Читать книгу Затмение. До и после. Тетрадь 5 - Юрий Киреев - Страница 3

Запевный ритм

В рабочем городе

Задорно

Задаёт

Завод.

Звездой

На знамени его

Призывно рдеет

Красный орден.

Краснознамённый.

Орденогрудый.

Как в горн знойный,

Погружен в будни.

Как кран и крепь, он

Могуч и крепок

Краснознамённый

Орденогрудый.

Завод распахнутый

И гордый

В стальном строю

Со всей страной

Идёт бригадою одной,

Несёт, как рапорт,

Красный орден.

Заводу в споре

Смен и в спорте

Под стать любые

Рубежи

Ведь озаряет

Витражи

Крутых пролётов

Красный орден.

Завод куёт,

И бьёт рекорды.

Завод – кузнец.

Завод – борец.

Он в революцию сердец

Призвал досрочно

Красный орден.

Завод опробован

На прочность.

Завод испытан

На любовь.

И в блеске

Стали голубой

Горит бессменно

Красный орден.

Улицы —

Меридианы.

Эмблемы цехов —

Полюса.

Планы —

В карманах.

Наружу – сердца.

Наряжены розами

Щёки.

Запущены руки

К заре.

Запуталась алая

В щелке

На заводском дворе.

Запружено

Поднебесье

Облаком рапортных

Строк.

Сгущаются —

Хлынули

Песни

Над прямопутьем дорог.

Смещались

Восторги с восходом

И солнце в знамёнах,

И вот,

Вздыбив

Эмблемный хобот,

Трубит своё утро завод.

Трубит

Своим радостям трудным

И плечи расправив,

Трубит он мозолистым

Будням,

Трубит своей песенной

Славе.

Трубит от души

И для сердца трубит.

Трубит

Про рассвет

И бессонницу,

Трубит

Про такие труды,

Где чем беспросветней,

Тем солнечней.

Товарищ май!

Товарищ мой,

Пускай

Колонны строятся,

Пригубим

По одной

Для песенного

Строя.

Что

Насовсем?..

Ах, да.

Конечно…

Лишь стон станков,

Лишь цифр литьё,

Лишь праздник

Радости кромешной

Тебе и пища,

И питьё.

Тогда возьми

Икры

Искристей

И баклажанней баклажан,

Возьми подшивку

«Металлиста»1.

Возьми.

И жуй,

И шпарь,

И жарь.

Смакуй во всю!

Там всё

Разложено

По полкам строк,

По тумбам смен:

Как был нокаутом

Уложен, но

Восстал завод

Из пепла смет…

Там всё найдёшь.

Но погоди.

Когда цеха

Событьем живы,

Когда почин

Стучит в груди,

Не время чхать

Быльём

Подшивок.

Так за подъём,

Товарищ мой,

Кутнём

Тройным сиропом,

Под наше «Будем!»,

По одной,

Чтоб звонче пели

Стропы.

Возьмём улыбку

В щёлк знамённый,

А смех —

В серебряные песни.

Жить под икру —

Крест некрещеных.

Под песнь —

Зернисто интересней.

Мы звонкой медью

Залитые,

Осыпанные

Серебром

Чеканим ноты

Трудовые,

Чеканно

Рапорты несём

И упираемся

Плечами

Мы в небо полное

Грозой,

И переполненный

Мечтами

Несём конвертор

Голубой.

Но не под рупор:

Левой!

Левой!

А чтоб надежд

Не расплескать,

Под самострельные

Напевы

Шагаем в ногу

От виска.

Не дурачит нас

Магнитной бурей

Космос.

Всё значительно

Торжественней

И проще.

Это жизни нашей

Повседневный компас

Направляет нас

На праздничную

Площадь.

Не собьёт с дороги нас

Ни праздность

И ни пошлость.

Эта твёрдость

С молоком грудным

Приходит.

В майский день,

Что никогда

Не станет прошлым,

Собираемся

Под песнями

Завода.

И приносим мы

Своих

Трудов

Итоги,

И проносим

Вдоль трибун

Мечту и гордость,

И строжайшую

Из всех планёрок

Строгих

Мы проводим

На виду

У города.

