Читать книгу Экстрасенс. Битва - Юрий Корчевский - Страница 2

Следователь прокуратуры тоже узнал Володю, и последовала немая сцена.

– Опять вы? – только и спросил он. – В качестве кого?

– Понятым.

– Что-то мы с вами часто встречаться стали, вы не находите?

– Не нахожу, – пожал плечами Володя. – Случайность.

– Ну-ну. Сержант, что тут у вас? – Следователь прошёл в квартиру.

Сержант что-то стал бубнить. Володя разговора не услышал: дальше двери его не пускал рядовой полицейский.

Девушка уже пришла в себя. Сотрудники «Скорой» провели её в комнату, где обосновались следователи.

Разговор длился около получаса, потом «Скорая» забрала девушку с собой. Володя понял: увезли в больницу, скорее всего, для освидетельствования. Ведь видимых травм у неё не было, и шла она сама, хотя фельдшер «Скорой» и поддерживал её под руку.

На пороге появился сержант.

– Понятые, заходите, надо подписать протокол.

Сержант был явно рад. Вскрытие двери в квартиру не принесёт ему неприятностей, и потому на губах его играла улыбка.

Соседка по этажу нехорошей квартиры и Володя прошли в комнату.

Следователь сидел за столом и что-то писал на бумаге. Попросив назвать паспортные данные, он вписал их в протокол, подвинул протокол понятым:

– Ознакомьтесь и поставьте подписи.

Первой подписалась соседка, потом, не стесняясь, осмотрела обстановку в комнате. Но здесь всё было как у всех: стенка, стол, телевизор.

– Горшкова, вы можете быть свободны. Соколов, вас я попрошу задержаться. Присядьте.

Володя уселся на стул.

– У меня есть к вам вопросы.

– Если смогу – отвечу.

– Непонятные моменты есть. Вы звонили?

– Я.

– Со слов сержанта вы услышали крики о помощи из этой квартиры и позвонили. Ваша квартира как раз над этой?

– Всё правильно.

– А как девушка могла кричать, если у неё во рту кляп?

Володя пожал плечами:

– Вы меня в чём-то подозреваете?

– Пока нет.

– Что значит – пока?

– Девушка сказала, что никогда раньше вас не видела.

– Ну вот. Вы же видите – я ни при чём.

– В принципе она вам освобождением обязана, а может быть – и жизнью. Это по вашему звонку сюда полиция прибыла.

– Тогда по крайней мере поблагодарить надо, а вы сразу подозревать.

– М-да, простите. Разберёмся.

Разговор не успел закончиться, как с лестничной площадки раздался шум, вопли «Стой!», топот ног, и вскоре сержант ввёл в комнату хозяина квартиры. На его руках были наручники.

– Как увидел нас у двери своей квартиры, сразу попытался сбежать. Так мы его догнали – и в «браслеты».

– Отлично, грамотно действовали. Я позвоню вашему начальнику.

Следователь повернулся к задержанному:

– Я – следователь Следственного управления, моя фамилия Комнин.

Володя усмехнулся: надо же, и фамилия знатная, как у византийского императора.

– Соколов, вас я не держу, вы свободны.

Володя с облегчением вышел. В принципе всё закончилось. Девушка, фамилию которой Володя так и не узнал, освобождена, злодей задержан. Как говорится, добро восторжествовало. Только половина выходного пропала, да ещё и на заметку к этому Комнину попал. Вчерашнюю встречу вполне можно списать на случайность, а сегодняшнюю? Следователь может нафантазировать чёрт-те что. Хотя у Володи есть железное алиби – показания девушки. Ведь глаза у неё завязаны не были, и похитителя своего она видела. И «следаку» наверняка об этом рассказала. Но тем не менее неприятный осадок от происшествия у Володи остался.

Однако история на этом не закончилась. Через несколько дней Володя обнаружил в своём почтовом ящике повестку к следователю. Из стандартного текста было совершенно непонятно, по какому делу его вызывают. Теперь их у следователя было два, и в обоих фигурировал он, Володя.

Повестка была на шестнадцать часов, объясняться с заведующим отделением не пришлось, и этому обстоятельству Володя был рад. По адресу, указанному в повестке, он добрался быстро: обычно такие присутственные места располагаются в центре. Он предъявил на входе повестку, паспорт, и охрана его пропустила.

Эх, сколько же дармоедов сидит, как исстари, у входов ну совсем уж мирных мест – даже в Пенсионном фонде, не говоря уже о более серьёзных учреждениях. Получают зарплату, протирают штаны – и все крепкие, здоровые мужики. Им бы на производство, за станки встать, лес валить, сталь в сталелитейных цехах заводов плавить. А случись, как в московской школе, стрельба и убийство, они ведь и сделать ничего не могут. Охранник должен был застрелить мерзавца или хотя бы брызнуть ему в лицо слезоточивым или перцовым газом, детей уберечь от захвата – не смог… В школе погибли полицейский и учитель.

Приблизительно с таким душевным настроем Володя постучал в дверь кабинета следователя. Получив разрешение, вошёл.

Следователь сидел, обложенный стопками бумаг.

– А, Соколов! Присаживайтесь.

Можно и присесть. Вины Володя за собой не чувствовал, но некоторая скованность и напряжение были. Он заранее решил отвечать на вопросы обдуманно, не торопиться. Следователь может прицепиться к неосторожно обронённому слову.

– Как поживаете?

– Вашими молитвами. Скажите, император византийский вам не родня? Скажем, прапрадедушка?

Лицо следователя покрылось красными пятнами: вопрос ему явно не понравился. Зато Володя в душе обрадовался. Когда человек расстроен, он хуже контролирует свои чувства и может сказать что-то, что не следовало говорить.

