Читать книгу Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства - Юрий Леонидович Романов - Страница 5

Спрыснутая городским «газовым нарзаном», колонна по четыре, ведомая Оболдуевым, шустро двигалась по Новому Арбату к намеченной цели. Гордо прогарцевав мимо глобуса, что рядом с крайним высотным домом «книжкой», колонна резко повернула к Ваганьковскому кладбищу…

Через несколько минут она упёрлась в стандартное, аккуратное здание с четырьмя колонными, построенное ещё во «времена застоя». Перед его входом красовались большая красочная афиша с огромным фото обнимающихся трёх чародеев, а под ними:

«Шоу века – «СЕМЬ ПЯТНИЦ НА НЕДЕЛЕ!»

*Сегодня первый день апреля – наш профессиональный праздник, случайно совпадающий с днём ДУРАКА и СМЕХА! На празднике впервые наследники уникального Западного мозгоёда ЧПОНЦЕ:

*Маг чародей К. Маврушкин – основатель фермы «Три Ку-Ку», вместе с врачами-экстрасенсами Чумой и Кашпо.

*Чудо-профессора одновременно проведут свои зарядно-оздоровительные сеансы и ответят на ваши вопросы. Примечание: Банки с водопроводной водой продаются в фойе дёшево, но сердито и только для купивших оздоровительные бальзамы!

*Спешите в гей- клуб , теперь вы на коне! Теперь у вас есть шанс разбогатеть и вылечиться здесь и сразу!

PS. Для особо догадливых и впечатлительных есть кое-что ещё о чём писать не надо, но кое-кто уже догадался.

*В фойе «Шанс» играет диджей-сеты Бой Джорджа и проводится фестиваль «Твой шанс» с раздачей премий «За вклад в гей-культуру».

*Извините за правду, но вход в культуру – ПЛАТНЫЙ…

Администрация

– А вот и ваш «Шанс», – осипшим голосом проинформировал руководитель колонны Оболдуев, указав на афишу.

Было что-то символичное в том, что клуб «Шанс» расположился напротив кладбища. Не далеко от него просматривалась большая красная буква «М».

– Зачем же мы стирали так долго наши подошвы об асфальт и дышали газами, если рядом метро? – спросил кто-то Оболдуева, из передовой шеренги охотников за акциями.

– Чтоб не разбежались, пардон оговорился, чтоб не потерялись, ноги укреплялись, а деньги экономились!.. Но вам об этом думать не следует – я думаю за вас!..

Оказалось, что это не ДК «Макаронных изделий», и даже не цех по изготовлению лапши, а гей-клуб. Геи, чтобы получить разрешение, писали заявки на бланках фабрики «Макаронных изделий»! Они клялись, что в соответствии с договором, установят оборудование для изготовления лапши на пустующих площадях и тем самым повысят КПД использования производственного квадратного метра. Через некоторое время уяснив, что оборудование не установлено, а «лапша» производится только в головах организаторов – договор разрывали.

Ходили слухи, что это всё козни не городских, а местных районных властей, и что это именно «Шанс» сам недолюбливает этих чиновников, а городские его любят! Но скажем прямо, любовь любовью, но истина дороже – геи их тоже не переваривали, хотя при встрече всегда улыбались и стремились с ними поздороваться. Так что «любовь» была тайной, но взаимной …

Обогнав Оболдуева, с пофамильным списком оплативших билеты и «целебные припарки», к дверям «Шанса» проследовал приезжий в адмиральской фуражке. Небрежно, по привычке, махнув перед носиком молоденькой розовощёкой билетёрши красными корочками с гербом, он произнёс магическое слово, – «Свои», – и гордо вошёл в фойе, где уже образовалась большая очередь за «лечебными» пудрами и мазями.

Пока комбинатор продумывал, где лучше пристроиться, к нему подбежал почтенный господин, обросший под хиппи, в красном цилиндре, с бакенбардами Пушкинских времён, но в голубых «бананах», времён нового модернизма с мотнёй ниже колен, в офицерском, цвета хаки, военном френче с алюминиевыми пуговицами не дружественной нам страны и в белых тапочках. Он был обвешан нейлоновыми авоськами с банками мазей и пудрой мозгоёдов, но сиял как «подвески» у кота.

– Бендер, привет! И ты с нами!

– С кем это… «нами?» – Иванов-Бендер удивлённо стал рассматривать странного, давно не посещавшего цирюльника, господина с бакенбардами, которые, пожалуй, можно было встретить только на экзотическом лице вышибалы ночного клуба.

Необыкновенный господин отступил на шаг назад, затем сделав круг почёта вокруг Бендера, снова предстал перед его взором.

– Ну… мы те, что за акциями и те, кто за одно и подлечиться не прочь.

– Нет, я не с теми и не с другими, – резко отреагировал Бендер, – просто интересуюсь, чем увлекается современная публика.

– Бендер, ты что и правда меня не узнаёшь?

– И с кем же я имею честь размещать рядом своё бренное тело?

– Я же Клячкин, … Мусик! К тебе в офис несколько раз забегал и передавал коммерческое предложение на поставки мяса для «Микояна»… Да и ещё про свои беспокойные сны тебе рассказывал.

– А … Так это вы, распорядитель «злачных мест усопших». В таком волосатом обличии и в наряде неизвестного племени вряд ли кто из ваших знакомых сможет вас узнать. А вы-то в таком виде часто узнаёте себя в зеркале.

– После сабантуя, честно говоря, иногда тоже не всегда узнаю себя в зеркале!

– А жена?

– Моя Клёпа тоже путает меня с соседом по общаге «Законников и сексуальных меньшинств». Он здесь уже где-то бегает и почти в таком же прикиде шастает.

– Так это вы, – главный «бескорыстный» надзиратель за невино усопшими, но повадки, после ухода с поста по надзору за кладбищем, у вас стали какие-то замысловатые и целенаправленные, – Бендер, сделав небольшую паузу, добавил, – вы, вероятно, в очередь за проблемами, которые будут ожидать вас после приобретения акций.

– Да за ними и все мы радуемся!

– А вы чему радуетесь, Бендер?

– Пока радуйтесь прозе жизни.

– Правда? Значит радуетесь вместе с нами! – умилённо спросил бакенбардист, заглядывая в глаза и пытаясь приникнуть к плечу Оскара, который более чем на голову был выше его. – Как я благодарен, я так благодарен судьбе, что она нас свела!.. А что же касается моего прикида – так это последний пискмодысамых передовых демократических стран!

– Ну слава богу, что не первый, – парировал Иванов-Бендер.

– А заодно с этим «писком», в общаге у наших «Законников» и лексикончик «прихватил» для солидности. Представляешь, мне этот прикид удалось приобрести почти за пол цены! – продолжал вещать Клячкин. – А недавно продал свой МЭРС, квартиру, которые я «честно» заработал на кладбище и полностью вложился в «Три Ку-Ку»! Так что срочно, через кладбищенские связи, подаюсь в миллионеры!

– Да ты что!.. Конечно, – красиво жить не запретишь! Значит ты, добровольно ради этой мечты, переместился жить на кладбище к своим усопшим знакомым, чтобы в случае чего не тратиться, на чистый воздух, еду и дорогу, – да это подвиг сумасшедшего! – засмеялся Бендер.

