Читать книгу Путь в Артанию. Князь из другого времени - Юрий Климонов - Страница 4

* * *

Ярослав проснулся, когда солнце уже перевалило полуденный рубеж. Приняв вертикальное положение на своей полке, он потянулся и огляделся вокруг. Попутчики из его отсека сменились. Не было Виктора с его набожной матерью, отсутствовала старушка, волею судьбы оказавшаяся с ними рядом. Только наличие талисмана, подаренного ею и который ощущался молодым человеком через соприкосновение с кожей, говорило о том, что всё произошедшее несколько часов назад было явью, а не увлекательным сном.

Посваров сходил к проводнице и взял стакан ароматного чая. За столом в отсеке сидели угрюмый дед с длинной тростью, похожей на посох и дама бальзаковского возраста, окружённая двумя мальчишками, лет так двенадцати. Почему-то Ярослав сразу обратил внимание на них – наверное, их опрятная, но скромная одежда навеяла ностальгию о своём детстве.

– Присаживайтесь, молодой человек, в ногах правды нет, – угрюмость деда сменилась на приветливую улыбку. – Куда путь держите?

– В Рязань, к другу.

– О! Попутчик, значит. Мы тоже до Рязани. По делам или отдохнуть?

– Папа, ну что ты пристал к человеку?

– А что я такого сказал? Иль мой вопрос обиду содержит?

– Можно сказать, совмещаю оба вопроса. Друг на рыбалку пригласил, а там и о работе поговорим.

– С работой ноне тяжко, – шумно вздохнул дед. – Конечно, если только профессия востребована, тогда да – найти работу легче лёгкого.

– Не скажите. Сейчас без знакомств и с хорошей специальностью трудно устроиться.

– А у тебя какая?

– Папа!

– Да отстань ты, Людка! Не лезь в мужские разговоры! Вот же ж бабское племя – везде свой нос суют. Все беды мужиков из-за вас!

– Служил я в десантно-штурмовой бригаде. Жениться собрался, ушёл со службы, а теперь, вот, обратно хочу.

– А жена что? – сейчас уже Людмила смотрела на Ярослава с интересом.

– Ничего. Со вчерашнего дня я опять свободен. Потому и хочу вернуться. На гражданке меня уже ничего не держит.

– Значит, воин ты, защитник Отечества… – задумчиво пожевал губами дед. – Почётная профессия, что уж тут сказать.

Поезд как раз проходил мост через реку. Открывшиеся речные красоты заинтересовали молодого человека, и Ярослав наклонился над столиком в отсеке, чтобы повнимательнее их рассмотреть. Цепочка с амулетом запуталась внутри тельняшки, и Просваров инстинктивно вытащил её, чтобы расправить. Дед удивлённо воззрился на восьмиконечную звезду и тихо сказал:

– Слушай, Людка… сходила бы ты за чаем. Что-то в горле всё пересохло, да и аромат со стакана служивого прёт, аж душа заходится.

– Хорошо, пап. Я мигом.

– Вот, что мил человек, – снова тихо проговорил дед, когда его дочь ушла из отсека. – Я, конечно, не из органов, но хотелось бы знать, откель у тебя этот знак на шее? В армии их не дают, да и в миру такие нечасто встретишь.

– С ним вообще интересная ситуация приключилась, – ответил смущённый Яр. – Он у меня всего несколько часов. И подарили мне его именно в этом поезде.

– А кто, если не секрет? – дед удивлённо взглянул на молодого человека.

– Бабушка одна. Только вот я её даже не поблагодарил… – и Ярослав рассказал о своём приключении в поезде.

– М-да… чудны́ превратности судьбы… а позволь спросить имя твоё полное. Хотя чего же это я… надо бы самому назваться для порядка. Савелий Никифорович, я, а фамилия моя Посваров.

– Как-как? Ваша фамилия тоже Посваров? – молодой человек с изумлением уставился на деда.

– Что значит тоже? – не понял тот.

– А меня зовут Посваров Ярослав Владимирович. Отец мой – Владимир Иванович, сам родом с Рязанщины. Ещё в Великую Отечественную, у деда вся родня в Михайлове жила. Там немцы зверствовали, когда отступали. Как отец да тётя рассказывали – никто не выжил. Вот дед и решил сменить место проживания после войны. Сначала он всё на что-то надеялся, делал запросы по разным ведомствам, но ответы были отрицательные. А потом уехал, чтобы не травить себе душу воспоминаниями прошлого.

