Читать книгу Становление Империи - Юрий Иванович - Страница 4

Сегодня её императорское величество, Мария Ивлаева-Герчери, вышла из своего личного крыла замка задолго до обеда. Чего придворные никак не могли предвидеть. Всегда она появлялась коротко перед обедом, а порой только после него. Причём для неё обед заменялся именно завтраком. Все прекрасно знали, что во время нахождения в столице у высшей правительницы именно такой распорядок и нарушать его никому не позволено.

Также никто не допускался в личные покои главы государства. Разве что обеим принцессам или главнокомандующему империи, Апаше Грозовой, позволялось пройти на запретную для остальных территорию. Или сама дочь богини Герчери проводила в свои спальни избранных фаворитов, применяя для этого никем не используемые коридоры и двери.

По причине слишком раннего выхода императрицу окружило лишь три десятка особо настойчивых дворян и прочих представителей знати вместо сотни, а то и полутора сотен. В это раннее время тут околачивались самые стойкие и терпеливые, которые оказались готовы к любому развитию событий.

Но и факт, что их мало, не означал, что коронованная особа соизволит остановиться возле кого-то и милостиво выслушать просьбу, жалобу или предложение. Порой Мария пролетала мимо, только кратко отвечая на приветствия. После такого игнорирования знати никто не расстраивался и не стенал, все понимали чрезвычайную занятость коронованной особы. Грустно вздохнув, придворные молча устремлялись за своей харизматичной правительницей и пытались поймать удачу за хвост в течение целого дня, а возможно, что и ночи.

Сегодня Мария смилостивилась. Видать, находилась в хорошем настроении. Причём все знали причину этого настроения: вчерашняя победа над стаями кречей, положенная вечеринка в её честь и стоны страсти и удовольствия, которые доносились из спальни её величества чуть более двух часов назад. Пошатывающийся от усталости фаворит ушёл только два часа назад, вот потому никто и не ожидал появления первой дамы империи так рано.

Причём выглядела она великолепно и настолько свежо, словно спала не меньше шести, а то и восьми местных каров, иначе говоря, часов. Остановилась возле первого, склонившего голову маркиза и поинтересовалась своим грудным, завораживающим голосом:

– Как поживает ваше семейство, баресс? – Если тебе повезло спасти людей из гибнущего мира, приходится помнить в лицо все значительные фигуры из числа спасённых. И даже знать, что творится в их семьях. – Можно поздравить с пополнением?

Маркиз заулыбался, не в силах скрывать радость:

– Да, дочь родила без осложнений, и теперь у меня есть внучка. Если твоё величество не даст ей имя лично, придётся тебе участвовать в церемонии посвящения богине Герчери в роли второй матери.

Подобная церемония соответствовала крестинам на Земле, а высшая знать имела полное право обратиться с подобной просьбой к вышестоящим особам. И отказаться нельзя. Либо имя – либо на церемонию. Мария уже раз попадала по глупости на такое мероприятие. Было, конечно, шумно, весело и сытно, но время!.. Три часа – на развлечение? Такого себе ни один правитель, пекущийся о благе своего народа, да ещё и в военное время, позволить не имеет права. Поэтому приходилось пользоваться лазейкой, которая отыскалась в правилах и традициях: достаточно было дать только имя ребёнку, тем самым получая полное освобождение от участия в церемонии. А уж этой прелести у бывшей землянки хватало на годы вперёд.

Вот она и огласила:

– Предлагаю имя Лилия! – А так как подобного цветка не было в мире Трёх Щитов, а могли и не знать в погибшем мире Эйтранов, то сразу пояснила: – Это такой очаровательный белый цветок, растущий на воде.

Судя по глазам баресса, губы которого шевелились в повторении нового имени, оно ему понравилось. Новое, и в самом деле красивое. И он рассыпался в благодарностях. Но только императрица собралась пойти дальше, как новоиспечённый дедушка воскликнул:

– Но я жду твоё величество ещё по одной причине! Жалоба у меня! Причём мне позволено и от имени остальной знати сделать заявление.

– Ого! Неужели вся знать чем-то недовольна? – нахмурилась императрица.

– Не вся, но большинство! Потому что во дворце свершилось вопиющее безобразие! – Маркиз подозрительно покраснел от гнева, губы его стали трястись. – Ибо где это видано, чтобы детей и совсем юных отроков мобилизовать на войну?!