– Да нет! Ты меня не так понял, – шёпотом произнёс Клячкин, – просто пока временно проживаю в общаге «Законников и сексуальных меньшинств». Так сказать, в ожидании очередного взлёта акций… Вношу посильные взносы в их «революционные» деяния, а заодно приобщаюсь к их лексикону и работе над общими земными проблемами общежития «Благородных сексуалов».

– Ну живи, живи, но не забывай, что нет более постоянного чем «временное».

– Да я, товарищ Бендер, через несколько дней хоромы поимею!

– Только смотри чтоб они тебя не поимели.

– Как всегда шутишь!.. А вот увидишь, как я с моей Клёпой, в самое ближайшее время, обзаведусь шикарной квартиркой, самолётиком и суперавто!.. – и он, немного помолчав, добавил, – понимаешь, планов по самое некуда! Я сейчас живу как на пороховой бочке, но во сне …

– Кстати, а как твои ранние сны поживают сейчас? Или всё как прежде снятся страшные?

– Нет, нет, что ты! Страшные редко. Чаще радостные – про долларовую «зелень»! Вот, совсем не давно, приснился наш президент – Пьяньцинь, пьяный до последней возможности, с грязными мешками долларов, но на шикарной яхте. Рядом с ним какой-то рыжий со слитками золота, и я в своём прикиде помогаю им складывать эти слитки в ящики из чистого золота, но, почему-то на половину заполненные пищевыми отходами…

– А трусы тебе, как прежде, в крупный горошек не снятся? – вставил Бендер.

– Не поверишь, – снятся! Вот позавчера, я в домашних трусах, в красный горошек и с красными подтяжками, в моём модном цилиндре, сижу на пляже какого-то таинственного острова. Вокруг благодать!.. Небо голубое, голубое! Солнце золотое, золотое! Вокруг – пальмы, бананы, золотой песок! И вдруг появляется девушка в бикини. Неожиданно подул резкий ветер, и я оказался с ней, в океане на надувном резиновом баллоне от КАМАЗа. Ветер нас подхватил и понёс в открытый океан. Когда отплыли далеко от берега, я зачем-то стал прятать доллары в её бикини, и тут… из этого баллона стал выходить воздух. Представляешь! – Клячкин стал с шумом втягивать в себя воздух, – и так мне стало страшно и жалко, что мои доллары утонут!.. Я аж закричал и … от крика проснулся весь в поту… Ты только никому об этом не рассказывай, даже моей Клёпе, а то она догадается, что я трус, а я не трус – я просто боюсь… Ну и не надо сообщать куда следует.

– Не волнуйтесь, это не моё хобби.

– Простите, а вы не партиец?

– Я сегодня не по этой части.

– Ответ меня устраивает! Ну, так что, товарищ Бендер?.. Я, пожалуй, побегу в зал? Наверное и Клёпа меня заждалась? – Клячкин, ожидая указаний Бендера, в нерешительности топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу. – Да, я ведь совсем забыл, что ещё требуется прикупить для «зарядки» и банку с водой.

– Топай, топай – не стесняйся.

– Тогда я пошёл, за водичкой за водой, за водичкой ключевой, – весело «замурлыкал» Клячкин…

В организационной комнате, – штабе «Три Ку-Ку», шла интенсивная подготовка к шоу.

– Хитров… Леня… Подойди ко мне, – позвал Кузя Маврушкин, – у меня появилась идея.

– Что за идея, если не секрет?

– Пригласи-ка в мою комнату Кашпо и Аллана Чуму.

– Ну вы же… вроде бы как бы, – Хитров немного помялся, – вы же говорили, что не хотите с ними лично общаться? Да они и подраться могут.

– Надеюсь, что в моём присутствии не подерутся, но «полаяться» могут, – Кузя задумался, – скажи им, что я приглашаю их выпить по рюмочке в честь нашего профессионального праздника.

– Намёк понял! Через минуту оформлю вашу идею в лучшем виде!..

Сказано – сделано, и уже через несколько минут, как будто сойдя с телеэкрана, на пороге резиденции Маврушкина, появился обаятельный Леня Хитров с Алланом Чумой и чудо-врачом Кашпо, имеющим одно высшее образование на двоих.

– Приветствую вас господа! – Кузя Маврушкин с распростёртыми руками двинулся на встречу Кашпо и Чуме, – рад что не отказались от моего предложения.

– Ну как можно отказаться от общения с основателем «Дорожной карты» к финансовому благополучию народов всего мира! – торжественно произнёс Чума.

– Поздравляю с нашим общим профессиональным праздником! – произнёс Кузя. – Прошу к столу!

Кузя, не давая им опомниться, сразу с места в карьер приступил к делу: «Слушайте сюда… Есть тайное задание от одного из главных членов правительства!.. Нам троим предложено заняться благородным делом – то бишь лечением и отвлечением нашего народа от стрессовых ситуаций, возникающих от пустых полок в магазинах и вообще от забот,! Также, по ходу «пьесы», – помочь Думе разобраться с вредными разговорами в семьях!» – Маврушкин, сделав паузу, посмотрел по сторонам.

– Что мне надо делать? – заинтересованно спросил Чума, погладив себя по голове.

– А мне? – тут же вклинился Кашпо.

– Нам троим требуется объединить наши усилия и сосредоточить их на здоровье во благо народов вообще, и нашего финансового процветания, в частности! – торжественно произнёс Кузя. – Теперь о конкретном деле…

– Давай уж излагай, – с нетерпеньем произнёс Кашпо.

– Первое, – создаём клуб «Чистых и Честных!» – Маврушкин на короткое время задумался, а затем продолжил, – президентствовать клубом «МОЗГОЁД» мы будем попеременно – каждый по полгода.

– Второе, – вы двое продолжаете «лечить» со сцены и голубых телеэкранов, давая установку народу покупать акции «Три Ку-Ку».

– Это что? Всё даром? – задёргался Чума.

– Да не беги ты впереди паровоза!

– Ладно, как скажешь.

– Я вас лично буду обогащать двумя процентами от полугодовой чистой прибыли! – удовлетворённые ответом, Кашпо и Чума, закивали.

– Третье, – сейчас с экранов по теме «Три Ку-Ку» показывают ролики в основном с моим Лёней Хитровым. Вот с этим, – указал Кузя кивком головы в сторону Хитрова. – Кстати, можете с нимпознакомиться в живую… Эффективность у него не плохая, но не достаточная. Чтобы наши ролики были более эффективными и более продуктивными, – он выдержал паузу, – я предлагаю ввести на телеэкран шоу сказочных героев, согласно тактике «доброго и злого следователя»! Как вам моё предложение?

– Действительно в этом предложении есть что-то новенькое. Я в принципе согласен, – и Аллан Чума, улыбнувшись, кивнул головой.

– Солидарен с вами, господа, – мрачно произнёс Кашпо. Я тоже, пожалуй, с вами солидарен – что-то есть!

– Кто какие роли будет исполнять? – весело спросил Аллан?

– «Правительство Пьяньциня» порекомендовало, чтобы за роль «доброго» теле колдуна отвечал ты, уважаемый Аллан Чума, заряжая «энергией и позитивом» банки с водой.

– Почему я?

– Да потому что ты похож на положительного Шурика из гайдаевских фильмов.

– Ладно, раз рекомендовано, «брыкаться» не буду!

