Читать книгу По следу Чёрного Ворона - Юрий Глебович Панов - Страница 3

1.

Конец мая 512 года до н.э. Род Рыси-росичей

Страх так сковал тело, что Веденей боли не почувствовал…

Неожиданно в душе послышались низкие звуки, вызывающие тревогу. Они пульсировали, смешиваясь с какой-то невероятной музыкой гуслей внутри Веденея, заставляя его всё больше и больше нервничать.

Откуда-то прямо перед ним появилось море. Чёрное небо над ним взволновалось: огромные тучи пришли в движение, нагоняя огромные волны на безмятежно стоящие валуны берега. Они бились о валуны и разлетались множеством брызг. Огромная красно-белая молния ударила в море, и тут же раздался гром, который ударил в уши, потрясая всё его существо.

Но вот на море вблизи у опасных скал видится корабль: его шторм несёт прямо на скалы.

Веденей вглядывается и видит четырёх человек, крепко держащихся на ограждение. Это трое женщин и один мужчина.

– Кто это? – хочет спросить Веденей у кого-то всезнающего и всемогущего. – И почему они здесь?

Словно желая помочь ему разобраться, кто-то всезнающий и всемогущий вдруг приблизил эту четвёрку так, что стали видны их лица.

– Рада? Апраксия? – удивлённо произносит он. – А вы-то как оказались на море в шторм и на корабле?

Так и не ответив себе на свои же вопросы, он вгляделся в лицо мужчины и при этом, чем больше вглядывался он, тем большее сходство находил с собой.

– Это я? Или не я? – и, чтобы разобраться, начал осматривать одежду. – Серая мантия? Да я никогда не носил такую и не собираюсь менять свою белую мантию на какую-то серую!

Веденей был потрясён до глубины души и на мгновение замер.

Но тут среди серых проблесков неба Веденей увидел Черного ворона, и в голове зазвучало:

– Чёрный ворон, чёрный ворон,

Что ж ты вьёшься надо мной,

Ты добычи не дождёшься,

Чёрный ворон, я не твой…

Словно подтверждая могущество Черного Ворона вдалеке Веденей увидел несколько кораблей, чёрными точками разбросанными по горизонту моря. Ощущение очень большой опасности вдруг вселилось в душу…

Меж тем корабль четвёрки наскочил на валун, едва видимый даже при небольшом волнении моря: корабль наклонился, и люди посыпались в море. Под свист шторма и грохот молний через высокие и убийственные волны, экипаж корабля и четвёрка как могли, так и добирались до берега.

Вот уже кто-то добрался до берега и помогает другим. Почему-то люди с корабля становятся всё ближе и ближе…

Вот Серый Веденей помогает своей подружке выходить на берег, а он сам – Раде. Апраксия рядом, пытается держаться за Раду. Апраксию и Раду он знает, а эти двое? Кто они? И почему тот, в сером, ему так знаком? Огромная волна обрушивается на них под свист ветра и грохот молний…

Сон резко обрывается, заставляя Веденея вскочить на кровати.

– Что это было? – но он и без ответа знает – это вещий сон. – Только про что это?

Веденей в безответной тревоге вышел на улицу: солнышко ласково всходило на горизонте и тревога понемногу начала исчезать. Только вопросы, так и оставшиеся без ответа ещё некоторое время беспокоили Веденея.

– Веденей, ты уже встал?

Голос матери Веденей узнал бы из тысячи голосов. Он повернулся и ответил. – Да, матушка!

– Веденей, сегодня у нас будет совет старейшин трёх родов. – Хлебослава подала Веденею полотенце и приготовилась поливать из кувшина чистой водой руки и лицо Веденея. – Меланхлены предлагают объединить их род, наш и эрзя, в одно племя. Ты не мог бы раскинуть руны? Что это нам даёт?

Веденей кивнул ей головой. – Хорошо, матушка! Но, будет лучше, если это сделают они сами, а я только буду их толковать!

– Давай сделаем так: мы предложим им два варианта, а они уж сами пускай выбирают! – слова Хлебославы были приняты им кивком головы.

А через некоторое время Веденей и Хлебослава вышли на берег реки Великой Вороны, протекающей по землям всех трёх родов, как бы объединяющей их, где в излюбленном для общения месте уже разместились старейшины.

Род меланхленов представляли старейшина– жрица, она же и хозяйка всех внутренних дел – Серапита и старейшина – воевода Арбуй с двумя дружинниками, охранявших их всю дорогу.

Род эрзя был представлен только старейшиной и жрицей Хурсан в самом расцвете лет, которая сама решала все проблемы рода эрзя, и её в дороге охранял всего один дружинник.

Род русичей Рыси представляла тоже одна женщина – старейшина по имени Бела, которая занималась всеми делами рода, кроме военных, однако, в распоряжении которой был воевода Войнята и целая дружина. Но в настоящий момент её сопровождение представляли жрецы – мать и сын, а так же Войнята с двумя дружинниками.

– Поскольку все заинтересованные лица уже прибыли, совет старейшин предлагаю начать! – Бела встала и рукой показала на представителей рода меланхленов. – Инициаторами совета были старейшины рода меланхленов. Им и даю слово!

Встала старейшина Серапита, и, оглядев присутствующих, начала излагать свою мысль.

– Количество нападений на наших людей, которые куда-либо едут по делам торговли или другим, в последние годы сильно увеличилось. Вырос и сам род, а земли плодородные у нас небольшие. Наблюдается отток мужчин из семей, так как у нас сейчас земля общая и делится между всеми поровну… – она вдохнула больше воздуха и произнесла. – Предлагаю родам меланхленов, эрзя и русичей Рыси объединиться в один соседский род, поскольку мы – соседи! Выбрать общего воеводу-князя, отдать в собственность не только дома, но и землю, а также средства производства!

Слово взяла старейшина Хурсан.

– Ну, у нас таких нападений немного… – произнесла Хурсан, пожав плечами. И добавила. – Да, род у нас молодой и небольшой, земель каждому хватает для выживания. А распределение земли у нас такое же. Не вижу нужды к объединению!

Слово взяла старейшина Бела.

– Мы сейчас обсуждаем свои текущие проблемы, а что это даст нам всем в будущем, не знаем! – и она посмотрела на Хлебославу и Веденея. – Давайте дадим возможность погадать нашему молодому жрецу Веденею, который в этом году вернулся из обучения за рекой Ра своим магическим практикам и заслужил звание белого мага. Пусть он выскажет своё толкование будущего!

Веденей встал и достал свой мешочек с рунами.

– Я предлагаю каждому из представителей рода вытащить из мешочка только одну руну! – произнёс молодой жрец. – Истолкование их знает каждая жрица, и попробуем выяснить, что же они нам говорят!

Первой опустила руку в мешочек жрица Серапита и вынула руну, выдохнув. – Иса! Я так и знала…

Арбуй недовольно поглядел на свою жрицу, закрывшую лицо руками, а потом на Веденея.

– Да, это руна Иса! – подтвердил Веденей, показывая её всем остальным. – Она говорит о том, что роду меланхленов, как и нам всем, не следует форсировать события, а ждать перемен. Нам необходимо выждать и выбрать одну цель, главную, на которой и необходимо сосредоточиться!

Жрицы, которые хорошо знали толкование рун, закивали головой, соглашаясь с Веденеем.

– Давайте посмотрим, что нам подскажут руны от рода эрзя! – и Веденей поднёс мешочек с рунами жрице Хурсан. Та с улыбкой опустила свою руку в мешочек и извлекла руну.

– Наутиз! – только и произнесла она, возвращая её Веденею.

Лица жриц сразу же стали сосредоточенными, а воеводы немедленно устремились глазами к Веденею.

