Читать книгу Оскал фортуны - Юрий Иванович - Страница 6

Император Гранлео не спешил с молниеносной акцией возмездия. Зато собрал такое внушительное, многочисленное войско, что в открытом сражении у молодого Союза Побережья не было и единого шанса на победу. И двинул свою несметную армию прямо на королевство Чагар, решив сразу стереть в пыль главного бунтовщика, зачинщика неповиновения. Вознамерился устроить, так сказать, показательную резню. Сразу сломить основной стержень сопротивления.

«И настал исторический день! И заполнил ненавистный враг своими злобными войсками зеленеющую долину Покоя. И вытоптал все злаки, растения и травы благодатной долины. И покрыл своей шевелящейся и смрадной массой всё пространство до самого горизонта…» – писали летописцы.

Взмыленный от пота и густо покрытый пылинками пороха, Монах Менгарец выбрался из отводного тоннеля, пронизывающего всю толщу гигантской плотины, и, сильно прихрамывая на правую ногу, поспешил к стоящему на уступе королю. В присутствии всего своего семейства и самых знатных дворян тот с помощью мощного бинокля обозревал колышущееся море голов неприятеля. Прекрасная оптика, найденная в своё время полковником Тербоном вместе с остальными вещами Виктора, пришлась сейчас как нельзя кстати.

– Плохо дело! – воскликнул он, передавая бинокль Виктору. – Император остался со своей личной гвардией на холмах! Это самые лучшие его части! И у него есть все возможности прорубиться через ряды наших резервов, которые двинутся на них с флангов от побережья. Пушками мы его тоже не достанем.

– Да их у нас всего лишь несколько хорошо пристрелянных и испытанных. Ядер тоже не хватает, шрапнели и подавно. Лучше вообще пока об этом оружии всему остальному миру не рассказывать.

– Жаль, пугнуть бы стоило…

– Нельзя. И враги разбегутся, и канониры наши не готовы. Да и пушки… Вон сколько стволов разорвалось на испытаниях.

– М-да… ну что, рассмотрел?

– Ага, как раз любуюсь их дисциплинированно выстроенными толпами. Ух ты! Они даже осадные башни построили! И необходимой высоты! – возбуждённо восклицал Виктор, подкручивая верньеры прибора. – А ты говорил, что они о плотине ничего не знают! Смотри – подготовились! И как много! Так, «шакальчики»… А где же ваш атаман? Вот сволочь! И вправду на холмах засел!

– Они, между прочим, парламентёра прислали, и тот что-то передал на словах генералу Тербону. Вон от него скачет посыльный.

Подскакавший молодой гвардеец осадил коня рядом с шатром главнокомандующего и спрыгнул на землю. Отдав честь королю, стал дословно передавать слова парламентёра:

– Требуют выдать господина высшего проповедника монастыря Менгары! После этого сразу обещают вернуться в свою империю!

Король после этих слов скорбно рассмеялся:

– Да кто этим тварям верить станет?! Ещё издевается, большой Шакал! Передайте: пусть немедленно сдадут оружие и выдадут императора!

– Стой! – Виктор остановил уже вскочившего с колена посыльного. – Лучше передай, что Святой Монах вызывает императора Гранлео на личный поединок! – Заметив, что гвардеец ошалелыми глазами смотрит то на него, то на короля, рявкнул изо всех сил: – Выполнять!!!

Посыльного словно ветром сдуло. Но зато опомнился король:

– Здесь я отдаю приказы! Никаких поединков!!!

Менгарец бесстрашно шагнул к возвышающемуся над ним королю и с бешеным блеском в глазах зашептал:

– Ты хочешь, чтобы император спасся?! Собрал ещё большее войско?! И уже прекрасно зная о наших тайнах, уничтожил всех и вся?! Нет! Я этого не допущу. Мало того, и в моём риске есть вполне реальная лазейка для отхода. Как только он подъедет к дамбе, я брошусь на лестницу. Как бы он ни бегал, я поднимусь раньше. И сразу же взорвёшь плотину!

