Читать книгу Таежный гамбит - Юрий Достовалов - Страница 9

Вскоре Мизинов сидел в кабинете генерала Вержбицкого и рассказывал про случившееся.

– М-да, – покачивал головой командующий армией, – положение не из приятных.

– Ужасно то, что попытки овладеть золотом могут повторяться, – вставил Мизинов.

– Да-да, – согласился Вержбицкий. – И потому единственно правильным, милостивый государь Александр Петрович, я считаю вот что…

Командующий немного помедлил, будто не спешил раскрывать свои планы. Налил кипятку в стакан, предложил Мизинову. Тот поблагодарил и отказался, напряженно всматриваясь в лицо Вержбицкого.

– Господин генерал-майор, мы все знаем вас как, пожалуй, одного из толковых генералов нашей армии, – издалека начал Вержбицкий. – Вы и сами, наверное, не мыслите себя нигде, как в строю, верно?

Мизинов ожидал чего угодно, только не такого разговора. Он вскочил на ноги:

– Григорий Афанасьевич…

– Александр Петрович, голубчик, поверьте, дело, которое мы собираемся поручить вам, гораздо важнее вашего пребывания здесь, в Забайкалье, – и Вержбицкий тяжело опустился в кресло рядом с Мизиновым. – Ведь какая теперь ситуация, посудите сами. Мы не знаем, что творится сейчас на юге у Деникина, не знаем, что делает генерал Юденич на севере. А где сейчас находится атаман Дутов с оренбургскими казачьими полками? Да и наша армия за Сибирский поход потеряла много верных борцов. И, как видите, нас уже прижимают к китайской границе. Однако это не значит, что все потеряно. У нас есть еще Приморье – отличнейший для нас плацдарм для дальнейшей борьбы с большевиками. Эта борьба может принять затяжной характер, а выигранное время будет для нас хорошим лекарем. Наша армия будет перевезена в Приморье по Маньчжурской железной дороге, а у красных только один путь по окружной Амурской железной дороге. Здесь очевидный выигрыш во времени, вы согласны?

– Да, но…

– Не спешите, Александр Петрович, – мягко прервал его командующий. – Миссия, возлагаемая на вас, повторяю, стратегически гораздо важнее вашего здесь пребывания. Поверьте, сейчас армия будет заниматься исключительно хозяйственными вопросами. В Чите не хватает многого из того, что нужно бойцам. Городская бойня по забою скота, например, не может удовлетворить всю армию мясом. Что, назначить вас главным мясником армии? В казачьих полках нужно приводить в порядок конский состав. За время Сибирского похода много коней выбыло из строя. Сильно истощенных нужно поправлять нормальным питанием, выводкой и чисткой. Коням нужно продолжительное лечение. Кроме этого, у бойцов много забот об обмундировании: перешить гимнастерку, пригнать шинель. Надо сделать перетяжку казенным сапогам, чтобы сидели на ноге красиво, да мало чего там еще наберется! Что же, станете интендантом? Да еще с японцами проблемы. Разве нам не больно видеть здесь маленьких солдатиков в хорошем обмундировании, твердо отбивающих ногу, когда мы вчера еще ходили по лужам в валенках? Или видеть японских офицеров, гарцующих на породистых английских лошадях в диагоналевых кителях с аксельбантами на плечах! Разве это все не причиняет боль нашим ранам? Кто их сюда просил? По сведениям, будто бы в Приморье и Забайкалье находится одна дивизия японцев под командованием генерала Сузуки, и она великолепно оснащена. А какова их цель, мы не знаем. Нам неизвестна и политика японского правительства. Может быть, они уже заключили альянс с большевиками. Предъявят нам сложить оружие и предадут нас большевикам, как предал французский генерал Жанен адмирала Колчака в Иркутске…

– Господин генерал, мне хорошо знакомы хозяйственные тонкости армии и немного политическая ситуация. Хотя… хотя я, конечно, прежде всего боевой офицер и должен подчиняться приказу. Что от меня требуется?

– Скрыться! – ответ Вержбицкого был настолько шокирующим, что Мизинов сначала подумал, что ослышался. Он застыл с раскрытым ртом, напоминая набитое соломой лупоглазое чучело совы в кабинете таксидермиста[3].

– Вы не ослышались, Александр Петрович, – улыбнулся Вержбицкий. – Именно скрыться. С золотым запасом, спасенным вами под Айшетом.

– Но куда?

– В Китай. В Харбин. В полосу отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. Слава богу, это наша территория.

Мизинов и вовсе лишился речи. Вержбицкий помолчал минуту-другую, покуривая сигарету и внимательно глядя в глаза Мизинову. Тот пребывал в глубоком раздумье.

