Читать книгу Вход в реальность. Вторая часть - Юрий Геннадьевич Базанов - Страница 3

Наш путь от северной базы военно-морского флота до дома занял всего несколько часов – все ресурсы вооруженных сил России сегодня работали на нас, все военнослужащие по пути нашего следования максимально использовали свои возможности для того, что бы помочь лохматому четверолапому герою быстрее вернуться к мирной жизни. А я, глядя на дремавшего у моих ног Джека, вспоминал давнюю историю, которая предопределила его появление у нас. Для воспоминаний времени было достаточно.

Не знаю, как распределяют боги собачьи судьбы, но Джеку, похоже, изначально была уготована героическая роль защитника. Ему еще не было и года, когда он закрыл меня от ножа, одуревшего от наркотиков подростка. Джек, конечно, и не помышлял о геройстве, он просто подошел обнюхать незнакомца, который сидел на лавочке рядом с хозяином, слишком громко разговаривал и очень активно размахивал руками.

В какой-то момент молодой и любопытный пес поставил передние лапы на скамейку между нами, вытягивая морду вверх навстречу незнакомому и неприятному запаху изо рта незнакомца. И надо же такому случиться, что именно в это время нож, набирая скорость, уже двигался из потаенного места в направлении моего горла.

Скорее всего, из-за своей замедленной реакции юный наркоман не успел изменить траекторию удара, и нож не достиг своей цели – он воткнулся собаке в бок. Темно красная кровь резко выделялась на светло бежевой шерсти, и, увидев ее, я потерял над собой контроль. Я реально озверел. Не помню чем и как я его вырубил. Помню только, что содрал с лежащего парня куртку, положил на нее Джека, запеленал его, как маленького ребенка, и бегом бросился в ветлечебницу, которую недавно открыли через квартал от нашего дома.

Джеку дважды потребовалось хирургическое вмешательство, а потом еще две недели ему кололи уколы, и все это, скорее всего, даже в большей степени было уготовлено мне. С того времени я считаю, что в неоплатном долгу перед ним и пожизненно ему обязан. И Джек не исключение. Он один из миллионов собак, которые верно и преданно служат человеку. Он один из тысяч собак, которые спасали своих хозяев.

Давно известно, что все живые существа предчувствуют приближение природных катастроф и многих других опасностей, но только собаки в это время думают не о себе, а о спасении своего хозяина и его близких. Особенно детей. Когда раскапывали Помпеи, которые погибли в результате извержения Везувия, археологи под многометровым слоем слежавшегося пепла обнаружили тысячи скелетов, но два из них привлекли особое внимание ученых.

Скелеты лежали друг на друге. Внизу был детский скелет, а сверху – скелет большей собаки. Исследователи сошлись во мнении, что собака, почувствовав опасность, пыталась спасти ребенка и закрыла его своим телом. И тогда исследователи древности призадумались. А призадумались они об отношении людей к собачьему роду-племени. И повод для этого был очень даже серьезный.

Многие тысячи лет собака заслуженно пользуется славой лучшего друга и  помощника человека. Писатели, поэты и ученые во все времена и во всех странах воздавали хвалу собаке за её понятливость, верность и  преданность. Внесли свой весомый вклад в прославление собак Джек Лондон и Гавриил Троепольский. «Белый клык» и «Белый Бим черное ухо» известны практически во всем мире.

С глубокой древности у людей вошло в традицию увековечивать выдающихся соплеменников  в виде памятников и скульптур. Сотни памятников люди поставили и собакам. Такие памятники можно встретить в самых разных уголках мира. Это понятно, объяснимо и справедливо. Собаки «работали» раньше и «продолжают работать» сейчас профессиональными охранниками и спасателями. Собаки служили науке в лабораториях Павлова, собаки гибли на полях второй мировой войны, подрывая фашистские танки, собаки отдавали свои жизни при испытаниях первых космических аппаратов. И собаки по праву заслужили каменную, гранитную, бронзовую и любую другую вечную память.

Не все из них могли бы похвалиться белоснежной чистотой породы и длиннющей родословной. Они были обычными представителями, но необычного рода. Рода Собак. Не все из них находят у людей взаимные чувства, но свои неизменные качества, такие как верность и преданность они проносят через всю жизнь в своих небольших, но бескорыстно любящих сердцах.