– Умный, да? Книжки читаете?

– Что в этом плохого? Я бы такой роднёй только гордился.

Следователь упёрся глазами в переносицу Володи, пытаясь понять, издевается он над ним или завидует.

– Приступим к делу.

– Позвольте полюбопытствовать, к какому делу? Насколько я помню, их два. И в качестве кого я здесь? Свидетеля, подозреваемого?

– Мы поговорим по обоим делам, но сначала по делу об убийстве.

– Всё, что знал, я вам рассказал.

– Повторите ещё раз.

Ну да, попытается поймать на нестыковках и неточностях. Но память у Володи была отличная, и он помнил почти каждое своё слово, сказанное тогда в «Газели». Володя повторил.

– Ничего добавить не можете?

– Увы!.. – Володя развёл руками, демонстрируя, что он сказал всё и скрывать ему нечего.

– Ну хорошо. А теперь по делу Абросимовой.

– Не знаю такую. Да и фамилию слышу впервые.

– Это девушка, которую освободили в квартире этажом ниже вашей.

– Простите, фамилию не знал. Никто не удосужился сообщить.

– Может, хватить ёрничать?

– И не собирался. Вы меня спрашиваете, я отвечаю.

– Так какой же крик вы слышали? Девушка кричать не могла, кляп в её рту вы сами видели.

– Наверное, показалось. Но в итоге девушку освободили.

– Знать о ней мог только сообщник.

– Вы меня из понятого уже в сообщники зачислили? – Володя был удивлён. Девушка его никогда не видела, да и хозяин квартиры должен дать показания. Его-то Володя видел пару раз, сталкиваясь в подъезде. Но сосед не здоровался даже, проходил молчком. И как его зовут, Володя и подавно не знал.

– Но звонили вы?

– Я. А если драку увижу и позвоню в полицию, значит, по вашей логике, я тоже соучастник драки? Странная логика.

Следователь был опытным, проработал в системе полтора десятка лет и печёнкой чувствовал, что Володя что-то недоговаривает. Вполне возможно – неосознанно, не специально. Только как выудить из него это «что-то»? Он стал задавать ему разные, вроде бы и не относящиеся к делу вопросы. Володя отвечал по возможности быстро. Зачем думать, если спрашивают, видел ли он убитого до происшествия, был ли с ним знаком раньше? Ответ один – не видел, незнаком.

Допрос продолжался более часа. Когда вопросы у следователя иссякли, он подписал пропуск.

– Вы свободны.

– Жалеете, что арестовать нельзя?

– Сейчас не тридцать седьмой год, не преувеличивайте. А вы случаем не экстрасенс? – неожиданно выпалил следователь.

– Телевизионных программ насмотрелись? Разочарую – нет.

– До свиданья.

– Уж лучше – прощайте.

Володя вышел из здания, отошёл от двери несколько метров, запрокинул голову и посмотрел наверх. Следователь стоял у окна и задумчиво смотрел на него. И чего прицепился?

Володя поехал домой. Уже подходя, вспомнил, что холодильник пустой, и зашёл в магазин. Ради чего он убил кучу времени у следователя? Вины на нём нет, но неприятный осадок от посещения Следственного управления остался.

А потом наступили трудовые будни. За работой следователь постепенно забылся, тем более что он перестал беспокоить Володю – не звонил, не вызывал.

Вот дела на личном фронте его беспокоили больше. С Дарьей совсем разладилось. Был один звонок, поговорили ни о чём. О свадьбе речь не шла, и Володя ясно понял: отношениям конец. Но ему в его годы оставаться в одиночестве не хотелось. С утра на работу, пусть и любимую, а после? Квартира пустая, компьютер. И так каждый день. Однообразие порядком надоело. В транспорте знакомиться он считал делом несерьёзным, на вечеринках в ночных клубах – тоже. Молодежь туда приходила потусоваться, оторваться. На работе? Многие сотрудницы были замужем, да и не лежало у него сердце к служебным романам. Друзья были, как и нечастые встречи с ними. Поговорят, попьют пива – и разбежались. Была какая-то душевная пустота. Всё-таки Господь не зря создал людей разнополыми, чтобы каждая половинка искала другую.

И встретил он свою пассию неожиданно. Зашёл он как-то в «Пышечную», на Большой Конюшенной. Заведение было старинное, ещё дореволюционное, известное всем питерцам. Булочки, печенье, пирожные здесь были изумительные, сделанные с душой, руками, совсем не такие, как в магазинах. Здесь можно было купить навынос, а можно было присесть за маленький столик и съесть, запив кофе или чаем. Володя давно тут не был и забрёл случайно. Сделав покупки, он уселся за столик. По случаю вечера свободных мест было мало.

Сюда частенько забредали влюблённые парочки. Место уютное, тихое, спокойное, хотя и от Невского проспекта в двух шагах. Тут не подают пиво, нет шумных компаний, скандалов и драк. Приезжих здесь практически не бывает, в основном коренные питерцы. Туристы и люди занятые чаще столуются в «Емеле» или других сетевых компаниях. Только там нет той непередаваемой атмосферы уюта и покоя.

Едва Володя отхлебнул глоток вкусного чая, как рядом возникла девушка:

– Простите, можно?

– Конечно. – Володя мельком осмотрел небольшой зал – все места были заняты.

– Меня Владимиром зовут, – неожиданно для самого себя представился он. Девушка ему понравилась сразу, была в его вкусе. Кареглазая брюнетка, ладная фигурка, симпатичное лицо. Красавиц Володя недолюбливал. Те имеют скверный характер, считают, что мир должен лежать у их ног, а зачастую дуры полные.

