Читать книгу Влюбленный дух, или Путешествие на край мира - Юрий Ландарь - Страница 2

Актур очень любил эти часы, даже скорей минуты – минуты, когда солнце поднимается над невысокими Стражьими горами. В безоблачные дни небо окрашивалось в нежно-розовый цвет, и заряжало молодого человека хорошим настроением на весь день. А в конце дня, так же было хорошо выйти на другую окраину города, и стать свидетелем не менее красочного заката. Тогда приходили сны. Те сны, после которых не хотелось просыпаться, хотя не запомнился ни один. Солнце поднялось, и Актур сразу потерял к нему интерес. Он спустился с невысокого холма, и побрел к городу. Неподалеку резвился Рамус, почти взрослый лесной кот, которого Актур подобрал в лесу еще котенком. Размерами лесные коты превышали домашних в два, а то и в три раза, и редко приживались в неволе. Но котенок, найденный Актуром, признал своего спасителя сразу, и чуть повзрослев, следовал за своим хозяином по пятам, сопровождая во всех загородных прогулках.

Отец встретил своего среднего сына недовольным ворчанием:

– Снова пялился на восходящее солнце. Мало того, что портишь зрение на кузнице, так еще и о первые лучи глаза ломаешь. Первые лучи, они обманчивые.

Но долго выказывать свое недовольство сыном Серган не мог. Во-первых: сын мало обращал внимания на ворчание отца, а во-вторых: он являлся лучшим его учеником. Актур лучше других понимал металл, и мог делать с ним все что угодно. Никто, в славном городе Багрен, не плел лучших узоров для подсвечников, светильников, обрамлений зеркал. Даже сам Серган не мог придумать таких витиеватых узоров для оконных и каминных решеток, ворот и оград. Неплохо давалось Актуру и изготовление оружия, хотя молодой кузнец это не очень любил. Но он не хуже отца понимал толк в выборе металла для клинка, ковке, и последующей закалке. Он прекрасно чувствовал балансировку оружия и к своему двадцатилетию, заслужил неплохую славу – очередь за его изделиями выстраивалась не несколько месяцев вперед, не меньше, чем у отца. Умел средний сын Сергана, и владеть этим оружием, хотя так же занимался боевыми упражнениями неохотно, больше за компанию с братьями. В тех боевых играх, что во время ярмарки, два раза в год устраивали в Багрене, Актур принимал участие без всякого азарта, в отличие от остальных молодых людей. Своими ярмарками, и особенно молодецкими потехами, Багрен, столица небольшого герцогства в центральной Марнии, славилась далеко за пределами герцогства. Для участия в ярмарках, и особенно в боях, съезжались участники со всей страны.

Про ярмарку сыну напомнил и Серган:

– Две недели осталось до торгов, успеешь ножи и меч доделать?

– Должен успеть, – пожал плечами Актур.

– Главное меч закончи. За него хорошую цену можно взять, удачный клинок выходит. А ведь к нему еще ножны нужно заказать, тоже не одного дня работа.

– Хорошо отец, – согласился молодой мастер.

– А свой любимый меч не надумал на торги выставить? – поинтересовался подошедший старший брат, Лейкон.

– Нет, он не продается, – покачал головой брат средний.

Единственное оружие, к которому Актур относился с любовью, являлся меч, который он закончил полгода тому назад. Много времени на него было потрачено – целый год. Долго подбирал металл, чтобы и достаточно упругим был, и прочность не потерял. Подгонял по своей руке, выверял баланс. Зато клинок получился загляденье – настоящее произведение кузнечного искусства, даже отец завистливо крякнул, увидев законченную работу. Правда, ножны немного подкачали, ведь их Актур так же изготовил сам, а в этом деле он не являлся мастером, поэтому ножны получились невзрачными, зато удобными.

Почесывая взлохмаченную голову, и зевая на весь рот, на кузнице появился Имант, младший сын Сергана. Он без лишних напоминаний взялся чистить горн, готовя его к очередному трудовому дню. Не стали мешкать и старшие родственники.

Непоседливый Рамус крутился неподалеку, часто путаясь под ногами, и вызывая недовольство кузнецов. Вот и сейчас, Лейкон чуть не наступил коту на хвост, и в сердцах замахнулся на нарушителя спокойствия разогретой железкой. Но Рамус вдруг метнулся в угол, сшибая составленные туда заготовки.

– Я сейчас прибью этого кота! – крикнул Лейкон, и решительно направился в угол.

Но Серган остановил сына:

– Подожди, здесь что-то не так.

И действительно, кот не просто прятался от гнева старшего брата хозяина, он за кем-то гонялся.

– Рамус охотится, а значит тоже работает. Не мешай ему, посмотрим, что получится.

