Читать книгу Бесконечность не для слабаков. Книга о менеджерах, хакнувших систему госуправления - Юрий Голик - Страница 9

Мало кто до сих пор понимает, что именно мы сделали в Днепропетровской области с помощью ProZorro. А мы были первыми в стране, кто посмотрел на эту систему электронных тендеров как на инструмент, а не самоцель – удобный инструмент достижения целей, которые мы сами себе поставили.

Все хотели реформ. Но когда ProZorro было запущено в качестве эксперимента в Министерстве обороны, другие госорганы вводить его не спешили. Зря.

Мы исходили из того, что нужно всегда делать то, что должно быть сделано, даже если закон не обязывает нас так поступать. Иными словами, бездействие – такое же преступление, как и действие вразрез с законом. И вот именно так было в случае с ProZorro.

Есть удобный инструмент. Почему его не использовать? Только потому, что это не обязывает делать закон? Бред.

ProZorro – уникальная онлайн-система госзакупок. Ее полных аналогов нет ни в одной стране мира. Ее основной принцип состоит в том, что конкурсы на предоставление государству услуг или на продажу ему товаров проводятся онлайн, любая компания может участвовать в торгах, любой житель нашей планеты может зайти на сайт и посмотреть всю историю по каждым торгам, все предстоящие торги и огромный массив статистики. Вся документация находится в открытом доступе. Вся база по всем торгам всех госорганов в стране собрана в одном месте. И в определенный системой день происходит редукцион – аукцион на понижение цены.

Согласитесь, это в корне отличается от старого способа, когда государство проводило торги в закрытых кабинетах, а привыкшие зарабатывать на бюджете чиновники допускали к торгам только компании, в которых был их интерес.

Вы хотели прозрачности? Вот она. Нет закона, обязывающего делать именно так? Да, но и нет закона, запрещающего так делать.

«Запрещено все, что не разрешено явно и в восьми законах» / «Разрешено все, что не запрещено явно и в восьми законах».

Старый подход, который использовали до нас. / Новый подход, который насаждали мы.

Огромная разница, правда?

Мы были уверены, что закон об использовании ProZorro будет принят и эта система станет обязательной по всей стране.

В нашей логике было важно сделать ее обязательной у нас в области уже сейчас, обучить всех предпринимателей работе в ней, провести семинары для них и таким образом дать им фору перед их коллегами из других областей. В день, когда все торги в стране станут обязательными в ProZorro, у предпринимателей из нашей области будет огромное преимущество.

Самое важное в том, что налоги наши предприниматели платят, в том числе, и в местные бюджеты и создают рабочие места в нашем регионе.

Так и получилось в итоге.

Блог на site.ua, 2018 год

Игра вдолгую

В августе 2015-го года, когда распоряжением Валентина Резниченко все закупки Днепропетровской ОГА и подчиняющихся ей учреждений были переведены в ProZorro, многие не понимали, зачем мы это делаем, если это делать не обязывает закон.

Также многие до сих пор не поняли, почему у нас все допороговые закупки на сумму от 3 000 грн обязательны в ProZorro, и ни у кого даже мысли нет их отменять.

Наша логика в 2015-м была простая.

Чем раньше мы начнем это делать у себя в области, тем быстрее юридические и физические лица, зарегистрированные на ее территории и платящие налоги здесь, научатся всем нюансам работы в ProZorro. И когда это станет обязательным для всех государственных органов страны, бизнесмены и предприниматели нашего региона получат огромное преимущество перед своими коллегами из других областей и будут участвовать и побеждать в торгах по всей стране. При этом, напомню, налоги будут идти в местные бюджеты Днепропетровской области.

И, конечно, экономия бюджетных средств означает еще больше денег на дороги, школы, больницы и детские садики.

Собственно, так и случилось.

Например, Днепропетровская область признана лидером по количеству победителей II профессиональной премии Zakupki.Кращі.

