Читать книгу Россия – Запад. Как сберечь Русскую православную цивилизацию (ситуационный анализ). - Юрий Годин - Страница 4

Конфликт на грани жесткой конфронтации Запада с Россией заставляет научных исследователей и специалистов считать его началом второй холодной войны. Вызревание жесткого противостояния началось вскоре после краха Советского Союза и возникновения ситуации однополярного мира, когда державы Евро-атлантической западной цивилизации посчитали себя главными поводырями мирового сообщества. В нарушение международного права и Устава ООН «золотой миллиард» присвоил себе роль мирового арбитра и стал решать, какой политический или правящий режим может дальше жить, но только согласно критериям и в соответствии с ценностями «свободного мира», а кто не согласен – должен исчезнуть. Так случилось с несогласными режимами в Ираке, Ливии, которые совсем недавно канули в Лету, а на их месте возникли непонятные государственные образования, в том числе «Исламское государство» (ИГ[2]) – террористическая организация, запрещенная в РФ. На очереди – Сирия, Северная Корея, Иран, а также непредсказуемая судьба Афганистана после военного вмешательства западной коалиции – Североатлантического альянса (НАТО).

Как представляется, сегодня мы имеем налицо столкновение держав «золотого миллиарда» со странами Исламской цивилизации с целью: во-первых, подчинения, а точнее, колонизации по второму заходу государств третьего мира в современном исполнении, а во-вторых, чтобы и дальше процветать в качестве «золотого миллиарда» за счет ресурсов развивающихся стран.

Как оказалось, в этом ряду у Запада стоит и Россия. Если раньше в составе СССР проблемы ее развития решались в рамках идеологического противопоставления «коммунизм – капитализм», то после развала великой державы принципиальные различия в социально-экономической системе Запада и России практически исчезли, и Российская Федерация стала рыночной экономикой со стратегической идеей «вхождения в Европу». В обмен на ложное представление новых российских управленцев-западников, что нас «ждут и хотят видеть в Европе», Европейский союз развернул с начала 1990-х годов массированную экономическую экспансию на постсоветском пространстве – исторически традиционную зону российских интересов, а Североатлантический альянс с января 1994 года стал ускоренно продвигаться к границам уже не коммунистической, а демократической России. В результате новая Россия, в конце концов, не согласилась с подобным вероломством Запада и заняла крайне противоречивую, точнее сказать, противоположную позицию как с точки зрения Западного мира в целом, так и прежде всего по суждению его лидера – Соединенных Штатов Америки.

По нашему мнению, хотя капиталистическая трансформация России за последние четверть века привела к ее сближению с социально-экономической системой западных стран, тем не менее характер и природа нынешнего столкновения заставляют нас, научных исследователей, решать дилемму «Россия – Запад» в рамках цивилизационной интерпретации истории. Как уже упоминалось выше, именно цивилизационный подход в связи с развалом СССР стал доминировать среди западных специалистов, но в российских научных кругах он еще не получил достаточно широкого распространения и сравнительно редко применяется для объяснения геополитических катаклизмов: в основном используется, и то сравнительно узко, в спорах об «особом пути России».

Нынешняя серьезная переконфигурация мира в геополитическом и геоэкономическом плане открывает для России как оплота, ядра Восточнославянской цивилизации (вместе с Украиной и Белоруссией) новый шанс. Активные попытки Запада на поверхности геополитических реалий оторвать Украину с Белоруссией от России следует трактовать как конкуренцию цивилизаций, борьбу глобальных проектов.

Сегодня невозможно однозначно определить ход международных событий из-за столкновения Запада с Россией на востоке Европы. Со своей стороны, попробуем в контексте нашего исследования сделать также ситуационный анализ нынешнего межцивилизационного соперничества с целью спрогнозировать судьбу не только самой России, но и веками соединенных с ней культурно-исторической общностью Украины и Белоруссии. Устранение России как конкурента и главного носителя православной цивилизации вместе с союзной Белоруссией и «Киевом – матерью городов русских» остается одной из ключевых целей англосаксонской политики. Прологом, как всем теперь стало ясно, явилась нынешняя попытка Запада оторвать украинцев от вековых собратьев – русских и белорусов, составляющих вместе «славянский треугольник».