На диспетчерском

У главного

Слабо слукавить,

Но ещё не всё

К текучке дел

Причастность.

В первомайской

Моясь славе,

Принимаем

Величайшее

Причастье.

Принимаем

Маршей ритм

И боли принимаем.

Твёрже шаг.

И пульс

Всё учащённей.

Причащаемся

В погромах мая

К чувству локтя

В праздничной

Колонне.

Как реки колонны.

Над плёсом колонн

Полощутся кроны

Парадных знамён.

А солнце всё выше.

А день на все сто.

И рапортом вышит

Весенний простор.

И плещутся песни

Под шорох шагов

И мужеством Пресни

И жаром цехов.

И юмор, как паспорт.

И речь без цитат.

И удальство – на спор.

И город в цветах.

Всё тонет

В невиданной ярости дня.

Моя Атлантида

Накрыла меня.

Люблю

Зелёных бурь

Аплодисменты.

Люблю росистый

Ералаш в лесу

И разжигать

У пташек на носу

Люблю я

Серебристые акценты.

Заутренним экспромтом

Про меня

Трясёт листву

Пожар многоголосый.

На серебро

Железо променяв,

Я прожигаю

Жест

Суббот красно полосных.

Но трижды жгу

Другую

Полосу,

Разглаженную маршем

Смен рабочих,

Где в громе дел,

Совсем в другом лесу

Совсем другой

Я постигаю почерк.

Как исповедь,

Здесь лязг

Стальной листвы.

Здесь на дубах

Из железобетона

Гнездятся стаи

Кранов мостовых,

Держа в крюках

Подъёмной силы

Тонны.

Здесь припуск скорлупу

Резцы станков

Грызут

Гранённые

Огранкою медальной

И солнце белое

Над просекой цехов

Взлететь готовое

Звенит

На наковальне.

И гулкой рощи

Егерь и творец

Я,

Стыки смен

Сварив нерасторжимо,

И складку меж бровей,

И на сердце рубец

Несу,

Как покаяние,

К любимой.

Застоявшиеся в ночь

Здесь станки,

Стоять не в мочь,

Жадно ждут

Степенной ласки.

Ждёт весь цех

Бодрящей встряски.

Ждёт,

Развесив к низу носом

Перезревшие вопросы.

Ждёт…

И вот от тёплых глаз

Вспыхнул вдруг

В форсунках газ.

Фыркнул молот.

В кулаки

Грохнул.

Вздрогнули станки.

И пошли греметь

Пролёты,

Запряжённые в работу.

Начинённый

Взрывом дел

Желваками

Брызнул день.

Напряглись,

Как нервы,

Тросы

И, штурмуя потолки,

Цех поднял

Свои вопросы —

Тонносильные крюки.

Цех поднял

В наряд награды,

Цех подмял

Текучек груду

И станков

Чугунной грудью

Навалился

На преграды.

День за днём —

Всё битва,

Битва.

Нервы – кабель.

Время – бритва.

И секундный срок

До взрыва

В управляемом

Порыве!

Знать бы —

Кто катализатор?

Пронесёт —

Узнаем завтра.

И не в радость

Разным гуннам

Стеганём

Коней чугунных

Клюют электроды

Летучий огонь

И звёзд хороводы

Ласкает ладонь.

Плакаты, как тосты,

И удаль – в разлив,

И просится в ГОСТы

Задорный мотив.

Мы песнь принимаем.

Нам слово – закон.

Мы жар раздуваем

В гривастый огонь.

Мы в трудном походе.

Рекорд – Рубикон!

В руках – электроды:

Откуда огонь?

Оттуда. Оттуда,

Где боль – не печаль.

Где в праздники удаль.

Где слово, как сталь.

Наука —

Это вроде штаба,

Где призывается

Прогресс.

Эх,

В штабе местного

Масштаба

Её призвать бы

И пригреть.

Такой призыв

Проводят свыше.

Но как придумать,

Например,

Под заводскою чтобы

Крышей

Свой

Присягал бы

Инженер?

Не сваркою

Песок насыпан.

