Читать книгу Эльф в кармане - Юрий Черкасов - Страница 2

– А что сейчас слушаешь? – поинтересовалась Ирина Андреевна, затянувшись папироской.

– Да все шведский слиз-метал продолжаю, бабуля, – не стал скрывать Игорь.

– Молодец! – похвалила та. – Глэм-то потихоньку возрождается. Вот, помню, в девяносто первом…

– Ну, началось!.. – прервала провал в воспоминания, грозивший, как и бывало обычно, нешуточным многословием, ее подруга и компаньонка Зинаида Никифоровна – вторая бабуля. Так он, не мудрствуя, называл обеих, хотя, казалось бы, по крови ближе Ирина Андреевна. Во-первых, сложилось это исторически, а во-вторых, просто было за что.

– В чем дело?! – возмутилась первая.

– Если собираешься грузить молодое поколение рассказом о посещении дерьмового по подбору исполнителей и песен фестиваля «Монстры рока» в Тушино, то учти – меня там не было. А значит, можешь и приврать, – со значением произнесла компаньонка. – Ты не находишь, что мальчик растет и заслуживает самых лучших и качественных наших воспоминаний, а?

Ирина Андреевна передала тлеющую папироску подруге и благосклонно кивнула.

«Только не о Вудстоке!» – ужаснулся Игорь. О-о, то была потрясающая история, как две подружки из славного города Иваново, с высоты девятнадцати лет наплевав на легкую промышленность, очутились в Ленинграде и охмурили боцмана судна, отправлявшегося за границу. В рейсе они научились пить, курить, материться, потеряли девственность на всех уровнях и… очутились в Нью-Йорке, откуда уже рукой было подать до городка Бетел.

Три дня фестиваля перевернули их до этого, чего греха таить, весьма скудный внутренний мир. Подружки влюбились в рок, проехали Америку автостопом туда и обратно, досконально выучили английский, стали убежденными хиппи и навсегда привязались к однолетнему двудомному растению, запрещенному во многих странах. Потом были два старпома, дикая, не только из-за штормов, качка и Лондон. Дальше еще кто-то на бричке, под бричкой, на капоте авто, верхом и на одномоторном самолете… Короче, почти вся Европа, не исключая тайных троп Карпатских гор в обществе милых пастухов. В общем, после трехлетнего отсутствия подружки-путешественницы вернулись домой.

Молох системы, перемалывающей в то время и за меньшую провинность, девушек не тронул, но дальше их пути на некоторое время разошлись. Перед расставанием они сделали одинаковые татуировки – он сам не видел, мама рассказывала! – от подмышки до бедра с полным перечнем городов, которые посетили во время путешествия.

Излучающую непривычную свободу и уверенность Ирину Андреевну приняли в крупное столичное издательство переводчицей. Ее подружка вышла замуж за дипломата и поселилась в Берлине. Связи не теряли и часто тусили на различных рок-сейшнах. Под старость же Зинаида Никифоровна, не заведя детей и потеряв мужа, но не изменив себе, переехала жить к подружке, прихватив в качестве приданого почти трехметровый кусок Берлинской стены. К счастью, имелись фото самой стены, поэтому, отламывая и продавая куски во времена безденежья, подружки не имели проблем с доказательством подлинности раритета…

История, конечно супер, но слушать ее в тысячный раз? Увольте!

Пока старушки искали удовлетворяющий обеих пласт воспоминаний, Игорь рассматривал комнату. Вещи, населявшие ее, были с богатейшей историей и, казалось, имели дополнительный вес, излучая достоинство. Коллекция севрского фарфора на полке, комод времен хождения золотых червонцев с профилем последнего царя и несколько картин художников-передвижников мирно соседствовали с рок-плакатами. Два книжных шкафа, битком набитые книгами с автографами авторов, плюс еще один шкаф с переводной классикой. Стол в середине комнаты, покрытый тяжелой скатертью с кистями, на которой в беспорядке лежали фотокарточки рок-звезд ушедшей эпохи, придавленные толстым стеклом в форме столешницы. Бронзовая пепельница в виде расширенной вульвы была битком набита окурками. Тихо, фоном, звучал психоделический рок. Испещренный граффити, уже двухметровый, кусок стены из Берлина за время его отсутствия не уменьшился – значит, с деньгами у бабулек все в порядке.

«Пора делать ноги», – поежившись, решил он, вертя в руках кубик для игры в кости.

Бабушки, вкусно и с треском затягиваясь, окутываясь клубами терпкого, со специфическим запахом дыма, сидели друг напротив друга и были удивительно похожи. Обе сухопарые, с длинными седыми волосами и ремешками на лбу, в безразмерных рубашках с вышивкой в виде цветов, слаксах, шлепанцах и в миллионе – на двоих – фенечек. Они одинаково поджимали губы, одинаково фыркали и щедро сыпали ругательствами, интимными подробностями и рок-цитатами.