Из 13 номинантов, которые презентовали область, победили шестеро. Лучших определяли эксперты Zakupki.Prom.ua и специалисты мониторингового портала DoZorro.

В номинации «Профессионал конкурентных закупок» победил Днепропетровский педколледж ДНУ им. Олеся Гончара, имеющий наилучшее соотношение количества объявленных закупок и заключенных договоров.

Городская больница №2 Днепра – лучшая в номинации «Самый экономный заказчик».

В номинации «Самый результативный участник Prozorro» победу одержала днепровская компания «ВВ-Профит» – компания победила в 80% торгов, в которых принимал участие.

Один из дистрибьюторов на фармацевтическом рынке Украины – «БАДМ-Б» – стал лучшим в номинации «Активная и результативная защита компанией собственных интересов». Это уже вторая награда компании: в 2016-м она получила премию за лучшие предложения в Prozorro.

В номинации «Консультанты-активисты, которые делятся знаниями и опытом» награду получила юридическая компания «Правое дело». Она обучает участников закупок и предоставляет им юридическую поддержку.

Заместитель председателя общественной организации «Громадський контроль» Денис Селин – лучший в номинации «Независимые активисты, которые приносят пользу системе закупок».

Именно с Денисом и его организацией мы внедряли ProZorro у нас в области.

Да, играть вдолгую, да еще и не на выборной, а на назначаемой должности – для этого нужно иметь смелость, быть уверенным в том, что делаешь, и заражать верой всех вокруг.

У нас так получилось.

Спасибо всем, кто поверил нам в августе 2015 года и вместе с нами сделал Днепропетровскую область регионом №1 по внедрению ProZorro.

Наш успех – это ваша заслуга. Заслуга каждого бизнесмена, каждого предпринимателя, каждой компании, каждого ЧП, поверившего нам как госоргану и участвующему в торгах на ProZorro.

Ну и напомню, что каждый 10-й участник системы ProZorro – из Днепропетровской области.

Спасибо всем налогоплательщикам в Днепропетровской области.

Если мы перенесемся из 2015 года, когда Резниченко стал губернатором, в 2019-й, то обнаружим потрясающую динамику доходов предпринимателей в нашей области.

За период работы ProZorro предприниматели, зарегистрированные в Днепропетровской области, заработали более 120 миллиардов гривен из бюджетов всех уровней. Без скандалов и со своевременной оплатой. Это астрономическая цифра.

120 миллиардов гривен!

Это те деньги, которые ранее распределялись чиновниками «под столом». Это деньги, которые попали на частный рынок, создав на нем новые бизнесы и новые рабочие места.

А началось все с того, что Валентин с самого начала принял решение проводить через ProZorro все закупки Днепропетровской ОГА и ее подразделений.

Резниченко подписал распоряжение о переводе всех закупок в ProZorro 21 августа 2015 года – я хорошо помню этот день. Ему предшествовала встреча с двумя общественными активистами – Денисом Селиным и Артемом Романюковым, с которыми нас познакомила еще один советник Резниченко – Ольга Горб. Денис и Артем работали при поддержке американских фондов. Именно они предложили нам последовать примеру Минобороны и перевести в ProZorro все закупки. Мы согласились, что так будет правильно.

Но у нас было встречное требование к ним. «Ребята, вы спокойно общаетесь с ОГА, вас тут слышат. Но давайте вы от слов перейдете к делу и будете не пасквили в соцсетях писать, как это делает 99% всех общественных организаций, а внедрять ProZorro вместе с нами. Да, это долгий процесс, потому что мы будем шлифовать и совершенствовать все мельчайшие его нюансы. Да, это процесс не на год. Но давайте, участвуйте во внедрении реформ», – сказали мы.

Они согласились. И это нам сильно помогло. Без их помощи, без помощи их сотрудников, работавших вместе с нами, мы не стали бы областью №1 в стране по внедрению ProZorro.

