Читать книгу В Цепях Вечности - Юрий Молчан, Юрий Анатольевич Молчан - Страница 4

 Петро увидел кричащую и рвущую на себе волосы жену еще на подходе к дому. Игнат и Демак были с ним.

Аксинья, ревет в голос, вокруг нее уже собрался народ, старуха Вида прижимает ее к себе, что-то нашептывает, успокаивает.

Он подбежал к жене.

– Что случилось? Чего орешь?

Игнат с Демаком ждут в сторонке, бросая то на друга, то на его жену сочувствующие взгляды.

– Видать, и впрямь что-то случилось, – заметил Игнат в вполголоса и высморкался на землю.

Демак кивнул.

– Да, чтоб мне сдохнуть.

Аксинья продолжает вопить, и мужу пришлось взять ее за плечи. Он сразу ощутил соленый запах слез, идущий от ее немолодого лица.

– Да в чем дело-то, Ксюха?

– Лашка… – только и произнесла Аксинья.

Петро качнулся, все у него внутри сжалось в ледяной ком. Отдав жену снова в объятия Виды, он кивнул друзьям и кинулся к себе во двор. Игнат с Демаком последовали за ним.

Лаша лежит на кровати в горнице, обнаженная и накрытая простыней. Лицо ее, некогда румяное и цветущее, теперь сделалось цвета земли и – невероятно худое, словно некто выпил из нее все соки.

Петро качнулся. Его взор подернулся туманом. Возле тела девушки он увидел старика – волхв местного капища, расположенного за пределами деревни.

– А, вот и ты, Петро, – произнес он низким голосом, этот вечно спокойный от постоянных бесед с богами и созерцания огня на капище старик. – Дочь твоя ушла к богам.

Петро осторожно, дрожащей рукой взялся за край простыни.

– Отвернитесь, – буркнул он стоявшим позади него друзьям, – вы не должны видеть наготу моей Лашеньки…

Игнат и Демак сочувственно кивнули и вышли в сени.

Петр сорвал с бездыханной Лаши покрывало. На его слегка опухшем от пьянства лице проступило отвращение и ужас.

Кожа по всему телу девушки бледно-серая, как и на лице. Будучи еще совсем недавно девушкой стройной, теперь Лаша выглядит так, словно ее поразила страшная худоба. На шее, под левой грудью и возле пупка виднеются темно-красные пятна. Петр не сразу понял, что это – кровь.

– Ведьмин поцелуй, – произнес старик-волхв в мрачной тишине. – Дело рук Веноры. Я давно предупреждал – от нее добра не жди.

– А это что? – спросил глухо Петр, указывая на темный треугольник паха дочери, низ которого распух и выглядел, как спелая слива.

– Прежде чем выпить жизненные соки твоей дочери, – сказал волхв, – ведьма насытила плоть Лаши. Наверное, поэтому дочь твоя к ней и ходила.

Последних его слов Петр не слышал. Чувствуя, как все плывет перед глазами, он направился к двери.

В сенях он едва не упал на руки товарищей. Петро вырвал из чурки топор. Руки перестали дрожать и налились прежней силой. Теплый июньский воздух казался ему душным.

Волхв поднял сброшенную простыню и вновь накрыл тело девушки.

* * *

Когда боль ослабила хватку, крик Карта оборвался, он задышал часто-часто и стал хватать ртом воздух, точно рыба на берегу. Губы его дрожат, он поднял на девушку истерзанное лицо.

На носу его багровеет ожог, левый глаз вытек. На небольшом расстоянии от лица наемника в воздухе сияет, вращаясь, похожее на змею огненное кольцо, которое еще совсем недавно прикасалось к его лицу.

– П..послушай, – выдавил из себя Карт. Язык слушается плохо и кажется куском свинца во рту, – тебе вовсе нет смысла меня убивать…

Венора покачала головой, не сводя с него взгляд.