Коронованная особа с недоверием осмотрела остальных просителей и придворных, замечая, что более половины из них согласно закивали головами и недовольным ропотом выражали поддержку сказанному.

– О чём речь? – решила всё-таки уточнить Ивлаева-Герчери.

– В течение ночи и раннего утра из наших семей и из семей нашей прислуги были забраны отроки в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет!

У эйтранов взрослели рано. В пятнадцать лет уже получали полную самостоятельность и могли отправляться хоть на войну, хоть на собственную свадьбу, хоть в кругосветное путешествие. С четырнадцати могли совершать то же самое, но лишь при согласии обоих родителей. Или одного, если второго нет в живых. Но при более раннем возрасте не могло быть и речи, чтобы влиться во взрослую жизнь. Детей эйтраны слишком любили, лелеяли и берегли, особенно после гибели своего мира и обоснования в мире Трёх Щитов.

Да и спасшие их дочери богини делали всё для комфорта детей, усиления мер их безопасности и того, что называется «Дети – наше достояние, цветы и наивысшая радость». Именно поэтому коронованная особа изволила гневаться и даже повысить голос:

– Кто посмел?!

– Новый атрегут-комендант дворца, Платон Когуярский! – излишне сухо, сугубо официально доложил баресс. – В общем итоге мобилизовано только во дворце шестьдесят два отрока, которые не имеют права быть оторваны от родителей.

Любой из придворных знал, кто такой экселенс Когуярский, что собой представляет как маг и что в некоторой степени является фаворитом её величества. Правда, в последние две-три ночи он как бы был отторгнут от божественного тела, но мало ли какая последует реакция Марии на подобное самоуправство. Вернее, права комендант имел максимально возможные, скорее всего и такие. Но титулованная знать вполне справедливо возмущалась: такого в истории не бывало. Кто-то из них даже выкрикнул:

– Мы требуем возвращения наших детей! – стараясь это сделать, оставаясь за спинами впередистоящих.

Тогда как Ивлаева явно растерялась. Не сумев совладать с эмоциями, она неуверенно спросила:

– И для каких дел ребят мобилизовали?

– Для отладки внутренней секретарской службы, работы посыльными и младшими порученцами! – тут же подсказал один из секретарей императрицы, оказавшийся сбоку.

– И как к этому отнеслись сами дети?

– Они в восторге! И уже перебрались с вещами в выделенные для них апартаменты при комендатуре. Сейчас ведётся их переодевание в единую форму и начинается распределение обязанностей. Через два часа назначены первые занятия по освоению и изучению арбалетов.

Подобные объяснения заставили с досадой и недовольством скривиться маркиза и всех остальных просителей по данной теме. Потому что отроки давно рвались к какому-нибудь полезному делу на благо новой родины и просто мечтали вырваться из-под надоевшей опеки родителей или иных родственников. Всё-таки патриотизм и чувство ответственности в них воспитывались с раннего детства. А тут ещё и такие факторы вмешались в судьбу, как война, переселение в иной мир, таинственный дворец. Конечно, ребятне хочется любыми правдами и неправдами покинуть надоевшие апартаменты родителей и приевшиеся классы со строгими учителями. Вот они и радуются до поросячьего визга.

Да и не на войну их мобилизовали, а для помощи внутри громадного комплекса. Именно это и попыталась обсудить императрица:

– Значит, речь о войне не идёт. Ребята так и останутся рядом с родными… так зачем волноваться?

– Но им собрались выдавать новое, убийственное оружие! – вспылил маркиз. – Они могут попросту убить друг друга. Ведь это не учебные мечи из дерева.

– Я рада, что вы это осознаёте. И вы сами вскоре приступите к обучению стрельбе из этого оружия. Мною подписан указ, вступающий в силу уже с завтрашнего утра. Арбалет будет выдан каждому, кто достиг десятилетнего возраста. В том числе и девочкам. Разве что у них будет несколько облегчённый вариант. Но стрелять из него обязаны научиться все. Без всякого исключения. Так что господин комендант только немного предвосхитил моё распоряжение, призвав себе на помощь самую активную и боевую молодёжь.

