравишься! Куль!..

Взявшись за руки, они пошли к машине. Через их руки Эмиля пробивал заряд ее пульсирующей энергии и страсти. Она была одета в черное платье с едва заметным рисунком змеиной кожи и в ярко красных туфлях на высоком каблуке, цвет которых совпадал с цветом губной помады. Сбоку волосы придерживала заколка в виде розы такого же красного цвета.

– Ты кто по национальности?

– Бельгийка, почему ты спрашиваешь?

– В тебе есть какой-то восточный колорит, – заглядывая в ее жгуче черные глаза, сказал он. – Твой темперамент бьет через край!

– Моя мама была испанка, а папа француз. Отец живет в Марселе, у него теперь другая семья, – и очень грустно: – Мама умерла год назад. Поздно выявили рак груди…

– Прими мои соболезнования! Знаю по себе – как это больно терять близких людей…

Она открыла передо мной дверь и легонько толкнула меня в пространство своего автомобиля. Мы пристегнулись. Катрин резко нажала на газ, и со скрежетом колес машина рванула с места. Впереди были новые ощущения, с адреналином в крови. Выехав на автобан, машина понеслась со скоростью ветра. Эмиль посмотрел на спидометр, стрелка показывала 160 км в час.

– Ты куда так спешишь?

– Я люблю быструю езду! – ответила она и взглянула на него: – А что? Ты боишься?

– Да нет, но у нас только 120 разрешено по автобану…

– А, поняла!.. Значит ты у нас законопослушный! Так вот, представь себе – я нет!

– И потом, мы едем в сторону Германии, а там нет лимита скорости! Ты это знаешь?

– Знаю…

– Ты вообще за рулем когда-нибудь сидел?

– Да, и права у меня есть. В банке заставили сдать, год ездил на служебной машине…

– И с какой скоростью ты ездил?

– Ты, наверно, будешь смеяться…

– Да говори же, говори! Тут все свои…

– Девяносто – сто километров в час.

– Ха-ха-ха! Это я смеюсь, – и неудержимо рассмеялась. – Вот мы и подъезжаем! – свернув на стоянку и припарковавшись, она бросила взгляд на Эмиля. – Доехали быстро и с ветерком, не правда ли!

Они вышли из машины, и пошли вдоль припаркованных автомобилей к зданию с большой неоновой вывеской «Ват». Эмиль открыл дверь, и мощный звук мега динамиков чуть не сбил их с ног.

– Ну и мощность! – прокричал Эмиль.

– Что? – спросила Катрин. – Говори громче, я тебя плохо слышу.

– Очень сильный звук! – еще громче крикнул он.

– Нормально! Это дискотека, а не клуб для пенсионеров, – прокричала она.

Пройдя вглубь зала, и, выбрав свободный столик, они уселись напротив танцполя, состоящего из разноцветных стеклянных квадратов, освещенных изнутри. Над ним висел вращающийся шар, от зеркальной поверхности которого отражались, медленно кружась, разноцветные блики. Лучи несколько лазерных проекторов, прорезали пространство, рисуя замысловатые узоры. Танцующих на танцполе было не много, все толпись в основном возле длинной стойки бара.

– Что тебе принести? – спросил Эмиль.

– Бокал шартье для начала, – ответила Катрин. – И тут же, сорвавшись с места, метнулась навстречу какому-то парню. Они расцеловались, обменявшись несколькими приветственными фразами. Потом она помахала рукой ди-джею, сидящему наверху среди музыкальной аппаратуры, и, послав воздушный поцелуй бармену, вернулась на свое место.

– Я вижу, ты многих тут знаешь! – сказал Эмиль, расставляя выпивку на столике.

– Это точно! Я с мужем здесь часто бывала… и без него тоже.

Ударили аккорды популярного хита, и публика бросилась на танцполе. Катрин схватила Эмиля за руку и потащила танцевать. Снизу стал подниматься белый дым. Софиты разноцветными пучками света кружились по толпе танцующих. Царила атмосфера веселья, разогретого ритмом, цветомузыкой и спиртным.

Катрин полностью отдалась танцу, невероятно тонко чувствуя нюансы. Ее испанский темперамент бил ключом. Многие девушки с завистью смотрели на нее, некоторые пытались повторять ее движения. В этой общей эйфории ритма и телодвижений – все остальное становилось второстепенным и малозначимым. Жизнь здесь отображалась лесом ног, выбивая при этом электричество. Они танцевали и танцевали в общем экстазе, возбуждая друг друга ритмичными телодвижениями! Популярные хиты сменяли друг друга. Ди-джей выкрикивал короткие фразы, подливая масло в огонь.

Эмиль смотрел на нее влюбленными глазами и думал: – «Это та женщина, которая может сделать меня счастливым… подарит мне много детей!»