Вслед за этим мы пригласили в ОГА Кристину Гуцалову, визионера ProZorro. Она к тому времени объездила всю страну, презентуя эту систему. Для встречи с ней мы собрали в конференц-зале на седьмом этаже ОГА мэров городов области, директоров коммунальных предприятий, глав департаментов и долго им рассказывали о том, почему ProZorro – это правильно. Поначалу в их глазах мы видели полное непонимание, ведь они привыкли работать по-другому. Кристина объясняла преимущества новой системы, а мы обещали, что так, как раньше, уже не будет никогда.

Справедливости ради стоит сказать, что 90% всех организаторов торгов боялись не потери некоего «личного интереса» – они боялись всего нового. Это вообще обычная история перед внедрением любой новой системы в любой компании.

Кроме того, мы сказали, что над госзакупками будет контроль со стороны общественной организации, и к тому же мы создадим свою службу мониторинга, а также будем «бить по рукам» любого, кто попытается пойти в обход ProZorro.

Общественники нам очень помогли. Они обучали людей пользоваться системой, так что нам не пришлось тратить на это бюджетные деньги. Для них же это был интересный кейс, потому что мы им объяснили, что, с одной стороны, они могут говорить в СМИ и соцсетях, что власти все делают из рук вон плохо, с другой – они могут сделать что-то хорошее своими руками. Так что, когда их спросят, а что они сами-то полезного сделали, им будет что предъявить: «Мы сделали все закупки прозрачными в самой большой области Украины».

А затем мы начали проводить семинары для предпринимателей в тысячном зале областной администрации на первом этаже. Мы приглашали лекторов из Минобороны и Минэкономразвития. Символично, что когда-то в этом зале проходили коммунистические съезды, на которых заседали дяди белых рубашках с короткими рукавами. А в 2014 году, когда началась война, здесь же был склад волонтерской помощи. Склад мы перенесли в другое место, а в зале начали проводить мероприятия по ProZorro.

Эти семинары продолжались полтора года – по одному или два ежемесячно. Зал был заполнен до отказа на каждом.

И все это привело к еще одному эффекту.

Когда мы в 2015 году пришли в Днепропетровскую ОГА, бюджет области был почти таким же, как и в других больших регионах. Отличались они всего лишь на сотни тысяч, редко на миллионы гривен. И проблема всех этих бюджетов была в том, что почти все тратилось на «проедание», то есть не оставалось почти ничего, что можно было бы вложить в строительство школ, дорог, водоводов и т. д. Можно сказать, что как таковых бюджетов развития (то есть денег, оставшихся после всех обязательных трат) не было или они были крошечными. Но если мы хотели строить инфраструктуру, нам нужен был такой бюджет развития, который позволял бы нам это делать.

И вот за четыре года бюджет развития нашей области вырос в десять раз. Но эти деньги не свалились на нас с неба. И я даже не учитываю субвенции из государственного бюджета. Это исключительно местные деньги. Что значит местные?

После начала реформы децентрализации в местных бюджетах стало оставаться больше налогов, уплаченных местными плательщиками. Раньше большая их часть шла в госбюджет, и уже из центра деньги распределялись в ручном режиме. Ничего хорошего в этом не было. Вот почему со дня обретения Украиной независимости в нашей области не было построено ни одного детского садика. Вдумайтесь: в самой промышленно развитой области страны при «крепких хозяйственниках» не было построено ни одного детского садика с нуля.

Блог на site.ua, 2018 год

Диссонанс

Каждый раз, когда мы открываем капитально отремонтированную дорогу вместо разбитого нафиг направления, существовавшего на ее месте несколько десятков лет… или новый бук-кроссинг в школах… или новый стадион где-то в селах области – мы видим одну и туже картину.

Дети на роликах на сельских дорогах.

Дети с книжками в руках в школьных рекреациях.