Бабушки-старушки, м-да. И, тем не менее, они прекрасно освоили компьютер и прочие гаджеты, по электронной почте и скайпу делали выволочки Оззи Озборну за пьянки с дебошами и слали Дио рецепты народной медицины на основе меда, надеясь помочь ему одолеть страшную болезнь. Еще планировали попасть на концерт воссоединенной группы «Cinderella» и заодно отругать вокалиста Тома Кифера за долгое молчание – кажется, у одной из старушек был с ним стремительный роман или секс. Мало того, они взялись за неподъемное дело написания мемуаров о Вудстоке. Списывались с участниками и зрителями, рукопись пухла и пополнялась новыми деталями. Три дня великого фестиваля уже занимали более пяти сотен страниц текста и работа продолжалась.

Игорь не был ханжой. Его детство и юность прошли счастливо. В полной семье и с минимумом запретов. Только недавно, уверившись, что он не пропадет, родители мирно разошлись и разъехались в разные концы страны, обзаведясь там новыми семьями, сдав порядочным людям опустевшую квартиру – все равно Игорь жил в институтском общежитии. В итоге, денежки ощутимо пополняли его ежемесячный бюджет, а требование раз в две недели проведывать бабушку ничуть не напрягало.

Точнее, бабушек. Зинаида Никифоровна давно стала полноправным членом семьи, однако слушать сокровенные вещи да еще с детальными подробностями от убеленных сединами старушек было выше его сил. Травка, что бабушки растили в тайной теплице и регулярно курили, всегда держала их в тонусе и, что удивительно, они никогда не болели. Раз и навсегда вбив себе в голову, что все болезни от неправильного кислотно-щелочного баланса, сидели на железной диете, разве что иногда срываясь в жуткий жор вследствие обильного накуривания.

Пока Игорь предавался размышлениям, бабушки не на шутку разошлись, заспорив, в каком году Эрик Клэптон подарил свой «Fender» знаменитому лондонскому кафе.

«Это надолго», – опечалился Игорь, услышав, что они начали, как в юности, называть друг дружку Гердой и Бетти, и метнул кубик на стол. Тот повертелся и остановился на фотографии с Хендриксом. Старушки частенько играли в подобную игру, проверяя память, а заодно вываливая груду историй о той или иной звезде.

– Ага! – крикнула Герда – Ирина Андреевна. – Вот этой истории ты…

– Нет, я! – взвизгнула Бетти – Зинаида Никифоровна. – Игорьку интересно будет услышать, как Джимми поцеловал…

– …тебя в лобик, обозвал малолеткой и ушел, – закончила Герда.

– Не путай лобик с лобком! – торжествующе выпалила Бетти и выронила папиросу.

– Хендриксу некогда было заниматься куннилингусом со всякими там… Его хотела и ждала вся женская половина Америки! – победоносно выкрикнула Герда и рассмеялась.

– Да ты… Да как ты… Дура! И ничего у тебя не было с Сантаной. Врушка! Герда-врушка! – хихикнула Бетти.

– Ах, так?! Хочешь, докажу? – хохоча, вскочила Герда.

«А кто дедушка, так никто и не знает… Прикольно было бы, а вдруг… рок-звезда тех времен? Она ж беременной из путешествия приехала! Хотя сомневаюсь, обязательно сболтнула бы…» – подумал Игорь, осторожно разнимая старушек, краснея и стараясь поменьше слушать.

– Девочки! – строго прикрикнул. – Прекратите возню. Мне пора, так что наделите своим знаменитым вареньем и проводите.

Герда и Бетти мигом уступили место охающим и причитающим Ирине Андреевне и Зинаиде Никифоровне. Через пять минут, расцеловав помирившихся подружек и звеня банками, он их покинул.

– Как успехи в учебе и на личном фронте? – прокричали они напоследок хором.

Игорь неопределенно махнул рукой: «Никак!» Домик, где они жили, располагался на окраине города, и это было на руку. Можно без помех и нежелательных свидетелей проветрить от запаха травки голову и одежду. После визитов к бабушкам он чувствовал острую зависть. Они – такие цельные, самодостаточные, вечно укуренные, на своей приятной волне и совершенно счастливые.

Не торопясь, он пошел по улице, подставив ласковому сентябрьскому солнышку лицо. Ему нужно было еще собрать в парке по дороге и притащить в общежитие опавших, экологически чистых кленовых листьев. Ребята попросили. Для опытов!