– Ошибаешься.

– Нет…, – сказал наемник, с трудом сглатывая слюну. – Я расскажу кое-что, чего ты не знаешь. И не узнаешь больше ни от кого во всем Илуоне!

Огненное кольцо с шипением устремилось к его второму глазу.

– Подожди! – воскликнул он, в ужасе раскрыв последний, слезящийся глаз, в котором отражаются блики огня. – Это насчет твоей матери!

Пылающее огнем кольцо остановилось у его лица, опаляя правую бровь и ресницы. Он ощутил жжение и едкий запах паленых волос.

Венора смотрит выжидающе, видно, что настроена решительно и готова продолжить в любой момент.

– Колдуньей была не только твоя мать, – проговорил Карт, щурясь. – Магии в то время учился и я сам. Правда, учеником был довольно посредственным. Все, чего мне удалось достичь, это чувствовать присутствие других – более могучих или слабых колдунов. Поэтому я и стал охотиться на них за вознаграждение, так я зарабатывал на жизнь и утолял ненависть и зависть к тем, кто одареннее меня.

– Ничего важного я пока не услышала, – сказала Венора холодно, и огненное кольцо коснулось брови наемника.

Карт стиснул зубы, раздалось шипение плавящейся кожи, у него вырвался стон.

Девушка отодвинула орудие пытки.

– Это твой последний шанс сказать что-то важное.

Карт перевел дух.

– Маг, у которого я учился, и которого потом в гневе зарубил, как-то сказал мне… Что есть путь, посредством которого даже такой бездарь, как я, может получить власть над миром.

– Эта легенда витает в воздухе уже несколько тысяч лет, – сказала девушка холодно. – Для неудачников, которые хотят сразу получить в слуги духа, что исполнит все их желания.

Карт затряс головой.

– Клянусь, это правда! Реда, твоя мать, тоже об этом знала.

Венора нахмурилась. Огненное кольцо чуть отодвинулось от лица наемника.

– Дальше.

Карт медленно кивнул.

– Существуют магические артефакты, говорил мой наставник. Тому, кто добудет эти предметы и сумеет привести их магическую силу в гармонию друг с другом, и покорится весь мир.

Юная колдунья молчала. Казалось, она размышляет.

– У твоей матери был один из этих бесценных артефактов, – сказал наемник, внутренне радуясь, что сумел отсрочить дальнейшие мучения. – Это семь волшебных камней, которые называют «камни-глаза». За три дня до ее ареста, мы договорились, что она отдаст эти камни мне, и мы вместе продолжим поиски остальных артефактов.

Венора настороженно прислушивается к шуму ветра за окном. Она словно забыла про пленника.

– Утром Реда вдруг заявила, что ночью к ней приходил старик – скупщик артефактов, и заставил ее, уж не знаю, как, продать камни-глаза ему!

Карт покачал головой, на изуродованном лице отразилась досада, как и в тот далекий день.

– Старик дал ей мешок золотых монет, и я…я в гневе объявил ее колдуньей, а в доказательство представил то самое золото. На монетах были странные изображения, совсем не те, что делают в Зируате, да и золотые монеты в королевстве тогда были разве что у самого короля и его приближенных.

Видя, что девушка не слушает и даже не смотрит на него, Карт попробовал освободить руки, но незримые путы удерживают прочно.

– Я был зол на твою мать, – вновь сказал он, – и возненавидел за этот опрометчивый шаг…Остальное ты знаешь.

Венора посмотрела на него с подозрением.

– Я слышала эту легенду, – сказала она, – но никогда в нее не верила. Хотя действительно видела у матери один из этих камней.

Карт торопливо кивнул.

– Сейчас я как раз преследую…то есть преследовал… человека, у которого есть четыре из этих камней-глаз.

– И кто же это?

– Принц Лурин. Младший сын короля Твердогора. Он сейчас в опале и намерен покинуть королевство.