– Роль «злого» попросили исполнять Михалыча.

– Зачем так? – начал было возражать Кашпо. Я же по жизни добрый.

– А ты себя, хмуро глядящего и раздававшего короткие указания телезрителям, видел?

– Нет.

– То-то, а мы с Чумой, видели – жуткая картина.

– Но – для чего всё это «тайному» правительству Пьяньциня? – с «кислой» физиономией, спросил Кузю Михалыч.

– А для того, чтобы у людей создавалась иллюзия выбора, сизокрылый ты наш, – кто не хочет смотреть «злого» Кашпо, станет поклонником Чумы! А кто не верит в «добренького шарлатана Чуму», соглашался бы с Кашпо и говорил «в этом точно что-то есть!».

– Хитро завлекаешь! – весело отозвался Аллан Чума.

– В общем, – продолжил Маврушкин, – чтобы вся страна прилипла к экранам, а пустые полки и прочее проблемы в их головах, исчезли.

– Хитро придумано! – одобрил Аллан. – В итоге… волки сыты и овцы целы! А главное Пастух с «тайным правительством» живы и мы с вами в наваре!

– Но мне-то это зачем? Я сам с усам! – неожиданно произнёс Кашпо, – а Чума, он и есть чума, – мой главный конкурент, который изображает лечение через телеэкраны, но он же «неуч» и «шарлатан»!

– Что случилось Михайлыч? – спросил миролюбиво Кузя, – ты что с цепи сорвался?!

– Запомните вы все – я, Анатолий Михайлович Кашпо, – в отличии от вас, окончив Винницкий медицинский институт по специальности «психотерапия», почти четверть века отпахал с психами в психиатрической больнице!

– Ну да, работал исключительно с психами, аж все ладони в мозолях, видимо физию им массажировал! – ухмыльнулся Чума, – и ни одной нормальной рожи за эти годы не видел. Вот и стал злым недотёпой.

– На что ты намекаешь, неуч? – Кашпо «подарил» свой сердитый взгляд Аллану, – такой человек как ты, с образованием журналиста, не может называть себя экстрасенсом. – Ты Чума, никакой не целитель. Я создал тебя своим умом. А телевидение сделало из тебя бизнес! Я не раз говорил и говорю, что не биру деньги за свои сеансы. А ты их берёшь косвенным путём!

– Ты, Кашпо, сосиска в сравнении со мной! Ты же сам признавал, что попал на телевидение случайно, через Листа в момент перестройки, которая происходила в советской журналистике. Ведь твоей путёвочкой на большой экран стала программа «Взгляд»! Верно, я излагаю?

– Я этого и не скрываю. Да, в то время, я действительно, часто выступал на разных площадках в Москве. И однажды ко мне подошел мужчина и предложил мои идеи осуществить по телевидению. Да, это был Лист. Я сказал, что «могу». Мы познакомились. Он свел меня с редактором программы «Взгляд». Ну и что? Это не даёт тебе право обзываться тем более, что я тогда воплощал олько свои идеи в жизнь!

– Так что сам ты, Чума – сосиска с подвесками из редиски.

– Господа! Господа! Мы же с вами интеллигентные люди! Ну разве так можно обзываться? – пытался урезонить их Маврушкин, – берегите свои нервные клетки, ведь вы знаете, что они не восстанавливаются.

– Я не хочу выступать вместе с этим «законченным», – весело произнёс Аллан Чума, – действительно я в отличие от тебя не имею медицинского образования. Ну и что? Зато я окончил физкультурный факультет, который не менее близок к человеку… Я почётный тренер человеческих душ!

– Да у тебя всё события развивались почти по Гоголю, – усмехнулся Кашпо, – стал тренером, превратив многих из этих Душ в почти в «мёртвые души», за что и был осмеян настоящими профессионалами своего дела! Конечно, я отдаю тебе должное, что после этого конфуза ты умудрился податься в журналистику.

– Ну и что? – не сдавался Чума, – мне там удалось более основательно познать глубину человеческой души и усовершенствовать моё влияние на человеческие полушария!

– Ну да, особенно, когда с материалами об экстрасенсах ознакомился, которые уже тогда стали получать бешеные деньги, – поддел Кашпо, – и ты сразу прозрел, случайно обнаружив в себе волшебный дар в моих кустах.

– Да перестаньте лаяться, – пытался урезонить их Кузя, – вы же интеллигентные люди!

– Только вот, в отличие от многих этих коллег, – продолжил изливать душу Кашпо, – ты сразу стал просить вознаграждение за свой труд. Основные источники твоих доходов – это реклама БАДов, частные и групповые занятия, выступления на ТВ тем более, что воду тогда можно было получать бесплатно! Что съел!.. Нечем крыть, Чумашка!

– Я деньги зарабатывал своими выступлениями, а не воровал, как некоторые.

– Это просто один из способов «зарабатывания» денег, который ещё знаменитый Остап Бендер использовал при продаже «сто первого способа» изготовления водки из опилок и воды.

– И что ты хочешь этим сказать? – не сдавался Аллан, – хочешь показаться умным.

– Ты, чтобы узаконить свои аферы, даже попытался получить государственный сертификат от Минздрава, чтобы узаконить свои деяния, – продолжал Кашпо обличать Аллана, – но тебе грамотные экстрасенсы предложили экспериментальную проверку твоих способностей, от которой ты тут же отказался.

– Ну, я просто в это время приболел, – отбивался Чума.

– Конечно ты приболел, но, как всегда, вовремя, – съязвил Кашпо. – А что ты скажешь про лжестатьи твоих знакомых журналистов о волшебных воздействиях на всё живое и мёртвое водичкой, заряженной тобой?

– Я их статей не читаю, – обиженно буркнул Чума, – ну и что там такого?

– Будто-бы, после обработки заряженной тобой водой, у бурёнок стали бурно расти рога в виде хризантем, а надои в несколько раз увеличились!

– Ну ладно, господа, – все мы врём, но при этом просто надо знать меру, а иногда полезно говорить правду, – пытался их примерить Кузя.

– Подумаешь рога! У некоторых они иногда и отваливаются, – засмеялся Аллан, не обращая внимания на реплику Кузи, – да от моей воды у людей более значимые места увеличиваются и это подтверждается не только увеличением поголовья скота, но и статистикой рождаемости в стране.

– Но ты же сам понимаешь, что это «бред сивой кобылы»! – крыть было не чем и Чума промолчал.

– Впрочем, все это неоднократно опровергалось в ученом сообществе! – наступал Кашпо, – ни один твой эксперимент не удовлетворял требования о беспристрастности и объективности. Вот так ты, как червь, пролез в мою задницу и стал «заряжающим» червём на сцене! – Кашпо прервав на некоторое время свою пламенную речь, стал хватать от негодования воздух ртом, как рыба, при недостатке кислорода…

Немного отдышавшись, вдруг заявил: «Я с «заряжающим» неучем работать вместе не намерен!»

– Господа, господа, то, что вы оба не сговорчивы и подозрительны, это многим известно, в том числе и спецслужбам, -

Кашпо и Чума сразу насторожились и сразу перестали ругаться. – Именно это и стало причиной слежки за вами.

– Правда? – удивился Чума, – это опасная штука.

– А мы об этом не догадывались, – в свою очередь изрёк Кашпо дрожащим голосом.