– Так-так… – Веденей и сам призадумался. – Эта руна говорит нам, что, пока мы, каждый на своём месте, не разберёмся с какой-то важной потребностью, не осознаем её и не удовлетворим, бесполезно решать этот вопрос. Кроме того, помогая нам, руна надеется, что каждый из нас, оказавшись в сложных и жестоких условиях, будет проявлять сдержанность в поступках, эмоциях, привычках. Ресурсы будут только такие, чтобы выжить!

– Не слишком ли вы, меланхлены, хотите жить жирно? – неожиданно резко высказалась Хурсан. – У вас и торговля, и охота, и рыбалка процветают, а вам всё мало?!

Но Бела сделала знак успокоиться Хурсан и Арбую, который даже вскочил от слов Хурсан с места, и занять свои места.

– Кто будет тянуть руну от русичей: Бела, Хлебослава или Войнята? – неожиданно разрядил обстановку Веденей. – Ведь до этого тянули руны жрицы. Может, вы не доверяете им? Поэтому и недовольны?

– Бела! – почти в голос произнесли Серапита, Арбуй и Хурсан.

– Ну, что же, Бела, так Бела! – и Веденей поднёс мешочек Беле, которая оттуда вытащила руну, взглянув на неё, Веденей объявил. – Альгиз!

– Ну, и что же нам светит? – в голосе Арбуя зазвучало разочарование: видя лица жриц, которые, несомненно, знали содержание руны.

– Нас всех ждёт какая-то очень большая опасность, столкновение с людьми, настроенными враждебно, я бы даже сказал – предательства, чтобы уклониться от агрессии, но и новая дружба…

– Может, наш молодой жрец попробует нам предсказать будущее, если мы сейчас объединимся сначала в соседский род, а потом, может, и в племя? – неожиданно произнесла жрица Хурсан, обращаясь к Веденею.

– Да! Просим! Просим! – заговорили все.

Веденей поклонился, неожиданно для всех сел в позу лотоса и замер.

Так продолжалось с минуту. Лица всех старейшин напряглись, Арбуй тревожно заёрзал на своём месте.

Неожиданно Веденей заговорил каким-то глухим низким гортанным голосом. – Наше будущее через две с половиной тысяч лет… Вижу улицы в городах полные машин. Деревни и посёлки стоят заброшены, люди оттуда ушли. Высоченные здания. Множество людей. Всюду торговцы, обман. Честь, совесть, справедливость растоптаны… Везде воровство! Любовь к коллективному труду заменена рабским трудом на отдельных людей. Есть много бедных людей и мало, но очень богатых людей, в руках которых вся власть. Сплошная охота на природные ресурсы, их никто не бережёт! Всюду деньги, деньги, деньги! Всё время идут войны, войны, войны! Самые богатые люди – это те, кто у власти: они что хотят, то и делают! И к этому мы придём, если сначала объединимся в соседскую общину, потом в племя, а потом – в государство, у власти которого будут стоять люди, для которых простые люди – ничто…

Веденей замолчал. Вокруг стало тихо.

– Ну, и какой же вывод мы можем сделать из всего этого? – раздраженно заметил Арбуй. – Вы не хотите объединяться в соседскую общину?

– Старейшины! Давайте проголосуем. – произнесла Бела, обращаясь к старейшинам родов. – Кто за то, чтобы объединиться в соседскую общину, поднять руки?

Руку поднял только Арбуй.

– Кто против? – произнесла Бела.

Руки подняли Бела и Хурсан.

– Кто воздержался? – Бела смотрела на Серапиту. Та тут же подняла руку. Вдохнув воздуха, подвела итоги. – Итак, объединяться в соседский род в настоящее время рано, так как нас ждёт впереди какое-то очень важное событие и нам надо быть готовыми к нему!

Арбуй, недовольный таким решением, посмотрел на Серапиту и, не стесняясь никого, произнёс. – Серапита, а ты-то чего так проголосовала?

Хитрая Серапита, встав, спокойно ответила. – Ну, проголосовала бы я, как и ты. И чего? Всё одно: они объединяться в соседский род не намерены, вот чего!

Так и закончился этот очень важный для всех совет.

Старейшины разошлись и разъехались, а Веденей остался, так как потерял одну из рун, которую в спешке положил мимо мешочка. И, только обрадовался, найдя и положив в мешочек найденную руну, как кто-то сзади сильно ударил его по голове чем-то жестким.

Но при этом успел услышать Веденей чей-то знакомый голос. – Только я хотел наладить торговлю между родами… Да земельку нашу к рукам прибрать! Так нет же, какой-то грамотей не дал…

Всё в голове Веденея закружилось, и он оказался на земле, полностью отключившись от дел земных…

2.

Ощущение боли во всём теле заставило спасительную память вернуть Веденея в прошлое…

Невольно вспомнился тот год, когда ему было всего девять лет…

… Солнышко выглянуло из-за тучки, чтобы осветить правый берег Великой Вороны¹, на котором стадо коров мирно щипало травку. Сегодня честь быть помощником пастуха выпала ему, Веденею…

Огромный, как рыже-белая глыба, бык стоял перед ним и внимательно смотрел на него.

– Что, коза драная, смотришь на меня? – не зная почему, но Веденея как будто распирало что-то внутри. И в доказательство этого он высунул язык и, повертев им слева направо и назад, как делают козы, добавил. – Бе – е – е – е!

Как потом Веденей понял, этого делать было нельзя. Бык наклонил свою голову, ударил пару раз своими копытами по земле и, только увидев его налившиеся кровью глаза, кто-то самый умный в Веденее, дал ему команду. – Что стоишь, Веденей? Беги! Забодает до смерти!

И он, повернувшись, побежал. Дело происходило на горке, и бежать было легко. Но, как оказалось, не ему одному. Когда он повернул свою голову набок, то увидел, как рыже-белая глыба, своим копытами сотрясая землю, приближается к нему всё ближе и ближе.

Страх, возникший ниоткуда, заставил задрожать всё тело от носа до кончиков пальцев на ногах, которые ещё чувствовали землю. Из Веденеевой глотки тихо, но жестко вырвалось. – Ма-а-ма–а-а-а!

Тот, который в нём был самым умным, снова дал команду. – Давай быстрее! А то догонит!

Он уже не помнил, как быстро заработали ноги, но землю, почему-то перестал ощущать. Иногда ему казалось, что летит по воздуху. И это чувство было восхитительно, если бы…

По приближающемуся топоту ног быка он понял, что бык вот-вот догонит. Ни сил, ни возможности повернуть свою голову уже не было, и тот, который в Веденее был самым умным, дал команду. – Давай, беги, как можешь!

Приближающаяся стена ограды городка почему-то не смутила его, несмотря на то, что двери ворот были заперты, а высотой стена была около трёх метров. Просто тогда не было времени об этом думать.

Услышав топот быка, который стал ещё ближе и Веденей даже почувствовал его дыхание, тот, который в нём был самым умным, дал команду. – Вперёд!

Ему и времени-то подумать о том, что перед ним высокая стена, а сзади напирает огромная глыба разъяренного быка, не дали. Веденей просто закрыл глаза, нечаянно коснулся рукой своего оберега и подумал. – Эх, щаз бы на ту сторону!

Глухой удар головы быка сзади о что-то твёрдое он тут же услышал, и, поняв, что в нём всё цело и ничего не болит, открыл глаза. Повернувшись назад, тут же прильнул к щели. Прямо перед ним оказался красный от злости глаз быка, а его рога усердно бодали стену.

– Ну, что, взял? – это было Веденеево торжество над тем, кто хотел его забодать. – Бе–е–е–е!

Для большей убедительности он даже просунул язык в щель и начал им вертеть туда-сюда.