– Виктория, – в свою очередь представилась девушка. – Можно Вика.

Она слегка покраснела. Но ответила – уже хорошо, добрый знак. Он не навязывался, но сидеть за одним столом и смотреть букой как-то не по-людски.

Раньше на Руси люди, разделившие трапезу, считались знакомцами. Ныне времена не те, о чём Володя иногда сожалел. Население в крупных городах быстро росло за счёт приезжих, зачастую из сопредельных стран или наших глухих провинций. Но приезжие в большинстве своём были авантюристами, не обладающими высокой культурой, да ещё в своем деле не были профессионалами. Потому моральный климат в городах лучше с каждым днём не становился.

Торопиться Володе было некуда, он не спеша доедал свою булочку с маком чудного вкуса, запивая её чаем, и внимательно разглядывал девушку. Но не в упор, не наглел. Кидал быстрые взгляды, когда ему казалось, что она не видела этого. Только у женщин хорошо развито боковое зрение.

– Володя, что вы нашли на моём лице? Что-то не так? Скоро дырка будет, – сказала она.

– Всё так, и мне нравится, – не стал увиливать он. – Давайте продолжим знакомство?

– Я же вас совсем не знаю, – растерялась девушка.

– Вот и узнаете. Давайте сходим на выставку? В Аничковом дворце недавно открылась выставка работ Фаберже.

– Читала в газете, но сама там не была.

– Так давайте сходим вместе, прямо сейчас!

Девушка поколебалась, посмотрела на часы.

– У вас свидание?

– Не угадали. Я маме обещала заехать к ней сегодня.

– Успеете, ещё не вечер.

– Ну хорошо.

Володя никак не мог поймать её взгляд, она больше смотрела вниз, как будто стеснялась. По крайней мере наглости и развязности современных девушек в ней не было, как и обручального кольца на пальце. «А еще она питерская, – сделал вывод Володя. – У студенток иногородних здесь мамы и папы не живут. И это всё в плюс». Минусов он пока не видел, но они точно будут, человека без изъянов не бывает. Только с небольшими недостатками можно мириться, а от людей с крупными недостатками лучше держаться подальше. Вот Дарья была всем хороша, а оказалась предательницей, за деньги продалась с потрохами. А и пусть её.

Шли пешком, было недалеко. Говорили обо всём: о скверной питерской погоде, о выставках, о том, что начали уделять внимание и проводить реставрацию исторических зданий, хотя дворец в Гатчине, резиденция Павла I, внутри в ужасающем состоянии.

Володя непроизвольно обращал внимание на культуру речи девушки, глубину её знаний, их обширность. Её осведомлённость в некоторых вопросах его просто поразила.

– Вика, а вы учитесь или работаете?

– Этой весной, можно сказать, в начале лета, закончила Историко-архивный институт, работаю архивариусом в Государственном архиве.

– На мой взгляд, очень интересно, только зарплата нищенская.

– Это вы верно заметили.

– Государство наше ни культуру, ни историю, ни образование не любит, судя по зарплатам там работающих.

– А вы где трудитесь, Володя? Если не секрет?

– Какой секрет? Я врач-хирург, причём рядовой ординатор. Не женат, вредных привычек не имею. Своя однокомнатная квартира на окраине, в новостройках. Что ещё? Не судим.

– Вы как будто анкету заполняете, – засмеялась Вика.

– Если я вам как-то интересен, всё равно попытаетесь узнать, так лучше я сам и сразу скажу.

Вика покраснела, видимо, он угадал.

Выставка обоим понравилась. Экспонатов было не так много, в основном – из частных коллекций. Один из олигархов, носящий известную фамилию, купил эти изделия известнейшего ювелира и не спрятал их в сейф в банке, а выставил дивную красоту на всеобщее обозрение.

После того как они покинули выставку, Вика попыталась отдать деньги за билет, чем вызвала у Володи неподдельное возмущение:

– Вика, да вы что?! Я себя уважать перестану, если возьму: всё-таки я мужчина.

– Спасибо. Вы немножко…

– Старомоден?

– Консервативен – так точнее.

– Вы так говорите, как будто вам много лет и вы были фрейлиной при императрице.

– Хотите сказать, я не современная?

– Не передёргивайте. Где мама живёт?

– На Васильевском.

– Поедем или прогуляемся?

– Как вам будет угодно.

– Я бы прошёлся, воздухом подышал. Да и вам полезно после пыльных архивов.

Шли медленно, разговаривали обо всём, перескакивая с одной темы на другую. Перейдя Дворцовый мост, они незаметно дошли до дома, где жила мама Вики. «Дом неплохой, – отметил про себя Володя, – ещё старой постройки – из дореволюционных, доходных».

– Вот я и пришла, – улыбнулась Вика.

– Вы здесь живёте?

– Нет. Здесь мама с отчимом живёт, а я квартиру снимаю.

Вика посмотрела вверх.

– У мамы в спальне свет горит. Мне пора.

– Один момент. Неужели мы вот так расстанемся – и всё? А телефон?

– Запомните?

– Я лучше запишу.

Володя записал номер в телефонной книжке, потом вырвал из неё чистый лист, написал свой номер и протянул листочек Вике:

– Давайте созвонимся завтра? – предложил он.

– Созвониться можно, встретиться не удастся. Завтра у нас заседает учёный совет, мне надо быть.

– Переживём. Рад был знакомству, до встречи.

– До свиданья. – Вика легко вспорхнула по ступенькам.

Странно. Володя представлял архивариусов пожилыми тётками в очках – эдакими занудами. Действительность опровергла его представления.

