Читать книгу GROND IV: Акт насилия - Юрий Хамаганов - Страница 3

…Уходит обратно на нас поредевшая рота

Что было – неважно, а важен лишь взорванный форт

Мне хочется верить, что грубая наша работа

Дает вам возможность беспошлинно видеть восход…

Последний куплет старого гимна космической морской пехоты завершает короткую церемонию прощания. Двадцать пять уцелевших морпехов во главе с командиром вскидывают стволы и трижды стреляют в пустоту осветительными патронами, после чего церемониальная капсула беззвучно отрывается от причала и, неторопливо набирая ход, уходит прочь от базы Осовец. Внутри капсулы семь черных беретов и индивидуальных жетонов бойцов погибшего отделения – капсула будет нести их до тех пор, пока не упадет на солнце и сгорит в его сияющей короне.

– Спите спокойно, товарищи, вы свободны от службы. Мы никогда не забудем вашей верности и вашей смелости. И сделаем так, что и враги не забудут!

Капитан завершает церемонию. Отсалютовав павшим товарищам, большевики молча разворачиваются и возвращаются к судоремонтному заводу, в главном доке которого надежно покоится их поврежденный корабль. Похороны павших в бою стали единственной короткой паузой в экстренном ремонте, идущем уже двадцать часов подряд. Теперь надо снова приступать к работе, Большевик должен быть на ходу как можно скорее. Как можно скорее закончить ремонт, восстановить боеспособность и выйти в пустоту. Как можно скорее начать мстить.

Посадка в доке судоремонтного завода прошла штатно, но большевикам не сразу разрешили покинуть борт корабля – для начала Климов встретился с Игорем Петровичем в комендантском отсеке. Только после встречи, подробности которой не разглашались, им был разрешен доступ, и Елена тут же отправилась в небольшой, но хорошо оборудованный военный госпиталь, чтобы лично проследить, как там примут Деда. Острый кризис остался позади, состояние старшего механика стабильно тяжелое, но в мощной реанимационной капсуле последнего образца его жизнь будет вне опасности. Анатолию и Борису госпитализация не потребовалась, они уже полностью восстановились от ран, новое металлокерамическое плечо также не доставляет Ольге неудобств, послеоперационные шрамы уже сошли, можно работать.

И они работали, так и не покинув территорию завода. Первые двадцать часов старшина провела в своем отсеке, монтируя новенькие запчасти в общую структуру крейсера, тогда как остальным инженерам пришлось облазить весь корабль изнутри и снаружи, восстанавливая несущий корпус, ремонтируя третий двигатель и готовясь к установке четвертого. Они работают не одни, заявленная помощь оказана большевикам в полном объеме, и все это время рядом с ними также упорно трудятся опытные местные ремонтники вместе с огромным арсеналом роботов. Значение их помощи невозможно переоценить, равно как и невозможно будет без них выйти в пустоту в назначенный Политбюро срок: Ольга хорошо понимает, что в любом гражданском доке такой ремонт занял бы как минимум неделю. Как и все другие большевики, она очень благодарна коллегам с базы Осовец, этим немногословным мужчинам и женщинам, быстро и сосредоточенно делающим свою тяжелую работу.

Но, несмотря на искреннюю благодарность и признание неоценимой помощи, Воронова не может забыть об атмосфере настороженного недоверия, царящей вокруг корабля и его экипажа. Им здесь не рады.

Ольга и ее товарищи в полной мере получили запрошенные дорогостоящие запчасти, оперативно устранив большинство повреждений, в первую очередь залатав корабельную электронику. Местные инженеры и ремонтники оказали всю необходимую помощь, как всегда, работая по высшему разряду. Но за подчеркнутой вежливостью офицеров и немногословностью инженеров кроется недоверие и подозрение, привычное на большинстве частных станций, но впервые встреченное у союзников.

До сих пор только старшие офицеры покидали судоремонтный завод, да и то ненадолго, один лишь Климов проводил продолжительное совещание в командном центре военной базы. Младшие офицеры так и не вышли за пределы дока, нарушив даже давнюю традицию обеда в столовой летного состава, что на памяти Ольги случается впервые.

Выходить из дому особо не хочется, памятуя об усиленной охране шлюзовых камер и о мощных турелях, постоянно держащих их корабль на прицеле. Хочется как можно скорее закончить ремонт, коротко поблагодарить хозяев за помощь, и уйти в пустоту.