Дети на тренажерах и на футбольных полях на школьных стадионах в селах области.

Я вот искренне хочу, но не могу понять.

Вот эти все с#ка «крепкие хозяйственники», вещающие в ФБ и с экранов телевизоров на макроэкономические темы (причем половину терминов они даже не могут без ошибок воспроизвести), популисты всех мастей, бывшие у власти чуть более десяти лет назад…

.. вы, блин, осознаете, что, будучи при власти, не сделали вообще ничего, от слова «нифига», чтобы дети катались на роликах по ровным дорогам, читали книжки в школьных бук-кроссингах и занимались футболом, а не выпасом коз и коров на школьных стадионах?

Вам не икается, когда вы, рассуждая о ВВП, даже не понимаете, что это не инициалы царя из-за поребрика, на деньги от которого вы все существуете, а простой экономический термин?

Вам не стыдно, что в крупнейшей промышленной области страны, откуда многие из вас родом, команда технократичных скромных менеджеров делает молча то, что вы обещали надцать лет, но так и не сподобились сделать?

Ну и большой вопрос ко всем их адептам и свидетелям мифического Клондайка во времена стабильности: может, пора начать думать головой и оценивать чиновников, губернаторов, мэров, депутатов и пр. по реально завершенным делам, а не фантастическим обещаниям светлого будущего в двадцатый раз может быть потом когда-нибудь?

Сколько ж можно молиться на экспатов и иностранных мессий, бездарно плодящих идиотизм?

Будьте ближе к земле и к людям. Делайте, наконец, то, что важно в каждом населенном пункте страны, независимо от его размера и количества жителей в нем.

И перестаньте верить тем, кто просто врет, выдавая желаемое за действительное.

Оценивайте по делам, а не обещаниям.

Спасибо всем налогоплательщикам в Днепропетровской области.

Теперь же картина изменилась радикально: 15% налога на доходы физических лиц (НДФЛ) идет в областной бюджет, и 60% в местные бюджеты – города, села или ОТГ. Также 10% налога на прибыль предприятий, зарегистрированных на территории Днепропетровской области, идет в областной бюджет. Есть и другие налоги, попадающие в него же, но НДФЛ и налог на прибыль – вот два самых главных источника доходов области: 52% и 22% соответственно.

Простая логика подсказывала, что, если мы хотим больше денег для бюджета развития, нам нужно больше работающих предприятий на территории области. Кроме того, нам нужно, чтобы они официально оформляли сотрудников – только так можно добиться уплаты НДФЛ. А чтобы эти предприятия могли себе позволить платить зарплату не в конвертах, а официально, им нужна работа, заказы. И областной бюджет – тот самый «работодатель», локомотив, который способен вытащить экономику региона и не только.

НДФЛ распределяется среди всех местных бюджетов – областного, районных, городских, сельских. Вливая эти деньги в рынок через ProZorro, мы увеличиваем поступления от того же НДФЛ в местные бюджеты. Увеличивая его поступление в областной бюджет, мы прицепом тащим и местные бюджеты, и госбюджет.

Я не знаю, что сейчас происходит в других областях: мы перестали за ними пристально следить. У нас просто нет времени анализировать их очень подробно. Мы наблюдаем за ними в режиме helicopter view и заимствуем лучшие практики. Но я точно знаю, что в 2012 году – в сытый, стабильный год – в бюджете нашей области всего 5% собственных доходов шло в бюджет развития.

С началом децентрализации налоги перераспределились. Наш бюджет постоянно увеличивался, и в 2018 году уже 55% всех собственных доходов области пошло в бюджет развития. В 2019 году это уже 62—65%. И мы единственная область, добившаяся такого показателя.

Наша цель, которая абсолютно достижима, – 100% всех собственных доходов области идут в бюджет развития. А то, что я выше назвал «проеданием», то есть более-менее постоянные расходы области (на поддержание той же медицины или образования) финансировались бы за счет субвенций других бюджетов, в том числе государственного.