Володя направился к трамваю. По вечернему времени ему пришлось подождать четверть часа. Но он не торопился, вспоминая детали встречи. Пока девушка ему нравилась, он не чувствовал в ней извечного женского кокетства, второго дна, стервозности. Однако и в эйфорию не впадал, общение с Дарьей сделало его осторожным. Не зря говорят, опыт приходит с ошибками.

От трамвайной остановки он шёл не спеша, дышал чистым воздухом – с залива веяло морским ветерком, запахом йода. Не то что в центре, где от асфальта пышет зноем и воздух насыщен автомобильными выхлопами.

У подъезда стоял сосед, он жил двумя этажами ниже Володи. Вид у него был хмурый и озабоченный.

– Привет! Долго гуляем.

– А что мне, холостяку, остаётся делать? Воздухом дышу.

– Ты вроде в больнице работаешь?

– Именно. А что случилось?

– Мать что-то захворала, днём «Скорую» вызывали. После уколов легче стало, но беспокоюсь я.

– Обследовать хотел?

– Ну да. Только вот не знаю, с чего начать.

– Давай я её посмотрю.

– Прямо сейчас? Неудобно как-то…

– Веди.

Они поднялись на лифте. Сосед, которого звали Виктором, отомкнул дверь:

– Заходи.

В комнате пахло лекарствами.

Володя поздоровался с женщиной, присел на стул, расспросил, потом пропальпировал живот.

– Похоже, камни в желчном пузыре. Надо сдать анализы, сделать УЗИ. Привози её завтра ко мне. Утром сможешь?

– Запросто.

Володя написал номер своего мобильника.

– Зайдёшь в приёмный покой, отзвонишься. Я выйду, провожу куда надо. Потом решим, куда её.

Женщина, до этого молча слушающая их разговор, запричитала:

– Ой, боюсь я операции… А вдруг у меня рак?

– Успокойтесь, Вера Семёновна! С чего вам в голову такие мысли приходят? У вас все симптомы желчнокаменной болезни. Если она подтвердится, то такие операции проводятся без разреза, эндоскопически. Через неделю уже дома будете.

Уже на выходе сосед спросил:

– Сколько я должен?

– Виктор, я же по-соседски, а ты о деньгах!

– Жизнь такая. Если по пятьдесят грамм коньяка?

– Не откажусь. Но лучше у меня, маму твою не надо беспокоить.

– Отлично! Я через две минуты буду.

Володя только успел разуться и вымыть руки, как заявился сосед.

– И выпить и закусить! – Он поднял пакет. – Сам холостяковал одно время, небось в холодильнике пусто.

Володя вспомнил, что холодильник и в самом деле пустой, закуску не соорудить. Загулялся, а ведь хотел в магазин зайти.

– Проходи на кухню.

Виктор был бизнесменом средней руки и владел в городе какой-то фирмой. Но достатком не кичился, хотя ездил на «Вольво» и в целом был мужиком свойским. Он стал выгружать из пакета сырокопчёную колбасу, банку красной икры, рижский батон, плитку тёмного шоколада и бутылку коньяка.

Володя выпивал нечасто, но в алкоголе толк знал. Принесённый коньяк он оценил – французский, марочный, скорее всего, из дьюти-фри. Отнекиваться не стал, достал рюмки, тарелки, быстро нарезал закуску, открыл банку икры, сделал бутерброды и разлил коньяк по рюмкам.

– Давай за твою маму, чтобы всё обошлось.

Они выпили. Коньяк имел хорошее послевкусие и аромат.

Оба взялись за бутерброды. Чёрт, вкуснотища!

Володя обычно особого внимания еде не уделял, культа из неё не делал, но когда на столе были деликатесы, не оценить не мог.

Они повторили ещё по рюмочке.

– Как коньяк? Лимончика бы сюда, да нет его…

– И шоколадом неплохо.

Они немного поговорили о политике – как всегда мужики за выпивкой, потом о женщинах.

После четвёртой рюмки соседа повело. Володя понял, что он явился уже подшофе, иначе с чего бы здоровому мужику так быстро опьянеть, ведь сам Володя себя пьяным не чувствовал. И соседа пьяным или выпившим – с запахом – не видел никогда. Неужели болезнь матери так повлияла?

А Виктор распустил язык: раньше они никогда тесно не общались. Здоровались при встрече иногда, сталкиваясь у подъезда, рассказывали свежие анекдоты или горячие питерские новости – это да. Но чтобы за одним столом да всерьёз – не было такого.

– Ты знаешь, Володя, не везёт мне в последний месяц. Всё наперекосяк пошло. Машина сломалась, сейчас в ремонте, с женой крупно поцапались – она сейчас к своей маме уехала, с бизнесом проблемы…

Виктору не столько совет был нужен, сколько выговориться хотелось, видимо, наболело.

– А сегодня ещё и мама, – продолжил он.

– Перемелется. За маму завтра возьмёмся, чем могу – помогу. Машину отремонтируют, как наладить отношения с женой, сам думай, тут я тебе не советчик, у меня опыта семейного нет. А с бизнесом что? Наехал кто-нибудь?

Про бизнес Володя спросил больше из вежливости. Он ничего не понимал в коммерции, но разговор как-то поддерживать надо.

– Партнёр мой в последнее время хитрит. Чувствую печёнкой – какую-то пакость готовит. Мы ведь с ним на паях фирму держим. Некоторые странности замечать за ним стал. Партнёры, с которыми работал давно, больше с ним дела вести стали. Такое ощущение, что он понемногу отодвигать меня стал, на вторые роли. А бизнес-то я начал, ещё в далёком девяносто четвёртом организовал. Начал раскручиваться, а денег не хватало. А тут он, старый школьный товарищ, подвернулся. При деньгах, помощь предложил. А чтобы всё по-честному, оформили бумаги. Половина фирмы моя, половина его – по вложениям.