Сегодня Россия вынуждена (не по своей воле) участвовать в геополитических разборках, устраиваемых Западом. Амплитуда колебаний политических событий мирового порядка такова, что невозможно остаться в стороне, игнорируя знаменитую максиму Отто Бисмарка: «Не хочешь заниматься политикой – она займется тобой».

Вынужденное участие России в событиях вокруг Украины привело ее к столкновению с Западным миром, в котором доминируют державы – носители Евро-атлантической цивилизации.

Подключение российских Воздушно-космических сил (ВКС) к решению межконфессионального конфликта на Ближнем Востоке стало причиной столкновения России с Исламским миром, значительная часть которого поддерживала так называемое «Исламское государство» (ИГ[3]), непризнанное остальным мировым сообществом. Таким образом, Российская Федерация на переломе тысячелетий оказалась не по своей воле втянутой в межцивилизационные столкновения.

Здесь следует особо подчеркнуть, что в цивилизационном плане Россия не принадлежит ни к одной из указанных выше цивилизаций, которые навязали ей конфронтацию и фактически бросили вызов, на который Москва уже не могла не ответить. Однако возникает естественный вопрос: а готова ли нынешняя Россия участвовать на равных в современных межцивилизационных разборках? В подбор возникает и другой вопрос: способна ли наследница великой державы адекватно ответить на потенциальные и реальные вызовы и угрозы безопасности нашей страны со стороны государств, относящихся к другим цивилизациям?

В современной России, как и в прежние времена, о чем речь пойдет ниже, по-прежнему не снимается с повестки дня архиважный вопрос о ее цивилизационной идентичности. В подтверждение сказанного приведем мнение известного специалиста-международника, профессора Всероссийской академии внешней торговли Александра Бельчука. По его наблюдениям, в ходе дискуссий «споры о том, принадлежит ли Россия к ареалу европейской цивилизации или она представляет собой самостоятельную цивилизацию, ведутся в современной России весьма активно, если не сказать с ожесточением (подчеркнуто нами. – Ю.Г.). Это не отвлеченная умозрительная дискуссия интеллектуалов. Фактически речь идет о выборе пути развития России» (3, с. 12).

Вопрос о цивилизационном пути России обсуждается уже не одно столетие, с тех пор как европейское первенство в мировом развитии (примерно с XVII–XVIII вв.) стало очевидным, а европейская цивилизация стала лидирующей. Эти главные факторы в последующем определяли положение России в системе европейских государств и серьезно воздействовали на ее цивилизационный путь.

В нашу задачу не входит проведение сравнительного анализа цивилизационных отличий России от базисных критериев других мировых цивилизаций, и прежде всего европейской цивилизации. Это, в частности, со знанием темы проделал профессор А.И. Бельчук, и мы солидаризируемся с его общим выводом о том, что «в цивилизационном плане Россия не является ни западной частью Востока, ни восточной частью Запада. Это самостоятельная цивилизация, хотя европейская цивилизация является для нее наиболее близкой» (3, с. 5–15). В свое время наиболее видные западные ученые в этой области Арнольд Тойнби и Самюэль Хантингтон успешно доказали в своих сочинениях самостоятельность российской цивилизации, базирующейся на Православии (см. 2; 4).

В частности, Хантингтон определяет нашу цивилизацию как «продукт самобытных корней Киевской Руси и Москвы, существенного византийского влияния и длительного монгольского правления» (2, с. 211). В своих научных трудах Тойнби, Хантингтон и ряд западных авторов использовали цивилизационную теорию выдающегося русского мыслителя, историка и социолога Николая Данилевского, который впервые в России ввел в широкий научный оборот понятие «цивилизация» в своей знаменитой книге «Россия и Европа», написанной в 1868 году. К ареалу Православной цивилизации наш мыслитель относил южных славян – Болгарию, Сербию, Черногорию, а также Грецию, Румынию, Молдавию – с их этнонациональными особенностями. К восточным славянам Николай Данилевский относил население России с православными корнями.

После развала Советского Союза к категории восточных славян стали относиться русские люди, живущие непосредственно в Российской Федерации; бóльшая часть украинцев, проживающая в основном на левобережной Украине (восток и юго-восток), подавляющая часть населения Белоруссии, а также 25 миллионов русских, оказавшихся в одночасье вне своего Отечества и нередко притесняемых в бывших советских республиках. Западные специалисты относят указанную категорию восточных славян к ареалу Православной цивилизации. Однако, по нашему твердому убеждению, в связи с кардинальными изменениями, произошедшими после развала великой державы, вызвавшими геополитический разлом и территориальное размежевание бывших союзников в Восточной и Центральной Европе, а также отделение от России бывших союзных республик, в новых условиях следует выделять и с научной точки зрения правильнее говорить о Восточнославянской цивилизации в составе России, Белоруссии и Украины. Именно эти три родственные страны по-прежнему входят в каноническую территорию Русской православной церкви.