Бык просто озверел: взревев от обиды, что какой-то девятилетний пацан показывает ему, основателю стада коров, язык, и никак за это не наказан, он раз за разом бодал стену из брёвен, и плевался слюной, издавая обиженное мычание.

Показав быку на прощание ещё раз язык, Веденей с чувством исполненного долга повернулся и пошёл.

Однако в этот раз, уже подойдя к дверям дома, почему-то ему стало быка немного жалко. Но тот в нём, который был самым умным, не дремал, и, почувствовав, что он поостыл от схватки с быком, в которой победил с почётом, задал всего лишь один вопрос. – Скажи, а как ты умудрился оказаться на другой стороне стены?

Веденея даже передёрнуло. – Правда, а как?

Он повернулся и посмотрел на стену, за которой, мыча, удалялся к своим обиженный им бык. Постепенно к Веденею приходило нормальное мышление. – Странно, я как-то об этом не подумал! Я что, трёхметровую стену перепрыгнул?

Ощущение чего-то грандиозного перехватило дыхание, и Веденей даже закашлялся. Так захотелось похвастать своим достижением перед мальчишками.

– Ну, что, понял? – тот, который в нём был самым умным, уже издевался. – Не смеши меня! Ты, слабак, который не может канаву перепрыгнуть, и перепрыгнул через трёхметровый забор?! Да тебя даже соседи засмеют, не то, что твои враги!

И Веденей остановился… И, не понимая, что дальше делать, продолжил рассуждать сам с собой. – Действительно, как же это получилось?

– Ты, вот что… – это тот, который был в нём самым умным, тихим доходчивым голосом предложил. – А, может, ну его? Чего всем об этом рассказывать? Ну, получилось и получилось! Ты об этом знаешь, и хорошо! А остальным-то зачем это знать? Забудь про это! И всё!

– И, правда, зачем им знать? – непонятно как, но тихая умиротворённость вошла в голову Веденея. Повернувшись, уже твёрдо решил. – Никому об этом не скажу! Чтобы не смеялись!

А в нём так и поселился тот вопрос, который как волна то приходил, возбуждая интерес к странному событию, то уходил и не вспоминался…

Но больше всего Веденея обрадовало то, что в нём есть кто-то, с кем можно было поговорить, посоветоваться. Однако вместе с тем появились и другие вопросы, которые как гвоздь, казалось, были вбиты в мозг из-за того, что случилось. – Кто я? Почему во мне есть тот, с кем можно было посоветоваться, а другие ничего про это не говорят? И вообще, зачем я на этот свет родился?

Вот так, из-за какой-то стены и быка в Веденееву голову влезли эти вопросы, которые теперь ежедневно начали искать своего разрешения. Может, именно потому и пошёл он в ученики к Хлебославе, жрице своего рода и его матери, чтобы найти ответы на мучившие вопросы.

– Матушка, похоже, я опять сделал что-то неправильно… – через некоторое время начал Веденей, не зная, как сказать ей о том, что случилось. Но тот, который был в нём самый умный, тут же воскликнул. – Ты, что, дурак? Тебя ведь за это никто не погладит по головке!

Но Веденей уже решил. – Будь, что будет! Матушка должна знать правду!

– А почему ты здесь, а не со стадом? – удивлённо смотря на него, спросила она.

– Я быка раздразнил… Вот и пришлось… – не придумав ничего нового, решил найти середину между решениями соврать и не соврать. – Убежать…

– Ну, что, испугался? Не сказал правду! – издевался тот, который был в нём самый умный. – Трусишка! Зайка серенький!

– Вот и не соврал! – почему-то вырвалось у Веденея, а Хлебослава взглянула на него с интересом.

– С кем это ты там разговариваешь? – подозревая что-то нечистое, спросила она. – И что не соврал?

– А то и не соврал, потому, как не знаю… – Веденею хотелось объяснить это явление, но он не знал, как это сказать. Поэтому, махнув рукой на всё сразу, решил рассказать, как всё это получилось. – Я, спасаясь от быка, подбежал к стене… Думал, ну, всё! Щаз меня рогами и распорет… Всего-то и подумал: эх, щаз бы на ту сторону! Закрыл глаза и… Оказался там!

– Ты хочешь сказать, что перепрыгнул стену с закрытыми глазами? – в какой-то момент удивлению Хлебославы не было предела, но, вдруг, её глаза устремились на его странный оберег, и, улыбнувшись этому, она уже спокойно спросила. – И что?

– А то, что я не понимаю, как это можно сделать! – выпалил Веденей, хотя согласно и кивнул ей головой, раздражаясь от улыбки Хлебославы, да ещё от того, что тот, который был в нём самый умный, ехидно заключил. – Ну, что я тебе говорил?

– Я знала одного такого человека… – на глазах Хлебославы навернулись слёзы, а голос даже прервался. Но, справившись с собой, она тихо сказала. – Он тоже мог с закрытыми глазами перепрыгнуть через высокий забор…

– Вот это да! – удивлению Веденея не было предела. Даже хотелось сказать тому, который был в нём самый умный. – Ну, что? Съел?

– Ну вот, довёл до слёз свою матушку и доволен! – возразил тот, не отвечая на мой вопрос.

– Большой ты стал…– вернувшись из своих воспоминаний, вдруг произнесла она. – Может, когда-нибудь и расскажу… Береги свой амулет!

Но тут же спохватилась, вспомнив, что Веденей не выполнил свою работу на сегодня. – Возвращайся к пастуху и выполни то, что тебе поручено!

– Матушка! А как же бык? – от страха, что всё может повториться, Веденей даже съёжился.

– Что, страшно? – усмехнулась она. – А ты зачем быка-то дразнил?

– Хотел посмотреть, что будет потом… – честно признался он.

– Ну, и узнал? – хитро улыбаясь, произнесла она.

– Узнал… – вздохнув, признался он.

– Запомни: страх появляется тогда, когда ты думаешь о прошлом или о будущем! Не нужно было дразнить быка! – твердым голосом произнесла она и приказала. – А теперь иди и победи свой страх перед быком! Тогда и станешь мужчиной!

Веденей, опустив голову, повернулся и пошёл к стаду.

– Да-а-а-а… Видно время пришло… – как-то грустно усмехнулась Хлебослава, произнеся это тихо-тихо, но Веденей, почему-то услышал это.

– Ну, что я тебе говорил? – опять запел свою похоронную песню тот, который был в нём самый умный. – Не надо было всё рассказывать! А теперь и страх надо побороть свой…

Чего скрывать, Веденею было страшно, когда он поднимался к стаду, но, вспомнив то, что сказала матушка про страх, заставил себя ни о чём не думать.

– А я ему травки принесу! – неожиданно появившаяся мысль, заставила его улыбнуться. – За то, что обидел!

Сердце билось в груди, когда Веденей подходил к быку с охапкой свежей травы. Бык повернул к нему свою большую голову, посмотрел и отвернулся.

– Ты прости меня… Что обидел… – дрожащим голосом произнёс Веденей то, что тренировал всё это время.

Но бык повернул голову к Веденею и начал есть траву, которую тот ему принёс. В душе Веденея неожиданно даже запели соловьи, а на глазах выступили слёзы. – Простил! Простил… Он меня простил!

Веденей был счастлив…

– Точно! Время пришло… – произнесла Хлебослава, из ворот наблюдавшая за всем происходящим, и, улыбнувшись, добавила. – Молодец! Победил свой страх!

Однако к коровам с тех пор Веденея больше не допускали…

… Остров, образованный двумя рукавами Великой Вороны сегодня прямо с утра был многолюден – сюда собрались люди сразу с трёх племён, живших недалеко друг от друга, касаясь острова с разных сторон. И день был не простой, а первый день летнего солнцеворота, с которого начинался новый год.