– Ну, доходы-то пополам?

– Пока да, но чувствую, как стена какая-то незримая вокруг меня воздвигается. Сотрудники его указания в первую очередь выполняют, да и по мелочи много чего.

– А поговорить начистоту с ним не пробовал? Да с фактами?

– Два раза. Как угорь из рук выскальзывает, уходит от разговора.

– Может, продать ему свою долю и новое дело начать? Или его долго выкупать?

– Думаешь, просто новое дело открыть? Связи десятилетиями наработаны – сбыт, поставщики. И, кроме того, жалко: моё детище. На рынке с новой фирмой нынче втиснуться уже тяжело, все места заняты. А мелочовкой заниматься не хочу.

– М-да. Даже не знаю, что тебе сказать…

– Тогда давай ещё по одной.

– Может, хватит? Завтра рабочий день…

– Если я завтра не выйду, компаньон мой только рад будет.

Всё-таки они выпили. Коньяк лёгкой тёплой волной разошёлся по телу. Молча закусили. Володе было жалко соседа, он ему сочувствовал. Бывает в жизни такое – пошла чёрная полоса, и жизнь не в радость.

– Кто бы подсказал, что у компаньона в башке? О чём он думает, что замыслил? Уж я бы ответный ход нашёл.

Наверное, коньяк своё дело оказал, потому что Володя ляпнул:

– Познакомь меня с ним, сведи. Это же несложно?

– Могу представить тебя как поставщика или покупателя. Хотя ты, доктор, в моих изделиях не понимаешь ни черта.

– Это почему? – Володя слегка обиделся.

– Ты хоть знаешь, что мы выпускаем?

– Скажи.

– Промышленные кондиционеры и системы вентиляции.

– Да, признаюсь, далёк я от этого. А ты подскажи, чтобы я полным дураком не выглядел. Мне пообщаться с ним немного надо, в глаза поглядеть.

Виктор с удивлением уставился на Володю:

– Ты не этот… во… телепат? Или экстрасенс? Тьфу, не верю я во всю эту чушь!

– А чем ты рискуешь? Не помогу – так ты ничего не потеряешь. А удастся что-нибудь – вот тебе и подмога.

– Замётано! Ну ты тогда уж постарайся. А за мной не заржавеет.

– Опять ты о деньгах?

– Молчу-молчу…

– Ты сейчас запомнить что-нибудь в состоянии?

– Обижаешь…

– Тогда с утра с матерью – ко мне. А вечером встречаемся, лучше в моей квартире.

– Ага, без свидетелей, – пьяненько ухмыльнулся Виктор.

– Ты мне рассказываешь о нём всё, что знаешь, ну и термины какие-нибудь называешь – откуда я, из какой фирмы. А уж потом сведёшь.

– Договорились.

Виктор поднялся, покачнулся слегка.

– Чушь, конечно, а вот выпил, поговорили – и легче стало. Ты знаешь, я ведь в последнее время всех друзей растерял. Боюсь с ними о деле говорить – всех подозреваю.

– Нельзя же так. Не враги кругом.

– Вот ты, доктор, точно не враг. Специальность не та, не бизнесмен. И, кроме того, не ты на меня вышел – я сам к тебе пришел. – Виктор икнул. – Если наболтал лишнего, прости. До завтра.

Володя закрыл за соседом дверь. Может быть, зря он вызвался помочь встретиться с компаньоном. Виктор надеяться будет, а он ничего не сможет. Но потом решил: надо попробовать, ведь в трамвае он прочитал мысли постороннего мужика и Дарью раскусил.

Володя убрал колбасу в холодильник – будет чем завтра позавтракать.

Утром он явился на работу на полчаса раньше обычного и успел своих пациентов обойти, чтобы быть готовым к профессиональному обходу.

Потом позвонил Виктор, и в приёмном покое Володя увидел выбритого, в элегантном костюме мужчину, абсолютно трезвого, без признаков вчерашнего возлияния. Про себя подивился – даже запаха нет. Вернее, есть, но одеколона, причём парфюма дорогого.

Они поздоровались. Володя увёл маму Виктора в лабораторию, потом на УЗИ. Сам стоял за спиной врача лучевой диагностики – не потому, что себе не верил. Врач он был опытный, просто хотел убедиться в правильности своего диагноза.

К сожалению, его опасения подтвердились: жёлчный пузырь был полон камней, и уже начиналась эмпиема, по-народному – гнойное воспаление стенок.

– Виктор, операция нужна. Я её в свою палату определю и сделаю всё что можно. Паспорт, полис при себе?

– Всё взял, и личные тоже – зубную щётку, халат. А чего не хватает, привезу.

– Оформляем.

Пока в приёмном покое оформляли документы, Володя вернулся в отделение. Он едва успел к обходу своих палат и мысленно похвалил себя за то, что пришёл раньше и мог чётко доложить о состоянии пациентов. После обхода он направился к заведующему отделением. По плану у него сегодня неоперационный день, но мама Виктора нуждалась в срочной операции.

К удивлению Володи, заведующий согласился оперировать сам, а Володю поставил вторым хирургом. Пусть так, Виктору и его маме всё равно, кто будет проводить хирургическое вмешательство, лишь бы от болезни избавиться.

Операция прошла удачно, теперь бы выходить. От грамотного послеоперационного ухода зависит многое, едва ли не половина успеха.

Володя созвонился с Виктором:

– Операция прошла успешно, мама в реанимации.

Виктор встревожился:

– А что так? Реанимация, насколько я понимаю, для людей при смерти?