– А если что-нибудь случится?..

– Всё равно взрывай! Только взрывай тогда по моей команде. Вначале запруду на горном озере: я подниму меч у себя над головой! Собранные воды ледника домчатся к столице за три минуты. Лишь только волна дойдёт до плотины, та должна рухнуть от второго взрыва. И ни секундой позже или раньше! Только так мы можем усилить селевую мясорубку.

Он по-дружески похлопал угрюмо замолкшего монарха по плечу и повернулся к подошедшему с оружием адъютанту.

– Отец! – воскликнула принцесса Роза, ринувшаяся к Монаху. – Не разрешай ему!!! – При этом она чуть ли не схватила Виктора за руки, мешая подвесить к поясу ножны с мечом. Все на мгновение даже застыли от такого порыва. Слишком уж открытые эмоции проступили на лице у молодой наследницы короны. Первым опомнился Виктор. Осторожно освободил свои одежды от цепких пальчиков взволнованной, чуть не плачущей девушки. Потом подозвал своего коня и, усаживаясь в седле, проговорил с вежливым укором:

– Ваше величество! Принцессу следует воспитывать более строго! Пусть первая наследница короны заранее научится жертвовать никчёмными жизнями своих подданных ради святых целей королевства! – Затем, тронув коня, стал спускаться к раскинувшемуся у подножия столицы водохранилищу.

«…И вызвал Монах Менгарец на личный бой самого императора. Выманив его при этом из глубоких тылов, где Гранлео находился в относительной безопасности. И расступилось вражеское войско…» – писали летописцы.

Отборные войска покорителя всего мира растолкали всех остальных воинов в стороны и создали посреди долины Покоя прямой, как стрела, коридор. И по нему, на великолепном жеребце, теперь ехал сам император Гранлео. А Виктор, спустившийся на поле предстоящей битвы, напряжённо размышлял:

«Неужели он боится собственных войск?! Или не доверяет даже им?! Иначе к чему такие предосторожности и перестраховка? Не спешит, сволочь! А как осматривает всё вокруг! Уже и присмотрел, что я далеко от плотины: никакая стрела не достанет. И то, что лестницу подняли. Каждый уступ над городом и вокруг плотины вначале взглядом прощупал. Ухмыляется! Короля заметил! Ишь ты, и ручкой помахал! Но весь напряжён как пружина! Подозревает что-то…»

Император действительно сомневался и удивлялся. Построив такую плотину, бунтовщики могли ещё не один сюрприз приготовить.

«А всему виной этот Проклятый Хромой Монах! И откуда он только взялся?! Неужели действительно из какого-то их горного монастыря? Надо будет впоследствии сровнять с землёй все их монастыри и скиты отшельников. Слишком уж этот калека умён! Но телом и силой не блещет! Его наверняка обучали лучшие мастера боя на мечах, раз он надеется на призрачную победу. Ха-ха! Только не со мной! Как бы его ни дрессировали, я ему не дам даже единственного шанса на победу! Искромсаю, словно ядовитую гусеницу или мерзкого червяка!»

Несколько долгих минут посидев в седле на передней линии своего войска, Гранлео после тщательного раздумья всё-таки принял условия оговорённого поединка, соскочил на землю и пошёл пешком к поджидавшему его Монаху Менгарцу. Медленно пошёл, осторожно, словно прощупывая почву перед собой колючим взглядом. А когда расстояние между ним и скромно одетой фигуркой главного врага сократилось до восьмидесяти метров, с презрением увидел, как хромой противник стал делать разминку с мечом. Неуклюже, смешно и несуразно. Но вот он поднял меч над головой, ещё раз, потом ещё. Через какое-то время со стороны гор послышался раскат грома. Император остановился и в который раз внимательно осмотрел всё вокруг. Грозовых туч не видно. Лишь очень далеко клубилось несколько облаков над пиками гор. В той же стороне кружил гигантский белый орёл из породы катарги. Оглянувшись назад, Гранлео обозрел своё несметное войско, презрительно улыбнулся и вновь решительно двинулся к противнику. За свои тылы величайший правитель этого мира не переживал, у него за плечами стояла несокрушимая мощь империи Сангремар.

