Читать книгу Судьба на излом: Нэя - Юрий Климонов - Страница 22

* * *

В тот же день. Ленинградская область. Воздушное пространство над Гатчино. 16 часов 35 минут.

Только поднялись, предвкушая спокойное возвращение домой, как в динамике прозвучало тревожное сообщение.

– Говорит рыбацкая шхуна «Свияга»! У нас на борту чрезвычайная ситуация! Возник пожар в машинном отсеке. Три человека пострадали! Просим помощи! Повторяю…

Решение возникло спонтанно.

– Говорит борт ДЛ-10-14. «Свияга»! Где вы находитесь?

– ДЛ-10-14! Южная часть Ладожского озера. До берега с ранеными не доплыть! Аварийное плавсредство повреждено, частично сгорело.

– Центр! Я – борт ДЛ-10-14! Меняю курс, в связи с чрезвычайными обстоятельствами! Постараюсь оказать помощь бедствующему судну!

– Принято, борт ДЛ-10-14! К вам направляются машины скорой помощи из близлежащих населённых пунктов, а с Ленинграда вылетела «Пчёлка»14.

– Что планируешь делать? – живо интересуется капитан после завершения радиообмена.

– Наша задача быстро дойти до терпящего бедствия судна и доставить до берега пострадавших, – чётко докладываю план мероприятий.

– А как будешь принимать на борт?

– Имею небольшой опыт пилотирования автолёта. Думаю, что можно зависнуть над водной поверхностью и постараться выдвинуть пандус так, чтобы он был чуть притоплен. А наши парни помогут достать людей из воды. Другого варианта не вижу.

– Добре, Серёжа, правильная придумка. А мы с лейтенантом трошки поможем, если что.

– Ини, курс – 25, высота – 100, скорость – 600! – командую я ей.

– Принято, командир, – отвечает мне Олафссон, сразу ставшая серьёзной.

Через пятнадцать минут мы у цели. «Свияга» дала резкий крен на левый борт, половина судна в огне, вперемешку с густыми клубами чёрного дыма. Люди сгрудились на носу шхуны, куда ещё не добралось пламя, но дым от горящей солярки временами накрывает их полностью. На импровизированных носилках, впопыхах сделанных из куска брезента, вижу пострадавшего. Беру управление на себя, снижаюсь до высоты в десять метров и захожу на судно. У одного из рыбаков замечаю в руках рацию из аварийно-спасательного комплекта.

Значит, он нас должен слышать.

– «Свияга», это борт ДЛ-10-14! Внимание! Вас не забрать непосредственно со шхуны. Сейчас я развернусь и подойду метрах в пяти от судна. Ваша задача помочь раненым вплавь добраться до трапа, где мы вас примем на борт. Вопросы есть?

– Ни хрена себе! А что это за аппарат у вас такой?

– Вопросы будут потом! Выполнить то, что я сказал, сможете?

– Постараемся.

Подвожу дисколёт на максимально возможное расстояние, попутно сбрасывая высоту до нуля. Аппарат зависает на уровне полуметра от воды. Пандус пошёл вниз и частично погрузился в воду. Здорово мешает ветер и гарь от горящего судна. К тому времени «Свияга» полностью объята огнём, но рыбаки уже плывут к нам. Их семеро, трое из них ранены. Один совсем обожжён, еле двигается. Ему помогают двое, держа его за подмышки с обеих сторон, а свободными руками отчаянно выгребая. Госбезопасники вместе с парнями из нашей группы приготовились принимать пострадавших. Вот один попал на борт, второй, третий, за ними тяжелораненый. Юкки вскакивает со своего кресла, и на ходу отдирая аварийную аптечку от креплений, начинает колдовать над ранеными. В салоне сразу стало тесно, но никто не в обиде.

Тем временем, я резко стартую почти от борта «Свияги», стремительно идущей ко дню и сильно накренившейся в сторону дисколёта.

Ещё минут пять и она затонет окончательно.

– Командир! Двое ранены неопасно, третий в тяжёлом, – следует доклад медика. – Повреждено около шестидесяти процентов кожного покрова! Раны у легкораненых обработаны, сейчас ввожу обезболивающее тяжёлому. Благоприятный прогноз только при своевременной доставке в лечебное учреждение. Необходима срочная госпитализация!

– Принято! – отвечаю ей и вызываю Центр полетов по Ленинградской области. – Центр, я – борт ДЛ-10-14! Эвакуация завершена. Один из пострадавших находится в очень тяжёлом состоянии! Сильные ожоги! Принимаю решение вылететь к вам! Как поняли, приём!

– Борт ДЛ-10-14! Каковы последствия ожогов?

– Повреждено около шестидесяти процентов кожи.

– Плохо дело. У нас недавно на пожаре был похожий случай. Наши медики не взялись, а в восстановитель можно положить только после первичного заживления. Ему бы в Москву, там точно помогут.

