Читать книгу Собрание малоформатной прозы. Том 9. Хоррор, мистика, фантастика, криминал, современная проза - Юрий и Аркадий Видинеевы - Страница 2

Большое овальное зеркало было расписано по всему краю каймой замысловатых знаков. В них угадывались и элементы арабской вязи, и подобие древних скандинавских рун, и загадочная красота китайских иероглифов. Но это не было ни тем, ни другим, ни чем-либо ещё,

встречавшимся мне прежде. Вид этой странной письменности и удивлял, и завораживал.

– Желаете приобрести эту красоту? – сладко улыбнулся продавец.

– Сколько это стоит?

– Моё зеркало не продаётся. Оно обменивается на небольшую звуковую конфигурацию. Я показываю Вам табличку с набором простых слогов, а Вы произносите их вслух – и получаете это зеркало.

Я недоверчиво всмотрелся в «продавца». Известно, что Восток – дело тонкое, но такая сделка… За нею может скрываться до незримости тонкий подвох.

В чём может состоять выгода обмена материального предмета на нематериальный звуковой ряд, исчезающий одновременно с его затиханием?

Я высматривал признаки скрываемого подвоха в мимике своего визави, но не высмотрел.

Плохо смотрел?

Наша сделка состоялась.

Мне была предложена к вычитыванию с таблички некая «тарабарщина», состоявшая из небольшого ряда слогов, написанных на родной для меня кириллице, и я без труда справился с этим заданием.

Меняла пришёл в восторг.

Он радостно заулыбался и торжественно вручил мне зеркало.

Дома я повесил эту заморскую диковину на видном месте в гостиной: мои друзья будут восхищаться им, а я с притворным равнодушием буду им пояснять, что приобрёл этот раритет «по случаю, путешествуя по разным дальним странам».

*

Многое в нашем мире совершенно не то, чем кажется. Но такое…

Я проснулся среди ночи от громкого и нехорошего хохота. С потолка моей спальни срывались синие молнии. Их источником было то самое диковинное заморское зеркало.

Как оно переместилось со стены в гостиной на потолок моей спальни?

Как оно генерирует эти бесчисленные молнии, обстреливающие меня вдоль всего контура моего тела с плотностью до тысячи разрядов в минуту?!

Как мне пресечь эту адскую пытку?!!

Мне вдруг вспомнился один жутковатый цирковой аттракцион с участием метателя ножей. Он с фантастической меткостью всаживал свои ножи в красное круглое колесо, на котором была распята в позе пятиконечной звезды девушка невероятной красоты. Его ножи белыми молниями выстреливались в сторону красавицы и, казалось, вот-вот пронзят её прекрасное тело. Но они глубоко впивались в кроваво-красное колесо, на котором была распята та, которая на равных соперничала своей фантастической красотой с виртуозной техникой метателя ножей. Казалось, что смертельно опасный полёт ножей обламывался о сказочную красоту, и ножи со злым туком неутолённого голода пронзали колесо вдоль всего контура распятого на нём тела. А мне было тогда неполных двенадцать лет, я был безгранично влюбчив и столь же безгранично раним по части сопереживательных эмоций.

Не понимаю сам, как мне удалось тогда пережить тот ни с чем не сравнимый ужас, когда красное колесо покатилось с нарастающей скоростью, а ножи метателя продолжали свои молниеносные прострелы всё с той же необъяснимой меткостью.

Ночью мне приснилось, будто моя кровать начала кружиться с нарастающей скоростью, а беспощадный метатель ножей выстреливал в меня с обеих рук белые грохочущие молнии, которые вот-вот могли сбиться с линии оконтуривания моего трепещущего тела и пронзить моё сердце.

Теперь это происходило со мною, как в том ужасном сне, только роль метателя ножей выполняло колдовское зеркало. Моя кровать кружилась вместе со мною с нарастающей скоростью, а зеркало хохотало и швыряло в меня ужасные синие молнии. Они взрывались вдоль контура моего обездвиженного ужасом тела и вот-вот должны были пронзить моё сердце.

Время изменило свой ход: оно одновременно неслось вскачь и топталось на месте, разрывая мне мозг и выворачивая я наизнанку мою душу. Это продолжалось до тех пор, пока я не потерял сознание.

Очнулся я около полудня. В спальне всё было, как обычно: ни зеркала на потолке, ни следов от молниевых ударов. Только запах озона, как после сильной грозы, только измятая простынь от моих мышечных конвульсий, вызванных муками ужаса.

Я метнулся в гостиную в готовности разразиться приступом бешеной ярости и впился пылающим взглядом в злополучное зеркало, но не заметил ни малейших признаков того, что оно покидало своё место. Его поверхность была обманчиво чиста и спокойна, замысловатая кайма его письменных знаков всё так же восхищала и завораживала, как прежде, но я уже понимал, что это колдовское наваждение, за которым таится зло. Я уже не мог ни забыть, ни простить этому лживому зеркалу ни его смертельно опасных атак, ни его сатанинского хохота.

Следующей же ночью всё повторилось во всех ужасающих подробностях: и молнии, и хохот зеркала и моё ожидание смерти. И я понял: меня ждёт либо смерть от разрыва сердца, либо неизлечимое сумасшествие.

Чего я только не предпринимал: я дарил это проклятое зеркало тем, кто более меня, как мне казалось, заслуживал всяких кар, я обменивал им его на другие вещи, я им его продавал, но оно всякий раз возвращалось днём – на стену в гостиной, ночью – на потолок моей спальни.

Наконец, я догадался, что мне нужно сделать: я поехал, бросив все дела, на тот самый восточный базар, где приобрёл это сатанинское зеркало. На моё счастье, прежний владелец зеркала оказался на том же месте.

Мы быстро обо всём с ним договорились.

– Теперь Вы без труда меня поймёте, многоуважаемый! – сладко улыбнулся «продавец». – Вы уже поняли, какова истинная цена этого необычного зеркала и в чём её секрет: он не в том, чтобы купить моё зеркало, а в том, чтобы его мне вернуть.

А это дорого стоит!

Сделать это можно только, обменяв его на небольшую звуковую комбинацию. А она у меня всякий раз новая. И очень дорогая. Так всё и идёт у меня по кругу: люди приобретают моё зеркало без денег, а возвращают – за его очень! очень высокую плату!

Такая вот происходит продажа-покупка наоборот.

На том и построен мой бизнес.

На том он и процветает.

Я выкупил новую надпись, прочёл её вслух и зеркало (жуткая сатанинская пакость) осталось у «продавца» в ожидании нового покупателя.