Холодные прием на своей территории не удивил девушку, внутренне она была заранее готова к такой встрече. Персонал базы Осовец, особенно офицерский состав подозревает большевиков в помощи Королеве Ос, и у них есть на то веские основания. Все знают о недавнем совместном рейде сил флота и Красного Рассвета на империю Боддикера, и все помнят, что Большевик играл в том рейде ключевую роль, именно Климов обеспечивал тогда координацию действия сторон.

Все знают, что по итогам сокрушительного рейда Элизабет стала много сильнее, чем была, и не только за счет захваченных пиратских кораблей и баз. В первую очередь она стала сильнее за счет громадной волны народной поддержки – измученное войнами и голодом космическое человечество узрело в ней своего лидера. Узрело последнюю надежду на спасение, единственную силу, способную дать отпор космическим капиталистам и их пиратским наемникам. И теперь эта сила, необычайно помноженная последним фантастическим успехом, обрушилась своей революцией на землю Союза, нарушив все договоры и обязательства.

И, наконец, все помнят, что произошло на базе Ладога, катастрофа которой стала крупнейшей по числу жертв с начала революции Красного Рассвета, до сих пор проходящей относительно бескровно. Все помнят, что военный транспорт Топ Ган совершил посадку на Ладоге для возврата пленных под гарантии капитана большевиков.

Воронова знает, что они не предатели, их самих предали бывшие верные союзники и боевые товарищи, и доказательство этого предательства она теперь носит в своем теле в виде искусственного плеча. Очевидно, в Политбюро тоже разобрались в ситуации, в противном случае вместо срочной помощи они были бы уже объявлены вне закона.

Однако приказы Политбюро не освобождают их от подозрений. Если в экипаже частного корабля и не видят явных предателей, то наверняка подозревают, что это именно их усилиями Элизабет обрела такую мощь, давние связи Большевика и Рассвета общеизвестны. И теперь обоснованное подозрение дежурит боевыми роботами у горловин шлюзовых камер и направляет турели на обездвиженный корабль – комендант Игорь Петрович явно не собирается допустить даже возможности повторения катастрофы Ладоги.

– Готовы к установке двигателя!

Инженеры и роботы, орудующие на внешнем корпусе, снимаются с мест и отходят в противоатомные убежища, предоставив облаченным в тяжелые скафандры механикам Большевика самостоятельно провести самую сложную часть работы. С ними остаются только трое мотористов с завода, корифеев своего дела, которым сейчас предстоит заменить четвертый двигатель, разбитый прямым попаданием еще в Тартаре, да так и не восстановленный на Ладоге-7.

Сам по себе факт замены мотора говорит о многом. Подобного ракетного двигателя с термоядерным приводом не водилось даже на богатых складах судоремонтного завода. Его привезли на Осовец специальным рейсом военного транспорта вместе с полным комплектом деталей для ремонта третьего двигателя. Заменив четвертый и реанимировав третий мотор, Большевик полностью восстановит свои знаменитые ходовые характеристики, ибо для предстоящего задания Политбюро корабль нужен в стопроцентно боеготовом состоянии.

– Предварительное зажигание, от винта!

***

Монтаж нового мотора занял семь часов непрерывной работы и это были одни из самых сложных семи часов в жизни Ольги. Не соприкасаясь непосредственно с двигательной установкой, старшина обеспечивала надежное встраивание нового механизма в архитектуру корабля. Пока Кузнецы подключают сложнейшую систему подачи энергии и топливопроводов, Воронова синхронизирует управление векторами тяги, так, чтобы новый мотор вел себя столь же слажено, как и трое его старших братьев, чутко и правильно отзываясь на малейшие повороты штурвала. Один триллион проверок сменяется другим, электросхемы множество раз разбираются и собираются заново, уже с учетом выявленных особенностей, итогом чего становится команда на пробный пуск, поданная четыреста тридцать пять минут спустя.

– Зажигание!

Вставший за пульт старшего механика, Борис дает самый малый газ, кратчайшим импульсом проверив работу нового двигателя. На первый взгляд, все нормально, но Ольге отлично известно, что такого короткого старта в доке абсолютно недостаточно. Для точной синхронизации нужны ходовые испытания, нужно выйти в пустоту и хорошенько погонять новый мотор на самых разных режимах как на трассе, так и с маневрами на ухабах, много чего нужно. Но не факт, что на все это у них будет время.

– Капитанский совет в 23:00.

О, вот и совет назначили, думает старшина, тонким музыкальным слухом прислушиваясь к возникшим от кратковременного запуска двигателей электронным шумам. Все звучит как надо, каждый исполнитель, наконец, на своем месте.