И повод собраться был тоже хорош – кулачный бой!

И природа сама, как будто этого хотела: люди, образовавшие эллипс, разделившиеся в основном на две стороны, с удивлением смотрели на небо, на котором облака, как будто сговорившись с людьми, решили тоже устроить свой праздник – кулачный бой.

Смотрит Веденей на небо и удивляется: слева облака почему-то стали похожи на вытянутую руку, сжатую в кулак, а справа – собрались, скучились, готовясь отражать удар левых.

– Слушайте все! – послышался голос Войняты.

Веденей тут же повернулся к нему, так же как и все остальные.

– Праздник встречи Нового года считаю открытым!

Под шум аплодисментов Веденей посмотрел ещё раз на небо и видит, как скучившиеся облака придвинулись ближе к левым.

– Сегодня на наш праздник прибыли представители трёх ближайших соседних племён, с которыми мы дружим уже много лет! – произнёс Войнята и, набрав больше воздуха в лёгкие, произнёс. – По плану у нас сначала будет кулачный бой «Стенка на стенку», за ним песни и пляски!

И, как будто подчиняясь неписанному закону, люди разделились на две стороны: с одной стояли русичи, а с другой оказались меланхлены и эрзя.

– Вот и правильно! – крикнул Войнята и добавил. – По левую мою руку встать всем русичам, а по правую – меланхленам и эрзя!

Те, кто встал неправильно, тут же покинули свои места, переходя на другую сторону.

– Пока наши основные неженатые бойцы с разных сторон готовятся, давайте посмотрим мальчишеский кулачный бой! – произнёс Войнята и добавил. – На бой вызывается от русичей Веденей! Ему девять летних солнцеворотов и первая битва! Его напарником будет Гродан от русичей: ему десять летних солнцеворотов и первый бой в жизни! Во вторую пару войдут… Азил от меланхленов! Ему двенадцать летних солнцеворотов и второй мальчишеский бой! Его напарником станет Азамасп от эрзя! Ему тоже двенадцать летних солнцеворотов и второй мальчишеский бой!

Он посмотрел на обе стороны и крикнул. – Итак, бойцы ко мне!

Услышав своё имя, Веденей вздрогнул от неожиданности, и почему-то поёжился. Тот, который в нём был самым умным, грустно произнёс.– Если честно, то никакого желания драться с кем – то у меня не было и нет! Но, надо идти…

Веденей с неохотой вышел из толпы своих соплеменников. Когда подошёл к центру, где стоял Войнята и трое бойцов, его поставили напротив крепкого парня из их рода по имени Гродан. Двух других тоже Войнята расставил друг против друга.

– Итак, поздоровайтесь! – приказал он, называя их.

Мальчишки протянули друг другу руки и пожали их.

– Сначала – подростки: Веденей против Гродана! Азил против Азамаспа! Напоминаю: бой только кулаками, выше пояса и до первой крови! Не разрешается бить лежачего или присевшего, а так же хватать за одежду! Задача каждой стороны обратить противника в бегство или заставить отступить! Стенка, проигравшая поле, считается побежденной! Поняли все?

Веденей и остальные мальчишки кивнули головами в знак согласия.

– Начали! – крикнул Войнята и махнул рукой сверху вниз, разрешая начаться бою.

Веденей начал лихорадочно вспоминать то, что говорил ему Ратша на тренировках, и встал в стойку, широко поставив ноги и выдвинув левую ногу слегка вперёд. Тут как будто кто-то заставил его повернуться к Ратше, чтобы удостовериться, всё ли правильно он сделал.

– Колени! – неожиданно услышал он знакомый голос. – Слегка опустись в коленях!

– Ага, колени! – вспомнил он, и, кивнув брату головой, тут же слегка опустился в коленях: ноги словно вросли в землю.

Вдруг в нём что-то произошло. Он ещё видел искажённый голос Ратши, но время, словно то останавливалось, то шло, позволяя ему осмысливать происходящее и вспоминать наставления брата, а с другой стороны – меняться самому.

Вот лицо брата куда-то ушло, но боковое зрение тут же увидело искаженное злобой лицо того мальчишки, стоящего против него, а также и кулак, который медленно летел в челюсть Веденея. Но больше всего у него вызывало удивление то, что сам-то он при этом был спокоен!

– Защити голову левой рукой! – приказал кто-то совсем другой, не тот, что был самый умный внутри него, и он тут же, подчинившись неведомому командиру, поднял левую руку, согнув её так, что удар противника, пришедшийся по ней, начал скользить куда-то вниз. Боли при этом не было!

Увидев удивлённое и слегка обиженное лицо Гродана от того, что противник, как стоял, так и стоит, успев защититься от его удара, Веденей не испытал ничего, словно сердце его было из камня.

Но вот уже левая рука Гродана направилась в незащищённую челюсть Веденея.

– Защити челюсть правой рукой! – слышит он голос своего невидимого командира и тут же поднимает правую руку, согнув её так, чтобы образовался угол.

Удара он снова не ощутил, хотя, конечно, видел, как рука противника ударилась о преграду и начала опускаться вниз.

– Убью! – услышал он рёв быка-Гродана и удивился: быка-то на самом деле не было! Вместо него стоит разъярённый противник, лихорадочно искавший что-то в кармане на поясе.

– Ударь его с правой! – приказал внутренний командир. – Ты видишь, он не защищён с этой стороны!

– Не буду! – почему-то Веденей даже не узнал свой собственный голос, ставший хриплым.

– Бей его кулаком! – но и этот приказ ему не понравился. – Бей, приказываю!

И тут до него дошло, что приказ-то он должен выполнить в любом случае, но может это сделать по-своему. И, долго не раздумывая, Веденей бьёт противника правой рукой без размаха, но при этом разжал кулак и выдвинул вперёд тыльную сторону ладони, чтобы не травмировать противника.

Удар оказался настолько сильным, что Гродан отлетел на пару шагов. Веденей же при этом практически ничего не почувствовал.

– Неплохо! – хмыкнул внутренний командир и вдруг замолк.

В его голову неожиданно пришел откуда-то другой голос, голос того, что был самым умным. – Чего стоишь? Помоги человеку!

И Веденей подбежал к Гродану, который поднимался с земли. Искаженное проигрышем лицо противника появилось в сознании его лишь на мгновение, так как тут же он ощутил резкую боль в щеке и машинально прижал её правой рукой.

– Стоп! – приказ остановиться Веденей услышал как во сне и опустил руки: как потом оказалось, на его правой щеке тонкой струйкой текла кровь. – Гродан и Веденей вышли из боя!

И Веденей тут же, прижав руку к щеке, направился к Ратше, а Гродан пошёл к своим, раздражённо отталкивая протянутые руки.

Азамасп и Азил ещё долго бились, пока Войнята их не остановил и не объявил. – У подростков – ничья! Теперь мужики – «стенка на стенку», вперёд!

Веденей, конечно, видел, как зрители с двух сторон болели за своих. Они кричали, что-то, свистели, кто-то играл на дудочке, подбадривая бойцов. Обиды на противника у него не было: рана, закрытая листком подорожника перестала кровоточить, и скоро, как и все зрители, он начал болеть за своего брата Ратшу, против которого вышел такой же, как и он сам, молодой парень.

Иногда Веденей, конечно, морщился, вспоминая о ране и бое с Гроданом. Но, как-то незаметно для себя, устав от наблюдения за боем, он пошёл к озеру и уснул, присев к дереву. Проснулся уже вечером, когда праздник давно закончился.

Перейдя через луг к своим, тут же услышал от Хлебославы. – Горюшко моё! И драться то ты не можешь… Кем же ты хочешь быть?

– Жрецом! – улыбаясь, произнёс Веденей. – Как и ты, матушка…Чтобы помогать людям!