За четыре года только из областного бюджета в развитие, в инфраструктуру Днепропетровской области было вложено 30 миллиардов гривен. Это примерно 1 миллиард евро.

Много это или мало? Очень много. Почему? Потому что этот миллиард евро попал на частный рынок, что примерно равно сумме иностранных инвестиций в наш регион за эти годы.

Этот миллиард евро попал дорожно-строительным компаниям, строителям, поставщикам оборудования, школьных автобусов – всего того, что закупают областные власти. И это в миллиард раз больше, чем было до того.

Сейчас иногда местные власти даже сами до конца не понимают, откуда у них появилось столько денег в бюджетах. Но мы понимаем, что это все за счет НДФЛ. Именно по этой причине мы обучали предпринимателей работе в ProZorro. Начав делать это раньше всех, мы получили большое преимущество: 120 миллиардов гривен, заработанные за счет госзаказов предприятиями нашей области – это и есть результат нашей работы. Каждый десятый предприниматель, зарегистрированный в ProZorro, родом из нашей области. И что нас радует больше всего – пока многие говорят об инвестиционном климате, мы спровоцировали развитие существующих компаний и создание новых.

Когда государство подогревает рынок, вкладывая в него деньги не через печатный станок, а через систему госзакупок ProZorro, тогда эти деньги идут частным компаниям. Нам как областной администрации все равно, кому они достанутся. Нам важно, чтобы в компаниях были штатные сотрудники, белые зарплаты и чтобы был опыт. И потому мы каждый год повышаем квалификационные требования к подрядчикам.

Для нас система ProZorro – это эффективный инструмент отбора подрядчиков и поставщиков сразу по нескольким параметрам, помимо ценового. Он позволяет нам отсечь откровенных аферистов. Делая все прозрачно, мы привлекаем частные и честные компании к работе с государством.

Но возражения и противодействие чиновников, не желающих переходить на ProZorro, – не единственное, с чем мы столкнулись, внедряя эту систему. Было еще противодействие со стороны многолетних поставщиков товаров и услуг государству.

Одно из «возражений» повторялось на каждом семинаре по ProZorro и на каждой встрече с ними.

Суть этого возражения: закупку, которая всегда была моей (ЧП), вдруг начали выигрывать другие компании, они дают цену ниже, а откуда вы знаете, что у них нормальное качество, защитите меня; нормального качества по цене ниже, чем даю я, быть не может, я и так практически в ноль работаю. А-а-а-а-а, спасите меня.

Помимо прочего, правильная и качественная приемка любого товара – это отдельная проблема и задача, требующая других подходов независимо от того, через ProZorro куплен товар или услуга или нет. Ранее ОГА вообще вопросами качества не интересовалась. Теперь – интересуется.

Любому человеку, задавшему нам подобный «вопрос», мы всегда говорили следующее:

1. Вы всю жизнь выигрывали одни и те же тендеры по какому-либо отдельно взятому товару, кулуарно договариваясь с конкретным чиновником. Отдельный вопрос – что именно и какого качества вы поставляли и как у вас это принимали. Поскольку закупки дотендерные, то чиновник, которого вы знаете, сам принимал решение, у кого купить, и всегда покупал у вас. В момент, когда мы заставили организации покупать через ProZorro, информация о торгах попала в открытый доступ, и торги из покупки «у монопольного поставщика», т. е. у вас, превратились в редукцион на понижение цены, где вдруг неожиданно для вас обнаружились еще другие участники.

2. Вы осознали, что это рынок и что на нем есть конкуренция. А ваша цена – не самая конкурентоспособная. Осознали, что «благодарность» или «стимулирование» чиновника уже не являются необходимым для победы фактором.

3. В этот же момент государство, точнее, наиболее прогрессивные его представители, также осознали, что цена, по которой последние несколько лет товар поставляли вы, завышена, что есть другие компании, готовые поставлять то же самое по более низкой цене.

