Читать книгу Золотая грива - Юрий Францевич Курц, Юрий Курц - Страница 6

Усадьба семейства егеря Соболева находится на отшибе – в километре от дачного посёлка на побережье Хрусталинки в глубине тайги. Место выбрано специально – подальше от жилого массива, чтобы не беспокоить население мычащим, ржущим, блеющим, кудахтающим и лающим хозяйством. Оно небольшое, но шумное. К усадьбе от центральной трассы ответвляется хорошо укатанная дорога. По ней Горка и баба Лина без труда прикатывают в гости на велосипедах. Вся территория огорожена зелёным забором из профильного железа. Вслед за хозяином из ворот выскакивают две собаки и ещё какое-то животное, похожее на большую кошку.

– Доброго дня, Алина Агаповна, – протягивает руку хозяин, – давненько вы у нас не были!

– И вам, Филипп Матвеевич, доброго здравия. В город ездила, внука привезла на житьё-бытьё. Хочу познакомить его с вашими ребятами, чтобы ему нескучно было. Егором его зовут.

– А меня – дядей Филиппом.

Горке нравится, что уже второй человек после деда Акима знакомится с ним по-взрослому. И в ладони правой руки ощущается его тёплая сила. Горка уже кое-что знает о нём по рассказу бабушки и во все глаза разглядывает этого человека.

В дачном посёлке егерь Соболев пользуется всеобщим уважением. Он охраняет тайгу от злых истребителей зверей браконьеров, незаконного лесорубства и пожаров. «Очень героическим делом занимается» – говорила бабушка.

И Горка хочет найти подтверждение её словам. Но ничего героического пока не находит. Среднего роста, широкоплечий, с чёрной курчавой окладистой бородой и усами. Глаза чёрные, но с каким-то мягким блеском. Голова совершенно лысая или, как шутят острословы, «босиком». Однако босы и ноги до самых колен, на которых бугрятся заворотки синих джинсовых штанин. Но что приводит Горку в восторг, так это тельняшка, которая сразу же говорит о родственной душе и братских отношениях.

– Вы служили во флоте?

– Нет, в воздушно-десантных войсках

– А мой папа – во флоте. И я тоже буду моряком.

– Очень даже отличное желание, – дядя Филипп показывает в улыбке белые ровные зубы, – в ВМФ и ВДВ служат самые крепкие и надёжные парни!

Чуть позже Горка узнает, что родился и вырос Соболев в глухом забайкальском таёжном селе, так что все премудрости выживания в таких условиях усвоил с детства.

– Я в твои, Егор, годы с отцом уже на охоте промышлял. С тозовкой – это такая малокалиберная винтовка – на белку ходил, – подмигивает дядя Филипп, – будь здоров! Пулькой в глаз попадал. Я и тебя научу. Так же и на коне скакать, и на лыжах ходить, и капканы ставить, и что ещё? – егерь смотрит на бабу Лину.

– Сено косить, землю пахать, картошку копать.

– Вот! Вот! – удовлетворённо подтверждает дядя Филипп, – и всё другое, без чего в нашем житье-бытье деревенском никак не обойтись.

Горка, конечно, слушает, соглашается учиться всем сказанным премудростям. Особенно из ружья стрелять. Но белку в глаз пулять не станет. Об этом он только думает, а вслух не говорит, чтобы не обидеть дядю Филиппа.

За него говорит баба Лина.

– Спасибо вам, Филипп Матвеевич, за такую учебную программу, – благодарит она.

Мягкая бабушкина ладонь ласково скользит по русым кудрям внука.

– Только с таким трудом, как рытьё картофеля, мы уже скоро познакомимся: уборочная пора на носу! Вот только по душе ли придётся Горушке?

– Что значит «по душе или нет»? – серьёзно вздёргивается дядя Филипп. – Воленс-неволенс, это же жизненная необходимость, второй хлеб. Я его уже трёхлетним пацаном с папкой и мамкой добывал.