Она намазала чем-то зелёным рану и тихо произнесла. – Может гусляром тебе быть больше подойдёт? К знаниям ты охоч, вечно мурлыкаешь что-то себе под нос… Отправлю-ка я тебя к дядьке своему в школу жрецов!

Веденей же хмыкнул и кивнул утвердительно, чтобы отстала, и спокойно отправился спать, не особенно желая вспоминать то, о чём напоминала красная полоса в виде ящерки на правой щеке.

3.

523 год до н.э. год Вола.Веденею 15 лет, Раде 9 лет. Река Ра.

Как-то незаметно в памяти его возник другой год…

… Лето. Пятнадцатилетний Веденей сидит на берегу реки Ра² и скучает по Великой Вороне. В душе музыка грустная: ему скучно. Уже шесть лет он учится в школе РАхвов³, но пока результатов хороших не наблюдается.

По реке простирается туман, скрывая противоположный берег реки.

Едва слышно набегает волна на берег и, булькая, убегает назад. В душе тихо играют гусли: грусть-тоска съедает душу Веденея. В голове его сами собой начинают складываются слова песни, касающиеся реки, но какой, он и сам не знает. Он машинально берёт гусли и начинает произносить их, перебирая струны гуслей:

Разлилася, разлилась речка быстрая,

Серы камушки – это ж глазки мои,

Шелковая трава – это ж волос мой,

А речная вода – это ж кровь моя,

Ключевая вода – это ж слезы мои,

Отложив гусли, он вспоминает Хлебославу и брата. Ветра нет, облаков нет. Желтеет небо на восходе, синеет небо над ним. Где-то недалеко гавкает собака. А он тихо сидит, и смотрит на воду, ни о чём не думая…

Появляются облака. Солнышко забирается в них, а в душу прокрадывается тревога. Ему пятнадцать лет, он уже шесть лет учится делу жрецов у арийского жреца Арда и пока больших результатов не обнаруживает.

Вспомнив, как внимательно рассматривал Ард амулет Веденея, в виде половины колеса, представляющего движущийся солнечный диск, проходящий по небосклону, но разделённый пополам, и неожиданно спросил Хлебославу. – А у кого вторая половинка амулета?

– Думаю, его уже нет в живых… – произнесла Хлебослава голосом скорби.

– Хорошо, а что ещё он может делать? – Ард внимательно посмотрел на своего нового ученика и засомневался в его способностях.

– Перепрыгивать через забор! – улыбаясь, Хлебослава добавила. – Если за ним гонится огромный бык!

– Ну, что ж, это уже хорошо… – усмехнулся Ард и, повернувшись к Веденею, добавил. – Веденей, ты принят в школу РАхвов!

Прощаясь с Веденеем и видя его слёзы, Хлебослава, обнимая, поцеловала его в лоб и сказала. – Я надеюсь на тебя! Не подведи!

… Глаза его снова устремились вдаль, а память, услужливо представив образ матушки Хлебославы, начала напоминать ему всё то, что он уже прошёл…

… Больше всего ему запомнилось первое упражнение…

– А чего ты хочешь, оно же первое! Потому и запоминается… – произнёс внутренний голос совести Веденея. – Да ещё как звучит первая ступень – «Леля-яга»!

– Не а, а потому что оно самое тяжёлое! – не согласился с первым голосом сам Веденей, точнее – голос его тела. – Тебя бы так: в полной темноте глубокой ночи нужно было устремить свой взгляд в любую сторону и представить, что за предмет там находится! Да ещё и описать его физические характеристики…

– Ну, смог же! – настаивал внутренний голос.

– Смог… – согласился Веденей. – Но сколько было тренировок?!

– А что, второе было труднее? – не унимался внутренний голос. – Никак не поверю. Ведь уже навык появился!

– Ага, появился… Только чего? – ехидничал Веденей. – Угадывать форму предмета в темноте? Нет, на этот раз это было развитие слуха!

– Так Веденей и так хорошо слышит! – хмыкнул внутренний голос.

– Но в этот раз всё нужно было делать наоборот: появляется звук, а ты должен представить, кому он принадлежит в полной темноте!

– Ну, это было уже проще, чем в первый раз! – произнёс внутренний голос. – И времени понадобилось на это меньше!

– Ладно, а что ты скажешь про развитие обоняния? – начал сердиться Веденей.

– А что? Сиди себе в и угадывай, какие ароматы витают в воздухе!

– Ага, если тебе завязали глаза и заткнули уши! – хмыкнул Веденей и добавил. – Да ещё если подсунут в руки что-нибудь. И угадай! Да ещё и это опиши вслух!

– Подумаешь, проблема! – не сдавался внутренний голос. – Тем более в полном единении сам с собой. Ну, а ещё что тебе запомнилось ещё?

– А ещё как меня учили игре на гуслях и пению песен с напевами «ай, люли»! – чувствовалось, что Веденей начал млеть от удовольствия.

Веденей не заметил, как достал гусли и тихонько запел:

– Растопилася да банюшка,

Ай, разгорелася каменка,

Да и лю, ой, люли, ой, люли,

И разгорелася да каменка.

Как рассыпался бел земчуг,

Да не по атласу, да не по бархату,

Да и лю, ой, люли, ой, люли,

Да не по атласу, да не по бархату.

Как рассыпался бел земчуг

Да не по серебряному, не по блюдечку,

Да и лю, ой, люли, ой, люли,

Да не по серебряному, не по блюдечку.

– А астрология? – не унимался внутренний голос. – Что тебе не понравилась в астрологии?

– Запоминать надо много… – недовольно произнёс Веденей. – А Ард – то каков? Ведь знает, что запоминается очень плохо…

– Да, если тебя не заставлять, ты вообще учиться не станешь, лентяй несчастный! – ворчливо произнёс внутренний голос и добавил. – А как вторая ступень по Желя-яге? Понравилась?

– Да ничего… – Веденей неопределённо хмыкнул. – Знахарство там всякое… Учить надо много!

– Ну, хорошо, но по Таня-яге тебя Ард даже похвалил! – внутренний голос торжественно произнёс. – Как ты ему ответил на экзамене по природоведению?!

– Да, природоведение мне понравилось, ничего не скажу… – Веденей как-то даже возрадовался, но тут же сник. – А управление мыслями людей? Хорошо, хоть троечку получил!

– А Родегаст-яга тебе, что, не по нраву? – не унимался внутренний голос. – Это уже пятая ступень…

– Вот-вот! – грустно произнёс голос тела Веденея. – Впереди предвидение и чтение энергии…

– Ну и что, что в этом году сдавать… – бодрым голосом поддержал унывающего второго внутренний голос. – Пробьёмся! И не такое сдавали!

В душе Веденея почему-то заиграла дудочка, меняя его настроение: желтое солнышко выглянуло в проём между тучами, создавая надежду и рассеивая туман на реке. Иногда ему кажется, что он уже когда-то был в этих местах…

Тучи на горизонте окрашиваются в желтый цвет, а небо вокруг голубеет. Вверху над самой рекой появляется сокол, Он летит туда, где его мать и брат.

Веденей поднял руку и кистью помахал соколу. – Привет передавай маме и брату!

Незаметно солнышко поднялось так высоко, что исчезло с поля зрения. Стало светло. Музыка в душе как-то сама собой стихла.

Рядом кто-то сел. Поворачивать голову не хочется, но он знает, что это опять своенравная рыжеволосая девятилетняя дочь учителя по имени Рада.

– Хорошо хоть молчит.—произнёс внутренний голос в голове Веденея.

– Ну, вот чё ей надо? – вмешался голос тела Веденея. – Пристала, как банный лист!

