Читать книгу Научная политология - Юрий Христофорович Григорян - Страница 3

Итак, для понимания динамики исторических преобразований следует разобраться в общих предпосылках и закономерностях развития. В философии наиболее основательное обращение к этому процессу началось два века тому назад в «немецкой классической философии». Недостаток естественно-научных знаний того времени сказался на обобщающих теориях Гегеля, а позже и Маркса.

Формирование организма из зиготы, последовательное становление зрелого существа на основе зародыша, обладающего предпосылками всех основных качеств конечного существа, стало базовым знанием для теории Гегеля. «Абсолютная идея» – это вполне соответствующая эмбриону комплексная идея, в себе самой содержащая конечное будущее и развертывающаяся в процессе становления как идея. Действительность разумна. Тем самым решалась и проблема эпистемологии. Об этом можно судить по работе Гегеля «Философия природы». Вполне откровенно об этой аналогии он говорит в «Философии истории». «…Подобно тому, как зародыш содержит в себе всю природу дерева, вкус, форму плодов, так и первые проявления духа виртуально содержат в себе всю историю» [9, с. 8].

Его теория имела огромное значение для осмысления истории, поскольку стала первым обращением к процессу развития, крайне необходимого для понимания эволюции человечества. Его философия с разработанными законами диалектики стала базовой для столь значительной для того времени теории истории, как марксизм. Принципиальная слабость гегелевской философии заключалась в том образце развития, который заинтересовал ученых два века тому назад. Но эта форма развития есть лишь воспроизводство конечного зрелого существа на основе ранее образовавшейся матрицы, зародыша. Знание новообразования, формирования новой интеграции, а этим и нового качества, было достигнуто только в прошлом веке.

Слабости теории Гегеля, а следом и марксизма, как и любой теории, оказались зависимыми от уровня науки своего времени. Они сконцентрировались на отдельных самостоятельных сущностях, которые должны были развиваться независимо от наличия иных однородных существ. Их взаимодействия не имели значения для преобразований рассматриваемой сущности. В теории Гегеля такой принцип был оправдан инобытием единой для всей природы «абсолютной идеи». Развитие завершалось, как и в случае с формированием конечного зрелого организма, конечной стадией самопознания этой идеи, т. е. в возникшей философии Гегеля. Маркс понимал ошибочность такого завершающего этапа развития. Но и его теория замыкалась на развитии отдельного общества, как если бы оно существовало и преобразовывалось вне взаимодействий с другими странами в системе человечества. Лишь в итоге приходилось говорить о равно возникшей у всех коммунистической формации. Интересно, что многие работы по политологии также замыкаются на взаимоотношениях сугубо внутри отдельных обществ, государств.

Все основные положения марксизма оказались необоснованными именно из-за исходной ошибочной методологии. Образование классов, изначально рабов (живые пленные) и рабовладельцев, одной лишь экономикой не могло быть объяснено. Попытка свести отношения классов к сугубо экономическим ненасильственным причинам упирается в откровенно насильственные отношения к рабам и крепостным крестьянам. Действительно, насильственные отношения между классами реальны, иначе не понадобились бы и насильственные действия типа революции для их смены, но, чтобы понять зарождение насилия, необходимо учесть взаимодействия между народами и столь жестокую их сферу, как война, которая «стара как мир». Замкнувшись на отдельном обществе, приходится игнорировать эту борьбу и подчинять насилие благородной экономике.

Борьба классов была положена в основу возникновения государства и его органа публичной власти, насильственной власти господствующего класса. Такая причина образования государства, соответственно, должна вызывать сомнение. Есть несколько теорий в мировой науке, объясняющих возникновение государств. В частности, в теориях Монтескье, Карнейро и др. войны обусловливают объединение в государства, которые создают международное политическое право, как и внутригосударственное право. Можно показать верные и ошибочные конкретные стороны их подходов. Но эти представления много лучше объясняют необходимость организации государств, чем чисто экономический подход. А для политологии чрезвычайно важно понять процесс преобразований в сообществе, вынуждающем государственную публичную власть.

Во многих работах приводится вполне разумное, согласованное с данными этнографов утверждение о том, что в условиях первобытнообщинного строя государство не существовало, не было надобности в политической власти. Поэтому в итоге проблема перехода к государству во многих работах в лучшем случае решается в стиле марксизма. В политологии объясняют, что развитие материального производства, разделение труда почему-то приводит к экономическому неравенству и усилению власти вождей и военачальников, возраставшей в результате проведения войн (войны все же нужны). А государство стало организацией, которая нужна не для жестокого противоборства с другими странами, а лишь, чтобы сломить сопротивление неимущих слоев общества и установить власть имущих. Очень невнимательное, скорее, поверхностное отношение к данным этнографов приводит некоторых политологов к мнению, мол, власть порождается общественным разделением труда, хотя подобное разделение было вполне обычным явлением и в первобытных общинах.

Основная идея марксизма оказалась также зависимой от ограниченного взгляда на историю человечества, когда рассматриваются соотношения внутри общества, независимо от его состояния в сообществе других государств. По марксизму, движущей причиной преобразования формаций являются производительные силы общества, которые на известной ступени своего развития приходят в противоречие с существующими производственными отношениями. Эти отношения становятся оковами для развития средств труда. Почему-то смешиваются суть основы и оков. Если производственные отношения обусловлены уровнем развития производительных сил, то они должны согласовываться с ними, быть следствием, но никак не противоречием и оковами. Изменение основы приводит к сопряженному изменению обусловленных ими явлений и только. Противостоять новым производительным силам производственные отношения могли лишь в том случае, когда действовало бы и иное, независимое от этих сил основание. Более того, это второе основание должно было бы обладать качеством насилия. Только в этом случае понадобились бы также насильственные действия для подавления противоборства прежних производственных отношений и всей консервативной надстройки, чтобы внедрить отношения, которые соответствуют новым производительным силам.