Читать книгу Француз - Юрий Костин - Страница 4

Жарким июльским днем, когда центр Москвы больше всего напоминает европейскую столицу или Нью-Йорк, а многие местные жители покидают город и на дорогах, если только никому не приходит в голову заново перекладывать тротуары, время от времени бывает вполне свободно, на первом этаже одного из лучших кафе города беседовали двое – москвич Антон Ушаков и француз по имени Жерар. С первого взгляда можно было определить их принадлежность к одному кругу и приблизительно к одному и тому же поколению. Одеты собеседники были так, как нынче одеваются все мужчины среднего возраста от Санкт-Петербурга до Сан-Франциско – джинсы, пиджаки, рубашки. Оба говорили на английском языке, но каждый со своим специфическим акцентом.

Кафе, названное в честь величайшего русского поэта и расположенное на Тверском бульваре в Москве, имеет репутацию одного из лучших заведений города. Сюда принято водить иностранных гостей, деловых партнеров, которые искренне восторгаются стилем и изяществом интерьеров, богатой библиотекой и, разумеется, вкусными, хотя и очень дорогими, блюдами. Впрочем, большая их часть стоит того, чтобы переплачивать, считал Антон.

Очевидный бонус – отменная сноровка обслуживающего персонала. Нередко новичка, впервые оказавшегося в кафе, поражает откровение о происхождении самого особняка, приютившего столь яркую составляющую кулинарной репутации древней русской столицы. Именно тот факт, что этот особняк – искуснейшая копия, а не историческое здание, отчего-то вызывает восторг и неподдельное удивление образованного иностранца.

– Никогда еще не пробовал ничего подобного, – признался Жерар, вытирая салфеткой руки и отставляя в сторону тарелку, на которой недавно была подана «завороженная» стерлядка. – Даже у нас в Лионе.

– А у вас в Лионе подают такую рыбу? – с улыбкой поинтересовался Антон.

– У нас в Лионе очень много чего есть, – ответил Жерар. – Но такую рыбу точно нигде не найти. Not even in Lyon[1]. Чисто русская вещь. Но в разнообразии я нахожу очарование этой жизни, – философски произнес француз.

– А я – в тайнах. Но особенно в их разгадывании. Вы ведь поэтому искали со мной встречи? Мой друг Ральф сказал, у вас для меня интересное дело. Он отчего-то считает, что я могу захиреть от размеренной жизни. Возможно, он прав. Итак…

– Прямо сразу? Без водки? – Жерар надел на лицо маску удивления.

– А при чем здесь водка?

Не то чтобы Антон не знал, при чем здесь водка. Обычный, набивший оскомину дремучий стереотип. Если русский, то обязательно водка. Сколько ни обряжайся в европейское, ни заказывай в ресторанах приличное по качеству и цене вино, ты для них все равно «водочник», агрессор и манкурт, почем зря швыряющий налево и направо купюры, предварительно наверняка отмытые с помощью криминальных схем. А еще ты чуждый тип в тельняшке, балдеющий от цыган и при первом удобном случае непременно пускающийся вприсядку.

– Говорят, у вас, у русских, без водки дела не делаются.

– Это верно, но отчасти. Во-первых, подойдут и другие напитки, хоть абсент. Во-вторых, прежде чем дела пойдут, надо договориться. А уж потом… А вообще у нас еще говорят, что кур доят!

– Как это, кур доят?

– Такой рифмованный афоризм. Образный намек на то, что надо меньше верить стереотипам и всяким небылицам.

– Да я шучу, Антон, – воскликнул Жерар со смехом. – Примитивный французский юмор. Хотя я где-то читал, что русские как раз его понимают и любят. У вас даже Пьер Ришар считается гениальным актером, а Депардье вы сделали гражданином России. О’кей, мне тоже неохота морочить вам голову дипломатическим трепом, поэтому сразу переходим к сути вопроса. Прежде всего, имею честь сообщить вам, что этот ресторан принадлежит мне… – Жерар горделиво откинулся на стуле и в ожидании реакции уставился на собеседника.

Однако на Антона его заявление никакого эффекта не произвело. Даже несмотря на то, что фраза this restaurant belongs to me[2] прозвучала недвусмысленно и четко, он посчитал, что француз ошибся, ведь английский-то для него тоже не был родным языком. Именно поэтому Антон продолжал оставаться невозмутимым, а лишь только кивнул в ответ, из вежливости.