– Нет, – засмеялся Володя. – Первые сутки после операции, если это не лёгкое вмешательство, пациенты находятся в этом отделении. Сам понимаешь, необходим круглосуточный мониторинг: пульс, давление, дыхание, присмотр. А потом, если всё в порядке, пациента возвращают в хирургию, на свою койку.

– Ладно, полагаюсь на тебя. К ней можно?

– В реанимацию родственников не пускают.

День выдался суматошный. К вечеру порядком уставший Володя добрался до дома и уже у подъезда вспомнил о пустом холодильнике. Есть хотелось, он сегодня вместо обеда из-за сложившегося цейтнота только пирожок съел.

Пришлось идти в магазин. Он сразу купил продуктов на неделю, едва дотащил два полных пакета. Едва успел разложить продукты по полкам холодильника и шкафа, как раздался звонок в дверь.

– Ты что, забыл, что мы сегодня встречаемся?

На пороге стоял Виктор.

У Володи действительно намеченный ими план выскочил из головы – закрутился.

– Ты заходи. Есть будешь?

– Я ужинал.

– Тогда посиди. Я по-быстрому хоть вареников сварю, весь день не евши.

– Ну и работёнку ты себе нашёл…

Пока Володя наливал воду в кастрюлю, Виктор по-хозяйски открыл холодильник, достал яйца, масло и принялся жарить яичницу.

– Я помогу.

Распахнув дверцу навесного шкафчика, он пробежался глазами по полкам и достал банку растворимого кофе. Взглянув на этикетку, присвистнул:

– Ну и дрянь ты пьёшь! Я сейчас…

Он ушёл и вернулся с пакетом молотого кофе.

Володе стало неудобно. У человека проблемы, а он с едой мельтешит. Но он устал и очень хотел есть, а в таком состоянии говорить о серьёзных вещах бесполезно.

Когда вареники сварились, он разложил их на две тарелки, подвинул Виктору масло, сметану и чёрный молотый перец:

– Ешь.

– Да я, собственно, не есть пришёл…

– Не объешь. А то мне кусок в горло не полезет.

Виктор нехотя съел один вареник. Видимо, он ему понравился, потому как остальные он ел молча.

Они быстро расправились с варениками и принялись за яичницу. Доев свою порцию, Виктор поднялся:

– Кофе сам сварю, как мне нравится.

Кофе действительно получился отменного вкуса, а запах! По всей квартире разнёсся, не то что растворимый. У того одно-единственное достоинство – быстро получается.

Володя, как хозяин, убрал со стола и стал мыть посуду.

Виктор разложил на столе бумаги.

– Вот его фото, три штуки.

Володя уселся за стол, взял фото в руки. С фотографии на него глядело простоватое, ничем не примечательное лицо.

– Смотри, вот наш ассортимент. В первую очередь – кондиционеры разной, в зависимости от обслуживаемой, мощности. Здесь – их модели. А на этом листе – вентиляторы. Делаем по испанской технологии, малошумящие. Тут – прайс-лист. Думаю, тебе надо появиться под видом покупателя. Я вас сведу как бы случайно. Могу оставить наедине, скажем, выйти по звонку – даже уехать. А дальше – действуй сам. Вечером встретимся у тебя.

– Годится. Когда?

– Хоть завтра.

Володя прикинул – завтра вторая половина дня у него свободна.

– Согласен. Давай адрес.

Виктор написал адрес фирмы, объяснил, как лучше добраться.

– Я секретаршу предупрежу, чтобы она без заминок тебя пропустила. И ещё… – Виктор замялся:

– У тебя есть костюм поприличнее, галстук? Ты должен выглядеть солидно, не в старых джинсах.

Володя засмеялся:

– Найду!

На том и попрощались.

Дома Володя включил компьютер и нашёл в Интернете фирмы, выпускающие промышленные кондиционеры. Часть этих фирм были иностранными, а те немногие, что работали в России, производили свой товар на основе импортных комплектующих.

Володя сравнил цены, даже отзывы о работе разных производителей нашёл. Он взялся за серьёзное дело и, чтобы не выглядеть полным профаном, нахватался хотя бы верхушек, чтобы не блуждать в терминах. Ему было интересно, сможет ли он как-то применить свои способности.

На следующий день он пришёл на работу в костюме, в белоснежной сорочке и галстуке, при полном параде.

Медсестрички искренне удивились:

– Владимир Анатольевич, а какой сегодня праздник?

– Не у меня – к друзьям на торжество приглашён, – удовлетворяя извечное женское любопытство, ответил Володя.

Маму Виктора перевели из реанимации назад, в хирургическое отделение, и свой обход Владимир начал с женской палаты.

– Как себя чувствуете?

Он подсел на кровать, осмотрел повязку. Она слегка подмокла, но не кровила.

– Побаливает, но терпимо.

– Скоро плясать будете, Вера Семёновна! Только с полгодика придётся диеты придерживаться. Перевязку попозже сделаем – медсестричка вас пригласит.

– Спасибо вам.

– Ведь и раньше побаливало, почему не обратились?

– Нас, стариков, в поликлинике не очень любят, да и не любитель я по докторам ходить.

– Ну, по каждой мелочи не стоит, но хотя бы раз в год показываться надо. Давление измерить, кровь на сахар сдать, флюорографию пройти.

– Теперь буду.

– Договорились.

День прошёл спокойно, а после работы Володя вызвал такси и назвал адрес.

– В «Альянс»? – отозвался таксист.

– Туда.

Пробок сегодня почти не было, и доехали они быстро.

Здание фирмы было солидным. Старинное, оно было отреставрировано, окна пластиковые – как игрушечка. Перед входом – стоянка. Сразу чувствовалось – фирма достойная, внушающая покупателям уважение. Только производственные фирмы Володя представлял по-другому. Где цеха, грохочущие станки? Впрочем, это не его дело.