Необходимо отметить, что западные политологи относят Украину и Белоруссию к разряду «расколотых цивилизаций», поскольку часть их населения приняла в течение веков католичество или униатство – один из вариантов католичества. Сегодняшние события на Украине подтверждают предвидение Хантингтона, высказанное им еще в начале 1990-х годов, о ее расколе по линии цивилизационного разлома на юго-восточную и западную части.

Несмотря на то обстоятельство, что российская цивилизация в XX веке пережила по крайней мере два резких перехода в формационном плане (первый – в 1917 г., второй – в 1991 г.), которые привели к радикальному изменению ее принципиальных основ, тем не менее Россию следует по-прежнему считать страной Русской православной цивилизации. Мы исходим из того, что сначала социалистическая революция, в рамках которой произошел переход к коммунистической социально-экономической системе (1917–1991 гг.), а затем «рыночная революция» с декабря 1991 года – с возвращением страны к капитализму, довольно существенно разрушили ее прежний цивилизационный фундамент. Однако, несмотря на указанные катаклизмы, Русская цивилизация в своих основных чертах все еще сохраняется, хотя и в полуразрушенном состоянии. Причины этих явлений, говорится в Обращении XVIII Всемирного Русского Народного Собора (ВРСН) (10–11 ноября 2014 г.), кроются в ослаблении русского самосознания, русской идентичности. Подобные процессы вызваны серьезными ошибками в национальной политике, проводимой российскими неореформаторами в постсоветский период, формировавшейся под влиянием западнических идей мультикультуризма. Не следует также сбрасывать со счетов негативную активность зарубежных центров и фондов в разрушительных процессах.

В «Декларации русской идентичности», принятой на XVIII ВРНС, дается определение русской идентичности: «русский – это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа».

Основой национального самосознания являются единство исторической памяти, единство и непрерывность русской истории.

Как будет показано ниже, отсутствие возможностей и в советский, и особенно в постсоветский период – для полноценного этнокультурного развития русских, табуирование самого слова «русский» в официальной риторике и государственном документообороте, неуместное противопоставление русской национальной и российской общегражданской идентичности привели к разрушительным процессам Русской православной цивилизации.

За тысячелетнюю историю, с тех пор как Великий князь Киевский Владимир Святославович в 988–989 годах крестил Киевскую Русь и положил начало формированию русской государственности и Русской православной цивилизации, последняя пережила взлеты и падения в своем развитии. Сегодня в ее судьбе решается, можно сказать, извечный гамлетовский вопрос исторического процесса: «Быть или не быть Русской цивилизации?» Иначе говоря, сохранится ли Россия с русским лицом? Ведь спор по этому важнейшему, краеугольному вопросу между современными неославянофилами и западниками по-прежнему актуален и стоит остро, по крайней мере перед интеллектуальной частью российского общества.

Среди нынешних видных российских специалистов, которые считают Россию отдельной, самостоятельной цивилизацией, назовем имена наиболее известные в научном мире и общественной жизни: доктор философских наук Александр Зиновьев, доктор исторических наук Сергей Кара-Мурза, доктор экономических наук Александр Бельчук. В ряду российских западников, и отрицающих учение Николая Данилевского об особой русской цивилизации, и выступающих антиподом позиции перечисленных выше ученых, наиболее активную позицию занимает доктор философских наук Александр Ципко – мой коллега по работе в «команде Горбачева» и в Центре внешней политики Института экономики РАН.

Поскольку автор исследования является экономистом-международником и достаточно хорошо ознакомлен с научными трудами зарубежных авторов по рассматриваемой теме, то одной из своих задач считаю ознакомить читателей с некоторыми, наиболее важными, цивилизационными воззрениями иностранных ученых касательно России, чтобы заочно привлечь внимание и поучаствовать в разрешении цивилизационного спора наших современников – неославянофилов и западников.