– Я устала! – сказала она. – Хочу домой… или к тебе… мне все равно!

Вернувшись к столику, они допили вино. Катрин взглянула на себя в зеркальце и решительно сказала:

– Уходим!.. Сколько времени?

– Два часа ночи, – ответил Эмиль. – Натанцевалась?

– Да, милый! – и, махнув рукой ди-джею, потянула его к выходу. – А ты неплохо танцуешь…

– Старался, глядя на тебя! Я уже забыл, когда танцевал последний раз…

Они сели в машину и тронулись в обратный путь. Выехав на автобан, она взяла его руку и положила себе под платье на свое разгоряченное лоно. Рука Эмиля скользнула в трусики, и он ощутил влагу ее сильного желания.

– Ты чувствуешь? Я уже мокрая, давно тебя хочу!

– Подожди немного, скоро будем дома… – ответил он рассудительно.

– Я не могу больше ждать, дорогой! – и, посмотрев на него горящими от страсти глазами, продолжила: – Сейчас съедим в ближайший паркинг, и там ты меня сделаешь счастливой!

Продолжая ласкать ее лоно, и, все больше возбуждаясь, он сказал:

– Хороша, милая… я тоже этого хочу!

Вскоре на дороге появился знак: «Паркинг через тысячу метров». Катрин перестроилась в правый ряд и, сбавив скорость, свернула на стоянку. Несколько автомобилей уже стояло здесь с притухшими фарами, видимо, по той же самой причине. Машина резко остановилась. Катрин выключила двигатель и, млея от желания, сказала:

– Давай, сядем на заднем сиденье, милый… предохраняться не будем, если ты в себе уверен!

Сняв трусики, она перелезла первой. Эмиль последовал за ней. Спустив брюки, он приподнял ее, такую желанную и трепетную от страсти, и посадил себе на колени. Она со стонами села на него, делая невероятно сладостные движения своим телом. Охватив внутренними мышцами пенис, заставляя его следовать движениям своих бедер, она жадно целовала его лицо. Эмиль плыл по течению ее желаний и страсти, лаская ее грудь. Вскоре большая волна эрекции нахлынула на него. Катрин закрыла ему рот горячим поцелуем, чувствуя его оргазм и вкушая освежающую струйку спермы в своем лоно. Продолжая стонать, и увеличивая темп своих телодвижений, она вскрикнула и тут же замерла, опустив голову. Через несколько секунд, вскинув движением головы волосы назад, стала дрожать, ощущая каскад удовлетворения и огромного наслаждения. В эти минуты радости, как после сильного ливня ручейки воды стекают с горных долин, так Эмиль почувствовал, как ее энергия разливается по его телу.

Катрин приподнялась и, одев свои трусики, произнесла по-испански с подъемом в голосе:

– Eres un chico cool!

– Заговорила уже по-испански? – улыбаясь, спросил Эмиль и продолжил: – Ты мне такое сумасшедшее удовольствие доставила, что до сих пор голова кружится… хорошо, что я не за рулем!

– Мне тоже было очень, очень хорошо!.. А испанскому языку меня мама в детстве научила. Ты понял, что я сказала?

– Не совсем…

– Ты классный мужик, что-то вроде этого. Перевести на французский мне всегда почему-то сложно. Ладно, поехали, а то я снова тебя захочу…

– Можно, я останусь на заднем сиденье, ты не будешь сердиться?

– Нет, конечно! Буду на тебя смотреть через зеркало заднего обзора.

Машина вынырнула из паркинга и помчалась по освещенному автобану, набирая скорость. В это время ночи движения большого не было. Катрин вела машину легко и свободно, часто поглядывая на него через зеркало.

– Ты стараешься меня запомнить? – пошутил Эмиль.

– Да, мой дорогой! Хочу, чтобы ты мне сегодня приснился, и во сне все повторилось заново!.. Как при повторном просмотре видео клипа в «YouTube», – с чувством сказала она.

– А может, мы не будем спать, любимая? Зачем смотреть записи во сне, когда можно заниматься любовью наяву!

– Я как раз об этом подумала, но постеснялась тебе сказать…

– На тебя, это совсем не похоже!

– А я бываю очень разная… ты меня еще совсем не знаешь!..

– У нас все впереди, милая! – и, посмотрев на ленту фонарей, произнес: – Хорошо, что автодороги освещаются ночью! Немногие страны могут этим похвастаться…

Катрин вопросительно посмотрела на него в зеркало и спросила:

– Тебе вообще интересно, что я тебе говорю?

– Прости! Очень интересно! Продолжай, пожалуйста…

– Так вот… я могу тихо плакать в подушку, а могу громко смеяться; могу быть ласковой и нежной, а могу быть грубой и злой… но самое главное, милый: я умею горячо любить!

