Читать книгу Демоны обмана - Юрий Иванович - Страница 4

Дальнейшие семь суток плавания проходили без особых приключений или поломок. Разве что, когда огибали каменистый полуостров баронства Южная Шпора, на море поднялось некое волнение в виде зыбучих волн, идущих в разных направлениях. Но места были знакомы, именно отсюда, с места девяностолетней стоянки в ущелье, уже выводил корабль в море барон Каменный. Именно на этом побережье виднелась знакомая гора Сахар да на гранитном уступе гордо топорщились остатки крепости Готтэ Варнградского. Совсем недавно там гремела канонада и лилась кровь, а сейчас царило серое, унылое безмолвие.

Но поглядывающая на это безмолвие с капитанского мостика Люссия прекрасно знала, что вскоре на это побережье придется возвращаться. И не для возрождения жизни или постройки города, а для исследования найденного ими в сердцевине гор уникального артефакта «всевидящее око». Тогда ей, Семену и Виктору просто не хватило магических сил и времени, чтобы изучить, опробовать или хотя бы окончательно осознать значение и величие своей находки для мира Изнанка. Это еще только предстояло сделать.

К концу второго дня пути экипажу «Лунный» повезло с еще одним развлечением. Они шли против свежего встречного ветра, уже оставив вдалеке, чуть ли не у горизонта, самый восточный изгиб берега Южной Шпоры. Практически теперь только и оставалось, что пересечь по прямой линии гигантское внутреннее Спокойное море. Но только взяли строгое направление на север, как вахтенный офицер, сделал сообщение с капитанского мостика:

– По правому борту видны три парусника! Причем два из них явно пытаются догнать третий и взять его в клещи. Похоже на атаку пиратов!

Инструкции на этот счет у офицеров имелись, да и как союзные представители императора Виктора Алпейци любые воины были обязаны бороться с проявлением пиратства на море.

Так, по сути, и оказалось: любители легкой наживы пытались догнать перегруженный корабль торговцев из Жармарини, которые плыли из княжества Макдор с полными трюмами товара. Их вычислили издалека, по специфическим парусам и пестрым флагам с фривольными рисунками. Череп и кости на Изнанке на черном фоне не рисовали, а использовали сексуальную тематику, как бы заранее издеваясь над своими жертвами.

Да только данным пиратам больше издеваться ни над кем не пришлось. Они, правда, попытались резко уйти в сторону от курса погони, когда заметили стальную громаду необычного корабля, но было слишком поздно. Да и не ушли бы они далеко в любом случае. Со спасенными торговцами экипаж «Лунного» переговорил прямо на ходу, выяснив все тонкости дела и получив лишнее подтверждение. А потом и приговор привели в действие: оба пиратских корабля были безжалостно потоплены без призывов сдаться или покаяться. Разве что не пустили ко дну спасательные шлюпки, на которых обезумевшие от страха пираты, ломая весла, гребли в сторону далекого берега. Только и рявкнули им вслед усиленным магией голосом, что так впредь будет с каждым, кто осмелится разбойничать в водах Рыцарской империи.

Сурово… но справедливо.

Затем, уже до самого Салламбаюра, наиважнейшим делом на борту считалось лечение пострадавшего при покушении великого шабена. Теперь он уже не порывался самостоятельно выходить на палубу, смиренно выполнял все врачебные предписания Крахриса и дисциплинированно ел все, чем его закармливала Люссия. За это ему тоже делали определенные поблажки. Например, трижды, а то и четырежды в день выносили прямо на носилках на открытую палубу для вдыхания свежего морского воздуха и любования бескрайними водными просторами. Погода баловала, да и всегда было известно, что Спокойное море не грозит мореплавателям штормами или опасными торнадо. Пища была преотличной, а двигатели корабля показывали себя с самой лучшей стороны.