– А где остальные три камня?

Наемник улыбнулся разбитыми губами.

Венора протянула руку, и ей в ладонь опустился потертый кожаный кошель, до этого висевший у Карта на поясе. Девушка вытряхнула из него несколько золотых монет и – три круглых камешка. Два синих и один – красно-коричневый.

Камни засияли у нее в руке.

– Я украл их из Часовни королевского замка, заменив другими, – сказал Карт с самодовольной улыбкой. – Фальшивые камни-глаза похожи на эти один в один, но лишены магической мощи.

Наемник посмотрел колдунье прямо в глаза.

– Если удастся отобрать у Лурина камни, то появится шанс заполучить и остальные три артефакта: легенда гласит, что один компонент этой четверки приведет к следующему, а тот – к следующему и так далее. Отправимся за принцем вместе. Что скажешь, колдунья?

– А зачем мне ты? – спросила Венора. – Твои камни у меня. Где взять остальные – известно. Ты – мне не нужен.

Карт усмехнулся и кивнул.

– Чтобы добыть камни, я тебе не нужен. Зато я нужен тебе, чтобы одолеть принца.

Девушка нахмурилась.

– Ты о чем?

– Лурин обладает властью над магическими предметами. Об этом говорил Твердогору торговец, что продал ему камни-глаза и еще много чего. Наш король – страстный коллекционер магических артефактов, при этом не всегда способный их использовать. Старик торговец продал ему младенца Лурина вместе с камешками, которые ты сейчас держишь в руке, потому что он обладает над ними властью большей, чем любой чародей.

Взгляд девушки сделался недоверчивым.

– Откуда тебе это известно?

– Насчет камней-глаз – я сам неоднократно видел, как принц с их помощью творил чудеса. А о том, что он – приемный сын короля… Я слышал, как Лурину об этом рассказывал умирающий от ран принц Морган. Во время этого разговора я сам был одной ногой в могиле.

Он усмехнулся.

– Повезло, что я украл камешки – они, похоже, спасли меня от смерти и залечили раны.

Девушка посмотрела на него с брезгливостью.

– Ты рассказал все, кроме того, почему я не должна тебя убивать, а взять с собой.

Карт улыбнулся изуродованным ртом и тут же поморщился от резкой боли.

– Лурин убьет тебя с помощью своих камней-глаз и даже не поймет, как это сделал. А если с тобой буду я, этого не случится.

– Ты знаешь его секрет?

Карт выдержал ее взгляд.

– Да, я знаю его секрет.

Невидимые путы исчезли, но вновь пришла боль – в затекшие руки наемника словно втыкали раскаленные иголки.

– Ты будешь жить, пока я не получу камни, – произнесла Венора.

Карт принялся растирать запястья.

* * *

Тириз Карт услышал свист брошенного камня еще до того, как тот врезался в окно. На пол со звоном хлынули осколки стекла.

Пытки Веноры обострили магическое чутье наемника так, что теперь покалывание в животе предупреждает еще и об опасности.

Он посмотрел в разбитое окно.

К забору приближается толпа мужиков, в руках вилы, колья и топоры. Среди них есть и женские лица.

Кто-то бросил еще три камня, но мимо. Булыжники ударяли в стенку избы.

Карт повернулся, чтобы позвать свою новую компаньонку, но девушка уже стоит рядом. С выжженным глазом он выглядел отталкивающе, но юная колдунья не обратила на это внимание.

На лице Веноры читалось презрение к этим людям, пришедшим отомстить. Она видела отца Лаши – Петро стоял, в миг постаревший от горя, с топором в руках и смотрел на избу, в которой обложили убийцу его единственной дочери.

Зеленые глаза колдуньи потемнели, она подняла взгляд вверх. В синем небе редкие, похожие на овец, облака стали темнеть, заполняя все вокруг чернотой. В воздух взвились пылинки и стебельки трав, ветер понес их прочь.