– Значит, Ванюшка жив остался. Так-так… – голос деда предательски задрожал. – А нам сказывали, что сын полка – Иван Никифорович Посваров, пал смертью храбрых на Одере, аккурат в январе 1945 года.

– Дед был тяжело ранен, лишился левой кисти и глаза, но выжил. Значит, мы с вами родственники?

– Вот какая, стало быть, петрушка и выходит. Он брат мой. Старшой. Мне тогда всего шесть лет минуло. Немцы, когда расстреливали всех, меня и его упустили. Бежали мы долго. Я, вишь, из сил выбился, так он меня в овраге под крутояром оставил, а сам вперёд побежал, чтобы отвлечь карателей… – у деда на глазах навернулись слёзы. Он замолчал с комком в горле и трясущимися губами, заодно полез в карман пиджака за платком.

Пришедшая со стаканами чая Людмила удивлённо уставилась на отца и молодого человека.

– Чего зенками дёргаешь? – дрожащим голосом спросил дед Савелий у дочери, промокая платком поочерёдно оба глаза. – Не только вам, бабам, реветь в голос. Знакомься, Людок. Родственник это наш. Брата моего старшего отпрыск. Ванька-то жив оказался. После Одера-то. Внук это его – Ярослав. Такие вот дела…

– Да как же это… – Людмила отрешённо поставила стаканы на столик и воззрилась на молодого человека. – … неужто есть справедливость на свете… о-о-ой, да что же это делается-то…

Она заревела. Мальчишки удивлённо смотрели то на своего деда, то на мать, то на незнакомца и никак не могли понять, отчего у всех взрослых на глаза навернулись слёзы. Даже этот дядька, служивший по их мнению в крутых войсках, с трудом сдерживал их.

– Из твоих-то кто жив нынче? – чуть погодя успокоившись, поинтересовался дед Савелий.

– Никого не осталось, – вздохнул Ярослав. – Сначала родители в маршрутке погибли, а год назад и тёть Нюша умерла. Во сне тромб оторвался…

– Вот какая у тебя судьба-судьбинушка… – по-матерински обняв племянника, грустно проговорила тётя Люда.

– Короче так. Сейчас до Рязани доедем, и давай быстро решай свои вопросы, – к окончательно отошедшему от такого неожиданного знакомства деду вернулся прежний голос. – Людка тебе напишет наш адрес, и ждём в гости. Отказ категорически не принимается. Ты ещё вон чего… давай-кася сходим в тамбур. Погутарим. Есть к тебе вопросы по некоторым мужским темам. Бабьим ушам они во вред, а нам нужно прояснить кой-чего. Куришь?

– Нет. И пью мало.

– И хорошо, внучек. Поскольку брат мой помер, пусть земля ему будет пухом, ты мне таперича тоже внук. Так шта пошли.

Они вышли в тамбур. Дед Савелий достал из кармана кисет с махоркой и, свернув козью ножку, с наслаждением затянулся пару раз дымом ароматного табака.

– За всю жизнь так и не привык к магазинным папиросам. Не тот у них вкус. Баловство одно. Ну, слухай меня, Ярослав. Я не за зря спросил про энтот амулет. Да и потому же поводу поверил тебе про родословною. Сразу, – поднял он вверх указательный палец. – Бабка, которая тебе его отдала… хм… нет. Не с того надо начинать, да и разговор будет долгим. Ты вот что, внучек. Приезжай к нам в Шатрище. Полный адрес тебе Людка напишет, а так скажу, что от Рязани до Спасска-Рязанского доедешь на автобусе. Потом…

– Потом не надо. Я ещё дома карту успел посмотреть. Мы с другом идём сплавом прямо с Рязани, а Шатрище – один из наших ориентиров, где у нас намечен привал.

– Ну, тогда добре. На том и порешим. Ты вот чего… особливо никому этот знак не показывай. Не нужны лишние глаза и расспросы. Пока ничего не скажу, но поверь мне на слово – великую силу и власть он имеет. Сколь там времени стало?

– 17—00 по московскому времени. Скоро Рязань.

– О! Стало быть по времени успеваем на последний автобус.