Но девочка сидит и ничего не говорит: она тоже учится у Арда пению песен и грамоте, и знает, как это трудно.

– Пожалуй, ей труднее, чем тебе… – заключает внутренний голос Веденея, незаметно прокладывая дорогу к тому, чтобы он хоть немного бережнее относился к ней.

– А чё ей надо в учёбе? – вмешался Веденей и разом разрушил дорогу, которую мостил внутренний голос. – Разве она мужик? Разве этим ей можно зарабатывать, чтобы семья кормилась? Ты глянь на неё: волосы рыжие, глазищи чёрные… Сидит, чему-то ухмыляется!

Веденей невольно взглянул на Раду. – Точно: рыжие волосы и ухмыляется…

– Ты… чего? – Рада подозрительно посмотрела на Веденея. – Восход тебе мешаю смотреть? А песня у тебя хорошая получилась: покажи её отцу!

– Смотри… на здоровье! – само вылетело из уст Веденея, но не осталось без замечаний голосов совести и тела.

– Вот, зараза! – недовольно произнёс внутренний голос. – А какой был восход… И испортила!

– А ты чё думал? – тут же отозвался Веденей. – Да они, бабы, все такие!

– Угу… – негромко вылетело изо рта Веденея.

– Ты, чё, филин? Угукаешь тут… – недовольно произнесла Рада. – Вот так придёшь посидеть на берег реки Ра, рассвет встретить, а некоторые, тут, угукают, как филины!

– Может, её напугать? – осторожно произнёс внутренний голос.

– Ага, её напугаешь! Ты лучче вспомни, как она отделала одного такого напугальщика! – отозвался голос тела Веденея. – Помнишь, на той неделе? Ещё один из учеников Арда решил поухаживать за ней, и напугал её из-за угла… Так она мгновенно сжала свой железный кулак и так врезала по его носу, что ухажёр тут же облился красными слезами! А ей – ничего… Как шла, так и шла. Как будто ничего не случилось… Не зря же её обучают разным бойцовским приёмам!

– Ну и что будем делать? – спросил внутренний голос.

– А ничего! Как сидели и смотрели на реку, так и будем сидеть… – отозвался Веденей.

Меж тем поднялся ветерок, по реке пошли волны. Рыбаки на своих судёнышках вышли на рыбалку. Зашумела листва деревьев, стоящих вокруг.

– Надо идти на занятия! – заволновался внутренний голос. – Того и гляди хватятся…

– А чё беспокоиться? Эта-то здесь! – ответил голос тела, слегка подхихикивая над добросовестным голосом совести.

Веденей кинул последний взгляд на реку Ра и вздохнул. Поднявшись и закинув гусли на спину, он увидел, как Рада тоже молча поднялась, доброжелательно ей кивнув. – Надо идти на занятия…

– А ну, стой! – прямо перед ним выросла фигура здоровенного парня. – Жизнь или кошелёк!

– Да откуда у меня деньги? – прошептал, испугавшись, Веденей. – Я же ученик!

– Тогда отдай её! – приказал ехидным голосом здоровяк, опираясь на дубину, и показывая на Раду.

– А ты кто такой, чтобы за меня решать, что делать? – неожиданно вперёд вышла Рада.

Здоровяк, не ожидавший ничего подобного, от пренебрежения к женскому роду даже дубину опустил и оперся на неё.

– А, ну, брысь! – произнёс он, небрежно кистью правой руки сделав движение изнутри наружу и скорчив пренебрежительную физиономию.

– Что?! – возмутилась Рада. – Да как ты смеешь?!

– А, ну, брысь, отседова, мелочь окоянная… – только и произнёс здоровяк, как Рада неожиданно подпрыгнула и ногой ударила в челюсть здоровяка.

Как оказалось, удар был такой, что здоровяк тут же отпустил дубину и, вскинув руки, отлетел в сторону. Потом он попытался встать, мотая головой, но тут же его ноги подкосились, и снова упал. И больше не вставал.

– Ты где это так научилась драться?– спросил Веденей, хоть как-то оправдывая своё постыдное унижение: ведь по всем правилам школы это он должен был защищать честь девушки.

– А ты вообще молчи! – разгорячённая слишком быстро закончившимся боем, произнесла Рада, ещё находясь в стойке со сжатыми кулаками. Однако, видя поверженного противника, она постепенно отходила от боя. – Не мог девушку защитить… Позор!

Веденей опустил голову: ему действительно было стыдно за своё поведение. Неожиданно он вспомнил, как ловко она ударила здоровяку по челюсти… И ногой! Он даже заулыбался, подняв голову.

– Чего лыбисси? – Рада увидела улыбку Виденея и по-своему истолковала её. – Лучче ба училси дратьси у мово дядьки!

Повернулась и пошла впереди Веденея, рукой скрывавшего улыбку. – Вот такая у него появилась защитница!

– А ты, правда, шёл бы к дядьке её учиться драться! – неожиданно произнёс внутренний голос.

Подумав, что времени у него свободного мало бывает, Веденей решил, что может, когда-нибудь и начнёт учиться бою у дядьки Рады.

После того, как Веденей на уроке музыки сыграл и спел свою недавно сочинённую песню, он впервые заслужил положительную оценку. Но бою учиться так и не пошёл…

4.

520 год до н.э. Год Дракона. Веденею 18 лет Раде – 12.

Закончив с одними воспоминаниями, услужливая память поместила его в восемнадцатилетний возраст…

… Веденей стоял у реки и смотрел, как поднимается солнышко из-за горизонта, который состоял из прибрежных деревьев. Река Ра, как всегда была широка, и полоска деревьев на горизонте была узенькой неровной чёрной полоской.

Спрятавшееся за горизонт солнышко осветило лишь небольшой кусочек неба. Казалось, что кто-то огромный прошёл с метлой по небу, где-то вычистив место для солнышка, а где-то сгрёб в небольшие кучки небесную грязь из облаков, подсвечивая её снизу из-за горизонта.

– Ну что, наконец-то учёба в школе РАхвов закончилась? – начал донимать всех своими вопросами внутренний голос. – Последний экзамен сдан…

– Да, слава богу Роду, что всё закончилось! – подтвердил Веденей. – Не надо теперь сдавать экзамены по Троян-яге! Помнишь, как Ард заставлял работать с душой, излучать и принимать энергию?

– Не знаю как тебе, но мне больше всего понравилась работа по Костроме-яге! – довольно произнёс внутренний голос. – Здесь и управление волей, выбор пути, диагностика и коррекция энергии. А работа на расстоянии? Ты помнишь, как Ард по этому вопросу поставил пятёрку?

– Конечно, помню, но мне больше всего понравились занятия по Семаргл-яге! – произнёс восхищённо голос тела Веденея.– Целительство, магия… И особо-то не радуйся – впереди у тебя практика…

– Да-а-а… Интересно, куда пошлёт Ард на практику? – задумчиво произнёс внутренний голос и мечтательно добавил. – Вот бы домой…

– Размечтался! – безжалостно произнёс Веденей. – Иди, вон, лучче, порыбачь!

Недавно Веденей подсмотрел, как один из стариков, которого все звали дедом Ярилкой, набрав лозы, сплёл вершу, и, привязав её к дереву, закинул в реку. Подсматривая, Веденей видел, как радостно смеялся старик, выловив несколько небольших рыб с помощью сделанной им удочки и верши.

Желание попробовать рыбалку и испытать те же эмоции долго не покидало Веденея, пока он, набравшись храбрости, не попробовал сплести из лозы такую же вершу. Однако, ничего не получилось с первого раза, со второго, с третьего…

Вот тогда Веденей и понял, что надо этому учиться, и пошёл к тому старику.