И какой же надо быть сволочью, что бы обижать собак, которые только и стараются, что бы помочь нам преодолеть проблемы, которые создали и продолжаем создавать мы сами? Знаю. Твердо знаю. Только люди с неисправимо черными сердцами предают тех, кто своим примером пытается вытащить нас из бездонной пропасти алчности и бездуховности, сделать нас лучше и чище. Нет, и не может быть никаких смягчающих обстоятельств и срока давности для тех, кто топчет любящие сердца коваными сапогами ненависти.

Но бывает и подругому. Совсем даже подругому. Началась эта история очень давно. Рядом с небольшой конторой, в которой больше сорока лет работала моя жена, жила бездомная Собака. Жила она своей собачьей жизнью. Жила как могла. Как любая мать с грустью провожала своих детей на поиск лучшей жизни и как любая мать оплакивала расставание с ними. Жила она там и в те времена, когда контора еще была мощным строительно-монтажным управлением, которое выполняло самые сложные работы по всей стране. Долгие годы управление выполняло заказы министерства среднего машиностроения. Среди них были и ядерные центры и атомные электростанции и сотни километров высоковольтных линий электропередач и множество более мелких промышленных и жилых объектов.

Даже самые старейшие работники предприятия не могли вспомнить, когда рядом с конторой появилась эта Собака. Не сильно богатые женщины поочередно подкармливали свою «меньшую сестру» и ее потомство. И рабочие из цеха тоже внесли свой вклад – они сделали для них теплую конуру.

Скорее всего, никто из них не знал своих предков до седьмого колена, как требуют старейшины горных кавказских селений от своих юношей при посвящении их в мужчины. Но, к счастью, многие наши люди, даже не понимая того, что являются кровными генетическими наследниками и приемниками старославянской еще дохристианской культуры, в глубине своей души неосознанно, но бережно сохраняли память о единстве человека и природы. В том числе и о наших меньших братьях.

И, как результат пусть даже слабо осмысленной духовной преемственности давнего ведического учения, работники бывшего могучего управления старались по мере своих сил облегчить нелегкую собачью жизнь. Женщины кормили бездомных собак и в советские времена, кормили, когда «грянула» перестройка. Они кормили бездомных собак, когда начали рушиться гиганты индустрии, они кормили бездомных собак, когда осколки некогда могучей экономики растащили «темные личности».

Уверен, что если бы эти бездомные собаки, могли говорить, то обязательно излили благодарность, переполняющую их души, самыми трогательными словами, перед которыми безнадёжно померкла бы песня Булата Окуджавы, посвящённая любимым женщинам, -

Пусть страшат шторма и рифы

Наших жизненных морей,

Всё равно добавьте рифмы

К славе женщины своей!

Всё равно добавьте рифмы

К славе женщины своей!

Вы в глаза её взгляните,

Как в спасение своё,

Вы сравните, вы сравните

С близким берегом её.

Вы сравните, вы сравните

С близким берегом её.

И песня «Мужчины» в исполнении Марии Пахоменко, написанная на слова Владимира Солоухина, тоже не передала бы всей глубины их чувств -

А женщина женщиной будет:

И мать, и сестра, и жена,

Уложит она, и разбудит,

И даст на дорогу вина.

Проводит и мужа и сына,

Обнимет на самом краю…

Мужчины, Мужчины, Мужчины,

Вы слышите песню мою?

Не все мужчины слышали эту песню, и не всех из них можно было бы так назвать. Кто за стакан вонючей самогонки, а кто и вообще только за обещание пойла, принял участие в «охоте» на бездомных собак. Против сердобольных русских баб, которые самозабвенно заботились о собаках, стояли «новые русские». Со своими взглядами на жизнь и со своими отношениями и к собакам и к людям. Перестройка мышления высветила еще одну грань нашей жизни – возник конфликт между сворой новых «хозяев жизни» и собачьим племенем.

И в соответствии с новыми морально-нравственными ценностями и по указанию новых руководителей, территории предприятий надлежало освободить от бродячих собак. Нашлись и такие, которые глагол «удалить» по отношению к собакам заменили глаголом «удавить».

Но были и другие варианты. Для того, что бы сдать собаку в приют нужно платить деньги, а размозжить ей лопатой голову и потом засыпать мусором ничего не стоит. Можно для надёжности засунуть и в мешок из-под цемента. Тоже ничего не стоит. «Экономика должна быть экономной», – говорили в свое время с больших трибун под громкие продолжительные аплодисменты, переходящие в овации. Не зря говорили – люди поняли и прониклись.