А Виктор уже и не думал убегать. Для него было поздно! Давно и во всех отношениях поздно! Последние месяцы он так проникся ненавистью к императору, что даже радовался такому концу. Да и здоровье совсем разладилось. Никто не знал, чего ему стоили недосыпания, после которых раскалывалась голова, боль в ноге при хождении и немощность в правой руке. Смерть лишь освободит его от трудной и непереносимой жизни. Тем более что эта смерть не напрасна. Великая цель будет достигнута. А дальше… Дальше и без него планета пойдёт по более прогрессивному пути развития. Гром Восьмой справится. Да ещё с такой дочерью, как Роза… Роза… Да, за это время она превратилась не просто в удивительную розу, а в богиню… А глаза! Какие у неё глаза!!! Только ради этих глаз стоит пойти на смерть и уничтожить самого главного врага и тирана всей планеты.

И Виктор стоял, наблюдая за каждым движением императора Гранлео. Держа в левой руке меч, а правую руку бессильно свесив вдоль туловища. Своей пассивностью он только старался как можно ближе к плотине заманить императора. Догадываясь, что у того будет ещё мизерный шанс вернуться к своему коню и как ветер помчаться вдаль при малейшей опасности. И когда между ними осталось всего тридцать метров, плотина загрохотала, покачнулась и стала крениться в сторону долины. Но Виктор даже не оглянулся на дело своих рук. Он с удивлением смотрел на несущегося к нему императора со вскинутым над головой мечом.

Последним своим поступком Гранлео подтвердил своё незаурядное и знаменитое величие. Пусть он и был злейшим врагом, но следовало отдать должное его бесстрашию и трезвой оценке ситуации. Осознав неминуемую гибель за тысячную долю момента, он не рванулся к своему коню, ловя один шанс из миллиарда на своё спасение. Нет! Он тут же принял решение уничтожить собственноручно Проклятого Хромого Монаха. Вознамерился сделать это до того, как гигантская и беспощадная волна превратит их обоих в кровавые, распластанные клочья плоти. Вид несущегося императора был страшен: в оттянутой чуть в сторону руке – сверкающий меч и развевающиеся за спиной длинные чёрные волосы. Застывшие в каменном гротеске углубившиеся черты лица и широко открытый в немом крике рот.

Именно поэтому у Виктора и мелькнула молниеносная мысль:

«Лучше умереть под обломками бетона, чем от его меча!»

Своё бесполезное оружие он отбросил с первым движением назад, а потом побежал изо всех сил и с той скоростью, которую позволяла сильно искалеченная правая нога. Причем двинулся не прямо к рушащейся плотине, а в сторону противоположного края долины, инстинктивно пытаясь избегнуть сразу двух смертельных опасностей. И только невероятным чудом успел заметить в небе скользящую прямо к нему огромную белую птицу. Потому что в грохоте, рёве и шуме ломающей всё на своём пути воды вряд ли бы услышал предупреждающий визг старшей принцессы. Розалия управляла тяжёлым дельтапланом насколько мастерски, настолько и рискованно. Аппарат шел к двум бегущим людям с огромной скоростью и почти в критическом пикировании. По бокам рулевой опорной планки вниз свисал упругий жгут из местного аналога каучука, болтаясь несуразной, трепещущей на ветру дугой, но всё-таки провисая вниз метров на пять.

Задрав голову и совершенно не глядя себе под ноги, Виктор выжимал из себя последние усилия, уже заметив и просчитав единственно возможную точку пересечения его рук со свисающим жгутом. Его мозг лихорадочно заработал, подсчитывая призрачные шансы на спасение:

«До первой волны успеваю! А потом? Вес моего тела не так велик, но всё равно может утянуть дельтаплан вниз при первом рывке. Если бы мы раньше догадались подобный трюк отрепетировать! А так, ценой жизни Розы, спасаться я не стану! Разве что она догадается начать выход из пике чуть раньше…»

Догадалась! Что привело и к другому положительному эффекту: дуга спасительного жгута провисла максимально близко к земле. Почему Святому Монаху не пришлось подпрыгивать на полутораметровую высоту, а просто принять его грудью и прижать обеими подмышками. Тело тут же стало разворачивать спиной по ходу рывка, и глазам открылся свирепый вид догоняющего Гранлео. До императора оставалось всего каких-то три жалких метра пространства, и он готовился к своему последнему прыжку.