– Ах, какая ты!.. Я уже начинаю тебя бояться, – засмеявшись, сказал он. – А что тебе нравиться?

– Уф! Это сложный вопрос… Наверно мне нравиться смотреть в микроскоп и любоваться многообразными формами жизни, наблюдать, как видоизменяются различные микробы и вирусы… Я считаю, что надо получать удовольствие от каждой минуты своей жизни!

– У меня так не получается, – сказал он и, немного задумавшись, продолжил: – Интересная у тебя работа, не то, что моя – банковские бумажки перегребать.

– В каждой работе есть свои плюсы и минусы, – многозначительно ответила она, и, посмотрев на него очередной раз, спросила: – О чем я сейчас думаю?

– Ты как выстрелила в меня! О чем?.. – и пожав плечами продолжил: – Мне сейчас ничего не приходит на ум…

– Сказать?

– Раз уже заинтриговала, скажи, конечно!

– Хочу от тебя забеременеть! Можно?

– А если я скажу, что нельзя, ты меня выбросишь на ходу из машины? – рассмеявшись, ответил Эмиль. – Шутка! Я буду счастлив, иметь от тебя ребенка, много детей!

– ¡Te amo! – по-испански воскликнула Катрин.

В момент крутого виража дороги, с мигающими огнями вдоль металлического заграждения, их ослепили фары движущего против движения автомобиля, с включенным дальним светом. Катрин до упора нажала на педаль газа, намереваясь избежать лобового столкновения и проскочить перед ним. Раздался скрежет тормозов, сильный удар потряс машину, и, перевернувшись несколько раз в воздухе, машина вылетела за защитное заграждение с правой стороны автобана. Все закрутилось перед глазами Эмиля, и он потерял сознание…

– Он, кажется, открыл глаза! – услышал он чей-то голос.

Перед ним нагнувшись, стояла медсестра, пристально всматриваясь в его лицо. Рядом с ней, придерживая штатив с капельницей, стояла вторая медсестра.

– Вы меня слышите? – спросила первая.

– Да, слышу и вижу вас обеих! – глядя на них, ответил он. Где я? Что со мной произошло?

– Вы находитесь в городской больнице, в отделении реанимации. Ночью вы попали в автомобильную аварию и вас доставили сюда. Только не волнуйтесь, все хорошо! – и, поправив иглу с трубкой воткнутую в его руку, ушла.

В палату зашел врач. Повернувшись к нему, медсестра сказала:

– Он пришел в себя, Доктор!

– А я и не сомневался! – и уже обращаясь к Эмилю, продолжил: – Вам повезло, после такой аварии… вы отделались: двумя сломанными ребрами и легким сотрясением. Через неделю мы сможем вас выписать, если не будет осложнений.

– Если бы действительно везло, Доктор, то не попал бы сюда! – тихо проговорил Эмиль.

– Все бывает… Самое главное для вас сейчас покой, полный покой! – сказал врач. – Лекарства вам прокапаем и через час отключим кислород.

– Спасибо вам, Доктор! А как Катрин, моя женщина, которая была за рулем?

Врач посмотрел на медсестру, затем на Эмиля и нехотя сказал:

– Мы поговорим об этом с вами завтра, сегодня вам волноваться нельзя!

– Вы мне только скажите, Доктор, пожалуйста, она жива? Катрин жива?

С минуту постояв, глядя в окно, Доктор медленно заговорил:

– Ей не повезло, подушка безопасности не сработала, скончалась на месте. Хорошо, что не мучилась – провалилась как в сон, – сказал он и, посмотрев на часы, пошел к выходу. – Поправляйтесь!

Слезы потекли по щекам Эмиля, кислородная трубка задрожала в носу, до боли сжав перила кровати, он разрыдался…

– Вам не надо так нервничать! – успокаивала его медсестра. – Ваша подружка уже там, наверху – в раю!.. – и немного подумав: – А может еще тут, рядом с вами. Я вам сейчас сделаю укол, это совсем не больно. – Она взяла шприц и, выпустив из него воздух, уколола Эмиля в плечо.

– Почему это произошло именно с нами, в нашу первую встречу?.. Катрин, если ты здесь, я хочу, хочу, чтобы ты знала… и там наверху – я люблю тебя! Люблю!.. – рука его разжалась: – Почему, Господи, ты дал мне Катрин только на одну ночь? Почему? – с большим страданием в голосе, плача, говорил Эмиль, медленно погружаясь в сон…

Катрин теперь была замурована в его плоти, вибрировала в его венах, была в его сердце и разуме. Медсестра молча стояла возле кровати, с трудом сдерживая слезы…

Лос Кристьянос, Испания, октябрь 2015 г.