Не от того

Болят зрачки,

Но от того,

Чтобы «Спасибо»,

Войдя,

Шептали новички.

Чтоб на завод

С ученья,

Бала

Шли шутка,

Знанье,

Злость

И стих.

Чтоб смена руки

Напрягала,

Но руки роботов

Стальных.

Чтоб становилось

На потоке

Большое солнце

С песней в ряд.

И звал цеха

Настрой высокий,

Как на планёрку,

На парад.

И становился чтоб

Со встречей

Улыбкой

Шире человек…

Вот почему

За полночь вечер

Вставляет спички

В дуги век.

Вот почему,

Как полуспится,

Как полуснится,

Не завод,

А укрощённая

Жар птица

Стыкует с полночью

Восход.

А днём

От перепроизводства

И парадоксов,

И «рацух»

Бледнело чтобы

Руководство.

Как это было бы

К лицу!

Как ни просторны

Клетки полушарий,

Но и они

Не камера хранения,

И, как бывает,

В них что пользы

Шарить —

Забытого

Не вырвать из забвения.

И вот уже

Все беды трын‐трава.

И дымом поросли

Дела забытые.

И пусто. И легко.

Не помнящий родства

Макаюсь

В беглые события.

Но каюсь я.

Пусть всё унесено

Из‐под нейронного

Замка,

В резервы сердце

Мне дано,

Чтоб помнить всё:

И «что», и «как».

Чтоб помнить розы

Всех торжеств

Колонных,

И тусклых незадач

Крапивный раж,

И пульс наставников

Дорогой умудрённых

Нести по сменам,

Как живой багаж,

И старое

Чтоб крепко поминая,

Отдать глаза,

Как если б кровь за кровь,

Взамен

Прозренье духа обретая

И силой сердца

Прирастая вновь.

Кто болеть не болел,

Тот страдать не страдал.

Для того не удел

Цеховая страда.

Карусель – голова.

Наковальня – виски.

Но по ком‐то сперва

Проползли ледники.

Задымила метель,

Задувая станок.

Словно двери с петель.

Словно сердце сдало.

Словно глетчерный лёд

Вместо лёгких лежит.

Затрещали взахлёб

Обязательств клеши.

Налегла канитель.

Взвыл надсадно движок.

Задымила метель,

Задувая станок.

Задымила так зло,

Задувая дотла.

Посинело сверло,

Погружаясь в дела.

А дела целят в лоб,

Да насквозь бы прошить.

Затрещали взахлёб

Обязательств клеши.

Задымила метель.

Выдох – инея сноп.

Белый день – карусель.

Смена валится с ног.

Дело – комом из рук.

Не приложишь ума.

А всего то – не вдруг

Вмёрзла в душу зима.

Но есть большая боль,

Как весна у земли.

Боль, чтоб в сердце любом

Буйно маки цвели.

Эта боль, словно бог.

Но в ответ не молчит.

Вместо лютых эпох

Голубеют ручьи.

Вместо лома в виски —

Шорох лент ЭВМ

Уползли ледники.

Уползли б насовсем.

Ходят фронтовики

До сих пор по ночам

На прорывы в штыки

И прикладом сплеча.

И в цехах поутру

Согревают станки

И как «тигров» берут

На себя ледники.

И по этой весне

Как не быть молодым:

В комсомольском огне

Испаряются льды.

Тронет щёки рассвет —

Потеплеют сердца.

Как повязку распред

Сдвинет чёлку с лица.

Проходная

Стеклянного

Корпуса.

Здесь,

Вбирая снега и дожди,

Непрописанная

На глобусах

Безымянная лужа

Лежит.

Не дикая она.

Не в выстрелах

Катаклизмовых

Родилась.

Её ложе асфальтом

Выстлано.

Ей приносят протекторы

Грязь.

Обходить —

И обед закончится.

Напрямую заботы несём:

Чьим же именем

И чьим отчеством

Эту гладь, эту ширь

Назовём?

Примелькалась она,

Непутёвая,

Прососалась

В нечто души,

Расплескав

Отношения плёвые

В нас во всю

Несуразную ширь.

Может это иная

Материя

Приземлилась

И возникает.