– А вы и не могли об этом догадываться.

– Это ж почему? – обиделся Чума.

– Потому, что вы как глухари на токовище «грудью бьётесь до крови» и ничего вокруг не слышите и не видите! Говорю вам как на духу, – изрёк Кузя Маврушкин, – они сильно заинтересовались вашими персонами и начали записывать все ваши сеансы. Так что господа, прошу по мелочам не ссорится, а то нас возьмут за одно место по-крупному.

– Да уж… – изрёк Чума, – вот уж никогда не думал, что нами заинтересуются «органы».

– Это, пожалуй, веский аргумент в пользу совместной работы, – наконец для себя уяснил Кашпо.

– Одним словом, господа, доскакали допрыгались, – сделал вывод за них Маврушкин.

– И что же с нами будет? – боязливо оглядываясь, поинтересовался Кашпо.

– Господа не боись! – успокоил их Кузя Маврушкин, – скажу вам по секрету, мне всё же удалось уговорить «органы», чтобы некоторое время, они нас не трогали. Это будет в силе пока среди нашей «чистой троицы» будет «тишь да гладь и божья благодать!»

– А как же выступления? – поинтересовался Кашпо.

– Я сумел не только договориться с нужными людьми, но и согласовать с ними тематику выступлений, – Кузя, самодовольно улыбнулся, – но выступления должны быть редкими, да метками! Цель – отвлечения масс от проблем. Но, чтобы успокоить вас окончательно, сообщаю, что в основном мы будем выступать раздельно.

– Грандиозно! – произнёс Кашпо. – Так что, после этих слов, предлагаю выпить за мир во всём мире!

– Ну, а главное между вами! – уточнил Кузя Маврушкин. – Более того, мне дали возможность выпускать акции, а вам разрешили большие турне не только по стране с выступлениями «оффлайн-гастролями», но и за рубежом.

Поймав нужный момент, Кузя наполнил гранёные емкости: «График ваших выступлений внутри нашей страны они уже расписали до конца года. Вот сами смотрите».

– Это просто фантастика! – и Кашпо с Чумой стали заинтересованно всматриваться в строки листка Маврушкина, – ты видишь Михалыч, – Тараз, Уральск, Алма-Ата, Нур-а Султан, Москва.

– И стоимость билетов приличная! – подметил Чума, – более восьми тысяч рублей за штуку.

– В кассах «РИА Новости» мне сообщили, – продолжил Маврушкин, – что в Москве на ваши сеансы билеты раскуплены уже на ноябрь!

– Что требуется от нас? – заинтересованно спросил Михалыч.

– Выполнять рекомендации, – тут же отреагировал Кузя, – так, например, нам рекомендовали не затягивать выступления в залах и по телеку. Делать всё по-народному простенько, но со вкусом. Стараться не перегибать палку, но программу делать необычной, спользуя, что-то такое, чего ранее на советской сцене и телеку не было.

– Мы уяснили, – ответил за двоих Аллан.

– Уже наметился серьёзный прогресс в нашем разговоре, – отметил Кузя, пожалуй данный момент следует закрепить коньячком.

– Лично мне такой подход к делу нравится, – подметил Чума.

– Я тоже весь во внимании, – откликнулся Михалыч.

– Что касается зарубежных поездок, то вам даже предложили выступить в штаб-квартире ООН, но по согласованию текста с Президентом США. Больше того, доложу я вам, некоторые его члены, точнее его Конгресса, сильно больны и просят использовать вашу методику в борьбе со спидом, эклером и другими заболеваниями, а так же с последствиями радиации и пустотами в их головах.

– Михалыч, чуешь, слух о нас прошёл не только по Руси Великой! – гордо подметил Чума.

– В этом, ты Чума, не ошибся! – и Михалыч первый раз изобразил что-то смахивающее на улыбку.

– Мне там, на верху прямо сказали, что мировые политики с нетерпением ждут ваших выступлений, видя в них еще один признак «демократических» преобразований в нашей стране. – Маврушкин показал глазами на верх и, набрав полную грудь воздуха, продолжил, – они надеются, что вы намагнитите столько кубов «волшебной» воды, что ею можно будет окропить головы Президентов и Премьеров всех стран мира. После этого действия, они твёрдо верят в то, что все краплёные вашей водой беспрекословно будут исполнять волю одного чудака, на другую букву, одной штатной и «шизонутой» страны, – вы конечно догадываетесь какой?

– Ну конечно той, Президенту которой, наш Пьяньцинь, не приходя в сознание, докладывал об успехе, осуществлённого им и его подельниками, переворота! – уточнил Чума.

Кузя молча кивнул, переводя дыхание от своей длинной, опасной, но стимулирующей его подельников, речи.

– Но за какие такие «голубые глаза» эти блага свалились на нас с небес? – не веря своим ушам, ещё раз поинтересовались непримиримые «друзья» Чума и Кашпо.

– Но ещё раз пораскиньте своими мозгами и пошевелите многочисленными извилинами. Вот лично мне кажется, что вас, как «телевизионных целителей» запустили на экран для того, чтобы отвлечь людей от насущных проблем и общего коллапса совковой экономики, как-бы для заполнения пустых полок магазинов, – Маврушкин, глубоко вздохнул и, улыбнувшись, продолжил, – а вот мне по эту «сурдинку» разрешили выпускать свои акции с моей физиономией!

– Во дают! – восхитился Чума.

– А зачем же с твоей физиономией? – поинтересовался Михалыч, – оставили бы прежнюю.

– Потому что прежняя – это символ революции, а они сами с усами, – Кузя расправив плечи продолжил, – а моя физия стимулирует массы и направляет их противоречивый дух в нужную Пьяньциню сторону, вселяя в них надежу, что финансовый горизонт к ним скоро приблизится на расстояние вытянутой руки…

– Да… уж! – отреагировали «друзья» по несчастью, – и какой же длинны у них руки?

– Да, – они любого достанут! Но, мужики, нам стоит учитывать, что несмотря на этот хаотичный сквознячок «ветра перемен», любые наши передачи по телевидению, – Маврушкин снова втянул в себя воздух, – будут утверждаться на самом высоком уровне!..

– Я согласен, – Чума снова пригладил ладонью свои волосы.

– Ты меня уговорил, речистый! – произнёс Михайлыч, – но вместе выступаем первый и последний раз!

– Я тоже подтверждаю своё согласие на тех же условиях, но, Аллан поднял руку, выдерживая паузу, – поскольку Михайлович на журналистов в обиде, то будем с ним солидарны, отказывая им, по возможности, в интервью, заявляя, что «Журналисты извращают наше благородное дело».

– Пожалуй, за это предложение я Аллана поблагодарю, а за все резкие слова, сказанные в мой адрес, прощаю, – добавил Кашпо, – а также сообщаю, что с условиями создания и сроков президентства в клубе согласен!

– Правда, уж больно название клуба какое-то заковыристое – «МОЗГОЁД», – подметил Аллан.

– Да ничего заковыристого нет – почти простой медицинский термин: мозг и йод или ёд в простонародье, а «О» для их связки! – засмеялся Кузя, – а вы что подумали?..

– Конечно, каждая расшифровка зависит от степени испорченности человека, – по-философски рассудил «законченный» медик.

– Но, признайся Михайлыч, всё-таки, если заменить в этом названии последнюю букву, то появится привкус оригинальности! – подметил Чума.