Возможно, все это в сумме и дало положительный заживляющий эффект: наиболее опасные прорывы основы ауры Загребного зарубцевались, по словам прославленного врача, и перестали напрасно выпускать в пространство как физические, так и магические силы иномирца. Правда, о полном излечении и восстановлении умений во всей прежней комплектации говорить было слишком рано. Но в любом случае прогресс был налицо, и уже отступила в прошлое угроза потери памяти. Хотя Семен, особенно в последний день плавания, частенько интересовался у любимой демонессы:

– Спроси что-нибудь такое… из нашего прошлого. Мелочь какую-нибудь незначительную.

Так он себя проверял на действенность и наличие собственной памяти и страшно огорчался, когда что-то не мог припомнить сразу. Хорошо, что после тщательных разборок выяснялось, что если про оговариваемую мелочь хорошо знала и помнила графиня Фаурсе, то это не значило, что все окружающие должны были обратить на это в свое время внимание. Так что память Семена вроде как пока не подводила. Опять-таки: «вроде» и «пока»…

Опять-таки, хоть Леон Крахрис разрешил своему пациенту вставать и ходить самостоятельно, общее состояние выздоравливающего оставляло желать лучшего. Теперь ему удавалось справляться с волнами внутреннего жара или неожиданного озноба незаметно для окружающих, но руки и ноги все равно частенько подрагивали, от неосторожных движений внутренности пронзала молния боли, и порой от сотрясающего кашля всего капельки не хватало до банального обморока. Но так как конечная цель плавания приближалась, настроение в любом случае улучшалось. Предчувствие предстоящей встречи с единственной дочерью и желание увидеть своего первого и, очень хотелось бы верить, не последнего внука мобилизовало Загребного лучше всяких лекарств и лечебных процедур.

Так что к моменту прибытия в Грааль Семен даже попытался одеваться в парадные одежды самостоятельно. Естественно, что и этот процесс проходил под строгим контролем любимой демонессы. Она изначально выбрала самые легкие, почти невесомые одежды, исключив жесткую кожу и тем более всякие металлические наплечники или нагрудники. И мужчина, привыкший в последнее время к рыцарскому облачению, непроизвольно ворчал, разглядывая себя в зеркале:

– Напоминаю расфуфыренного франта из числа дворцовых прихлебателей королевства Мрак… Или одного из личных мальчиков для развлечения королевы Сагицу Третьей…

– Чего это ты вспомнил об этой старухе из Колючих Роз? – сразу прищурилась Люссия.

– Потому что примерно так там и одевали рабов для телесных развлечений! – уже сердился Семен. – Давай что-нибудь однотонное и попроще надену. А?

– Ну и как ты будешь выглядеть возле своей великолепной дочери? Словно нищий эмигрант-попрошайка? Сейчас, между прочим, в империи Зари носят все яркое, броское и цветастое.

– Откуда ты взяла?

– Успела на эту тему подробно пообщаться с офицерами и шабенами салламбаюрской эскадры, до их отплытия домой. Так что я в курсе всех последних веяний моды. И то, что на тебе сейчас надето, – максимально желаемый результат при минимально имеющихся возможностях. Носи с гордостью и не привередничай.

Загребной еще раз критично осмотрел свое отображение в зеркале, тяжело вздохнул и согласился:

– Хорошо. Но если Виктория будет надо мной смеяться…

– Ничего страшного не случится! – Кажется, ушлая графиня и по этому варианту событий хотела перестраховаться. – Твоей дочери после родов весьма полезны положительные эмоции. Так что пусть смеется. А если тебе захочется оправдаться, вали все на меня, мне все равно, что подумают о моем вкусе.

– Хм! – Теперь уже Семен в который раз оглядел свою любимую и щелкнул от восхищения языком. – Сама вырядилась как на коронацию, а говорит «все равно»!

Хотя нельзя было сказать, что демонесса надела что-то совершенно новое или экстравагантное. На ней красовался традиционный костюм командира экипированных воинов. Разве что слегка переделанный под влиянием самых лучших моделей из имперских столиц. Ну а уникальные вставки с лайкровым напылением пурпурного цвета делали наряд воистину редкостным. И функции боевой защиты выполняли, и фигурку со всеми телесными прелестями идеально подчеркивали. Наверняка все демоны Грааля сойдут от восхищения с ума, глядя только на свою обожаемую графиню Фаурсе.