Скрытой целью этой акции было разрушение последнего оплота доброты и гуманизма. Кто-то, может быть, скажет, что это не имеет значения, а поэтому и не стоит внимания. Но это не так. Собаки несут в себе главные заповеди природы, которые нельзя уничтожить, как нельзя уничтожить и саму природу. Но, похоже, что многим хотелось бы именно этого. И нормальные собаки очень хорошо чувствуют эту опасность. Чувствуют и пытаются отогнать ее, а если не получается отогнать, то хотя бы предупредить о ней еще «здоровых» людей. Собаки чувствуют, что люди с пустыми, мертвыми душами их смертельные враги.

Провозглашенная Горбачевым, перестройка зажгла зеленый свет для тех, кого еще совсем недавно расстреливали за расхищение социалистической собственности в особо крупных размерах или, как минимум, надолго сажали. «И это правильно, товарищи» – неоднократно повторял «крестный отец» перестройки, только жаль, что он говорил это по другому поводу. Хотя это вполне понятно. Среди олигархов оказалось немало партийных функционеров. И окружали их, так же как и большевиков в семнадцатом году, откровенные бандиты.

Как и кровожадные бойцовские собаки-убийцы, выращенные в «пятизвездочных» питомниках, они пользовались у нуворишей огромной популярностью и ни в чем не знали отказа. Специально для бездушных людей выводят специальные породы собак. Собак с перевернутыми понятиями добра и зла.

Являясь носителями разрушительного мировоззрения и психологии раковой клетки, «новые русские» нанесли могучей стране и всему ее трудовому народу огромный ущерб. По некоторым данным он в два с половиной раза превысил все потери народного хозяйства СССР от великой отечественной войны. И теперь, став владельцами «заводов, газет, пароходов», новые хозяева жизни начали инстинктивно истреблять собак. Причем уничтожать стали только тех собак, которые жили в естественных природных условиях, хоть и не далеко от людей.

Женщины продолжали кормить Собаку, подсознательно видя в ней свое уменьшенное отражение, но Собака в отличие от них предчувствовала и предвидела безрадостное будущее. Старая Собака приняла очень не легкое решение – она добровольно принесла моей жене своего последнего уцелевшего щенка. Случилось это в конце рабочего дня, когда все собрались внизу у входа и ждали автобус. Собака принесла щенка, держа зубами за холку, и положила у её ног.

Видимо Собака посчитала ее наиболее подходящей кандидатурой на роль хозяйки для своего малыша. Ее тоскливый взгляд переполняли тревога и опасение за его будущее. Своими грустными глазами она просила только об одном: «Спаси и сохрани». Жена все поняла и, глотая слезы, взяла щенка на руки, словно маленького последнего особо любимого ребенка, и прижала к себе.

Вот так и появился у нас Джек, а старую мудрую Собаку больше никто и никогда не видел. Не буду сравнивать свою жену с древнегреческими богинями. Уверен, что это сравнение будет не в их пользу. Именно благодаря моей жене в нашей семье всегда царила доброта, преданность и верность, и поэтому наши домашние питомцы изначально были равноправными членами семьи. И в нашей семье ни у кого и ни когда не вызывало сомнения, что доброта, преданность, верность, любовь и неустанная забота друг о друге является для нас главной религией.

Встреча с женой была настоящим фейерверком эмоций. Наша мамка, она же моя жена и хозяйка Джека встретила нас роскошным обедом – мне еще в вертолете дали возможность связаться с ней и предупредить о нашем возвращении. Она нас долго тискала в своих объятиях, как будто нас не было дома со времени появления трех солнц. Джеку даже пришлось вырываться из ее любящих рук.

– А где Зак?– встрепенулась Жена. Я сказал, что он пропал во время боевых действий. Мой краткий ответ не удовлетворил её, и Жена потребовала подробностей. Своими словами она как-будто нажала пусковую кнопку, и у меня перед глазами закружились последние картины, предшествующие исчезновению Зака.

«Неожиданно я ощутил не сильный, но профессиональный удар, и у меня перед глазами все замелькало еще сильней. Я упал и, ударившись головой о палубу, потерял сознание. Сквозь черную пелену забытья, как через толстое ватное одеяло, до меня донеслось сначала злобное рычание Зака, а потом друг за другом два выстрела. Когда Зак заскулил от боли, я заставил себя открыть глаза. Первым, что я увидел, была чья-то фигура в черном гидрокостюме. «Черный человек» умело укладывал на плечо длинный цилиндр, а уложив, стал наводить его на Розу. По всем характерным признакам это был гранатомет или что-то подобное. И предназначался он для уничтожения последнего, но страшного оружия Харалука. Второй, запасной гранатомет висел на плече.