Немного позже Горка узнает всю биографию Соболева – такой он разговорчивый человек, любящий вспоминать прошлую свою «очень достойную и примерную для молодых жизнь».

Средняя школа. Служба в Российской Армии. Учёба в сельскохозяйственном институте на отделении охоты и охотничьего хозяйства. Практика в северных района Забайкалья. Женитьба на девушке-эвенкийке.

Собаки тычутся носами в колени Горки (бабу Лину они уже знают), обнюхивают его.

– Не бойся, – успокаивает его дядя Филипп. – Лайки – существа дружелюбные. Они охотники, а не сторожа. Можешь их погладить. Они любят ласковое обращение. Это Дамка, а это её сын Зарян.

Ласки Горки лайки принимают охотно, выгибают спинки, подрагивают колечками хвостов. Только большая кошка сидит в сторонке и, как кажется Горке, смотрит на него сердитыми глазами. Дядя Филипп замечает опасливые взгляды юного гостя.

– Не бойся и нашего Гудейкона. Это рысь. Три года назад я нашёл его котёнком в тайге. Видимо, мама погибла. И вот он вырос и стал полноправным членом и собачей, и нашей семьи. Подружиться с нею сразу невозможно. Надо притереться. Характер!

– Гудей… Гудей…, – пытается произнести незнакомое имя Горка.

– Гу-дей-кон, – по слогам проговаривает дядя Филипп, – это эвенкийское имя, оно означает «красивый». Его дала моя жена Либгэрик, мы зовём её Либгэ…Ну, соловья баснями не кормят, милости просим, дорогие гости, – Соболев открывает калитку.

Едва баба Лина и Горка входят во двор, как оказываются в окружении детей дяди Филиппа.

– А вот и мои ребята-соболята! – расплывается в улыбке дядя Филип и с гордостью представляет каждого. – Это пятиклассник Влас. Это третьеклассница Рогнеда. А это Ратибор, твой, Егор, ровесник. На будущий год пойдёт в первый класс. Мы пока зайдём в дом, а вы, ребятки, покажите гостю нашу домашность.

Хозяйственные постройки идут в ряд по стороне огорода, обращённой к тайге. У каждой из трёх лошадей – отдельные денники. Три коровы обитают вместе в стайке, как и несколько десятков кур – в птичнике.

– Водоплавающую живность не держим, – совсем по-взрослому поясняет Влас, – морока с нею, как и с хрюшками. Необходимое мясо папа добывает в тайге. Вот когда мы подрастём, то, возможно, станем расширяться. А то маме и так достаётся за коровами, конями, козами да курями ухаживать… – о-го-го! А ведь ещё и в огороде копаться, а он во-о-н какой! Огребать, поливать, собирать… Мы, конечно, помогаем, но в основном летом, когда на каникулах.

Кони и коровы согласно деревенским традициям исстари, носят имена в соответствии с мастью. Шерсть светло-коричневая – значит гнедой, Гнедко. Иссиня-чёрный от головы до хвоста – Воронок. «Поцелованный огнём» – Рыжка. Гнедко и Воронок ходят только под седлом. А Рыжка, крепкий, с крутым крупом тяжеловоз таскает с грузом телеги, сани и повозки.

По масти кличут и коров. Если коней представляет Влас, то коров – Рогнеда.

– Вот эта бурая – Бурёнка. А эта белая с коричневыми пятнами – Пеструшка, а целиком белая – Белянка. А теперь идём на нашу «плантацию».

Такого огорода Горке не приходилось видеть никогда, разве что только в кино. На обходе ребята наперебой, не без нарочитой хозяйской гордости, преподносят Горке то огурчик из теплицы, то помидорчик, то морковочку или редисочку с грядки. Своими руками он срывает с кустов ягоды малины, смородины, крыжовника. Так что, когда ребята оказываются в просторной беседке, сплошь увитой хмелем и ещё какой-то растительностью с запахом пасеки деда Акима, то у Горки слегка подкруживается головка, а в желудке начинается ворчливое движение.