Уже заранее несколько ревнуя свою любимую, иномирец припомнил тот титул, которым наградила демонессу Лунная госпожа:

– Жаль, что мы так и не разобрались в сути слова «трияса»…

– Ничего, как-нибудь опять нагрянем к храму моего имени и вот тогда уже выпытаем у тамошнего академика все его тайны и недомолвки. Да и шанс опять встретиться с медузой наверняка еще будет. Она ведь обещала за нами присматривать и наведываться… Ого!

Корабль несколько чрезмерно качнулся на левый борт, но тут же выровнялся. И влюбленные поспешили на капитанский мостик выяснять, в чем дело. Да и порт столицы Салламбаюра уже должен был показаться в пределах прямой видимости.

– Наложение волн, вот ямка и получилась, – дал пояснения барон Каменный. – А скорость-то у нас о-го-го!

Последние три часа «Лунный» коптил небо своими трубами по максимуму, и скорость достигала двадцати трех узлов, что всего на один не дотягивало до рассчитанного Лукой потолка. Правда, он сразу заявил, что когда окончательно переоборудует нагрев котлов сжигаемым жидким мазутом, то скорость поднимется чуть ли не до двадцати восьми узлов. Но когда это еще будет и как дело наладится с мазутом? Сообщения в столицы империй о наладке производства этого топлива из нефти уже пошли, но в любом случае еще долго придется личному кораблю отца императоров бороздить моря с помощью энергии, накопившейся в угле да в сжиженном магическим способом газе.

Грааль и в самом деле приближался. Мало того, дорогих гостей, прибывающих на экзотическом корабле из стали, встречали на дальних подступах многочисленные яхты, купеческие корабли, военные фрегаты и даже рыбацкие шхуны. Настолько всем хотелось одними из первых рассмотреть дымящее трубами, прущее на невиданной скорости громадное чудо. Ведь предупреждение о визите пришло вовремя. Корабли салламбаюрской эскадры уже вернулись в Грааль на день раньше. Ну и связь через тумблонов между императрицей и ее братом Виктором действовала безупречно. Причем около трети всех виднеющихся кораблей находились на демонической стороне Изнанки, в своей собственной ипостаси, а на многих человеческих палубах виднелись сети-потайки, по которым расхаживали или подпрыгивали от восторга представители демонического мира.

Вначале попался делающий разворот флагман. Понятно, что он, даже поставив все паруса, не смог бы держаться в кильватере, но два приветственных салюта из пушек дал и вывешенными на реях флагами поприветствовал.

Зато, глядя, как его резко качнуло на поднятой «Лунным» волне, Загребной обеспокоился безопасностью иных встречающих, коих виднелось неисчислимое множество до самого порта:

– Большие корабли – ладно, а вот рыбацкие шхуны да некоторые торговые суда и перевернуться могут от неожиданности…

Имелось два варианта устранения данной проблемы: снизить скорость или давать встречным судам предупреждение развернуться носом к ожидаемой волне. Выбрали второе. Все-таки хотелось подойти к акватории порта с максимальной эффективностью, и большая скорость играла в этом чуть ли не первую роль. Ну и во время непосредственного приближения к берегу пошли воспоминания о гремевших здесь сражениях и боях. Как оба непосредственных участника, Семен и Люссия наперебой рассказывали завороженно слушающим барону Каменному, доктору Крахрису, тоже допущенному на мостик, и старшим офицерам, что, как и где происходило. Рассматривание легендарной крепости, охраняющей вход во внутреннюю бухту, вообще вызвало священный трепет.

Хотя было чему удивиться и Загребному, который в узком проливе топил корабли неприятеля:

– Однако! Это же насколько они проход расширили! Здесь ведь раньше только один корабль и мог пройти. Максимум удавалось разойтись на встречных курсах рыбацким шаландам.

До него доходили известия, что в связи с непомерным увеличением грузового и пассажирского потока кораблей на внутреннем и наружном рейдах стали создаваться жуткие очереди из кораблей. Поэтому императрица Виктория плюнула на вопросы удобной обороны и взрывами разворотила мелководье перед крепостью. Теперь последняя стояла на самом краю берега, возле которого глубина позволяла разминуться и гораздо большим крейсерам по размеру, чем «Лунный».