Предварительно замечу, что важным подспорьем в моем изучении и наблюдении артефактов мировых цивилизаций были первоначально учеба и аспирантура (9 лет) в Университете Дружбы народов им. Патриса Лумумбы, научная стажировка по докторской диссертации в Университете им. Джавахарлала Неру в г. Дели, Индия (2 года), многолетняя научная и служебная специализация по странам Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии в Международном отделе ЦК КПСС, журналистская работа в европейских странах. Непосредственное общение с представителями народов, принадлежащих к разным мировым цивилизациям, личное наблюдение и научное изучение культурно-исторических типов в самих странах окончательно убедили автора данного исследования в существовании различных общностей («цивилизаций»), в основе которых лежат язык, культура и религия. Поэтому совсем неслучайно английский историк и социолог Арнольд Джозеф Тойнби (1889–1975 гг.) и наш современник американец Самюэль Хантингтон интерпретировали «цивилизацию» преимущественно как устойчивую культурно-религиозную общность (2; 4).

Тот же Хантингтон называет культурно-религиозную общность в России, сформировавшуюся за ее тысячелетнюю историю, «Православной цивилизацией». Американский ученый считает, что именно исторические факторы и определили развитие русского общества и его культуру, которые мало схожи с теми, что развивались в Западной Европе в иной исторической обстановке и под влиянием других сил. Точка зрения Самюэля Хантингтона состоит в том, что Россия вовсе или почти не подверглась влиянию основных исторических феноменов, присущих Западной цивилизации, включая римское католичество, латинские корни языков, феодализм, который отличался от русского типа, Ренессанс, Реформацию, экспансию и колонизацию заморских владений, Просвещение и возникновение национального государства. Зато в историческом опыте России, по уточнению американского авторитетного исследователя, существуют все основные признаки «цивилизации»: культурная общность, язык, история, религия, традиции (2, с. 211).

Из нашей истории известно, что Петр Великий – первым из русских государей – смог только частично модернизировать и вестернизировать Россию. Тем не менее следует признать, что он добился больших успехов в том, чтобы сделать Россию частью Европы. В его правление Российская империя была принята в качестве важного легитимного участника европейской международной системы.

Хотя Петр I добился определенных изменений в государственном устройстве по примеру Европы, но российское общество все-таки оставалось «гибридом», так как в России по-прежнему господствовали «азиатские и византийские модели, институты и убеждения». Сохраняя в основных чертах самобытность, Россия тем не менее до и после Петра воспринималась Европой как одна из европейских влиятельных империй.

Российское государство со времен Ивана Грозного формировалось как многонациональное, зачастую по принципу добровольного присоединения иноверцев «под защиту русского царя». В то же время Российская империя всегда воспринималась европейцами как русское государство. Хотя французский писатель, ученый и военный деятель Ксавье де Местр, эмигрировавший в Россию в 1800 году, тонко заметил: «Если поскрести русского – обнаружится татарин». Этот ставший знаменитым афоризм свидетельствует о цивилизационных отличиях России и Запада, об особых чертах русской цивилизации, которая формировалась в тесной взаимосвязи русских с народами иных цивилизаций.

Для нас, российских научных исследователей, очень важен вывод Хантингтона, который вместе с Тойнби и другими ведущими западными учеными делает принципиально важное заключение – вердикт, что Россия представляет собой самостоятельную цивилизацию, которая в современном мире сосуществует и эволюционирует с рядом иных цивилизаций. В числе других мировых цивилизаций тот же Хантингтон выделяет еще семь отдельных цивилизаций: западную, синскую, японскую, индуистскую, исламскую, латиноамериканскую и с большими оговорками – африканскую цивилизацию (2, с. 56–60).

Изучение российской историко-социологической литературы последних десятилетий, в особенности тех сочинений, которые посвящены анализу цивилизационного пути развития России во времена СССР («советский проект» или «советская цивилизация») и в постсоветский период (например, научные труды А. Зиновьева, С. Кара-Мурзы, А. Бельчука и др.), дает нам право и возможность утверждать – вслед за Николаем Данилевским, Арнольдом Тойнби, Самюэлем Хантингтоном и многими видными зарубежными специалистами, что Россия является отдельной, самостоятельной цивилизацией (3; 5; 6).

Вполне вероятно, что для непосвященного современного читателя достаточно затруднено само понимание категории «цивилизация». Некоторые люди, например, понимают под этим термином материальные условия существования общества в определенную историческую эпоху. Есть даже такие «мыслители», которые классифицируют мировые цивилизации по географическому признаку и причисляют Россию к «северной цивилизации».