– Я понимаю, – вдруг откликнулся он, словно вернулся из небытия. – Золото нужно спасать…

– Именно, дорогой вы мой Александр Петрович! Именно! И никто лучше вас этого не сделает! – Вержбицкий поднялся с кресла и встал перед Мизиновым. – Вы отбили золото, вам его и охранять. Вот ваша миссия – достойная ваших прежних заслуг, но куда более ответственная! Впереди новые сражения. Когда армия окрепнет в Приморье, ей понадобятся деньги. Немалые деньги. И хорошим заделом будет та сумма, которую охраняют сейчас бойцы вашей армии.

– Господин генерал, но почему именно в Китай? Почему не в то же Приморье? – спросил Мизинов.

– Видите ли, Александр Петрович, Приморье наводнено красными шпионами. А еще в Приморье хозяйничают японцы. Я понимаю, что вы в хороших отношениях с Григорием Михайловичем Семеновым, – улыбнулся Вержбицкий. – Но атаман забайкальцев, делая ставку на японцев, в своем упрямом азарте способен, как бы это помягче выразиться…

– Говорите прямо, господин командующий, мне знакомы сепаратистские устремления атамана Семенова.

– Вот-вот, вы сами и ответили, дорогой Александр Петрович, – радостно согласился Вержбицкий. – Кто поручится, что Григорий Михайлович не попытается умыкнуть российское золото для своих, корыстных целей? Вы смогли бы поручиться за него? – командующий внимательно глядел в глаза Мизинова.

Тот размышлял секунду-другую.

– Я готов, ваше превосходительство, – ответил наконец Мизинов и поднялся.

– Благодарю, Александр Петрович, другого ответа я не ожидал от вас, – Вержбицкий подошел к столу, порылся в каких-то бумагах и, подняв взгляд на Мизинова, спросил:

– Вы что-нибудь слышали о Петре Александровиче Куликовском? Я хочу вас с ним познакомить.

Мизинов вспоминал секунду-другую, его цепкая память почти сразу выхватила из прошлого громкое дело, связанное с этим именем.

– Это уж не тот ли, из правых эсеров? – спросил он наконец.

– Из бывших, Александр Петрович, из бывших, – осторожно поправил его командующий.

– Не важно, но ведь это он участвовал в покушении на великого князя Сергея Александровича[4]?

– Был за ним такой грешок, – согласился Вержбицкий. – Вернее, он лишь наблюдал за великим князем, а убил его, как вам известно, Иван Каляев. Куликовский в то время был тесно связан с Савинковым…

– Ваше превосходительство, – поморщился Мизинов, – и с такими людьми… вы сотрудничаете?

– Дорогой мой Александр Петрович, – Вержбицкий подошел к Мизинову, мягко обнял его за плечи и слегка придавил, приглашая сесть на диван. Сам сел рядом. – Время монархии прошло…

Мизинов непроизвольно дернулся.

Вержбицкий заметил этот жест и сказал мягче:

– По крайней мере, пока не видится возможностей ее восстановления, вы же знаете. Больно круто большевички разделались с Учредительным собранием. Так что пока нам любые попутчики хороши, кто против красных. Вы согласны со мной, Александр Петрович? Ну, в самом основном, принципиально? – настаивал командующий.

Мизинов молчал.

– Да, – продолжал командующий, – его прежняя «революционная» карьера весьма несимпатична, весьма. Ну, к примеру, избежав после убийства великого князя ареста, Куликовский, придя на прием к московскому градоначальнику графу Шувалову в июне пятого года убил его из револьвера. Осужденный Московским окружным судом к смертной казни через повешение, Куликовский, после подачи прошения о снисхождении на высочайшее имя, отделался каторжными работами без срока. Позднее наказание было снижено до пятнадцати лет каторги, а в одиннадцатом году он был выслан на поселение в Забайкалье. Работал в торговой фирме тамошних купцов Солодовых. С тех пор от политики совершенно устранился. Читает лекции бурятам и монголам. Но самое главное, Александр Петрович, он люто, свирепо ненавидит большевиков. Считает их узурпаторами. Впрочем, он прав, не так ли?

– И какую же роль вы отводите этому перекрещенцу в деле, насколько я понимаю, связанном с моей предстоящей миссией? – вместо ответа резко спросил Мизинов.

– Вы вместе с ним отправитесь в Харбин, он прекрасно знает город и некоторых весьма полезных нам людей в Маньчжурии. Работая на Солодовых, он по долгу службы часто бывал в Харбине. Его, можно сказать, каждая собака там знает. О золоте не беспокойтесь – оно целиком под вашим контролем. К тому же вам выделят роту надежных бойцов. Дело Куликовского – доставить вас в Харбин, помочь там обосноваться. Займетесь ремесленничеством, например, приторговывать станете, лавку откроете. Придет время – и золото, и лично вы, Александр Петрович, нам очень, очень понадобитесь.