– Чертовски приятно иметь дело с человеком, умеющим слушать, – воскликнул француз с досадой. – Казалось бы, произносишь нечто из ряда вон выходящее, а собеседник не перебивает тебя, а терпеливо ждет объяснения. Мы с вами сработаемся.

Жерар засмеялся, но вышло у него это нервно. Антону было и вовсе не до смеха. Выходит, этот подозрительный человек из Лиона, «сосватанный» Антону его старинным немецким приятелем Ральфом Мюллером, не оговорился, а он не ослышался. За последние годы, наполненные невероятными приключениями, Ушаков повидал всякое, но не отвык подозревать некоторых людей в неадекватности, особенно если они в самом начале знакомства начинают нести ахинею. Он ведь прекрасно знал, кто владелец заведения, даже виделся с ним несколько раз.

И все же для верности Антон переспросил:

– Этот ресторан принадлежит вам, так вы сказали? Быть может, вы имели в виду, что это место как раз для вас? You meant «you belong to this place»?

– А, вы все-таки не так невозмутимы, как мне показалось? Вас можно понять. Я имел в виду, что это фактически мой ресторан. И самое смешное, это правда. Другое дело – доказать этот факт будет чрезвычайно сложно, и ваша помощь мне как раз в этом и нужна.

«Ладно, Ральф, я тебе это припомню: подсылать ко мне ненормальных – это что-то новенькое», – мысленно возмутился Антон.

И поскольку он молчал, французу пришлось поспешить с разъяснением.

– Эта история тянется с 1812 года…

– В 1812 году этого ресторана еще не было, – уточнил Антон. – Вообще в Москве нет ни одного ресторана, который просуществовал столько лет, даже в виде бренда, названия.

– Я знаю, – Жерар расхохотался. – Я имею в виду не это здание, оно ведь, как это у вас говорят, novodel, так? И все же меня привели сюда события, происходившие именно в 1812 году в Москве.

– Прошло уже больше двухсот лет, – заметил Антон.

– Верно, все случилось ровно за двести лет до начала третьего, но, я убежден, не последнего президентского срока Владимира Путина.

Француз вновь рассмеялся, теперь уже собственной шутке. Антон через силу улыбнулся. Несколько посетителей кафе обернулись, услышав столь родную фамилию.

– Видите ли, в чем дело, – продолжал Жерар, – мой предок – русский офицер и дворянин. В силу неизвестных мне обстоятельств он вынужден был после войны осесть во Франции. Есть легенда, будто он уходил из вашей страны как все наши, вместе с армией Наполеона в районе Березины. О, Березина, Березина… Позор и трагедия Франции! Такая славная победа при Бородино, взятие Москвы – и такой унылый и бесславный конец на Березине!

– Так уж прямо и победа, – проворчал Антон. – Так уж и «взятие» Москвы. Прямо не Наполеон, а Девлет-Гирей.

– Простите?

– В Бородинском сражении как минимум не было победителей. Это признанный факт. А Москву вам просто так отдали. Точнее, не вам, а им, раз вы русский.

– Точно, немного русский. Но Бородино! Да что вы говорите такое? Наполеон одержал победу при Бородино! Русские потеряли там десятки тысяч человек. Именно поэтому Александр, ваш император, оставил столицу, бросил Кремль и бежал в Санкт-Петербург.

– Стоп. Стоп! Кто бежал, куда? Столицей России тогда был Питер. В нем, а не в Москве находились царские резиденции, например в Зимнем дворце. Жерар, извините, но у вас в голове, хоть вы и немного русский, как и у всех иностранных гостей, чудовищная каша. Ну, типа мюсли, сборная солянка, то есть буйабес из не связанных между собой сведений… Нет, разумеется, до американцев вам в этом смысле еще далеко, но все-таки… Кстати, однажды я встречал в аэропорту своего коллегу из США, так он на полном серьезе спросил у меня, принимал ли я участие во Второй мировой войне… А то, что я родился в 1967 году, его не смутило.

– Ха! Так это ж американцы! – воскликнул Жерар. – Что вы от них хотите? Надутые, бесцеремонные невежды!

Антон в который раз поразился, как легко объединяются представители любых народов в своем желании обсуждать и осуждать за глаза несчастных американцев, продолжая при этом пользоваться их технологиями, правилами корпоративного управления, обещая, но не отказываясь от фастфуда и кока-колы, ожидая новых голливудских релизов или очередной версии айфона.