– Но безусловно, в этом что-то есть! – согласился Кашпо.

– Добро! С этой минуты запомните – мы с вами для сцены чистокровные братья Чарльза Понци и основатели клуба «МОЗГОЁД», – и Маврушкин, подписав контракт, передал его Аллану.

– Но ведь Ч. Понци не чистый, и в итоге его всё же «чпокнули», – констатировал Аллан Чума, – но контракт подписал и передал его Кашпо.

– За солидарность, тебе от меня, Аллан, ещё раз отдельная благодарность, – произнёс примирительно Кашпо, – я, пожалуй, тоже соглашусь с Чумой. Действительно он не чистый и плохо кончил! – но поставив «закорючку» в контракте, вернул его Маврушкину, а свой экземпляр быстро сунул в портфель.

– Зато мы будем кончать хорошо! – весело скаламбурил Кузя, взяв подписанный членами «концессии» контракт.

– На ком? – тут же отреагировал Чума.

– Кто о чём, а вшивый о бане! – резюмировал Кашпо, – а как быть с ответственностью в случае чего?

– Что же касается ответственности, – не боись! Я всё заранее обмозговал, – и немного помолчав, Маврушкин продолжил, – основным ответственным лицом в нашем контракте прописан Чарльз Понци, который давно отдал богу душу! Мы же, всего на всего, его родственники. А как известно, ещё с времён «Отечественной», – родственники за отца и его сыновей не отвечают! – вот за это я и предлагаю ещё раз дербалызнуть! – подвёл итог «творческой» встрече Маврушкин.

– Гениально, – произнёс «законченный» доктор.

– Да уж, классный ход «конём»! – оценил, сказанное Маврушкиным, Чума.

Кузя, повернувшись в сторону организатора шоу, спросил: «Брендин, ты ещё здесь?»

– Здесь!

– И от услышанного ты ещё не сбрендил?

– Нет! Это не ругань, а так – маленькое весёлое шоу. Бывало, слушал тирады и похлеще, – пятистопным ямбом с матом и «хореем», аж уши «вяли»!

– Да, пожалуй, ты «выдержан» на самом лучшем коньяке! Тогда «тяпни» ещё пол гранёного стаканчика нашего напитка и начинай шоу «Семь пятниц на неделе!» – Брендин «тяпнул» предложенную ему дозу, и, закусив «рукавом», отправился на сцену…

– Мы, то есть организаторы, приветствуем вас в этом прекрасном зале! – подняв обе руки, сообщил Брендин, выйдя на средину сцены, и этим обозначил начало Шоу. Зал ожил.

– Сегодня открою вам секрет… Эту лечебно-завлекательную встречу мы начали готовить ещё задолго до девяностых, но не получалось. Нам неоднократно отказывали. Приходилось менять места дислокации и названия шоу. И каждую пятницу недели мы друг другу и вам обещали не только подготовить, но и провести это шоу. И каждый раз не получалось. Выходило, что мы вешали себе и вам «лапшу» на уши!..

– Наконец клуб «Шанс» сориентировался и родил идею организовать в это, не простое для нас и продовольственных полок магазинов, время нашу встречу под прикрытием закупки оборудования по изготовлению лапши прямо в холле дома культуры фабрики «Макаронных изделий», – ведущий выдав на сцене двойное сальто, закончл мысль, – и идея сработала!..

– Поблагодарим же и поприветствуем за эту идею членов «Шанса», которые подарили нам этот шанс! – неожиданно, сам для себя, скаламбурил Брендин, – но поскольку на неделе семь дней, то родилось название нашего проекта – «Семь пятниц на неделе!»..

Послышались хлопки и смех в зале…

– Вот они встречайте, – и Брендин махнул рукой.

На сцену вышли два улыбающихся размалёванных существа, с поднятыми вверх голубыми волосами и непонятной половой ориентации, но зал ошарашенный увиденным почему-то молчал не реагируя на их появление. Удивлённые существа решили поклониться.

– Почему не слышу аплодисментов, вашу мать? – почти прокричал ведущий, и продолжил, – а сейчас, к вам на сцену выходит великая «чистая» троица! – зал продолжал молчать, но группа скандирования отрабатывая, полученные деньги, трижды что-то непонятное прокричала и захлопала. Публика стала медленно отходить от полученного шока.

– Итак, я, под ваши бурные аплодисменты приглашаю…, приглашаю… Хлопаем господа либералы, партократы-демократы и прочие! – ведущий старался изо всех сил, – хлопаем товарищи господа! – приглашаю на эту сцену, нашего великого финансового благодетеля обновлённой демократии вместе с магами целителями и хранителями нашего здоровья!..

Из двери, по центру сцены, вышел сияющий Кузя Маврушкин, держа в руках над головой метровую акцию «Три Ку-Ку» со своей физиономией.

Синхронно, из боковых дверей сцены, слева появился улыбающийся Аллан Чума, почти седой блондин в больших роговых очках и чёрном свитере с широкой зелёной горизонтальной полосой, а с права хмурый Михайло Кашпо.

Ведущий, переместившись в центр сцены, сообщил: «Вот она – наша «звездонутая» великая троица! Она принесёт вам здоровье и приблизит вас к вашей голубой мечте!.. Они созидатели вашего здоровья и финансового благополучия! Они не на горизонте, а уже реально на этой сцене!»

Публика сразу очнулась и вошла в раж. Некоторые, в порыве «нежных» чувств, вскочили, уронив банки на пол и стали собирать осколки, шлёпая по жидкости.

– А вы знаете, – продолжил вещание ведущий, – что наш Кормчий Маврушкин, Чума и Кашпо родились в один день?

– Нет, не знаем…, – ослышались отдельные голоса из группы скандирования, – а когда?

– Догадайтесь сами с трёх раз… Раз, два, три, четыре, пять, – продолжил отсчитывать ведущий, – проскочив на скорости контрольную цифру, но вдруг по ходу неожиданно, вспомнил детскую считалку, и, досчитав до пяти, произнёс, – я пришёл вас выручать… Вот именно в день нашего профессионального праздника – первого апреля! – и махнул рукой. Группа скандирования по отмашке Брендина дружно, как на параде, что-то прокричала – ведущий, облегчённо выдохнул, и достав платок, в купную клеточку, с удовольствием высморкался перед микрофоном.

– Извините, что-то то там – в носу от счастья сбрендило, – и испарился со цены…

Его место занял Аллан Чума: «Теперь поговорим с вами о серьёзном, то есть о вашем здоровье! Я ваш врач-экстрасенс! Прошу сесть поудобнее и поставить на коленочки ваши баночки с водичкой, а также вынуть из карманов и сумочек, предусмотрительно купленные бутылочки с водочкой. Поставить водочку с водичкой, снадобья и всевозможные мази, рядом, а главое успокоиться. Вы хотите, чтобы я их зарядил?..

– Да! – послышалось из группы скандирования.

– Ваше желание – для меня закон! – громко произнёс «заряжающий» и как-то забавно начал двигать руками, делая пасы в сторону публики. – Я подойду куда следует и начну заряжать вашу водичку и водочку с одновременной подзарядкой аккумуляторов ваших авто на улице, стоящих рядом с вашим «Шанцем» на здоровье, – по рядам пошёл шум.