Я дернулся на какой-то непонятный звук, и от увиденного зрелища у меня перехватило дыхание. Зак с окровавленной грудью на разъезжающихся в разные стороны лапах безнадежно пытался изменить ситуацию. «Дурак! Какой же я дурак! Зачем я надел на него ошейник!?» – прострелила меня мысль, на куски разрывая сердце. Но даже самого искреннего раскаяния сейчас было недостаточно. Надо было что-то делать.

Я хотел было встать, но тело меня не слушалось. Тогда я сделал то, на что у меня хватило сил – я согнул ногу и сзади со всей силы пнул в сгиб коленного сустава самое ненавистное мне на всём белом свете существо. Нога у Черного человека подогнулась, он зашатался, потерял равновесие и ткнулся коленом в палубу. Каким-то невероятным усилием воли Зак все-таки добрался до врага и повалил его.

Гранатомёт сработал, и звук выстрела резанул по ушам, но заряд к счастью в цель не попал. Роза и Спаситель продолжали начатое дело. Я услышал топот моряков, бегущих на звук выстрела и, радостно улыбаясь, опять потерял сознание. Резкий запах нашатыря и активные похлопывания по щекам быстро привели меня в чувства. Мне даже удалось сесть. Ощупывая больные места, я стал осматриваться, пытаясь окончательно вернуться к реальности.

Рядом со мной в неестественной позе лежало безжизненное тело. Черный человек выглядел просто жалко. Под поднятой на лоб маской для подводного плавания застыли вытаращенные глаза, наполненные ужасом от последних прижизненных впечатлений. Гортань была практически выворочена. Не спас его и резиновый ворот гидрокостюма. «Зак. Мужественный Зак. Возможно, находясь в другом состоянии, ты осуществил бы задержание, но, не зная, сколько тебе отмерено жить, ты принял другое решение. Ты сам вынес приговор и сам его привел в исполнение – мысленно разговаривал я с собакой – Кстати, Зак, а где ты есть? Тебе же нужна срочная помощь! Зак! Зак!» Но его нигде не было».

Услышав об исчезновении этой удивительной собаки, Жена расплакалась. Я, желая успокоить любимую женщину, обнял её за плечи и, стараясь говорить уверенно, рассказал, что было дальше: – «Перед каждым оператором стоял свой экран, но под потолком был закреплен еще один, видимо, для срочных сообщений. На его правой половине я увидел Зака. Тот самый момент на палубе, когда идти он уже не мог. Пёс полз на животе, с большим трудом отталкиваясь от палубы слабеющими лапами. Сзади него оставался размазанный кровавый след. Последние силы иссякли, и Зак замер. Но это был ещё не конец. Он приподнял голову и повернул морду прямо в сторону камеры. Он как – будто заглянул мне в глаза, прощаясь, перед тем как уйти в «страну вечной охоты» или собачью Валгалу.

После этого изображение начало ухудшаться. Сначала появилась белая пелена, а потом вдруг откуда-то повалил густой черный дым, и закрыл весь обзор. Однако, это продолжалось совсем не долго. Совсем скоро дым стал значительно светлее и по цвету уже напоминал просто густой туман. Но и он продержался недолго. Туман начал быстро рассеиваться, и его сначала сменила более прозрачная и более легкая туманность, а еще через мгновение исчезла и она.

По палубе пробежала последняя тень, и все приняло обычные очертания. Но Зака на палубе уже не было. Он исчез. Причем исчез он при таких же необычных обстоятельствах, при которых впервые появился перед нашим домом. Я вспомнил подробности нашей первой встречи, и в сердце у меня промелькнула надежда. А вдруг еще не все потеряно? А вдруг он ещё вернется, и наша встреча повторится?»

Своей цели я не достиг – утешить Жену мне не удалось, и она рыдала в полный голос. Какой-то инстинкт подтолкнул меня, и я показал ей «Лунный огрызок». Жена неожиданно успокоилась, взяла в руки, внимательно посмотрела на этот карандашный рисунок, а потом закрепила его на видном месте в середине стены. Джек сразу узнал Зака, поднял морду и тоскливо завыл. Мы вдвоём с супругой принялись его успокаивать, а потом как-то совершенно непроизвольно заговорили о собаках-героях и человеческой благодарности им.