Читать книгу Варвар - Юрий Монастырский - Страница 3

(лето 60 г.н. э. – лето 61 г.н. э.)

Река несла свои воды у подножья высокого, частично поросшего лесом, пологого холма. На опушке стояло несколько десятков небольших, сооруженных из брёвен домов с двухскатными, покрытыми соломой и камышом крышами. Для прочности и сохранения тепла стены были оплетены лозой и обмазаны с обеих сторон толстыми слоями глины. Селение было хорошо защищено и представляло собой городище, окруженное высоким бревенчатым частоколом перед которым тянулся глубокий ров. Потемневшие от времени строения органически сливались с окружающей местностью и казались частью дикой природы. С вершины холма открывался вид на реку: её главное русло с быстрым, образующим водовороты течением, покрытые лесом маленькие и большие острова и, наконец, теряющийся в дымке противоположный берег. Разливаясь среди лесов и степей, пробивая себе путь между обрывистыми кручами, журча на перекатах, она текла на юг к далёкому морю. Зимой река покрывалась толстым слоем льда, но в середине оставалась длинная незамерзающая полынья и только в очень большие холода она исчезала полностью. Тогда можно было осторожно, проверяя палкой прочность ледяного покрова, перебираться на острова и даже на противоположный берег.

Река являлась главным средством существования людей, живущих в селении. Летом они плавали по заросшим камышом затокам на вырубленных из цельных стволов лодках и били рыбу длинными, с металлическими наконечниками гарпунами. Зимой пробивали лёд и, когда, задыхающиеся без воздуха щуки, окуни или лещи всплывали на поверхность, глушили их деревянными колотушками.

Другим источником пищи был лес. Грибы и ягоды росли повсюду. А в расставленные капканы и ловушки попадалась мелкая дичь. За пределами селения, на южном склоне холма, колосились поля пшеницы, проса и ячменя, а в большом деревянном сарае – мычали коровы и блеяли козы. Все это помогало выжить в долгие морозные зимы.

Люди пришли на этот пустынный берег много лет назад. Им понравились защищающий от холодных северных ветров лесистый холм, изобилующая рыбой река, и земля, дающая богатые урожаи пшеницы. Они построили дома и сараи, поставили ограду из брёвен, засеяли поле. Со временем, когда численность селян увеличилась, ниже по течению реки возникли ещё два городища.

По извилистой тропе, спускающейся от главного входа в посёлок к берегу, шли два мальчика-подростка. Один постарше, высокий, стройный с большой светлой шевелюрой, другой пониже – коренастый, круглолицый. Одеты они были в длинные, сотканные из грубой ткани рубахи и неширокие штаны-постолы, подпоясанные бечевками. Их босые ступни настолько огрубели, что не требовали никакой обуви.

– Ариант, как бы нам рыбу половить? Мне отец сказал, что сейчас она пошла на мелководье, и её можно бить гарпуном вон в той затоке, – младший мальчик махнул рукой в сторону реки, – лучше, конечно, с лодки. Я знаю, где Доброгаст её прячет. Давай, возьмём. Вот только из чего сделать гарпун?

– А это видел?

Старший вытащил из-за пазухи кожаный свёрток.

– Смотри.

В руках у него был длинный прямой нож с выполненной из тёмного дерева красивой узорной рукояткой.

– Где ты его взял? – глаза товарища загорелись от восторга. – Покажи.

– На, держи. Только осторожно. Он очень острый. А где взял – не скажу.

– Всегда ты что-то интересное находишь. А мне не везёт, – мальчик с интересом вертел нож в руках. – Ну, скажи, где взял?

– Ладно, Идарий, не хнычь, скажу. Помнишь, на дальней опушке растёт большой дуб. А за ним лощина, заросшая кустами. Так вот, три дня назад я нашёл там убитого человека. Не воин, скорее разбойник. Убит он, видно, был недавно, потому что звери ещё не растащили останки. Лежал порубленный, весь в крови, а рядом валялся этот нож. Я испугался, нож схватил и убежал. Вот и вся история. Только ты молчи. Никому ни слова.

– А давай, сходим туда завтра вдвоём. Может, и я что-нибудь найду.

– Если не боишься – сходим. А сейчас сделаем так: вырежем длинную палку, привяжем к ней нож и гарпун для рыбы готов, – Ариант толкнул друга в бок. – Ну что идём к лодке?