Вскоре из угла раздалось чье-то угрожающее шипение, а затем разъяренное рычание кота. Борьба в углу усилилась, и через пару минут, из-под груды поваленных заготовок, и разного хлама, появился растрепанный Рамус, его голову и шею окутало нечто извивающееся, но кот не обращал на это особого внимания.

– Он поймал ядовитого полоза! – не поверил своим глазам Серган.

– Откуда он здесь? – не менее отца был потрясен Лейкон. – Я думал, что они в наших краях не водятся.

– Очень редко, но попадаются, – покачал головой старший кузнец. – Давно я не слышал, чтобы они заползали в город. Очень агрессивная тварь, его укус смертелен, и если рядом не окажется мага-лекаря, выжить шансов, практически нет.

Имант попятился, и крепче сжав клещи, спрятался за спинами старших родственников. Рамусу надоело сопротивление добычи, он крепче сжал шею полоза, и тот сразу ослабил кольца. Кот гордо прошествовал к хозяину, и сбросил ядовитую добычу к его ногам.

– Ты настоящий боец Рамус, – потрепал по шее своего любимца Актур.

– Даже боюсь представить, что было бы, не заметь твой воспитанник эту тварь, – пробормотал глава семейства. – Все-таки не зря ты принес его в дом. Достойно он нас отблагодарил за кров и пищу.

– Хорошая киса, – подхватил Лейкон, – можешь крутиться у меня под ногами, сколько захочешь, больше не получишь ни одного пинка.

Словно понял о чем идет речь, Раму довольно заурчал, а затем схватил слабо шевелящегося полоза, и потащил его к выходу.

Весь день Актура не покидала мысль, что он с утра пропустил что-то важное. Что-то проскользнуло мимо его внимания, оставив только мимолетный след, видимо случай с полозом отбросил все остальные события в сторону. И только ближе к вечеру он понял. Сон! Он запомнил обрывки сна! Смутные видения про полеты, и тоска за чем-то утраченным, что было ему очень дорого. Молодой кузнец с трудом дождался окончания дня, и под осуждающий взгляд отца, и ироничные братьев, умчался за город – провожать солнце.

Актур уселся на любимый валун, провел взглядом умчавшегося в заросли кустарника Рамуса, и восхищенно посмотрел на окрашенный багровым небосвод – завтрашний день обещал быть ветреным. А еще он маялся в ожидании ночи, ему не терпелось побыстрей лечь в кровать и уснуть, и может боги, наконец, пришлют ему сны, которые он будет помнить. Его волосы тронул легкий ветерок, словно кто-то дунул сзади. Сын Сергана невольно оглянулся. Конечно, позади ни кого не оказалось, но оставалось устойчивое ощущение, что он здесь не один, и этот кто-то, явно не кошачьей породы. Снова дразнящий порыв потрепал вихор на голове, и снова ни кого.

– «Заметил, наконец!» – раздался радостный возглас в голове у одинокого наблюдателя за горизонтом.

Что этот голос не слышен обычным слухом, Актур понял сразу, ибо источника звука не имелось, зато слышимость была отличной, словно ему крикнули сразу в оба уха.

– Кто здесь? – напряженно спросил он.

– «Я злой, страшный и могучий волшебник Хоох!»

Судя по интонации, говоривший явно дурачился, наслаждаясь веселой для него ситуацией.

– Не такой уж ты и страшный, – немного успокоившись, сказал кузнец. – И мне так кажется, что совсем не могучий.

– «Так ты мне не веришь?! Вот сейчас как заколдую тебя, и превращу в червяка!» – продолжал веселиться невидимка.

И Актуру показалось, что интонации говорившего очень похожи на интонации его младшего брата. То есть, он, скорей всего подросток.

– Говори чего надо, или я уйду. А еще лучше покажись, чтобы я надрал тебе уши.

– «Уши надрать не получится! – рассмеялся собеседник. – У меня их нет, и никогда не было! А чтобы меня увидеть, тебе нужно очень и очень постараться».

– Тогда кто ты? – с предельным вниманием оглядываясь по сторонам, спросил сын Сергана.

– «Я, дух», – сообщил невидимка.

– Дух этого места? – уточнил кузнец.

– «Нет, я вольный дух. У меня нет определенного места, – разъяснил дух, и поправился. – Нет, на данный момент».

Актура конечно удивило неожиданное появление духа, и то, что он может с ним общаться, но не так чтобы сильно. Со стихийными духами могли общаться жрецы стихийных богов, медиумы могли слышать, и даже вызывать духов мертвых, а про магов вообще, можно не упоминать. Даже живущая на соседней улице старуха Альмира, утверждала, что время от времени слышит духов. Хотя все её считали полоумной. Прослыть полоумным чудаком молодому человеку не хотелось, поэтому он тут же решил, что никому ничего не скажет. И у него сразу появилось множество вопросов к своему новому знакомому:

– Мне очень интересно, почему я, вдруг, ни с того ни с чего, начал слышать духов?