4. По идее, расстроившись и осознав, что халява закончилась, вы должны были понять, что одновременно с потерей гарантированного покупателя, с которым вы «играли» много лет, у вас есть появляется возможность участвовать в аналогичных тендерах по всей стране. Предлагать товар, например, министерствам, также проводящим закупки через ProZorro, а не только по двум-трем больницам или школам в одной области.

5. Также вы должны были осознать, что с вашим ценообразованием нужно что-то делать. Потому что…

6. Если есть кто-то, кто делает поставку с таким же качеством, но по более низкой цене, значит, он, пользуясь, маркетинговым термином из одной старой, но и ныне актуальной книги, «дифференцирован по издержкам».

7. Государство не обязано ничего у вас покупать просто потому, что вам так хочется. Это ваш бизнес, и отвечаете за него вы, а не государство.

8. Государство – это такой же обычный заказчик, как и ваша компания либо вы лично, когда вы что-то покупаете. Оно хочет купить товар нужного качества по минимальной цене. Как и вы.

Это рынок. Это конкуренция. Неэффективному бизнесу будет тяжело. Но решения о победе за счет стимулирования отдельно взятого чиновника не будет. В Днепропетровской ОГА так точно.

Для нас остается важным качество работ, которые выполняют победившие подрядчики. У нас есть технадзор, снабженный оборудованием, например, тепловизорами, инструментами для определения плотности бетона и утечек тепла в зданиях школ, садиков и т. д. Он имеет карту объектов и каждый день проверяет строящиеся объекты по всей области, отслеживая все стадии строительства. Каждая такая проверка рождает отчет, который всегда доступен губернатору и всем, ответственным за строительство.

Каждый такой отчет доводится в еженедельном режиме каждому подрядчику и выдается план устранения дефектов.

Тут снова может возникнуть вопрос: зачем нам это все? Во-первых, мы заинтересованы, чтобы все делалось качественно и в соответствии с проектом, чтобы ни одна копейка бюджетных средств не пропала зря. Во-вторых, это проще, чем потом разбираться с уголовными делами в связи с нарушениями со стороны подрядчиков. В-третьих, так мы боремся не с последствиями плохой работы, а с причинами. Нам легче контролировать каждую неделю ход строительства, уловить, когда оно пошло не так, остановить и заставить переделать, нежели потом разбирать все здание и объясняться с правоохранителями. Наконец, нам не все равно.

Мы говорим подрядчикам, что с нами лучше не играть в прятки, что если они выиграли тендер на 30 миллионов и считают, что уже заработали, то они заблуждаются. И, контролируя подрядчиков, мы учимся, мы находим какие-то решения, которые применяем на других объектах или отказываемся от них, ищем другие.

Местные архитекторы по нашему заказу создали несколько проектов школ и детских садиков. И, заказывая им эти проекты, мы не хотели получить от них красивый рисунок и только, мы также просили продумать, из каких материалов придется строить. Например, у нас есть очень много школ, на которые после утепления можно монтировать навесные фасады, а не красить их. Такой фасад вентилируется, служит долго, на него есть многолетняя гарантия, и выглядит он современно. И мы нашли в области один завод, который такие фасады производит.

Встретились с его владельцем: «Если ты дашь хорошее качество по разумной цене, то у тебя подрядчики будут закупать твои фасады для тысячи школ региона. Просто потому, что ты единственный производитель в области и за счет логистики у тебя самая низкая цена. Все подрядчики будут автоматом покупать у тебя. Просто дай им скорость и качество. Все». Он согласился. Мы начали делать школы. Но в какой-то момент владелец завода, почувствовав, что у него таки «бинго», изменил технологию и начал поставлять брак. А поскольку он обязался гарантировать качество, фасады пришлось переделывать, и это замедлило темпы строительства.