Порой в споре с доморощенными западниками недостаточно только утверждения существования в России самостоятельной цивилизации, как это делают авторитетные иностранные специалисты. Поэтому, чтобы дать аргументированный ответ – особенно воинствующим западникам типа Александра Ципко, которые напрочь отвергают существование нашей, русской, особой цивилизации, требуется достаточно приличное знание отечественной и зарубежной истории, философии, социологии, антропологии, социальной и культурной этнографии, русской и мировой культуры, религиозных отличий, экономики и политики.

Как нам представляется, перечисленным критериям научных знаний отвечает определение понятия «цивилизация» на современном уровне, которое дает профессор Александр Бельчук в своем сочинении «Цивилизационный путь России» в качестве модернизированной версии самого понятия. Приводим его формулировку полностью: «Мы понимаем под цивилизацией определенный устойчивый, исторически сложившийся тип общества, объединенный единством жизненных ценностей, культуры, обычаев, нравов, исторических переживаний, представлений о добре и зле. В основе этого единства лежит в первую очередь религия. Она задает систему базисных ценностей даже тогда, когда речь идет об атеистах, хотя они могут отрицать или не осознавать религиозные корни своих представлений» (3, с. 4).

Понятие религиозности может трактоваться более широко, выходя далеко за пределы церковности, что особенно важно для понимания советской и постсоветской ментальности. По мнению социологов, религиозность представляет собой высшую степень одухотворенности человеческой жизни. И наоборот, высшая степень духовности достигается в религиозной вере. Религия основана на вечной и неистребимой потребности человеческого духа. Понимание религиозности для русского человека тесно связано с духовно-нравственным самоопределением личности, самой сущностью духовности (см. 97, с. 66–93).

По нашему мнению, формулировка понятия «цивилизация» в концентрированном виде как квинтэссенция знаний об основных учениях различных сторон цивилизационной концепции исторического процесса в преломлении на историю России позволила Александру Бельчуку модернизировать цивилизационную теорию «по Тойнби и Хантингтону». Конечно, формулировку профессора Бельчука нельзя считать окончательной и неизменной, поскольку само понятие «цивилизация» претерпевало в течение веков постоянные изменения. Ведь, как правило, прежняя цивилизационная идентичность разрушается и на ее место закладываются основы другой цивилизации, правда, на старом фундаменте. Так случилось и с русской цивилизацией, которая подверглась попыткам трансформации – сначала в 1917 году, а затем с декабря 1991 года.

Базовое понятие «цивилизация» первоначально получило название и развитие в XVII веке во Франции, когда ее философы стали рассматривать общественное развитие по бинарной формуле: «цивилизация – варварство». Правда, сегодня бинарная формула повернулась вспять: талибы в Афганистане разрушают исторические и религиозные памятники древнего буддизма, а фанатики-исламисты взрывают дорогие миру святыни христианства в Ираке и Сирии, что все мы наблюдали в Алеппо и Пальмире.

В России наиболее полное и системное научное развитие цивилизационной теории на основе органической теории получило прежде всего в трудах выдающегося русского мыслителя Николая Яковлевича Данилевского.

По нашему мнению, в постсоветской России формулировка Александра Бельчука в полной мере отражает особенности именно Русской православной цивилизации, которая к сегодняшнему дню пережила такие серьезные катаклизмы, каких не переживала ни одна из современных цивилизаций.

Следует признать, что вследствие развала Российской/советской империи и как последствие начался упадок Русской православной цивилизации, главные идеологи и лидеры стран Евро-атлантической цивилизации списали новую Россию с «геополитических счетов» и возомнили себя безоговорочными вершителями судеб человечества. Известный американский философ и футуролог Фрэнсис Фукуяма даже сделал эпатажное заключение, что «История» в своем классическом формате завершена (14). Ответом на его воззрения стало несогласие Самюэля Хантингтона, который отмечает существование в современном мире множества цивилизаций, которые еще придется вводить в требуемый цивилизационный образ (2). Поэтому, следуя и разделяя позицию Хантингтона, профессор А.И. Бельчук в своем теоретическом сочинении «Цивилизационный путь России» сформулировал понятие «цивилизация», которое характерно отражает «цивилизационность» современной Российской Федерации.