– Не волнуйтесь, господа – по окончании сеанса всех даром окроплю заряженной водичкой! – произнёс Аллан Чума с улыбкой обращённой к залу, но по залу опять прокатилась шумовая волна. – Сейчас начнётся передача энергии молчанием и ещё раз прошу вас не волноваться – воды на всех хватит, я со своей посудой!

– Даром… это хорошо! Вот теперь можно ждать и надеяться, – облегчённо выдохнул розовощёкий парень, сидящий рядом с «божьим одуванчиком».

– Поскорей бы уж, а то так долго причитают, что и чумой заболеть можно, – проворчала, сидевшая рядом бабуля в белом платочке. Она трижды перекрестила сцену и низко поклонилась, чуть не уронив стоявшую на коленях трёхлитровую банку с водой, но поймав её левой рукой, добавила, – о господи, – пронесло!..

– Как же хорошо-то! Мож и правда аккумулятор зарядится! – обрадовался седой дедок в валенках, сидевший на табуретке в проходе, рядом с ней, – а то аккумулятор у внука совсем стар стал, никудышный, как я, аж песок сыплется …

– Дед, а ты почшто в валенках то? Ведь на улице-то ешо лето, – спросила, сердобольная старушенция в белом платочке.

– Ступни мёрзнут, мать. Потом икры сводит, да и сами ноги уж ня ходють. Им уже за сотню перевалило.

– Да дед, быват… и на «Е» быват и на …, – продвинутая старушенция на мгновенье задумалась…, – в общем по-всякому быват, дед. А лучше всё-таки лечиться по-народному, по нашей поговорке.

– По какой ешо поговорке надо лечиться? – заинтересовался дед и повернул ухо в её сторону.

– По народной.

– Да ты не тяни меня подруга за …

– Ладно, ладно дед! По секрету «всему свету» скажу, запысывай…

– Повремени маненько, старая, – дед, пошарив по карманам, сначала достал тетрадный лист в клеточку с чернильным карандашом и послюнявив карандаш, скомандовал, – давай.

– Слухай сюда: «Ручки зябнуть, ножки зябнуть – не пора-ли нам дерябнуть?» – «божий одуванчик» вопросительно посмотрел на деда.

– Ты шо стара, совсем очумела?.. Бутыль ведь ешо не зарядилась!..

«Заряжающий», Аллан, услышав их «интимную» беседу, спросил: «Дедок, ты не будешь возражать, если мои помощники перенесут тебя на сцену, поближе к экрану телевизора, чтобы ты побыстрей излечился».

– Сынок, да кто ж будет возражат-то против такого. Давай, касатик, ташы, може и правда полегчае?

– Как величают-то тебя, дедок?

– Пахомом в детстве обозвали, касатик…

Накаченные руки, с цветными наколками, подхватили деда Пахома, сидящего в обнимку с трёхлитровой банкой, и как пушинку, переместили на место указанное «заряжающим» …

– Расслабились все или как?

– Все! – ответил за всех ведущий Брендин.

– Вот теперь дополнительно расслабившись, получайте и заряжайтесь моей энергией! Слушайте, только меня – «заряжайтесь» и «исцеляйтесь»! – произнёс Аллан, когда Брендин ушёл со сцены.

Затем, сев в кресло перед телевизионной камерой, начал свой ритуал: «Я объединяюсь с этой водой, становлюсь ею – и передаю все то, что хочу в нее вложить. Я заряжаю трубопроводную воду в банках, а заодно и авто аккумуляторы во дворе, скучающих без своих владельцев» – он молча, но с загадочной улыбкой «рисовал» руками в воздухе загогулины, смахивающие на долларовые знаки…

– Процесс пошёл, господа присяжные мечтатели! – отметил про себя Бендер, сидевший в представительской ложе спец служб без банки и в гордом одиночестве…

Примерно через полчаса, как Аллан и обещал, сработала автосигнализация авто, стоящих у ДК. «Заряжающий» сразу встал, перестав «рисовать» загогулины: «Раз аккумуляторы зарядились, то и вода в банках готова! Пейте эту воду и вам гарантировано хорошее самочувствие и долголетие» – и, взяв в руку кисть из мочалки, стал ей махать по сторонам, как кадилом, предварительно окуная в ведро с «волшебной» водой, направился в зал.

По окончании «окропления» зала Аллан Чума обратился к деду, которого ранее перенесли из первого ряда поближе к телеэкрану: «А ты, дорогой дедуля, что сидишь со своей банкой в обнимку и не встаёшь?»

– А я что! Я ничего.

«Заряжающий», поставил трёхлитровую банку деда на пол, и ещё раз окропив его кистью как из душа, произнёс: «Пора, мой друг, пора! На-ка прими на грудь дополнительно и мой стаканчик»…

– Да ногы слабо шаволятся, мил человек.

– Вот сейчас я тебя ещё дополнительно окроплю и полегчает, – Чума окунул в своё ведро объёмистую кисть, которая больше смахивала на печную, а потом так махнул ею в сторону деда, что тот без носок выпрыгнул из валенок на «заряженную» под ним лужу, ещё не сообразив, что делать дальше. Но тут случайно в «кустах» заиграла и запела музыкальная «подсказка»:

… Ах ты сукин сын Камаринский мужик,

– Ты не хочешь своей барыне служить,

– За верёвочки штаны её подёргиваешь,

– На завалинке сидишь да попёрдывашь!..

И тут дед, неожиданно для самого себя, начал выделывать больными ногами кренделя, как «заряжающий» руками!

– Браво! Браво! Ну старый даёт! Вот даёт!

– Да, ещё может! – восхищались в зале, – ведь может же, если захочет!..

– Вот видите, ваше желание для меня закон! «Чума сказал, Чума сделал!» – и он поклонился публике, указывая на прыгающего деда.

Уходя со сцены, он продолжил тихо высказывать сам себе свои впечатления о своём недавнем сеансе в Мин Обороне: «Вот ведь, точно так же происходило при зарядки аккумуляторов у танков! Сначала не хотели, кочевряжились, не соглашались, а после выпивки под оркестр – всё пошло как по маслу. Жаль, что у Минобороны не хватило денег на мою регулярную подзарядку!» – о чём тут же публике доложил не выключенный микрофон…

Публика в зале сразу перестала веселиться, решив, что сейчас начнутся дополнительные поборы…

– А вот и я, ваш ведущий, – произнёс Брендин, выйдя на средину сцены после Алана, сразу же после плясок деда.

Публика не реагировала на его появление, всё ещё находясь в шоковом состоянии от ранее услышанного. В зале было тихо как в склепе. Ведущий заволновался.

– Наверно это гипнотическое воздействие на публику оказали долларовые движения Чумы, – решил Брендин, и сразу взял «быка за рога», – предлагается, для экономии вашего времени, объединить, покупку акций «Три Ку-Ку», зарядку воды в банках, лечебные вопросы и ответы лечащего врача-экстрасенса Кашпо, в одно мероприятие.

Затем, ведущий в очередной раз набрав, полные лёгкие воздуха, начал его выпускать: «Первые 50 номеров ставят банки с водой на свои кресла и идут в малый зал №1 оплачивать акции согласно номерам в бумажках, которые вы получили на пункте сбора. Далее проходите по порядку и следите за номерами самостоятельно».