Наши подрядчики еще помучились с ним какое-то время, а потом решили открыть два своих мини-завода по производству фасадных панелей.

Жадность порождает бедность. На самом деле историй, когда люди пытались таком образом сэкономить за счет налогоплательщиков, немало. Поэтому с каждым подрядчиком у нас есть договор о гарантиях, поэтому у нас жесткий технадзор.

Однажды наши эксперты приехали в детский садик и включили тепловизоры. По договору с подрядчиком полы должны быть с подогревом. Но тепловизор их не увидел. Мы заставили вскрыть полы и сделать их теплыми, как и договаривались.

Миллиард евро, направленный частным компаниям, а не всевозможным убыточным коммунальным предприятиям, превращается в еще большие суммы благодаря тому, что работу получают смежные отрасли.

Часть денег из того миллиарда евро мы получаем назад в бюджет в виде налогов, которые снова направляем на развитие. Все просто.

Сейчас у нас в области работает много дорожно-строительных компаний. Одна из них та, которой турецкое подразделение Ford дало статус дилера. Почему? Да она несколько лет подряд закупала по 200-300 грузовиков – больше, чем обычные дилеры в Украине. Завод отгружал машины ей напрямую. Статус дилера позволил компании пользоваться соответствующими скидками и открыть собственную ремонтную базу. Эта компания уже инвестировала порядка 1 млрд гривен в нашу область, то есть она пришла надолго. Это показатель того, что частный бизнес верит в нас.

Сейчас мы уже не регулируем использование ProZorro, этот процесс происходит автоматически – 100% закупок происходят в этой системе. Но у нас работает собственная система мониторинга, у нас работает система мониторинга со стороны общественной организации, с которой мы до сих пор сотрудничаем. И это один из редких примеров плодотворного взаимодействия власти и общественной организации. Но все же самое приятное для нас – знать, что у нас начали вырастать большие компании.

Как-то мы приехали в одно из сел и увидели на строительной площадке новый башенный кран. Башенный кран в селе на строительстве нового корпуса сельской школы с обсерваторией! Такого тут не было никогда.

Мы позвонили подрядчику и спросили: «Вы что – кран купили?» Он говорит: «Я купил два крана». Просто он понимает, какие объемы работ его ожидают в ближайшие годы. У него появилась возможность планировать и инвестировать. Он уверен, что ОГА будет инвестировать в строительство.

В другой раз мы собрались на регулярное совещание с дорожными компаниями и просто разговаривали, беседовали о текущих работах, их качестве, планах на будущее. У нас есть такая традиция: без камер и прессы собираться и обсуждать проблемы и делиться опытом, ведь, по сути, любой государственный орган выполняет сервисную функцию по отношению к бизнесу, должен ему помогать и делать все, чтобы бизнесу было комфортно работать – у кого какая технология как сработала, у кого какие проблемы с контролирующими органами, кто на кого давит, кто какие ошибки в работе допустил и почему и т. д. В ходе разговора всплыла тема зарплат. И дорожники говорят, что сейчас не проблема человеку с хорошими навыками зарабатывать 1 000 евро в месяц. Но тот, кто привык не работать, а отбывать время, вылетает с работы через неделю.

Каждый год, выделяя из областного бюджета сотни миллионов гривен на новые дороги в области (в 2018 году сумма уже была 1,3 миллиарда гривен, и это без учета Дорожного Фонда и Укравтодора), мы заставляли дорожно-строительные компании расти бешеными темпами, инвестировать в технику, технологии и людей.

Так вот, инвестиции в людей оказались самыми сложными. Желающие получать 1 000 евро есть. Желающих для этого пахать – практически нет.

Было сотни случаев, когда новый работник приходил в дорожную компанию, работал 2—3 дня в боевом режиме, а потом начинал отлынивать, гнать брак и симулировать слабо- умие.