Но всё-таки, когда он зашёл в кабинет к Виктору, спросил.

– Нет, у нас здесь только офис, клиентам так удобнее, – последовал ответ. – Промплощадка на окраине, там аренда в разы дешевле. Готов?

– Готов.

Виктор набрал по внутреннему телефону номер.

– Сергей Тимофеевич, зайди. У меня клиент новый, а мне срочно в районную управу надо. Да-да, по налогам. Хорошо, ждём.

Через несколько минут в кабинет директора вошёл представительного вида мужчина – именно его видел Володя на фото. Лицо его прямо-таки лучилось добродушием, почти счастьем.

– Добрый день! Так это вы новый клиент? Очень рады вас видеть. Поскольку Виктор Дмитриевич занят, прошу в мой кабинет.

Опередив Володю на шаг, он распахнул перед ним дверь – сама любезность.

– Кофе? Коньяк? – уже в кабинете предложил он.

– Коньяку – пятьдесят.

Володя собирался лишь пригубить, а если Сергей Тимофеевич выпьет, так это даже хорошо, не так собран будет, может и сболтнуть лишнее.

Компаньон Виктора достал из шкафа бутылку «Хеннеси», две пузатые рюмки и разлил коньяк.

– Со знакомством!

Володя сделал глоток, повертел рюмку в руке. Компаньон же опрокинул рюмку разом. «Не алкоголик, но употребляет регулярно», – подумалось Володе.

– Приступим к делу. – Сергей Тимофеевич поставил рюмку на стол и откинулся на спинку кресла. – Что вас интересует? Простите, как вас зовут и откуда вы?

– Владимир Анатольевич, из Сызрани. У нас небольшая сеть магазинов, думаем поставить кондиционеры вашей фирмы.

– А почему именно нашей? – Сергей Тимофеевич затянулся ароматизированной сигаретой.

– Лучшее соотношение цены и качества. Деньги, знаете ли, любят счёт.

Володя пытался поймать взгляд компаньона Виктора, но тот отводил его: то бумаги на столе перекладывал, то на телефонный звонок отвечал.

– Мысли правильные. Сколько кондиционеров надо?

– Вам решать. Три магазина, каждый по две тысячи квадратных метров.

– Да-да, понял. – Сергей Тимофеевич пощёлкал на калькуляторе.

– Вы знаете, я предложу вам лучший вариант. На нашей фирме кондиционеров такой мощности сейчас нет. Но у нас есть филиал, и там есть требуемые изделия. Сейчас я вам дам адрес и телефоны.

– Но мои товарищи назвали мне именно вас. – Володя сделал вид, что слегка расстроен.

Сергей Тимофеевич написал на листочке адрес и телефон.

– Не беспокойтесь, это наше подразделение. Цены такие же, и вы ничего не теряете. – Он протянул листочек Володе.

Впервые за встречу Володя в упор взглянул ему в глаза. Буквально пару секунд, но за это время он смог прочитать все его мысли, как раскрытую книгу.

Сергей Тимофеевич замер на некоторое время, потом тряхнул головой:

– Что-то голова как-то… закружилась, что ли? Не от коньяка? Сейчас подделок много. А вы как?

– Коньяк хорош, и голова в порядке. – Володя демонстративно допил рюмку. – Не смею больше вас задерживать. Я здесь в командировке, дел много, боюсь не успеть.

– Удачи вам!

Володя вышел в приёмную, обратился к секретарше:

– Такси можно вызвать?

– О, не беспокойтесь! У нас есть машина и водитель, вас отвезут. – Секретарь набрала номер: – Подай машину к подъезду.

Положив трубку, она взглянула снизу вверх на Володю:

– Серая «Тойота Королла» будет вас ждать.

– Спасибо, вы меня выручили.

Усевшись в машину, Володя попросил отвезти его на Невский проспект. Домой ехать нельзя, в одном доме с ним живёт Виктор, и могут возникнуть подозрения. А уж с Невского он, поймав такси, поехал домой.

Из своей квартиры позвонил Виктору.

– Ты уже дома? – удивился тот. – А я в больнице у мамы. Буду через час.

Ну и славненько! Володя, не торопясь, приготовил немудрёный ужин, поел.

Очень скоро появился Виктор.

– Как мама? – встретил его вопросом Володя.

– Спасибо, не ожидал, вполне. Досадует теперь, что раньше не обратилась, мучилась болями. А тебе удалось что-то?

– Да, есть кое-что интересное. Проходи, садись.

Виктор присел, но тут же вскочил и стал ходить по комнате.

– Не обращай на меня внимания, говори.

Володя сначала поведал ему о филиале компании.

– Подозревал я о ней. Недавно рекламация была, случайно ко мне попала. И название похожее – «Альянс-комфорт».

Володя достал лист бумаги и протянул его Виктору:

– Почерк узнаёшь?

– Моего компаньона. Хм, и адрес, и телефон. Чьи?

– Вот той фирмы «Альянс-комфорт». Как мне сказал твой компаньон, это одно из подразделений твоей фирмы. И он направил меня именно туда.

– Даже так? Вот сволочь! За моей спиной организовал свою фирму и теперь перебрасывает туда клиентов.

– Погоди, это ещё не всё…

Володя прикрыл глаза: расхаживающий Виктор мельтешил перед ним и отвлекал от мыслей.

– Твой компаньон действует с подачи некой Марины Савельевны.

– Как ты сказал? – перебил его Виктор.