– «Во-первых, не духов, а одного духа. То есть меня. А во-вторых, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы ты меня начал слышать. Я почти полгода, во время твоего сна, работал с твоим подсознанием, чтобы наладить восприимчивость к общению с духами. У одних такие способности есть с детства, у тебя, к сожалению, таких способностей не оказалось. Задавай вопросы дальше, у тебя их должно появиться великое множество».

– Есть вопросы, есть. И первый из них: зачем я тебе так понадобился, что ты целых полгода надо мной бился?

– «Вот это главный вопрос, – хихикнул дух. Затем немного помолчал, и начал говорить уже серьезно. – Когда-то, много лет тому назад, у меня были друзья».

– Разве у духов могут быть друзья? – перебил его молодой человек.

– «Могут. И у меня они были. Звали их – Ариса и Тарон. А меня, кстати, зовут Круст, – дух сделал выразительную паузу, словно ожидая реакции человека».

И реакция наступила. Эти имена Актур слышал явно не впервые. Что-то крутилось в голове – какая-то мысль, которую никак не удалось ухватить. И, наконец, он понял, не вспомнил, а именно понял – эти имена он слышал во сне. Точно! После этого понимания пришло странное возбуждение, словно Актур стоял на пороге очень важного открытия. А судя по появлению духа, так оно, скорей всего и было.

– Говори дальше, – выдохнул человек.

– «С этими друзьями меня связывают очень близкие отношения. Тарон был для меня, словно старшим братом, а Ариса сестрой. Можешь не сомневаться, бывают такие отношения и среди духов. Особенно среди вольных духов, которыми мы являлись. Чтобы тебе было понятней, я объясню – есть духи служащие богам, демонам, те, что послабее, сильным смертным магам. А есть такие, которые не служат ни кому, то есть, вольные духи. Мы, конечно, не обладаем такой властью на стихиями, как подчиненные духи, но, зато, мы ни кому не подчиняемся. Есть еще одна категория духов. Это вселенные духи. То есть духи, которых вселили в смертное тело, или они сами вселились, по собственному желанию».

– Я что-то слышал от жрецов, про три сущности, которые составляют личность человека, и любого смертного, – пробормотал человек.

– «Лучше бы ты слушал хорошо, – неодобрительно сказал Круст. – Мне бы тогда не пришлось рассказывать тебе прописные истины».

– Ничего с тобой не случится, если расскажешь.

– «Тогда слушай несмышленый».

– Про несмышленого ты зря сказал, – хотел было возмутиться Актур.

Но дух начал свой рассказ, и человеку пришлось замолкнуть, чтобы снова не пропустить ничего важного.

– «Личность смертного состоит из трех сущностей. Двух бессмертных – души и духа, и одной смертной – сознания. Сознание рождается и умирает вместе со смертным, а дух и душа вселяются в него во время рождения, и покидают его после смерти. И эти две бессмертные сущности, могут делать так множество раз. Я не знаю, как, кто, куда и почему вселяется, но так происходит. Вроде бы души распределяют по телам боги, а духи сами себе находят смертного для вселения. Но иногда боги решают за духов, куда им вселится. Так произошло и с моими друзьям. Мы долго, несколько столетий наслаждались свободой, не задумываясь о том, что вольные духи, время от времени должны побывать в теле смертного создания. И кому-то из богов это не понравилось. Они схватили моих друзей, и насильно вселили их в смертные тела. Мне удалось бежать. Хотя меня, в общем-то, никто особо и не преследовал. Как мне рассказали потом старшие духи, богов интересовали только Ариса и Тарон».

– Почему? – охрипшим вдруг голосом спросил Актур.

– «Потому что они влюблены друг в друга. Влюблены так, что стало завидно богам. Вот они и разлучили их, то есть вас. Тарона впихнули в твое тело. А Арису забросили на другой край мира, в тело эльфийки. Я двадцать лет потратил, чтобы вас отыскать».

А вот эта новость стала уже потрясением. Молодой кузнец долго сидел на камне, пытаясь осознать, осмыслить то, что он только что услышал, с тем, что он знал ранее, и с тем, о чем только мог догадываться. Нет, он не слишком удивился тому, что частью его личности является какой-то там вольный дух, об этом жрецы что-то говорили. А вот то, что среди духов существуют такие же отношения, как и между простыми смертными, стало для него открытием. И еще большим открытием стало то, что он понял, откуда приходила такая тоска после снов. Во сне он проживал ту жизнь, которой жил его дух. И он безумно тосковал по тем полетам, краскам, и приключениям, что переживала его немаловажная часть, под названием дух. Ну и самое главное он понял, что до сих пор влюблен в Арису, пусть её дух и вселен сейчас в совершенно чужое тело, какой-то там эльфийки.