– И так, первая «зарядка воды» Чумой прошла успешно. Поздравляю!.. – произнёс ведущий и, в очередной раз набрав полную грудь воздуха, продолжил вещать, – главное теперь внимательно следить за руками и карманами! Кто отследил проходят за акциями в соответствии с номером, активнее работаем, господа, работаем всеми конечностями!..

Затем, отдышавшись и выдержав паузу, Брендин торжественно скаламбурил: «Прямо сейчас этот сеанс намба ван-с, только для вас и только у нас!.. И такс…, явление доктора Кашпо – законченного врача-экстрасенса, народу!»

 «Лишь бы нам была не амба, – тут же отреагировала бабулька в белом платочке, сидевшая в первом ряду и трижды перекрестив сцену, низко поклонилась и уронила с колен банку с заряженной водой. Увидев же осколки от банки, добавила, – о блин, мать моя женщина, – на сей раз не пронесло»…

Зал замер в ожидании продолжения. И тут Кашпо, распорядился принести бабульке новую трёхлитровую банку с водой. Принесли. Он, поставив её на коленки бабуле, обратился к залу: «Я сейчас исцелю вас и других пациентов вообще от всех недугов, в том числе: от лейкоза, гипертонии, лишнего веса, кариеса, аллергии, храпа, бессонницы, не только в прямом эфире и здесь в зале, но и тех кто даже, находящихся за тысячи километров от вас» – одобрительный гул прокатился по залу.

– Я знаю, чего вы ждете от меня, – обратился к зрителям Кашпо, – и вы получите даже больше, чем ожидали! Мы с вами сегодня будем беседовать о бренностях жизни, а в это время вода будет заряжаться моей энергией! И я вам обещаю не только зарядить эту воду, но победить всё плохое. Также я вам обещаю воскресить угасающий Союз! – зал встал аплодируя стоя. Он поднял руку и тихим обволакивающим голосом произнёс, – а сейчас даю вам установку – успокоиться сосредоточившись на решении всех ваших проблем и, на несколько минут закрыв глаза, погрузиться внутрь себя… Чувствуете как ваши проблемы рассасываются сами собой…

– Теперь мы можем перейти к обмену мнениями о влияниях моих лечебных сеансов на ваш организм, – продолжил Кашпо. В зале вырос лес рук.

– Прошу вас! Да, да вас…, нет не этого, а вон того, у которого ноги в трусах и сандалиях на босу ногу, – и Кашпо указал рукой на очень худого человека средних лет в шортах.

– Доктор, после первого вашего сеанса по телевизору врачи выявили у меня очень много побочных явлений.

– Ну и что?

– Так вот…, чтобы от них избавиться, я бы хотел прийти к вам в пятницу, чтобы завершить полный курс лечения.

– Нет, к сожалению, не получится – в четверг вы сломаете себе ногу. Так что по четвергам рекомендую вам быть аккуратнее, а ещё лучше лежать.

– Надо же? Спасибо, доктор, я приму это к сведению…

– Замухрышкин, – представился, опередив всех, шустро вскочивший следующий пациент. – Вот вчера, уважаемый доктор, после четвёртой бутылки у меня в глазах появились чертики, а у друга нет! Верните моему другу зрение.

– Рекомендую повторить сеанс, но с пятью бутылками, – удовлетворённый ответом, Замухрышкин сел.

– Ну вот, я же тебе говорил, братан, что дело поправимо, – обратился он к сидящему рядом другу, – сейчас выйдем в фойе и поправимся пятью бутылками, тем более что они уже прилично подзарядились!..

«Лес» рук в зале стал «подпрыгивать» и сквозь шум послышались выкрики: «Вы спасли меня от опухоли возникшей после удара соседской сковородкой!» – но это же время поднялась женщина с копной пшеничных волос, закрывающих уши.

Женщина, без предисловий раздражённо сообщила: «Уважаемый Анатолий Михайлович, я Склифосовская Элина» …

– Рад за вас! И что?..

– Да пока радоваться-то нечему. Понимаете, у меня за ушами были бородавки, которые я пожелала удалить. На время сеанса села поближе к телевизору. Благодаря вашему сеансу уши отпали, а бородавки остались. В чём дело? – Это же элементарно, дорогая, – вы неправильно сели к телеэкрану!

– Ну а…

Реплика из зала: «Женщина не создавайте очередь! Соблюдайте регламент!»

– А у меня, благодаря вам, Анатолий Михайлович, прошла позвоночная грыжа! – вклинился в паузу радостный чей-то женский голос, – вы её превратили в обычный фурункул!..

– А меня прямо сейчас вы спасли от инвалидности, а ещё в 1989 году избавили мою маму от грыжи, – прокричала «исцеленная» и, выйдя на сцену, стала кланяться всесоюзному психотерапевту…

В наступившую паузу, Михайловичу, удалось приподнять немного свою «пятую точку», и он, изобразив поклон головой, произнёс: «Сейчас я вас ознакомлю с некоторыми письмами и телеграммами, полученными мной от благодарных пациентов, а по ходу «пьесы» будим их обсуждать» – произнёс он перекладывая листочки…

– Ага, вот она!.. Вот не ожидал!.. Даже имеется телеграмма от правительства! – удивлённо произнёс Кашпо, (как будто увидел её впервые) продолжая её читать, – вы, чудо-врач, на глазах у всех избавляющий людей от недугов! Вы стали самым популярным человеком в стране. Все советские граждане прилипли к экранам, благодаря вам, и не теряя понапрасну время на больницы, лечат свои болячки, как говорится, «не отходя от кассы»!»

В зале одобрительно загалдели: «Да, Михайлыч знает своё дело!»

– А вот еще одна Правительственная телеграмма, – и, Кашпо, выдержав паузу, стал зачитывать, – у меня от ваших сеансов на голове исчезло врождённое красноватое пятно и выросли волосы. Теперь не пускают в Кремль. Что делать?

Кашпо крутил телеграмму. В зале воцарилась тишина: «Подпись на разборчива, – но я-то чувствую его дух и знаю, что я его знаю, а он не знает, что я его знаю и, что я его всегда узнаю… – это же меченый, наш бывший «презент» до Пьяньциня. Точно он! Но он же подал в отставку и вышел на пенсию! Можно было бы посоветовать сделать новую фотографию на пропуск, но ведь его всё равно не пустят!» -

Кашпо продолжил медленно перебирать на своём столике письма.

«Целая куча Правительственных – надоели. Ну вот наконец то простенькая! – Кашпо высоко поднял телеграмму над головой, – пять лет назад от меня ушла жена. После вашего сеанса она ко мне вернулась. Будьте вы прокляты!..»

– Признаюсь, раз она всё-таки вернулась – это приятный курьёз, – Михалыч, положил телеграмму и, немного помолчав, продолжил. – Правда были у меня курьёзы и похлеще! Вот как-то одной больной девочке сказал: «Брось костыли и иди». И чтоб вы думали, – она бросила и… пошла.

– Вот здорово! – обрадованно воскликнул вихрастый парень из зала.

– А чем она болела, Михалыч? – поинтересовался кто-то из зала у Кашпо.

– Коклюшем.

– А костыли зачем?