– Если так, я согласен, ваше превосходительство, – Мизинов поднялся, одернул китель. – Когда я увижу этого Куликовского?

– Да хоть сейчас, – с улыбкой ответил Вержбицкий. – Он у меня тут, в штабе, кое-какие дела выправляет. – Господин капитан! – крикнул командующий, открыв дверь в канцелярию, – позовите ко мне господина Куликовского!

Через минуту в кабинет Вержбицкого мягкой, но уверенной походкой вошел невысокий лысеющий человек в очках. На вид Мизинов дал бы ему лет шестьдесят, но, очевидно, он был моложе. Возможно составленное прежде впечатление об этом человеке сыграло роль, а может быть, Мизинову не понравился какой-то пошлый, ехидный вид этого господина, но Куликовский с первого взгляда пришелся ему не по душе.

«Вот что делает с людьми время и неправедная жизнь, – подумал Мизинов и вспомнил, что предрекал таким субъектам святитель Игнатий (Брянчанинов): „Во всю свою жизнь будут смахиваться в шельмовство!“ Дай-то Бог, чтобы в Харбине у меня с ним все кончилось».

– Петр Александрович, я рад вам представить героя нашей армии – генерал-майора Александра Петровича Мизинова! – представил командующий.

Мизинов и Куликовский пожали друг другу руки. Мизинов – с легким презрением, которого, однако, постарался не выказать, Куликовский – с явным заискиванием.

– Мы наслышаны о подвигах его превосходительства, – льстиво и вкрадчиво, каким-то треснувшим, сухим гортанным голосом проговорил Куликовский. – Мне лестно, что предстоит иметь дело с таким отважным человеком.

«Научился спичи-то говорить на своих политсобраниях! – мелькнуло у Мизинова. – Тебя бы на фронт, под пулеметики, голубчик, я бы там послушал твои речи…»

– Присаживайтесь, господа! – пригласил Вержбицкий. Мизинов и Куликовский сели на диван, Мизинов при этом намеренно, едва заметно отодвинулся от Куликовского на другой конец. Командующий сел на стуле за своим широким столом, покрытым малиновым сукном.

– Петр Александрович, посвятите, пожалуйста, господина генерала в ваш план вывоза его в Харбин, – предложил Вержбицкий.

– Наше предприятие есть большая военная тайна, но я вам доверяю, – без всяких предисловий начал Куликовский, переглянувшись с Вержбицким. – Да, вообще-то, кто прошел Ледяной поход и пришел сюда – люди честные, а шкурники и слизняки все остались там. Завтра мы пересечем с вами и с ценным обозом монгольскую границу. Наши паспорта на другие имена у меня в кармане, деньги на дорогу и на первое время, чтобы обосноваться, получены. Обмундирование мирного жителя для вас есть. До границы здесь около двухсот верст. На границе почти нет никакой охраны. Забайкальские казаки с монголами в большой дружбе, и дней через пять мы будем в Монголии. Еще через неделю – в Харбине. Правда, это путь довольно длинный, но зато самый верный.

– Наша миссия не без риска, – откликнулся молчавший до этого Мизинов. – Куда мы денем наши благородные лица, если они даже будут неумытыми и грязными? Глаза, интонация голоса, манеры и речь могут нас выдать.

– Для этого нужно быть хорошим гримером, а простые народные выражения меня не затруднят. У меня большой лексикон народных слов. К тому же мы едем как русские коммерсанты – в паспортах так об этом и сказано. А проводником едет с нами местный житель, бурят Осипов. Не волнуйтесь, Александр Петрович, все будет в полном порядке и произведено совершенно деликатно. Собирайтесь. – Куликовский поднялся, еще раз протянул руку Мизинову, поклонился Вержбицкому и вышел.

– Ну что, дорогой Александр Петрович, сегодня отдохните хорошенько, а с утра в добрый путь! – Вержбицкий подошел к Мизинову и приобнял его за плечи: – Да, вот еще что. Тут, как говорится, и стены слышат. Так что только так, – генерал взял со стола запечатанный сургучом пакет и подал Мизинову: – Здесь пароль. Вскроете только в Харбине. Затвердите текст назубок. Если однажды к вам подойдет кто-нибудь и произнесет эту фразу, знайте: этому человеку можно довериться. Ну, – Вержбицкий перекрестил Мизинова и добавил: – Счастливо вам добраться. Храни вас Господь!..