Читать книгу Плачущие человечки (сборник) - Юрий Михайлов - Страница 3

Площадка для игр и детсадик располагались на высоком берегу речки. Неказистая, мелкая, вряд ли кто мог представить, что она судоходна при впадении в Волгу. Дорога тянулась по обрыву в виде вогнутой дуги, поэтому свежевыкрашенные зелёные ворота и калитка детсада видны за полкилометра. На конце дуги, рядом с вишнёвым садом, каждый вечер стоял немолодой, крепкого вида седой мужчина, читал газету. Часто поглядывал на ворота, откуда то и дело выходили мальчики и девочки, держа за руку родителей. Вот появилась молодая женщина в накинутом на плечи плаще, увидела, как мужчина на повороте дороги взмахнул газетой, что-то сказала мальчику, стоящему рядом, и тот пошёл домой. Единственный детсадовец приходил-уходил без взрослых.

– Привет, дедушка!

– Привет, Володя. Как дошёл? Без приключений? А я вот вышел газету купить. Впрочем, как всегда, на станции всё уже разобрали. Идём вместе до дома?

– Вместе, конечно, вместе! Только через «мо»… – Так Вовка называл кафе-мороженое. – И футбол!

– А как горло себя чувствует? Давай зайдём домой, переобуемся, а то ботинки дорогие, жалко.

– Но дома же никого нет… Мама приедет в пятницу, бабушка – тоже в городе, вернётся поздно.

– А кто нам нужен, чтобы переобуться, выпить молоко и гулять до бабушкиной электрички?

Переодевшись, шли во двор санатория для чернобыльцев, про которых дед рассказывал внуку много историй, поскольку командовал в то время войсками на Украине. У футбольных ворот снимали куртки, играли в «десятку»: по очереди вставали в ворота и ловили мячи, пробитые с любой дистанции. Володька – намного шустрее оказывался, так выматывал деда, что тот через полчаса просил пощады. Тогда просто забивали пенальти, без финтов и подкатов.

Потом в кафе ели мороженое, любимое, миндальное, пили чай из огромного самовара. Волосы после футбола высыхали, на улице становилось совсем темно, и они, крепко взявшись за руки, шли к электричке. Бабушку всегда разыгрывали: Володька прятался за киоск, бабушка охала, что любимый внучек не смог её встретить, и они с дедом грустные-прегрустные направлялись к подземному переходу. И в это время из-за киоска с криком выскакивал Володя. Бабушка почти падала от прыжка внука, но всё же успевала прижать его к груди, целовала щеки, приговаривала:

– Светик ты мой! Солнышко моё. Как я соскучилась по тебе…

– Так не езди больше в город! – парировал внук. – Оставайся с нами, будем в футбол играть. – Про мороженое он никогда не проговаривался: слово, данное деду, держал крепко.

– У врачей я была, чтоб болячкам моим было пусто!

– А ты в садик приходи, там Валентина Ванна сразу вылечит тебя уколами…

Ужинали втроём, а перед сном иногда звонила мама. Каждый раз она говорила:

– Вызовите мастера, поставьте «Скайп». Ладно, приеду, сама всё сделаю, беспомощные…

Дедушка в кресле читал до тех пор, пока Володя не засыпал. Набегавшись за день, он отключался быстро, спал крепко. Дед поправлял одеяло, гладил его по голове, тихо говорил:

– Сынок, дорогой ты мой. Будем жить дальше, сынок…

* * *

Они шли вдвоём по дороге из садика. На девочке, смуглолицей, с алыми губами и зелёными глазами, надета ярко-жёлтая курточка, почти закрывающая шотландскую клетчатую юбку, на ногах – оранжевые шнурованные сапожки. Мальчик одет неброско, но практично, под осеннюю погоду и возможный дождь. За ними, в двух шагах, шёл охранник, потом – полз чёрный громадный джип с водителем и женщиной средних лет, видимо гувернанткой. Девочка говорила без умолку:

– А ты знаешь, что мы – соседи? Напротив вашего домика стоит наша вилла. Я приехала из Испании, прожили там год. Маме климат не понравился. А я умирала от скуки. Я сама попросилась ходить в садик. Умора с вами… Вы все такие маленькие. А мне уже семь, но мама сказала, что в школу ещё рано идти. А тебе сколько лет?

– Тоже скоро семь будет…

– Ты придёшь ко мне на ланч?

– Не знаю… – Мальчик даже остановился от неожиданного вопроса. – Мне поговорить надо с дедушкой.

– Но ты же как взрослый… Вот домой ходишь один.

– Нет, это не так. Я знаю, что дед всё равно встретит меня на повороте. Он говорит, что ему нужна прогулка. Выходит на улицу. И встречает меня почти у дома…

– Видишь, видишь, а я что говорю! Вон за мной трое идут и машина. Устала я с ними ругаться!

– Давай я буду заходить за тобой. Дед нас проводит до угла. Дальше мы сами. И домой так же будем ходить…

– Отлично! Просто класс! – Девочка запрыгала на одной ноге, потом схватила мальчика за плечи, прижала и поцеловала в щёку. – Ты помнишь, как меня зовут? Помнишь?!

– Конечно, Анджела…

– Не Анджела, а Анжела. Все путают! Я же не путаю, зову тебя Володя…

– И я больше не буду путать. Познакомься, это мой дедушка. Его зовут Савва Владимирович…

Девочка представилась по всем правилам этикета, с реверансом. Из машины за ней наблюдала гувернантка. Оставшийся отрезок дороги прошли все вместе, говорила, по-прежнему, Анжела. Дедушка и внук узнали, что их сосед напротив – миллиардер, торгует мебелью и землёй, что здесь у них – вилла в ближнем Подмосковье. А ещё большущий дом в Сочи и виллы в Юрмале и Испании. И что она мало видит отца и очень скучает по нему.

– А твои родители кто? – неожиданно спросила она Володю.

– Мама психолог… А папа… – Внук посмотрел на деда, вздохнул прерывисто. – А папы у меня нет.

– Мама моя говорила, что он разбился на самолёте и что ты сирота.

– Да, он погиб… Но у меня есть дедушка! Он – военный. И он мне вместо папы… И я буду военным! А ты – дура! Да-а-а! – Вовка почти плакал, огромные слезинки стояли в глазах.

Дедушка положил руку на голову мальчика. Видно было, как им плохо, как глубоко и тяжело они дышат.

– Извините… Нам надо идти, – сказал пенсионер. – Приятно было познакомиться.

– Подумаешь, воображала! Сам дурак! – почти кричала девочка вслед уходящим мальчику и старику. – Военным будет… Ну и воюй! Не буду с ним дружить. И в садик этот чёртов ходить больше не буду! И не трогай меня, лягушка очкастая…

Калитка на участке напротив виллы захлопнулась, конец ругани мужчины не слышали, зашли в дом. Вовка украдкой плакал. Дед гладил его по голове, говорил:

– Ничего… Всё проходит. И мы привыкнем… Будем жить дальше, сынок.