По-видимому, не все читатели, и особенно не все научные исследователи, могут согласиться с модернизированной версией трактовки понятия «цивилизация» уважаемого профессора, а также солидаризироваться со всеми составляющими элементами его определения. Например, ведущие специалисты по советской цивилизации Александр Зиновьев и Сергей Кара-Мурза имеют разные точки зрения – диаметральные в отношении религии. Если первый «в упор» не видел позитивную роль церкви в обществе, то второй считает ее морально-нравственным воспитателем и охранителем духовных ценностей. «Я готов большевикам простить все их прегрешения только за одно то, – откровенно признавал Александр Зиновьев, – что они избавили народ от религиозного мракобесия». Согласно концепции Сергея Кара-Мурзы, научного руководителя Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования Фонда Андрея Первозванного, «советский строй – это реализация цивилизационного проекта, рожденного Россией в русле ее истории и культуры» (5, с. 16; 6, с. 11).

Что касается позиции воинствующего философа-западника Александра Ципко, то он не только полностью отрицает учение Николая Данилевского об особой «славянской цивилизации» (7, с. 401–474), но и подвергает незаслуженному, на наш взгляд, остракизму руководство РПЦ в лице патриарха Кирилла после его выступления на XVII Всемирном Русском Народном Соборе в ноябре 2013 года. Тогда предстоятель Русской православной церкви подтвердил точку зрения РПЦ, что Россия является «особой, уникальной, самостоятельной цивилизацией, равновеликой Западу, Индии или Китаю». А в ответ патриарху Александр Ципко разразился полемической, негодующей статьей, опубликованной в «Независимой газете» 17 декабря 2013 года под названием «Нужен ли Бог особой русской цивилизации?» Кратко ответим философу-антигосударственнику: «Бог есть в душе у каждого порядочного, цивилизованного человека, если он в своей жизни руководствуется десятью высоконравственными христианскими заповедями!»

В споре с российскими западниками, отрицающими религию как важный составной элемент российской цивилизации, сначала приведем авторитетное мнение Николая Данилевского, что «религия есть понятие, подчиненное цивилизации» (8, с. 108). Религия как нравственная основа народной жизни, – подчеркивает теоретик, – имеет такое же огромное значение, как политическое, гражданское, экономическое и общественное устройство государства (8, с. 109).

Согласно цивилизационной теории Самюэля Хантингтона, «из всех объективных элементов, определяющих цивилизацию, наиболее важным является религия» (подчеркнуто мною. – Ю.Г.) (2, с. 49). Основные цивилизации в человеческой истории, заключает ученый, в огромной мере отождествлялись с великими религиями мира (2, с. 49). Поэтому неслучайно американский исследователь в своей цивилизационной классификации именует Россию «православной цивилизацией». Один из российских социологов, некто Сергей Переслегин из Санкт-Петербурга, высказал – то ли в шутку, то ли всерьез – мнение, что Самюэль Хантингтон сделал это «вероятно, по договоренности с РПЦ» (2, с. 597–598).

Нет смысла доказывать значимость и напоминать о вечных, непреходящих ценностях, носителем которых является Русская православная церковь, хотя не все готовы принять эту точку зрения. Между тем из российской истории невозможно изъять те факты, что были и преподобный Сергий Радонежский, благословивший Русское воинство Дмитрия Донского на избавление Руси от золотоордынского ига, и святители Гермоген с Филаретом, которые в немалой степени способствовали созданию ополчения Минина и Пожарского, и «сто монахов», отстоявших Троице-Сергиеву Лавру от польских интервентов в Смутное время, когда те пришли окатоличивать русских людей, и Святитель Тихон, сохранивший Веру и Церковь в тяжелую годину большевистских репрессий, и Митрополит гор Ливанских Илия, давший тяжкой осенью 1941 года сакральные советы самому Сталину (существует такая версия. – Ю.Г.). И многие другие деятели РПЦ, не говоря уж о сотнях, тысячах безвестных священников, которые по зову сердца, как простые бойцы Красной Армии и в партизанских отрядах, своим примером и проповедью вдохновляли Русское воинство на ратный подвиг во имя освобождения Отечества от нашествия Гитлера. Именно Церковь, Вера православная лежали в основе тысячелетней русской государственности, были залогом величия и независимости русского народа. Недаром в связи с крахом СССР один из главных идеологов Западной цивилизации Збигнев Бжезинский открыто заявил, что «после разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское православие» (9, с. 193).