Актур поднял переполненную от сумбурных мыслей голову, и уставился туда, где, по его мнению, должен находиться Круст:

– И что мне теперь делать дальше? Ведь пока я жив, мой дух заключен в этом теле. А умирать ради того, чтобы освободить его, мне как-то не хочется.

– «А вот этого я не знаю, – вздохнул дух. – Я не знаю, что такое смертное тело, и не знаю, насколько тяжело с ним прощаться».

– Ты никогда не был в смертном теле?

– «Когда-то был. Но я почти ничего не помню об этом, слишком давно это было. Старшие духи говорили, что я, скорей всего, всего лишь однажды находился в смертном теле, и это тело погибло, когда смертный был подростком. Поэтому-то я, как дух, и остаюсь до сих пор подростком».

– И ты никогда не повзрослеешь?

– «Для того чтобы повзрослеть, мне нужно снова вселиться в смертное тело, и прожить с ним всю жизнь. Всю смертную жизнь. Если не до старости, то хотя бы до зрелости».

– Да, у тебя, я вижу, свои проблемы… Ну и зачем ты меня искал? Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– «Не знаю Тарон», – жалобно сказал Круст.

– Я Актур.

– «Извини, я по привычке. Мне просто было скучно без вас. Я безумно тосковал. А так у меня появилась хоть какая-то цель. Я, когда тебя нашел, очень обрадовался, думал, ты меня сразу увидишь, услышишь и узнаешь. Но ты не обладаешь такими возможностями. Мне приходилось стучаться к тебе во сне, вернее к твоему духу. Твой дух очень изменился за то время, что пребывал в смертном теле. Я долго напоминал ему, о прежней жизни, и наконец, он все вспомнил, и это начало попадать в твое сознание. А вот, что делать дальше, я не знаю. Возможно, я проведу рядом с тобой те годы, что отмеряны твоему смертному телу, а потом твой дух снова окажется на свободе, и мы снова будет вместе».

– Веселенькая перспектива, терпеть рядом с собой духа, который ждет, не дождется, когда ты подохнешь, – пробормотал Актур.

– «Не надо думать обо мне настолько плохо, – оскорбился дух. – Я, конечно, очень хочу, чтобы твой дух побыстрей освободился, но не стану приближать смерти твоего тела. Я до сих пор помню, как тяжело прощаться со своим смертным телом. При этом в тебе что-то ломается, и пройдет не один десяток лет, пока приходишь в норму. Я просто буду находиться рядом, мне так легче. А время для нас, духов, бежит по-другому, не так как у смертных, так что я без проблем дождусь возвращения Тарона».

– Ну, раз так, тогда ладно. Держись поблизости, и не ввязывайся ни во что, и тогда ты действительно без проблем дождешься возвращения Тарона. Хотя меня посещают смутные воспоминания, и вполне обоснованные догадки, что проблем с тобой будет больше, чем достаточно.

– «Узнаю тон Тарона, – хихикнул дух. – Он тоже любил поучать меня, и остерегать от опрометчивых поступков. Хотя сам таких проступков совершал великое множество».

Улыбнулся и Актур, завязывающееся отношения с новым знакомым, очень напоминали отношения с младшим братцем (несмотря на то, что духу была не одна сотня лет), и это немного успокаивало – ситуация не выглядела пугающей, и слишком странной.

– Ты можешь стать видимым? Хотелось бы на тебя посмотреть.

– «Всему свое время. Мне стоило больших трудов добиться, чтобы ты меня слышал. А на видимость уйдет еще больше времени. К сожалению, ты не обладаешь врожденными магическими способностями, тогда все прошло бы намного легче. А так придется много работать над этим вопросом. И то я не уверен в положительном результате».

– Будем работать, – согласился Актур, и поднялся с валуна. – Ты не разговаривай со мной, когда рядом со мной будут находиться другие люди. А то я могу по привычке ответить, а мне не хотелось бы прослыть недоумком. И так некоторые косятся.

– «Хорошо. Но ты можешь отвечать мне мысленно, я услышу, если ты будешь обращаться ко мне».

Прибежавший Рамус, явно почувствовал присутствие постороннего, и безошибочно определил, где этот посторонний находится. Он предостерегающе зашипел на духа, давая понять, что хозяин находится под его защитой.

– «Какой грозный у тебя друг, – засмеялся Круст. – И он то, как раз, меня видит. Или чувствует».

– Успокойся Рамус, это наш новый друг, – погладил своего воспитанника Актур.

Кот быстро понял, что дух безобиден, и, успокоившись, продолжил резвиться.

По дороге домой, человек и дух, действительно общались только мысленно, и уверенность Актура в том, что он обрел нового друга, только окрепла.