Читать книгу Москва и жизнь - Юрий Лужков - Страница 25

Придя к власти, Михаил Горбачев обвинил химическую промышленность в том, что она «запеленала свою химическую науку». Термин совершенно непонятный. Но поскольку его высказал Генеральный секретарь ЦК КПСС, на критику полагалось отреагировать. Начальника главка, ведавшего наукой, лауреата Ленинской премии Ростунова Владимира Федоровича, снесли в одно касание, несмотря на опыт и заслуги. В результате меня под давлением ЦК партии назначили руководителем главка. Назначили на эту должность не химика по образованию, как следовало, а инженера-механика.

Наука отставала в отрасли потому, что все опытные предприятия загружались серийной продукцией. Осваивать новые технологии заводы не хотели, делать одно и то же из года в год проще и выгоднее. Переходить в главк не желал. «Химавтоматика» слыла уважаемой организацией, была на хорошем счету в силу реальных результатов. Из года в года нам вручали переходящие Красные знамена ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

Мне досталась организация, объединявшая науку и производство, я этим очень дорожил, хотя на меня наседали советские контролирующие органы. Они считали недопустимым иметь их на одном балансе. Я отстоял это право: «Разве наши результаты говорят о недопустимости такого объединения? Может быть, все остальное недопустимо».

Так удалось развить фирму, создать при пресловутом «застое» не только новые КБ, но и заводы по всей стране. Образовалось грандиозное производство средств автоматизации со своими опытными цехами. Успешным делом в стране занимались 20 тысяч человек: 10 тысяч в науке и 10 тысяч на заводах. Наши разработки вызывали зависть и раздражение у Министерства приборостроения. Там не успевали за нами, первыми мы оказывались благодаря размещению на одном балансе науки и производства. Это я отношу не к своей заслуге. Фирму организовал в свое время Николай Яковлевич Феста, главный инженер «Химавтоматики», рано ушедший из жизни. Мы все очень переживали его потерю.

За недолгий срок работы начальником Главного управления по науке и технике, даже к моему удивлению, она оказалась очень полезной. Я расчистил все опытные заводы от рутинной продукции, заставил ее передать на серийные предприятия. Все сделал не директивным решением, административным волевым способом, а экономическим.

Сказал директорам: то, что вы выпускаете из года в год, отнесем к обычной продукции. И все экономические показатели начнем планировать как у обычной, а не опытной продукции. А между ними разница в оплате очень серьезная – и по льготам за первое освоение, и по прибыли, и номенклатуре. Все опытное и серийное производство – разделим. В результате опытным заводам ради сохранения статута и льгот пришлось принимать и выполнять новые разработки.

После Костандова рулить химической промышленностью страны, где на 400 предприятиях трудились 1 миллион 200 тысяч работников, назначили близкого ему человека и ученика Владимира Листова. Он, как все в команде Леонида Аркадьевича, прошел путь от рядового инженера-технолога до заместителя министра, заведовал отделом химии ЦК партии и с этой должности вернулся в министерство. Листов пытался делать все, как Леонид Аркадьевич, который ему помогал, став заместителем Председателя Правительства СССР.

Последним министром химической промышленности СССР назначили инженера-технолога Юрия Александровича Беспалова, перешедшего в министерство из ЦК партии. В стране установился неписаный закон: руководителем отрасли мог быть назначен только человек, прошедший курс наук на Старой площади в ЦК КПСС. Не знаю, сработался бы я с ним, но он меня сдал без боя… О чем расскажу далее.