Историческое прошлое России свидетельствует, что ослабление российского государства, грозившее развалом и потерей суверенитета, происходило в значительной мере из-за резкого падения роли РПЦ в общественной жизни страны; так было и в период Смутного времени в XVI–XVII веках, и после Октября 1917-го, и вследствие развала великой державы СССР/Россия, когда русские люди стали «разделенным народом» – впервые в тысячелетней истории, – и возник, встав во весь рост, Русский вопрос.

Современные российские западники, отрицая наличие в России самостоятельной цивилизации, делают упор главным образом на отрицание в нашем Отечестве культуры мирового значения. Ведь культура – ключевая тема практически каждого определения «цивилизации», которое формулировали западные специалисты. По Фернану Броделю, цивилизация – это «культурное пространство, собрание культурных характеристик и феноменов». Иммануил Валлерстайн определяет ее как «уникальную комбинацию традиций общественных структур и культуры». По Освальду Шпенглеру, цивилизация – «неизбежная судьба культуры», а мировая история состоит из истории великих культур (см. 60; 59; 58).

На основе воззрений своих западных коллег о значимости культурной целостности в определении цивилизации Самюэль Хантингтон делает заключение, что «цивилизация и культура относятся к образу жизни народа», цивилизация характеризуется прежде всего явно выраженной культурой (см. 2, с. 48, 49). О ее значимости в определении цивилизации говорит тот исторический факт, который приводит Хантингтон в своем научном сочинении, что еще афиняне в античности включали главные культурные элементы в современное понимание «цивилизации» (2, с. 48, 49).

Следует особо отметить, что русская культура достигла мирового уровня, признанного в Европе, к концу XIX – началу ХХ столетия. Достаточно сказать о появлении в русской среде великих писателей мирового значения – Федора Достоевского и Льва Толстого, поэтов Серебряного века, плеяды художников-передвижников, знаменитых композиторов «Могучей кучки», русского драматического театра, русских оперы и балета и т. д.

Венцом развития духовно-нравственной сферы и национально-культурных традиций России в осмыслении духовного развития нашей цивилизации является русская философия XIX века, в особенности религиозная философия Владимира Соловьева, Николая Федорова, Константина Леонтьева, Василия Розанова. Продолжателем их идей в первой половине XX века стала русская религиозная философия, представленная такими выдающимися мыслителями, как Л.И. Шестов, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Н. Трубецкой, Е.Н. Трубецкой, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, Н.О. Лосский, Л.П. Карсавин, Ф.А. Степун, Г.П. Федотов, И.А. Ильин, Г.В. Флоровский, Б.П. Вышеславцев, П.И. Новгородцев, А.Ф. Лосев.

Философские труды русских мыслителей были направлены на осмысление того, что такое дух, духовность и духовная сфера вообще.

«Духовность», как известно, понятие, производное от понятия «дух». Дух – одна из самых сложных и спорных философских категорий. В соответствии с общепринятой философской дефиницией, дух – это абсолютный принцип, противоположный материи (природе) (см. 97, с. 10). Например, в марксистской философии понятие духа считается синонимом сознания.

Русская философская традиция в значительной степени отдавала приоритет тому, что существенной чертой духа следует считать внемыслительные аспекты духа – волю, чувство, воображение, интуицию и т. д. Понятие «духа» для русских философов неотделимо от веры, религии и нравственной ответственности перед обществом (см. подробнее: 97, с. 10–33).

Если для Западной цивилизации характерна интеллектуалистская трактовка духа, то в России главенствует нравственная черта, присущая российской ментальности. Другими словами, если в России духовный человек является в первую очередь носителем высокого религиозно-нравственного образца, то на Западе духовный человек – прежде всего обладатель высокого интеллектуального стандарта (97, с.15–18).

Теперь попытаемся в рамках цивилизационного подхода определить те основные факторы, которые напрямую воздействуют на цивилизационный вектор современной России. Для этого предварим наш анализ некоторыми уточнениями, которые необходимы для читателя, чтобы глубже понимать ход наших размышлений.

Итак, само понятие «цивилизация» шире, чем категория социально-экономической формации. Смена формаций может происходить в рамках одной и той же цивилизации. Ярким примером такого утверждения может служить Русская цивилизация, которая формировалась и изменялась в лоне феодализма, капитализма, коммунизма и вновь – в рамках капитализма.