– Тогда оставляю на берегу всех, кроме него. Вижу, что две машины скорой помощи уже подъехали. А тяжелобольного попробую доставить в «Склиф».15 Прошу дать зелёный коридор, вплоть до самого ожогового центра.

– Принято, борт ДЛ-10-14! Зелёный коридор будет! Удачи вам, ребята!

Быстро достигаю берега, и рыбаки покидают дисколёт, попадая в руки подъехавших медиков, не забывая несколько раз поблагодарить нас за своё спасение. Один из врачей передаёт нам несколько пузырьков с медицинскими препаратами, которые сразу же исчезают в карманах комбинезона Юкки. Она раскладывает больного на сдвинутых креслах, бескомпромиссно срезает с него остатки обгоревшей одежды и начинает колдовать над его ожогами.

– Тарщ капитан! Прошу разрешения применить максимально разрешенную скорость в виду чрезвычайных обстоятельств.

– Как старший по званию разрешаю, а остальное… сынок, ты уже все зачёты сдал… и это первый день за штурвалом дисколёта… вот, лейтенант, что студенты наши творят. Одни – пилоты экстра-класса, другая – медик от бога. Да, правильно сделали, что вас по экипажам разбили. Какая сплочённость-то в коллективе!

Разгоняю аппарат до тысячи километров в час. Пейзажи в иллюминаторах аппарата меняются с фантастической быстротой. Юкки постоянно следит за самочувствием больного, девчонки тоже не сидят без дела и, обступив пострадавшего со стороны кресел аппарата, помогают медику обрабатывать ожоги.

Через сорок минут мы долетаем до Москвы.

Как хорошо, что я вырос в столице и знаю город, а то бы плутал между многоэтажек!

Добираюсь самым кратчайшим путём, лавируя между высотных зданий и стараясь не задеть высоковольтные провода. Вот и «Склиф» – Главный Ожоговый Центр СФГ. Аккуратно сажусь перед вестибюлем. Нас уже ждут, и с приёмного входа устремился медперсонал с передвижными носилками. На только что спущенный трап взбегают молодой интерн и дородный санитар. Они оперативно эвакуируют больного, предварительно пожав руку капитану и Юкки.

– Анатолий Герасимович! Мы сейчас в Кубинку или ещё куда? – усталым голосом вопрошаю старшего инструктора.

– В Кубинку. Вы сразу домой, а мне ещё отчёт писать и представление на экипаж.

– Какое представление?

– Мил человек! За такие «выкрутасы» положена медаль «За мужество».

– Мы не ради награды…

– А никто с этим не спорит, но порядок есть порядок: после каждого нештатного случая отчёт и вывод – наградить или наложить взыскание. Ну, вторым тут и не пахнет, а вот наградить нужно. Обязательно. Был бы ты в нашей шкуре госбезопасности…

Ухмыляюсь.

Ну-да, ну-да, тарщ капитан, вы ещё мою идентификационную карту не видели…

Вот и знакомый аэродром Кубинки. Ингрид, самостоятельно стартовавшая от института Склифосовского и благополучно пилотировавшая весь остаток полёта, аккуратно сажает аппарат на ВПП. В последний раз за сегодня выезжает пандус, и мы гурьбой вытряхиваемся из пропахшего потом и медицинскими препаратами салона дисколёта. На земле нас встречает глава Академии и несколько сопровождающих его лиц, среди которых и наш куратор. Сначала принимают рапорт от капитана, потом кратко рассказываю я.

– Молодцы! Не ударили в грязь лицом, – кратко резюмирует ректор. – Вот, товарищи! Таким и должен быть сплочённый экипаж. Рисковали, но разумно, первыми пришли на помощь, хотя от них никто этого не ждал.

– Достойная смена растёт! – одобрительно подытожил госбезопасник с полковничьими погонами. – Предлагаю поощрить экипаж.

– Само собой, Аркадий Александрович! За этим дело не станет, – согласился с ним ректор и повернулся к нам. – А чего бы вы сами хотели, ребята?

– Мы не ради награды помогли людям. Сам погибай, но товарища выручай или я не прав? – внимательно смотрю в глаза ректору.

– Это дела не меняет! Вы понимаете, какой общественный резонанс создали? Студенты АДП и показывают такой профессионализм! Товарищ Гроссберг! – обращается к нашему куратору ректор. – Через час представьте мне на подпись ходатайство о награждении курируемой вами группы медалью «За мужество», а дальше я его отправлю по инстанции.

– А я со своей стороны направлю рапорт, – поддерживает его госбезопасник.

Все собравшиеся расходятся по своим делам, куратор подзывает меня к себе и тихо интересуется:

– Как я понимаю, ваши с братом звания не надо упоминать?

– Мы были бы вам очень признательны.

– Зер гут.