– Марины Савельевны, – повторил Володя. – Не перебивай, мне трудно сосредоточиться на деталях. Замыслил он всё год назад, по совету этой дамы. В районной управе имеет прикормленного чиновника, которого зовут Андреем Викторовичем, – он в доле в новой фирме.

Виктор издал стон и буквально упал в кресло.

Володя открыл глаза.

– Вкратце всё. У компаньона твоего каша в мозгах, времени для общения мало было.

– Ты меня просто огорошил, убил!

– Ты сам просил, извини.

– У тебя какие-то способности? Ну, мысли читать?

– Не всегда и не у всех, но иногда получается.

– Предательница!

– Ты о ком?

– Ладно, ничего. Уж коли ты всё грязное бельё разворошил… Была у меня любовница, как раз Мариной Савельевной зовут. Работала в нашей фирме менеджером, одинокая. Расстались мы с ней чуть больше года назад, и она почти сразу уволилась. Других женщин с таким именем и таким отчеством я не знаю. Ну, насчёт чиновника в управе объяснять не надо. Он в доле, как ты говоришь. Поэтому мою фирму гнобить будет, комиссиями и проверками замучает – я-то ему не отстёгиваю. Вот такие дела.

– Лихо закручено! От женщин в этом мире всё: и добро, и зло. Стало быть, мстит она тебе.

– Похоже. И не исключаю, что она с компаньоном моим спит. Деньги любит, стерва. Мало того, мне досадить хочет. Ты думаешь, из-за чего я с женой поссорился?

– Чужой жизнью не интересуюсь, – замотал головой Володя.

– А я скажу. Письмецо ей подбросили с фото, где я с Мариной Савельевной в кафе. Я-то знаю, что фото этому минимум два года и отношений давно нет. А для жены – удар, расстройство.

– Что ты хотел, я разузнал. Может быть, не в полном объёме, но направление, откуда ветер дует, ты знаешь. В коммерции я полный ноль, полезных советов дать не могу.

– Сам решу, хотя бы ясность есть. На компаньона я не думал, скорее, предполагал готовящийся рейдерский захват. Серьёзных банд в городе нет, девяностые уже прошли. Но Серёга-то каков! Школьный друг! Меня на бабу променял! Да она и его кинет, если кто покруче, побогаче подвернётся.

– Виктор, уволь меня от разборок! – поднял руки Володя.

– Да, не стану. Вот, держи, как и договаривались.

Виктор вытащил из кармана джинсов сложенные вдвое доллары и положил их на стол.

– Мы с тобой не договаривались, поэтому деньги забери назад. Я же по-соседски.

– Ты их честно заработал. Я из тех людей, кто считает, что труд должен быть оплачен. То, что достаётся даром, не ценится. А от меня не убудет. Ты мне подсказку толковую дал, я теперь знаю, как действовать. А коньяк мы с тобой ещё попьём, когда я с компаньоном разберусь. Спасибо тебе! И за Сергея-изменника, и за маму. И не возражай, не строй из себя бессребреника. Ты вон на трамвае ездишь, потому как зарплата у медиков нищенская. Ты же не вымогал, я сам попросил.

Виктор ушёл. Неудобно было Володе брать деньги: соседи всё-таки. Да и трудов особых он не прилагал. Попробовать использовать свой необычный дар – да, это было. Своего рода эксперимент, проба сил. Но о деньгах он не думал.

Володя включил телевизор, посмотрел новости. Не раз поглядывал на тоненькую стопку денег, так и оставшихся лежать на столе, – каким-то непостижимым образом они притягивали его внимание. Не выдержав, подошёл, пересчитал. Ого! Полторы тысячи долларов. По курсу на сегодняшний день это сколько же будет? Прикинул на калькуляторе. Выходило два месячных оклада! Он изумлённо присвистнул: много! Столько денег сразу он держал в руках несколько раз в жизни, в последний – когда получил в прошлом году зарплату и отпускные.

– Ох, забыл позвонить Вике, – спохватился он. – Нехорошо! Выходит, деньги важнее оказались.

На часах уже была половина десятого вечера. Хотя… в Питере, как и в Москве, спать ложились поздно.

Он набрал номер.

Вика ответила сразу, как будто ждала.

– Добрый день, это Володя. Я не поздно?

– Добрый. Нет, не поздно. Я вообще сова, поздно ложусь, а утром рано вставать не хочется.

– Как прошёл совет?

– А, вы о вчерашнем? Скучно.

– Я всё сомневался: удобно ли звонить девушке в такое время?

– Удобно. Я поздняя птичка, тем более завтра пятница.

– Намёк понял. Пойдём куда-нибудь?

– Сразу предупреждаю: злачные места вроде ночных клубов мне не нравятся. Шумно, пьяных полно, пообщаться невозможно.

– Полностью согласен. Ваши предложения?

– Неожиданный вопрос. До завтра подумать можно?

– Конечно.

– Вы знаете, а я рада, что вы позвонили.

Немногие девушки в этом признаются. И для Володи это был некий знак, маленький плюсик в копилку впечатлений о Вике. Девушки зачастую скрывают свой интерес к понравившемуся мужчине.

– Доброй ночи, – пожелал Володя. Интересно, куда она придумает сходить? Впрочем, деньги у него сейчас есть, а то до зарплаты ещё десять дней. Очень кстати они пришлись. Чувство некоторой неловкости, неудобства уже прошло.

Вера Семёновна, мама Виктора, несмотря на пожилой возраст, поправлялась быстро. Как Володя и обещал, оформил документы на выписку.

– Всё, можете звонить сыну, пусть после обеда забирает вас домой. Перевязочки ещё поделать надо, диеты какое-то время будете придерживаться.

– Ой, спасибо, доктор! Всем соседкам расскажу!