Теория смены общественных формаций, как известно, была разработана основоположниками идеологии марксизма-ленинизма. А наибольший вклад в развитие современной цивилизационной теории применительно к России внесли, еще раз отметим, Арнольд Тойнби и Самюэль Хантингтон, позаимствовавшие многое из учения Николая Данилевского.

К. Маркс и Ф. Энгельс в своей теории смены формаций ключевым моментом считали конфликт между производительными силами и производственными отношениями. По определению К. Маркса, производственные отношения формируют экономическое основание, базис общества. Представляя собой исторически определенную систему производственных отношений, экономический базис включает в себя отношения собственности на средства производства (определяющие отношения производства, распределения, обмена и потребления), экономические взаимоотношения классов и социальных групп. Над экономическим базисом возвышается надстройка, которая складывается из правовых и политических учреждений, из идеологических отношений, из общественных идей, взглядов, теорий, вырабатываемых в обществе. В надстройку входят государственно-правовые, морально-нравственные, религиозные, философские, эстетические и другие взгляды и соответствующие им учреждения. Все элементы надстройки, взаимодействуя с базисом и друг с другом, образуют исторически обусловленную общественно-экономическую систему.

Категории «базис» и «надстройка» имеют принципиальное методологическое значение при изучении событий современности. Прежде всего для характеристики общества и как оно соотносится с общепринятой классификацией цивилизаций.

Таким образом, роль базиса в его взаимодействии с надстроечными явлениями состоит в том, что каждая исторически определенная экономическая структура общества (рабовладельческого, феодального, капиталистического, социалистического) вызывает к жизни соответствующую ей надстройку, обусловливает ее характер, общее направление ее изменения и развития. Категории «базис» и «надстройка» показывают функциональные зависимости между экономическим строем общества и его государственной политической организацией, правовыми нормами, между материальными и идеологическими факторами. Гибель старой и возникновение новой общественно-экономической формации, ломка старого базиса и формулирование нового происходят в переходный период, когда происходит также формирование новой надстройки. При этом, как свидетельствует «История Государства Российского», указанные катаклизмы особенно сильно воздействуют на цивилизационные основы государства. Как правило, прежняя цивилизационная идентичность достаточно радикально разрушается, и на ее месте закладываются основы другой цивилизации, правда, на старом фундаменте. Так случилось и с Русской цивилизацией, которая за свою историю подверглась нескольким попыткам трансформации и даже, можно констатировать, демонтажа: сначала в эпоху Петра Великого, который «вздыбил» Россию, как тот Медный всадник своего коня на Сенатской площади в Санкт-Петербурге, чтобы сблизиться с Европой; затем в Октябре 1917 года, когда началась коммунистическая эра и развернулось широкомасштабное строительство новой, Советской цивилизации под лозунгом «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног!» И наконец, в декабре 1991 года, когда произошел демонтаж великой державы, которую наши предки строили тысячу лет, и началось интенсивное разрушение базисных элементов Русской цивилизации – ради того, чтобы попасть в Западный мир, но, как указывал Збигнев Бжезинский, на условиях, чтобы «примкнуть к Западу в качестве его младшего партнера» (12, с. 118).

Напомним, что до Октября 1917 года российское централизованное государство формировалось и развивалось параллельно с Русской православной цивилизацией. Их единство осуществляла христианская православная религия.

После Октября 1917 года коммунистическая идеология стала занимать в обществе то место, какое до Октябрьской революции занимала религия. Известный русский философ, исследователь и знаток Советской цивилизации Александр Зиновьев отмечал, что идеология и религия в Советском Союзе были принципиально непримиримы. С его точки зрения, «религия прививает людям определенное мировоззрение и определенные формы поведения, которые вступают в конфликт с идеологией коммунизма и формами поведения, какие требуются от граждан нарождающегося нового общества. В коммунистическом обществе складывается такой строй жизни людей и такой тип человека, что старые формы религии оказываются просто неадекватными им». По заключению ученого, именно это обстоятельство в гораздо большей мере приводило к упадку русского православия в СССР, нежели гонения властей. Последние сами использовали это обстоятельство в процессе формирования новой цивилизационной идентичности. В результате к концу советского периода «самая активная, самая образованная, творческая часть населения страны стала нерелигиозной (атеистической) не из страха наказания (хотя и это сыграло свою роль), а главным образом добровольно в силу новых условий жизни и образования» (5, с. 84–85).