Ну и сам порт, несмотря на свои огромные размеры в древности, не только полностью восстановился, отстроив старые портовые сооружения, но чуть ли не удвоил количество пристаней, новых, более длинных пирсов и громадных складских помещений на самом берегу. За этими складами и сама столица просматривалась плохо. А уж низкие корабли и шхуны только и могли рассмотреть верхнюю часть императорского дворца. Правда, главный пирс и отходящий от него стрелой проспект, упирающийся все в тот же дворец, уже бросались в глаза из центра внутренней лагуны. И зрелище получалось довольно величественным. За год Грааль претерпел существенные изменения в самую что ни на есть положительную сторону.

Скорость пришлось сбросить еще перед проходом. Внутри тоже пробирались на малом ходу, чуть не оглохнув от грома салютов и холостых выстрелов. Только от порохового дыма над акваторией порта образовались приличные облака, потому что стреляли все и вся, что из крепости, что береговые орудия, что с военных кораблей. Оставалось только удивляться, почему до сих пор такое опасное, в первую очередь для стреляющих, оружие не пошло на переплавку.

Ну и на самом пирсе в окружении пышно разряженных придворных и придерживаемая за локоток своим супругом Теодоро подпрыгивала от нетерпения и восторга любимая, единственная дочка Семена – Виктория. В данный момент она совсем не отождествлялась со всемирно известной, строгой, решительной и величественной императрицей. Пока крейсер швартовался, любящий отец вглядывался издалека в милые черты своего дитяти и видел в них все ту же непоседливую, взбалмошную девчонку. И так хотелось ее обнять, прижаться, что и сам стал топтаться на месте, словно рвущийся в бой рыцарский конь.

– Веди себя солидно! – одергивала его стоящая сбоку Люссия. – На тебя смотрят все без исключения!

Смотрели и в самом деле все, в том числе и демоны. Самому Загребному обозначить себя в ином пространстве Изнанки было еще не по силам шабена. Но вот при суммарных усилиях графини Фаурсе, стоящих сзади Леона и Луки, при помощи еще и корабельных офицеров не только контур, но и все тело в одежде могли в данный момент рассмотреть и демоны. Так что и в самом деле смотрели, но самое главное – видели, все.

И все равно, когда опускаемый трап коснулся пирса, Семен не удержался от порыва и чуть ли не сбежал вниз на ногах с подрагивающими коленками. Вопреки положенному этикету Виктория тоже бросилась навстречу отцу, и пару минут они просто стояли обнявшись, шепча, как рады видеть друг друга и насколько они соскучились. Причем все это время над пирсами, портом и городом висела относительная тишина. Никакого ропота недовольства или требований вспомнить о протоколе. Семья – дело святое! Тем более когда вопрос касается обожаемой императрицы и ее всемирно известного отца.

Наверное, родственники так бы и стояли на пирсе, позабыв про все на свете, если бы за них не принялись другие близкие им люди. Одновременно с двух сторон послышались деликатные покашливания Люссии Фаурсе и императора Теодоро. Дочь скользнула в сторону, обниматься и целоваться с демонессой, благо обе шабены высокого уровня могли это сделать без труда. А отец шагнул вперед к зятю с протянутой для рукопожатия рукой. Тотчас грянул оркестр, именно с этого момента начиная торжественную церемонию встречи. Ну и дальше уже все шло по принятому для таких торжественных случаев протоколу. Встречи со старыми знакомыми, среди которых выделялась графиня Хазра и бургомистр с демонической стороны, знаменитый барон Шенре. Не менее импозантно, в окружении своей братии, и важно выглядел главный банкир города, да, пожалуй, и всей империи, господин Брюнт. Затем состоялось представление новых официальных лиц, промаршировал почетный караул из гвардейцев людей и демонов, и все это – под восторженный рев собравшихся горожан и гостей столицы.

В Граале начался праздник.