Дед Ярилка, увидев парня, который хотел бы научиться плести вершу, не отказал ему, а решил проверить, насколько тот готов пожертвовать мнением о себе как ученике известного мага, и заставил его мести во дворе. И Веденей мёл каждое утро, чтобы в течение недели постичь ремесло плетения вершей. За это время он постиг искусство плетения не только вершей, но и верёвок.

Но больше всего, его зацепило то, что его учитель рыбной ловли шёл не столько за добычей, сколько горел желанием помериться силами с рыбами, живущими в воде!

Поскольку желание деда полностью совпадало с желанием Веденея тоже помериться силами с рыбами, он остался. И Веденей остался ещё на неделю только за тем, чтобы научиться создавать удочку, с помощью которой старик и проверял, кто из них хитрее, быстрее, терпеливее: он или рыба! Вершу же старик считал только средством вытаскивания рыбы из воды.

Удочкой своей дед Ярилка гордился: срезав для удилища ровный и длинный ствол орешника, он умудрился набрать и связать леску на основе волоса из конского хвоста. И выбирал-то он светлых жеребцов, так как считал их волос крепче кобыльего. Связывая и оплавляя узелки, дед получил достаточно длинную уду, которая заканчивалась поплавком из сухой коры, грузилом и крючком.

Вот теперь и Веденей стоял босиком у воды с вершой, рассматривая в воде наилучшее место для неё. Ему не терпелось испытать те же чувства, что испытывал дед Ярилка при рыбалке удочкой, поэтому, недолго думая, он закинул свою вершу туда, откуда смог бы достать её в конце рыбалки.

Взяв свою удочку, он зашёл в реку по колени, надел червячка и закинул уду, разметив глубину поплавком. Колени и руки его от желания поймать что-то необычное испытывали непривычную дрожь. Но поплавок спокойно плыл по реке, уносимый течением, и никаких ныряющих действий не производил.

Веденей вынул уду из воды и осмотрел – ничего необычного не было! Червяк на крючке как был насажен, так и висел, поплавок и грузило были на месте. Тогда он увеличил глубину и снова закинул уду, но на этот раз рядом с травой, которая каким-то образом выбралась на поверхность реки.

Неожиданно поплавок качнулся и опять застыл на месте.

– Так-так… – подумал Вединей и замер.

– И ты думаешь, это рыба пришла? – раздался внутренний голос, ехидно посмеиваясь над новоиспечённым рыболовом.

– Вполне возможно! – отозвался Веденей. – Ей же тоже надо присмотреться сначала. Ты ведь тоже не кидаешь себе в рот что попало, а выбираешь…

– Ну, я – это я… А ты вот скажи, почему она не клюнула? – не сдавался внутренний голос.

– Надо подождать, она же не дура! – ответил Веденей. – Она же видит из воды, как кто-то стоит с удочкой…

– И ты думаешь, что она что-то понимает? – с ехидцей спросил внутренний голос.

– Конечно, понимает! – уверенно отозвался Веденей.

В это время поплавок погрузился немного в воду и опять вынырнул.

– Чего ждёшь? Тяни уду! – нервно заторопил внутренний голос.– Видишь, клюёт!

– Где же клюёт? – возмутился голос тела. – Чтобы клевало, нужно чтобы поплавок скрылся под водой! А тут только один раз: нырнул и вынырнул!

– Зря ты, Веденей, не тянешь, уйдёт ведь! – возмущённо произнёс внутренний голос. – Прозеваешь, уйдёт ведь!

И Веденей дёрнул изо всех сил уду, да так, что она, вылетев из воды, сделала круг и упала ему на спину. Веденей, как ни старался, так и не смог достать до крючка, чтобы вытащить зацепившийся за рубаху крючок.

– Да ты рубаху-то скинь! – вмешался внутренний голос и укоризненно добавил. – Зря ты меня послушал… Надо было дать рыбе заглотить крючок посильнее!

– Не слушай ты его! Холодно утром, простудишься ещё! – возмутился голос тела. – Ты хоть одного рыбака утром видел голым, без рубахи?

– А как, по-твоему, ему крючок достать можно, если он прицепился сзади? – возмутился внутренний голос. – Ему бы выйти на берег, снять рубаху, отцепить крючок и снова надеть её…

Веденей мотнул головой и оба голоса тут же прекратили разговор, а сам он вышел на берег, положил удочку, снял рубаху и отцепил крючок.

– Не надо было дёргать удочку изо всех сил! – произнёс голос тела.

– Но учиться-то надо… – возразил внутренний голос. – Неудача только показывает, что так делать нельзя!

Веденей хмыкнул, взял удочку, нацепил червячка на крючок и, зайдя по колено, снова кинул уду в то же место. Поплавок дёрнулся и пошёл в сторону.

– Тащи! – дружно крикнули оба голоса, но Веденей и без них понял, что надо делать.

Осторожно дёрнув, он почувствовал, как на конце уды что-то сопротивляется подъёму уды из воды. Острая радость кольнула сердце. Оба голоса дружно выдохнули. – Наконец-то! На берег её!

Из воды показалась сначала мордашка рыбы и горб её, а потом и вся она. Повернувшись на пол оборота, Веденей выбросил рыбёшку на берег и сам помчался туда же, не смотря на то, что камни больно резали ноги. Прыгающая на земле рыбёшка, казалось, ждала его мнения.

–Какая здоровая… – отметил радостно второй голос. – Первая…

– Бывают и покрупнее… – ехидно заметил первый. – Если закинуть уду подальше!

Веденей взял в левую руку рыбку, а правая рука сама потянулась к крючку: он видел, как это делал дед Ярилка, и скоро у Веденея возникла новая проблема – куда поместить рыбу, ведь у него ничего такого не было с собой.

– А ты достань вершу и положи её туда! – предложил первый голос. – Вон времени-то сколько: солнышко-то на три кулака поднялось!

Веденей посмотрел на солнце, вздохнул, и, оставив удочку на месте, пошёл доставать вершу. Вытащив её из воды, он увидел трёх раков и довольный своей рыбалкой, вышел из реки…

Однако стоило ему подняться наверх по склону реки к домам, как он услышал. – Эй ты, а ну, стой! Чё энто ты тута шляесси?

Прямо перед ним на самом верху стоял здоровенный молодой парень, лузгая семечки.

– И не шляюсь я! – Веденей не знал, что в этих случаях говорят обычно, и произнёс то, что думал. – Рыбу ловил я…

– Ха-ха… Гляньте-ка… – он выплюнул на Веденея всё то из шелухи семечек, что накопилось к этому времени во рту. – Рыболов новый появился!

Такое обращение Веденею не понравилось и он, нахмурив брови, произнёс. – Шёл бы ты куда-нибудь по добру, по здорову!

– А то што будеть? – теперь уже в голосе здоровяка послышалась издёвка. – Побьёшь?

После того случая, что произошёл с ним на кулачном бою девять лет назад, Веденей ни разу не участвовал в кулачных боях.

– Струсил… – подвёл итог размышлений внутренний голос.

– Просто не хотел, да и всё! – спасал своего хозяина голос тела.

– Тебя же здесь учили – учили, а ты? В морду дать нахалу боишься! – не унимался голос совести. – И рыбу и раков ему отдашь? Ведь этого он и ждёт!

– Ага, чтобы опять на щеке шрам остался? – произнёс второй голос, защищая нерешительность своего хозяина.– Учили здесь другому… Как заговоры делать, магические элементы защиты и спасения других…

– А разве кулачному бою тебя здесь не учили? – возмутился первый голос. – Да как ты спасать других сможешь, если себя защитить от такого бугая не можешь?

В это время послышались лёгкие шаги и здоровяк оглянулся.

– Дай ему! Дай ему в морду, пока он оглянулся! – настойчиво потребовал голос тела.