– Дедушке несла…

– Да, неприятный моментик для дедушки, – послышалось из зала…

– А давайте-ка я вам лучше зачитаю вот это письмецо из не распечатанного конверта, – Кашпо вскрыл конверт и поднял руку с письмом, затем, положив на стол стал читать: «Дорогой Анатолий Михайлович, после ваших сеансов почувствовали себя хорошо. Теперь по ночам танцуем и поем, правда, люди сначала пугались, но постепенно привыкли. С уважением, жильцы рядом со вторым городским кладбищем».

– Опять что-то не то, прости меня господи, – и Кашпо немного расстроившись на несколько секунд замолк…

– А давайте-ка я вам лучше зачитаю вот это письмецо, – Кашпо порылся на столике, – а вот оно: «Мой муж 10 лет был парализован, но после второго сеанса – вдруг встал с инвалидного кресла, плюнул в телевизор – и ушел на кухню»! – Вот видите, плюнул и попал!..

– Да…, редкий случай…

– Но признаюсь вам, как на духу, случались со мной курьёзы и весьма прибыльные…, – он замолчал, обдумывая стоит ли рассказывать следующую историю… Затем стал медленно поднимать правую руку вверх, а затем решившись, резко опустил её вместе с японским заклинанием «Хусим».

– Однажды ко мне заявились бандиты. Наставили оружие и потребовали: «Давай миллион, а то прикончим!..»

– Как же они посмели так не культурно поступить с вами? – возмутилась какая-то женщина в первом ряду.

– Конечно, не культурно, и я такого отношения к себе не ожидал! – Кашпо немого помолчал. – Нате, говорю я им, усритесь!..

– И что? – заинтересованно спросил кто-то из зала.

– Через три дня приходят снова и просят, чтобы я у них принял три «лимона», со словами: «Дорогой, Христа ради возьми свои бабки назад с процентами, сил больше нет – понос замучил, сплошное недержание».

– Хорошо, – говорю я им, уговорили, – не срите!..

– Значит, всё-таки осознали! – удовлетворённо произнесла женщина с первого ряда…

– На четвертый день смотрю опять заявляются, но уже с пятью миллионами и просят, чтобы я взял их поганые деньги, со словами: «Представляешь, Александр Михайлович, мы уже … день не срём, два не срём, три…»

– Ну что делать, пришлось взять под дулом пистолета, со словами: «Спокойно, мужики! Главное – не ссать!» – аплодисменты в зале…

– Вот такие вот дела случаются, – и, утерев лицо платком, сказал, – теперь можно разное.

Тут же за словами, опередив всех, поднялся молодой парень: «Сыроежкин я, – Александр Михайлович!.. А вот мы, как – бы с женой, выражаем вам благодарность».

– Я слушаю вас очень внимательно, молодой человек.

– Понимаете, вот раньше у нас с женой возникали проблемы и ругань на «почве» секса, но после третьего вашего сеанса семейная жизнь наладилась, – публика в зале восприняла информацию сдержано…

– Не совсем проникся, разъясните, – произнёс Кашпо.

– У меня вот… рассосался, а у жены вот зарубцевалась. Живем теперь дружно, как брат и сестра.

– Это очень редкий случай в моей практике! Попрошу описать его поподробнее, а запись передать мне…

Во время этой беседы, по проходу к сцене на костылях ковыляла женщина средних лет, но остановилась, в метре от сцены, тяжело дыша.

– Почему вы на костылях? – поинтересовался Кашпо, но не получив от неё ответа, он окропил её своей водой и скомандовал, – а ну-ка отбросила костыли! Прошлась! Побежала!..

– Не могу!

– Почему?

– У меня повреждено семь позвонков, а три позвонка зацементированы. Как же я смогу…, – закричала женщина, но на полуслове, отбросив костыли, стремительно вбежала на сцену. Зрители, наблюдавшие за этим явлением затаив дыхание, вдруг взорвались неописуемым восторгом, увидев воочию «волшебное исцеление». Кто-то заплакал, кто-то засмеялся, но все захлопали в ладоши…

И тут, словно по команде, присутствующие в зале повскакали с мест и бросились к Кашпо: «Позвольте до вас дотронуться! Дотронуться позвольте!» – публика,  возбуждённая своим напором, открыла двери в фойе, запустив в зал громкую музыку, заглушающую просьбы.

– Это что, я вот присутствовала на сеансе, когда Анатолий Михайлович сразу троих избавил от костылей! – вырывается у одной из возбуждённых участниц сеанса.

– Что и говорить, наш Кашпо держит марку! – поддержала её другая и обе стали напирать на передних, пытаясь продвинуться к сцене и дотянуться до, пятившегося в глубь сцены, «целителя»…

Он, пока искусственно улыбаясь, протягивал к ним руки, подумал: «Ещё немного и я не смогу унести от них ноги!» – и попятился в глубь сцены…

В этот критический момент, слегка покачиваясь, появился ведущий Брендин: «Господа, концерт, пардон оговорился, – все целебные пятницы свершились! Прошу на выход! Остальное найдёте в фойе!»..

Публика, наконец осознав сказанное ведущим, дружно направилась в фойе…

– Представляешь, Шизель, в своё время мне посчастливилось побывать на сеансе этого Чародея-Кашпо, на Украине, то там весь зал стоял на «ушах», но почему-то прямо во время его сеансов смеялись и плакали!

– Невероятно! А вот, хотите верьте, хотите – нет. У меня был знакомый сосед. Он всегда ходил седой как лунь. И вдруг – я его увидела черным. По его словам, однажды во время сеанса, глядя на то, как его жена заряжает воду от Кашпо по телеку, а он издевался над манипуляциями рук нашего чародея и – за секунду стал как смоль.

– А вот моя седая собачка тоже неожиданно для нас обрела снова черный цвет волос, так вот она, грешная, всегда, как только Михалыч начинал сеанс по телеку, садилась на угол ковра рядом с моим «козлом» и следила за руками нашего чародея…

– Да-да, помню, тогда еще у твоего «козла», прямо во время сеанса, рога отвалились!

– Ты, подруга что-то путаешь. Против рог – Кашпо бессилен. Если тебя рога беспокоят – тебе точно к Чуме!..

– А вот мы, с моим Васьком, недавно дома смотрели телесеанс Кашпо, ну сразу, как только поженились, – вклинилась в разговор их молодая знакомая, – мой Васёк стал кричать: «Ну не верю я Кашпо! Не ве – рю! И всё тут! Вот тебе!» – и ткнул в экран нашему Кашпо дулей в нос.

– И что?

– Не поверите, большой палец прямо на моих глазах увеличился раза в три. Муж был просто в шоке.

– Ну что, Васёк, – съел! – говорю я ему, – лучше б ты его кое-чем другим ткнул…

– И что он тебе ответил, Дунь?

– А он просто произнёс: «Вот теперь поверил, … знал бы другим местом ткнул, но сеанс-то, уже окончен. Как говорят – «окончен бал погасли свечи!» Пришлось счастливый случай перенести на следующий раз…

В фойе было весело и многолюдно…

– Привет, Даня! Ты тоже здесь! Так может пойдём потанцуем? Привет, Пушок! Ну как помогли тебе с потенцией эти два мага?

– У меня начал действовать! А у тебя?

– Рассосалась…

В фойе «Шанса» играл диджей-сеты Бой Джорджа, а с другой стороны звучало: «А Кашпо-то дело знает, были швы, а стала гладь! Два сеанса посмотрела – стала девушкой опять!..»