После такой речи просители сникли. Понимали, что против императрицы никакие жалобы не пройдут. Последняя инстанция, дальше жаловаться можно только богине Герчери. Хотя один из придворных всё-таки проворчал довольно громко:

– Конечно, в должность коменданта за красивые глазки не производят…

Иначе говоря, ерничал, нахваливая экселенса Когуярского вслух, а на самом деле намекая на его недавнюю близость к божественному телу. Мария на подобное не могла смолчать. Сдвинулась чуть в сторону, рассмотрела ёрничающего виконта, и строго процедила:

– Господин клайден! А кто тебе мешал стать комендантом, когда я вас всех умоляла добровольно взвалить на себя эти хлопотные обязанности? Напомнить, как ты же плакался и ссылался на древние законы старого мира, запрещающие тебе занимать подобные должности? И утверждал, что твоё место по праву древности рода только в моей свите? – Она обвела всех огненным взглядом и повысила голос: – А вам всем не стыдно жаловаться, зная, что до того на должности коменданта находилась хрупкая и слабая женщина? Да и когда Марта Вольна вас просила о содействии, как вы себя в ответ вели? И это вам напомнить?!

Наверное, впервые с момента создания новой империи спасительница эйтранов настолько грозно и сердито отчитывала своих придворных. И многие позавидовали тем просителям, которые сейчас спешили отоспаться. Императрицу обожали все без исключения, поэтому тем больней прозвучали откровенная ругань и справедливые укоры в адрес собравшегося здесь дворянства. В подавляющем своём большинстве им подобные, титулованные особы воевали на фронтах, даже те, которые могли по праву древности своего рода оставаться в свите её величества.

А эти вот остались. Поэтому Мария их не жалела. Хотя и старалась не доводить свою ругань до крайности. Потому что тоже помнила одну из самых главных причин: все, кто стоял перед ней, являлись многодетными родителями, сумевшими чудом спасти из погибающего мира своих отпрысков. Те, кому это не удалось, – воевали все без исключения.

Поэтому завершила встречу словами:

– В остальном я разберусь. И если кто из детей не захочет служить при комендатуре, будет возвращён под опеку родителей.

И уже ни с кем больше не заговаривая, поспешила по своим делам. Кроме секретарей, телохранителей и ординарца её сопроводить поспешили человек двадцать. Тогда как оставшиеся в зале дворяне затеяли оживлённую дискуссию между собой. Но вся она сводилась к сути одной, сказанной фразы:

– Как же! Захотят наши сорванцы отказаться от службы! Тем более при выданном арбалете! Я бы сам в их возрасте зубами ухватился за такую возможность уйти из дома.

Императрица шла в сторону комендатуры:

– Где сейчас находится атрегут-комендант?

– Неизвестно! – отозвался семенящий сзади секретарь. – По словам заместителя коменданта, господина Бродского, экселенса Когуярского в его апартаментах нет.

– А где он может быть? И почему об этом никто не знает? – сердилась Ивлаева-Герчери. – Немедленно его разыскать! Хотя бы с помощью тех же только что мобилизованных отроков. Остальные воины пусть отсыпаются после ночи.

Кто-то из секретарей ринулся вперёд процессии бегом. Но ненамного всех опередил, пока подошли отставшие, он только переговорил с юной девицей, старшим порученцем коменданта, и устремился в сторону большой столовой. Видимо, там проводился основной инструктаж набранных рекрутов.

Тогда как Мария по-хозяйски прошла сразу в апартаменты искомого Платона Когуярского, оставив телохранителей снаружи и приказав никого без крайней надобности в помещение не впускать. С ней вместе и шустрая ординарец заскочила, похожая на лилипутку Аня. Вот ей и последовал приказ:

– Обыщи спальни! Этот жук может и за шторой прилечь, чтобы выспаться без помех. – Сама же приступила к осмотру письменного стола в углу гостиной.

На нём была разложена чистая бумага, стояли писчие принадлежности, словно экселенс готовился к написанию важного письма.

– Нет тут никого! – вскоре доложила коротышка. – Зато высокая стремянка стоит возле самой стены.

Сидящая за столом женщина, разглядывая бумаги, только плечиком на это дёрнула:

– Это он, наверное, свой дурацкий балдахин над кроватью подвешивал… – замерла, поморщилась, что-то припоминая: – Правда, он балдахин раньше повесил, и лестницы там не было… И там, где он стены пробил, точно такие же апартаменты… – после чего быстро прошла в спальню, рассматривая местоположение стремянки и бормоча: – Но там он пирамиду из столов выстроил. Точно в том самом месте. И вот спрашивается, зачем?..