Вскоре за долгожданным сбором капитанского совета следует неожиданный приказ привести себя в порядок. Ремонт почти закончен, дальше будут работать только местные инженеры, на Большевик началась подача топлива, загрузка боекомплекта, провианта и кислорода, крейсер готовится отчалить. Владимир Ильич освобождает Ольгу от вахты, и тут она впервые получает разрешение пройти в обитаемый отсек крепости и отужинать в местной кают-компании. Вместе с ней пойдут Анастасия и Борис, комендор Северов возглавляет маленький отряд.

– Товарищи, нам придется оставить табельное оружие, все, что есть. Пожалуйста, сдайте свой арсенал Вениамину, – так встречает их комендор в шлюзовом отсеке.

– Может тогда лучше вообще не идти?! Я и здесь харчеваться могу, мы негордые, – недовольно бурчит новый старший механик. Ольга видит, как сильно устал Борис, занявший высокий пост сразу по выходу из медицинского отсека и уже проделавший на этом посту громадную работу. А теперь еще такое странное, унизительное требование, невозможное всего неделей ранее. Офицер флота никогда не расстается с личным оружием.

– Я согласна со старшим механиком, товарищ комендор. Так не делается, мы не гражданские! Сдача оружия это вопрос принципа. Оль, ты что скажешь?

Ольга переглядывается на Анастасию, не зная, что ответить. Ей самой идти к негостеприимным хозяевам совсем не хочется, но таков неожиданный приказ, а она всегда была дисциплинированным офицером.

– Я понимаю ваше возмущение, товарищи, ситуация и правда некрасивая. И все же, спокойно сдаем оружие капитан-лейтенанту, и также спокойно и вежливо идем ужинать в кают-компанию офицерского состава. Вторая группа пойдет по нашему возвращению, так же как и мы, сдав оружие, ее поведет капитан лично.

Показывая пример младшим офицерам, комендор первым сдает свой неразлучный Вальтер-38, который прапрадед Северова взял трофеем на крыше Рейхстага. Остальные молча следуют его примеру.

– Оленька, браслет-то положи, – напоминает Домчеев.

– Извините, товарищ каплей, всегда забываю про эту безделушку…

– Мы идем туда не для того, чтобы просто спокойно поесть и выпить флотские сто грамм, хотя кухня у Петровича всегда была отменной, особенно рекомендую свиное жаркое с гречневой кашей и грушевый квас. Мы идем туда, чтобы на мир посмотреть, и себя показать, очень важно в предстоящем деле. А еще встретимся с интересными людьми, потом будет о чем поговорить. Ну, все, выходим. Дамы вперед, – Северов галантно отходит в сторону, и девушки первыми покидают Большевик.

На другой стороне шлюзового туннеля их никто не встречает, боевые роботы, все время несшие стражу у судоремонтного завода, отступили на исходную позицию. Проходя по длинным полутемным коридорам базы Осовец, четверка большевиков не встречает на своем пути никого, что не удивительно – с самого начала революции Элизабет личный состав крепости поднят по боевой тревоге. Все на своих постах, внутренние перемещения сведены к минимуму, насосы готовы мгновенно откачать воздух из отсеков в случае появления на горизонте любого подозрительного объекта. Впрочем, отсутствие людей и роботов в коридорах совсем не означает, что офицеры станции не знают о перемещениях своих гостей – Ольга чувствует работу охранных систем, она знает, что за ними постоянно наблюдают. Более того – их в любую секунду могут уничтожить. Борис прав, надо было обедать дома, ибо товарищ Петерс умеет готовить ничуть не хуже коков на местном камбузе, она не сомневается. Но такой у них приказ – отправиться в кают-компанию и отужинать там. Вот, пришли.

Как и на родном корабле, кают-компания базы Осовец кажется островком светлой радостной жизни посреди бесконечных боевых сумерек коридоров и туннелей. Просторное помещение с изогнутыми стенами в самом центре станции, у осевого вала, с силой тяжести треть от земной. Теплый, ласковый свет массивных кованых люстр, стенные панели натуральной березы, за широкими окнами неторопливо несет свои воды Волга-матушка, низкое красное солнце опускается над бескрайней летней степью. Дизайнеры, проектировавшие кают-компанию, добились желаемого эффекта – если бы не слабая гравитация и характерный изгиб зала, то можно подумать, что они пришли ужинать на летнюю веранду роскошного ресторана, возведенного на высоком, обрывистом берегу великой реки.