Вложенный нами миллиард евро создал новые рабочие места. Этот миллиард поднял зарплаты, и сейчас нет смысла многим квалифицированным рабочим уезжать на заработки в другую страну. Хочешь работать? Готов учиться? Будешь зарабатывать неплохие деньги и при этом жить дома со своей семьей, а не за границей, и спать будешь не в общаге на двухъярусной кровати, а в своей постели.

Наши местные работодатели поняли, что если они повысят зарплаты до уровня польских, то смогут нанять специалистов, которые привыкли ездить на заработки в Польшу и другие страны. Но работодатели хотят и отдачи, как в Польше.

Случайно кто-то из дорожников взял на работу группу мужчин, уже вернувшихся из Польши. Те с удивлением узнали, что нормально платят и дома. Но эти мужчины уже знали, что нужно пахать, как в Польше, и тогда зарабатывать дома они будут тоже как в Польше.

Вот так случайно мы обнаружили много людей, уже готовых пахать и получать за это нормальные зарплаты.

В один момент одна из дорожных компаний пошла к фирмам, которые занимаются трудоустройством наших рабочих за рубежом, и говорим: «Ребята, вам сейчас будем платить за работников, которых вы трудоустраивали в Европе. Верните их домой и заработаете еще больше».

На практике такие фирмы теряют своих клиентов после первой же их отправки на работу в ЕС, потому что рабочие дальше могут справиться сами. Наши компании готовы платить хэд-хантерам за каждого из них, и таким образом хантеры зарабатывали бы на одном рабочем дважды: при отправке за границу и при трудоустройстве в Днепропетровской области. Так что наши «заробітчани», понимая, что дома можно получать так же, как в Европе, предпочитают никуда в следующий раз не ехать.

Кроме того, их ценность в том, что там они научены: нужно работать много и качественно. Здесь от них требуется то же самое, а плюс к тому они строят свою собственную страну.

В это же время над самой компанией нависает ОГА и требует соблюдения сроков и стандартов качества.

И если отмотать время вспять, то окажется, что все это началось именно с ProZorro.

Рост деловой активности, спровоцирован, в том числе, и ОГА. И не спрашивайте меня, почему это удалось Резниченко и его Команде, а некоторым другим – нет. Стартовые условия у всех были одинаковыми.

Рост показали даже те отрасли, к которым мы почти не прикасались. Например, сельское хозяйство.

Наш подход был простой – государство не должно никуда вмешиваться и навязывать себя. Все, что может работать без государства и его инициатив, так и должно работать.

Днепропетровская область – единственная в стране, которая в течение 2016—2018 годов постоянно наращивала объемы выпуска сельскохозяйственной продукции на 3—7%. Каждый год. Но мы же не самая аграрная область! И мы первая областная администрация, которая вообще не прикасается к сельскому хозяйству, как это было принято раньше. Точнее, мы оказываем ему нашу поддержку на любом уровне: в отношениях с Госкомземом, с правоохранителями, в борьбе с рейдерами. Но это все. Мы не учим аграриев, как им жить. Они знают об этом лучше любого чиновника.

Единственное, что мы спрашиваем у наших фермеров, – чем помочь? Ввести в эксплуатацию построенный ими элеватор? Помочь с землей на строительство еще одного? Выбить в Министерстве инфраструктуры разрешения на проезд? Придумать, как получить разрешения на проезд негабаритной техники на три месяца, а не на сутки? Построить новую школу в селе, сделать дорогу к их базе? Вот это то, что мы желали для сельского хозяйства.

У нас в ОГА был департамент сельского хозяйства, состоящий из 91 человека. Мы не знаем, что они делали. Теперь их осталось двенадцать. Хотя такого департамента у нас вообще не должно быть. Что он делает? Зачем он нужен? В этом департаменте был отдельный отдел организации ярмарок, состоящий из четырех человек. А что – без них ярмарки не могут проводиться? Могут. Тогда зачем они нужны?