Удивляться Горка будет и внутри двухэтажного деревянного дома с просторными комнатами, расстеленными по крашенному коричневому полу звериными шкурами, по которым такое блаженство ходить босыми ногами. Окна широкие и высокие, до самого потолка. Посередине кухни на первом этаже большая-пребольшая русская печь с искусно и незаметно вмонтированным котлом отопления, от которого отходят трубы к батареям второго этажа. Зев печи такой величины, что в нём можно стоять Горке в рост. А на её «горбушке» играть в настольный футбол.

Зимой здесь тепло, а летом прохладно, поэтому на этой печке постоянно обитает кот Митрофан, или Митря, как сокращённо зовут его домочадцы. Кот очень старый. По человеческим меркам ему уже около ста лет. Он только ест и бесконечно спит. В погожие летние дни его выносят во двор на солнышко. На окружающий мир он уже смотрит со спокойным равнодушием. Хозяйка дома как-то предлагала даже свозить Митрю в ветеринарную лечебницу и усыпить: «Чего мается сердешный?».

Но воспротивился хозяин:

– Пусть доживает отпущенный ему век, – и не без металла в голосе спросил, – он кому-то мешает жить?

Слышится голос хозяйки, зовущей к столу.

В семье Соболевых большинство продуктов питания производится на основе личного хозяйства. В магазинах покупаются только сахар, соль, спички. Дядя Филипп любит обосновать это в весьма строгих выражениях:

– Это разве хлеб в лавках-то продуктовых? Двух дней сохраниться не может – черствеет, плесенью покрывается. А масло растительное? На сковороде горит, картошка к ней прилипает. А колбаса? Из какой дохлятины её варганят? А водка? Ею же только машины мыть!

После многочисленного перечисления пороков производства питания дядя Филипп философски заключал:

– Натуральная природная еда – это чистая энергия в человеческом теле. Это здоровье! Почему люди-то болячками мучаются чуть ли не с колыбели? Чистой энергии в них нет, от некачественных продуктов она не появляется. А, как известно, здоровый дух живёт только в здоровом теле.

Сегодня гостей угощают скромно: только сырыми куриными яйцами, зелёным луком-пером и красной редиской. В графинах для детей – безалкогольная шипучка, а для взрослых – винный деликатес из деликатесов – медовуха, которую очень обожал царь Пётр I. Рецепт Соболеву прислали петербургские друзья. Медовуха – гордость хозяина. Её употребляют небольшими дозами, а закусывают только чёрным хлебом.

Впервые в жизни Горка пьёт сырые яйца.

– Ложечкой легонько оббиваешь макушку, осторожно снимаешь скорлупу и плёнку. Посыпаешь солью и опрокидываешь в рот. Вот так, – показывает Рогнеда.

Из-за стола Горка выбирается с основательной тяжестью в животе. Играть уже не хочется. Это понимает баба Лина и собирается домой.

На прощанье дядя Филипп знакомит Горку с лошадью по имени Рыжка.

– Он хороший работяга в телеге, санях, но хорошо ходит и под седлом. Освоишь верховую езду, пересядешь на скакового коня.

Позднее Горка узнает, что русские казаки подразделяют своих верных помощников на лошадей и коней. Последним называют только тех, которые ходят под седлом – в бой, в поход, на охоту.

Горка прихватил со стола вкусную ватрушку (посоветовала баба Лина). Суёт её под нос Рыжке. Тот нюхает, мотает головой, раздумывает, потом осторожно берёт угощенье тёплыми губами. Съедает и кладёт голову Горке на плечо. Какое счастье!

– Вот и познакомились, – потирает руки дядя Филипп, – это главное – понравиться друг другу.