– Понятия не имею! – искренне заявила ординарец, думая, что вопрос последовал в её адрес. И первое пришедшее на ум предположение выдвинула: – Он ведь пустоты ищет и думает, как в них пробраться. Атрегут – познающий твердь!

Последние слова сказала с такой гордостью, словно Платон – это её брат, а то и супруг. И тут же смутилась под строго-насмешливым взглядом императрицы.

– Хм!.. Познающий, говоришь?.. Знаю, что он больше всего познавать любит… Знаю… Присмотри, чтобы сюда никто не вошёл!

После чего руководительница и основательница империи Герчери, заправив подол своего роскошного платья за пояс, лихо стала карабкаться по стремянке к потолку.

Аня замерла на пороге спальни, отвесив чёлюсть и пытаясь сообразить, что же наверху может быть интересного. На входную дверь она регулярно посматривала, но вот за действиями своей повелительницы наблюдала с ещё большим вниманием. А та принялась ладошками ощупывать всю стенку до самого свода, а потом и потолок. Затем опять вернулась к стенке, аккуратно пальчиками прощупывая нечто, невидимое со стороны. Разве что бормотала себе под нос еле слышно. К ординарцу донеслись только некоторые слова:

– Вот ведь!.. какой зрячий!.. а мы только…

Минут десять сидела, словно на насесте. Потом спустилась вниз и что-то нарисовала на листе бумаги. Озадаченно покривилась, свернула лист и упрятала в кармашек пояса. После чего поспешила на выход и в коридоре столкнулась с ожидающим заместителем коменданта. Видно было, что телохранители ему даже в дверь не разрешили постучаться, и по этой причине он выглядел раздражённым:

– На розыск коменданта я организовал ребят в тройки и отправил по всему дворцу. Но твоё величество позволит поинтересоваться, зачем вдруг так срочно понадобился господин Когуярский?

– Позволю! – ещё в большем раздражении отвечала Мария. – Не важно зачем, важно, что он мне срочно нужен! И получит строгое взыскание только по причине личной недисциплинированности. Человек на его должности категорически обязан в любое время дня и ночи находиться на своём посту. А если его там нет, его подчинённые обязаны знать, где искать своего начальника в случае экстремальной ситуации. Ты знаешь, где Платон?

– К сожалению, нет, – развёл руками Двухщитный целитель.

– Если в течение часа он не будет найден, ты будешь снят со своего поста!

– Да я за него и не держусь! – заявил Шеян. – Чисто по дружбе приятелю и бывшему пациенту помогаю.

– То есть тебя твоя должность не интересует и ты готов отправиться на фронт?

– Да хоть сию секунду.

Мария рассердилась на такие ответы ещё больше, хотя внешне сумела не показывать эмоции:

– Ладно, пусть сам Платон с тобой разбирается. А он от меня лично наказание получит. Пока же займись поисками своего пациента. И постарайтесь замечать всякую странность или необычность в любом месте.

На последнем слове всё-таки сорвалась на фальцет. Слишком много язвительности и переживаний выплеснула. Поэтому постаралась выйти в коридор, после чего вновь устремилась по совсем иному направлению, никому ничего больше не объясняя. Естественно, что сопровождающим только и оставалось, что двигаться следом. И вскоре они все оказались возле того самого коридора на шестом этаже нежилого крыла, где недавно комендант вывалил стенку между апартаментами и где его пытался прижать изгнанный из дворца Вирник Глот.

Там всё было забаррикадировано и обклеено запрещающими надписями. Причём запреты оглашались от имени высшей представительницы императорской власти. Хорошо, что она лично присутствовала, заставляя кого надо и баррикаду разобрать и на поиски запасных ключей отправиться.

Непосредственно в коридор, а потом и в нужные апартаменты императрица вошла в сопровождении ординарца. Затем сама вскарабкалась на так и не разобранную пирамиду из столов и принялась вновь ощупывать стенку под самым потолком. Теперь ей всего пять минут понадобилось, чтобы нащупать нечто таинственное и срисовать это на бумагу.

После чего покинула этаж, распорядившись одному из секретарей:

– Подключить к поиску коменданта всех свободных от вахты и выспавшихся лучников! А также организовать пары добровольцев из гражданских лиц, выздоравливающих пациентов госпиталя и прислуги. Если что-то отыщется, немедленно докладывать мне. Я буду находиться в рабочем кабинете её высочества Веры.

В дворцовом комплексе начался переполох.