– Это не честно! – возразил голос совести. – Нужно по справедливости: дождаться, пока он ударит, защититься, как учили, а потом лишь ударить!

Веденей растерялся: он никак не мог решить, кого из них нужно слушать.

Меж тем здоровяк совсем забыл про него: всё его внимание было приковано к Раде, которая из ниоткуда возникла перед ним.

– Отвали! – приказал здоровяк ей, сжимая кулаки и готовясь к бою. – Это мой приз!

– А я чё? – мотнув головой, как будто соглашается с ним, произнесла как-то небрежно Рада. – Я ни чё…

Однако, как только здоровяк опустил руки, Рада подпрыгнула и повернувшись в воздухе ногой ударила его по челюсти. Здоровяк охнул и, наклонившись по ходу движения Рады, полетел на склон, мимо удивлённого Веденея.

– Рыбалкой, говоришь, занимаешься? – как будто ничего необычного не произошло, произнесла она, рассматривая его добычу. – Меня отец послал сказать тебе, что торжественное вручение диплома белого мага тебе вот-вот должно начаться… А ты?

Веденей только мотнул головой.

– Плотвичка, три рака… – с некоторой ехидцей и почти издеваясь, произнесла она, видя его улов. – Да ты молодец! А верша чья?

–Моя… – смущаясь, ответил Веденей, хлопая глазами.

– Сам научился делать или кто сделал? – не унималась Рада.

– Сам… – произнёс Веденей.

– Ну и попадёт теперь тебе от твоего учителя! – ехидно радуясь, произнёс голос тела. – Не послушался… Не дал по морде… Девка и та лучше сработала, чем ты! А теперь…

Неожиданно Рада лукаво посмотрела на Веденея и затянула песню:

Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,

Вьюн над водой расстилается.

Жених у ворот, ой, жених у ворот,

Жених у ворот дожидается.

Вывели ему, ой, вывели ему,

Вывели ему вороного коня.

– Это не мое, ой, это не мое,

Это не мое, это батюшки мово.

Вынесли ему, ой, вынесли ему

Вынесли ему сундуки, полны добра.

– Это не мое, ой, это не мое,

Это не мое, это деверя мово.

Вывели ему, ой, вывели ему,

Вывели ему Свет-Настасьюшку.

– Это вот моё, ой, это вот моё,

Это вот моё, Богом суженное.

Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,

Вьюн над водой расстилается.

Жених у ворот, ой, жених у ворот,

Жених у ворот дожидается…

В этот день Веденей получил назначение практиковаться на юг Каменного пояса длительностью на восемь солнцеворотов.

– Ты, случаем не забыл, что тебе до двадцати четырёх солнцеворотов жениться нельзя? – как бы ненароком заметила Рада, прощаясь с ним у ворот школы РАхвов?

– Не забыл… – ответил Вединей.

– Ну, так, через восемь солнцеворотов я приеду к вашему роду русичей Рыси, и напомню о себе! – Рада держала в руке Веденея свою руку, а глаза её были полны слёз и говорили. – Чурбан ты бездушный! Ты что, не понимаешь, что я тебя люблю?

Когда Веденей уехал, Рада прислонила свою голову к столбу ворот. По лицу её текли слёзы, а из уст вырвалось:

–Ой ты, горе мое, горе, горе серое,

Лычком связанное, подпоясанное!

Уж и где ты, горе, не моталося?

На меня, бедную, навязалося!

Я не знаю как быть,

Не достала, как мне горе избыть!

Уж я от горя в чисто поле;

Оглянусь я назад, горе за мной идет,

За мной идет, вослед грозит:

«Уж я выжну, пожну все чисто поле,

А найду я, сыщу тебя, горькую!»

Ой ты, горе мое, горе серое,

Лычком связанное, подпоясанное!

Уж и где ты, горе, не моталося?

На меня, бедную, навязалося!

Я не знаю, как быть,

Как мне горе избыть!

Уж я от горя, – горе за мной идет,

За мной идет, вослед грозит:

«Порублю я, посеку все темны леса,

А найду я тебя, горемычную!»

Ой ты, горе мое, горе серое,

Лычком связанное, подпоясанное!

Уж и где ты, горе, не моталося?

На меня, бедную, навязалося!

Я не знаю, как быть,

Как мне горе избыть!

Уж я от горя – в гробовой доске;

Оглянусь я назад, горе за мной идет,

С топорешечком, со лопаточкой…

– Увидимся ли ещё? – меж тем слёзы из глаз Рады так лились ручейком…

5.

512 год до н.э. год Обезьяны.

Как-то незаметно память Веденея привела его в год нынешний…

За восемь солнцеворотов работы жрецом на южном Каменном поясе, Веденей много и успешно занимался целительством, снимал порчи и сглаз, несколько раз предсказывал успешно будущее.

Приехав на Родину, он сел на берегу реки Великая Ворона и запел, играя на гуслях народные песни. Теперь он был у себя дома и душа требовала отдыха… Но почему-то вспомнилась лишь песня прощальная Рады:

Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,

Вьюн над водой расстилается.

Жених у ворот, ой, жених у ворот,

Жених у ворот дожидается…

Неожиданно чья-то женская рука ласково легла на его голову, потеребила волосы и продолжила песню:

– Вывели ему, ой, вывели ему,

Вывели ему Свет-Настасьюшку…

И Веденей, не веря своим ушам, повернулся и, улыбаясь от нахлынувшего разом счастья, продолжил:

– Это вот моё, ой, это вот моё,

Это вот моё, Богом суженное…

Обнявшись, и смотря друг на друга, они запели:

– Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,

Вьюн над водой расстилается.

Жених у ворот, ой, жених у ворот,

Жених у ворот дожидается…

– Я же говорила, что буду ждать окончания практики здесь! – улыбаясь и ничего не боясь, произнесла Рада.

Она, смущаясь от проявленной любви со стороны Веденея, слегка наклонив голову, бессознательно теребила рукой, своевременно убранной с головы Веденея, свои рыжие волосы, спадающие на шею и плечи. Ей было приятно и хорошо от того, что рядом не было никого и можно было без всякой острастки проявлять свои чувства. Правая рука её, ища какого-то убежища, так как глаза Рады были прикованы глазами Веденея, излучающими любовь, бессознательно коснулась шеи своей хозяйки.

– Лапушка моя… Куда же ты? Тут же вода! – только и смог вымолвить Веденей, вставая и пытаясь куда-то идти, и тут же ощутил, как губы Рады закрывают ему его рот. Почувствовав солоновато-сладкий и нежный поцелуй, он совсем забыл про то, чем совсем недавно восхищался.

Рада осторожно отпустила губы своего любимого и чуть-чуть отстранилась от лица Ведененя, чтобы видеть его глаза.

– Ну что ты, дурачок мой! – говорили глаза Рады, хитро улыбаясь. – Куда же я тебя теперь одного отпущу? Ага, отпусти тебя одного куда-нибудь, так ты опять во что-нибудь обязательно влипнешь! Вот и сейчас что-то придумал…

Веденей, ощущая запахи свежести, исходящие от любимой, которая уже девять лет овладевала всем его существом, не мог наглядеться на её темно-синие глаза в оправе темных бровей, плавно изгибающихся тонкими линиями вокруг глаз, её нос, изящно кончающийся округлой пуговкой. Но больше всего его восхищала способность Рады как-то смущённо и одновременно – хитро усмехаясь, улыбаться, слегка наклонив голову в обрамлении своих рыжих волос, заплетенных в две толстые косы.

Ничего не говоря, Рада вдруг обняла любимого и положила, поцеловав его в шею, свою голову на его плечо. Руки Веденея сами собой обняли и прижали к её себе. Теперь он вообще забыл, зачем вышел к реке…