Дальнейшие события запомнились Виктору с необычайной тщательностью, словно в замедленном видеофильме. Утончающийся жгут резко сдавил грудь, дернул вверх, и тело с ускорением стало взмывать в небо. Гранлео зарычал, словно дикий зверь, из-под носа которого уходит вожделенная добыча, и в неимоверном прыжке взвился в воздух. Наверняка он при этом подпрыгнул выше двух метров, и на самом пике своего прыжка провёл рубящий удар мечом, зажатым в вытянутой максимально правой руке. Блестящая на солнце сталь зловещим росчерком устремилась к поджимающимся ногам Монаха и самым кончиком рассекла поперёк левую ступню. На повторный удар у Гранлео не хватило высоты, и он стал падать вниз, размазываясь во всё сминающем селевом потоке. Тогда как болевой шок пронзил всё тело Виктора, словно ударом тока невиданной силы.

Но всё-таки не эта боль лишила его ясности сознания:

«Если при обратном растяжении жгута я коснусь поверхности водяного вала – сразу вскидываю руки вверх! Роза не должна погибнуть!»

И вот именно в этот момент совершенно неожиданные жуткие ощущения на короткое время лишили его сознания. Растянувшийся до своего предела резиновый жгут при рывке тела вверх в верхней точке стал сжиматься с такой неправдоподобной силой, что разорвал и смял некоторые мышцы между грудью и руками. Помутневший рассудок не смог среагировать на приближающийся растущий по высоте водяной вал и на то, что бессознательное тело опять понеслось вниз. Иначе бы Виктор преднамеренно вскинул руки. Благодаря огромной инерции дельтаплан поднимался теперь по восходящей линии, но жгут всё равно в обратной амплитуде сильно растянулся. Сильный удар то ли водой, то ли бетонным обломком по ногам добавил пришельцу болевых ощущений, плюс – непредвиденное вращение вокруг оси, и теперь подвешенный к дельтаплану Монах не смог бы освободиться от жгута под мышками при всём желании. Но зато новая вспышка боли в рассечённой ноге помогла вернуться в сознание и немного осмотреться в воздушном коловороте. Его опять тянуло к небу, а страшные водовороты со скрежетом перемалывали пространство под кровоточащими ногами.

Второе провисание оказалось ещё менее амплитудным, скорости и инерции тяжёлого дельтаплана хватило для перехода в горизонтальное планирование. В какой-то момент показалось, что Роза справится с управлением и они смогут даже приподняться над бурлящей водой, но при близости крутого склона другого края долины совершенно затих встречный ветер. Летательное устройство начало ощутимо снижаться, а Виктор ещё только начал раскручиваться на замотавшемся вокруг его тела жгуте в обратную сторону. Поэтому лишь с досадным криком заметил, как мелькающий берег вдруг с ускорением приблизился и встречным ударом «приласкал» измученное ранами тело. Очередное сотрясение мозга можно было посчитать благом.

Принцесса же до самого конца проявила все свои умения, жажду к победе и завидную волю к выживанию. Она сумела так удариться корпусом дельтаплана о камни крутого склона, что устройство заклинило в трещине между валунами. Сама Роза после жёсткого удара ухватилась за камни и, оцарапав всю кожу на пальцах, невзирая на изрядную боль в коленках и локтях, умудрилась продержаться все пятнадцать минут, пока не подоспела помощь. Именно с тех пор за ней и стало числиться пышное, велеречивое прозвище: Розалия Великолепная, Милосердная Покорительница Небес.