– Что происходит? – спросил Карт, глядя то на небо, то на толпу селян. Они остановились у калитки, что-то яростно обсуждая. Кто-то тычет пальцем вверх.

Наемник почувствовал резкий прилив сил. Усталость и ломота после пыток в одночасье пропали. Он в изумлении посмотрел на Венору, та ответила холодным взглядом, мол, получай, какой от тебя толк, если ты – измученный калека. Тогда Карт отыскал в комнате свою перевязь с мечом и повесил через плечо. Он заметил, что ветер стремительно усиливается, с шумом врываясь в оконный проем.

Венора простерла перед собой руки, смотрит вверх, губы двигаются, до Карта долетают обрывки слов. Он на всякий случай задвинул на двери засов и придвинул стол, плотно ее подперев.

Едва Карт это сделал, дверь зашаталась под градом ударов.

– Делай что-нибудь быстрей! – крикнул он.

В дверь колотить перестали.

Карт видел в окно, как половина мужиков отправилась к раскинувшемуся рядом леску.

Остальные окружили избу кольцом. Из леса показались селяне с охапками хвороста, принялись складывать у бревенчатых стен.

Карт выругался. Он сжег заживо многих, но сам умирать на костре не планировал.

Все еще глядя в почерневшее, будто затянутое клубами дыма небо, Венора поднесла ко рту мизинцы. Избу заполнил оглушительный свист.

Напуганные внезапно поднявшимся грозным ветром и клубящимися, как дым, тучами, часть крестьян бросились прочь. Те, кто остались с Петро и его двумя друзьями, изумленно глядят на избу. Свист Веноры слышен даже здесь, на ветру.

– Эх, не взять нам ее, – вздохнул Игнат.

– Что ты сказал? – прокричал Петро сквозь треплющий волосы и одежду ветер.

Игнат покачал головой.

– Ничего! Мы не сможем теперь поджечь дом!

Однако в его голосе прозвучало сомнение, на лице читается нерешительность.

– Она убила мою дочурку! – заорал Петр, в бешенстве отбрасывая топор и хватая Игната за грудки. – Эта ведьма должна умереть, ясно тебе?!

Из избы снова раздался леденящий кровь свист.

Петр вдруг осекся, увидев выражение на лице Игната. Тот смотрит ему за спину. Остальные мужики тоже изумленно таращатся на дом колдуньи. Петр отпустил друга и повернулся.

Над крышей избы вертится столб ветра, медленно обретая форму… коня. Скакун черного цвета, глаза пылают красным, как две огненные головни. Грива развевается от ветра, кожа словно из текучей воды, черной и непрозрачной. Ветер носится вокруг него, не утихая ни на минуту.

– Святые боги! – прошептал кто-то из мужиков в страхе и изумлении.

Конь принялся бить копытом в крышу избы.

Когда затрещало, крестьяне сначала не поняли, что происходит. Но потом все стало ясно. Они хотели убежать прочь, подальше от этого места, но их глаза оставались прикованы к дому Веноры, ноги отказывались повиноваться.

Огромный черный скакун топчет крышу избы. С треском стали ломаться и полетели прочь, уносимые ветром, куски бревен и досок. Оглушительное ржание коня эхом несется по всему черному от клубящихся туч небосводу.

Одного из мужиков ударило пролетавшим бревном. Ветер подхватил труп с разбитой головой, точно пес игрушку, вознес над землей в сторону леса и бросил на раскачивающиеся макушки деревьев.

Закрываясь ладонью от разбушевавшейся стихии, Петро с Игнатом и остальные смотрели, как две фигуры – женская и мужская – вскочили на спину дьявольскому скакуну. Конь понес их прочь, быстро удаляясь в черном небе.

Гром от стука его копыт и ветер постепенно стихали. Перед белыми от страха селянами осталась лишь пустая изба с развороченной крышей.