На следующий день он проснулся рано. Солнечные лучи с трудом проникали в помещение через маленькое окно. Не спалось. Хотелось поскорее выбраться из тесного пыльного дома на залитый солнцем простор, вдохнуть насыщенный ароматом трав воздух, ощутить дуновение ласкового, тёплого ветерка. Родителей не было слышно.

– Отец, наверное, ушёл в лес проверять поставленные вчера ловушки, а мать в поле, – подумал мальчик. – А чем заняться мне? Так ведь я вчера обещал Идарию сходить туда, где нашёл нож.

Ариант невольно вздрогнул. Повторная встреча с мертвецом его совсем не прельщала. Да и вряд ли там можно ещё что-нибудь найти. Хотя, с другой стороны, нужно тщательнее осмотреть всё вокруг. К тому же обещание надо выполнять, а то Идарий подумает, что он струсил.

Уже через час друзья пробирались сквозь лесную чащу к дальней опушке. Мальчик хорошо знал дорогу, бывал в лесу много раз, но каждый раз, когда издалека доносился вой волка или треск веток под лапами медведя, ощущал себя маленьким, беззащитным существом, заброшенным в чужой враждебный мир. В то же время он понимал, что это его земля, ему предстоит на ней жить и бороться за своё существование.

– А вот и дуб, – мальчик указал рукой на огромное дерево на опушке леса. – Уже близко.

Останки убитого представляли собой жалкое зрелище. Обгрызенные лесными хищниками, покрытые мухами, они издавали нестерпимое зловонье.

– Фу, какая гадость, – Идарий зажал пальцами нос, – уйдём отсюда.

– Погоди, раз мы уже пришли, то давай осмотрим землю вокруг. Может, что и найдём.

Превозмогая тошноту, Ариант подошёл ближе к разлагающемуся трупу и стал ворошить палкой траву.

– Смотри, что это?

Он держал в руках несколько блестящих металлических кружочков.

– Я не знаю, – пробормотал Идарий.

– А я знаю. Это монеты, деньги.

– А что такое деньги? – Идарий удивлённо уставился на друга.

– Это такая вещь, которую можно обменять на любую другую. О них мне рассказывал отец. Когда-то к нам пришёл человек за лисьими шкурами. В обмен он предлагал такие монеты. Но отец отказался и взял несколько топоров и ножей. Тут десять монет – пять тебе и пять мне.

Дома Ариант внимательно рассмотрел находку. Монеты были изготовлены из какого-то светлого, неизвестного ему металла. С одной стороны профиль мужчины с тяжёлым подбородком и толстой шеей. С другой – несколько фигур: мужчина, сидящий в расположенном на высоком помосте кресле; рядом другой – что-то протягивающий клонящейся ему женщине с ребёнком. На заднем плане виднелись ещё два нечётких женских силуэта.

– Что бы это значило? Где делают такие монеты? Как их делают? Вероятно, в больших богатых селениях, где есть много полезных и нужных вещей, которые можно приобрести за деньги. Наверное, люди, живущие там, счастливы. – Ему захотелось оказаться в этих неведомых сказочных краях, иметь много, очень много денег, которые он мог бы обменять на красивую одежду, вкусную пищу, оружие и другие необходимые ему предметы.

Вечером мальчик показал находку отцу. Тот долго рассматривал монеты, задумчиво глядя на изображенные на них фигуры.

– Где ты их взял? – спросил он, строго глядя на сына.

Ариант рассказал об убитом незнакомце и показал найденный нож.

– Мне приходилось встречаться с людьми, которые говорили, что далеко на юге есть огромное водное пространство. Оно называется море. В него впадает наша река. За морем есть большая, очень богатая страна. Жители этой страны живут очень хорошо, они не работают, а заставляют работать других людей, которых силой привозят к себе. Эти деньги сделаны там. Ничего хорошего в них нет и нам они не нужны. Выбрось их и забудь. Меня больше беспокоит человек, убитый в лесу. Если он разбойник или его убили разбойники, то надо быть настороже. В лес пока один не ходи.

Лето подходило к концу. На полях был собран богатый урожай. Большой деревянный амбар доверху заполнился пшеницей и овсом. Наконец наступил праздник хлеборода, во время которого воздавались почести и приносились жертвы Творцу неба, земли и воды, основателю человеческого рода, божеству по имени Святовит и матери урожая, круглоголовой, длиннорукой богине плодородия Мокош. Их каменные изваяния стояли на возвышении в центре селения, молчаливо, взирая на суетящихся вокруг них людей. С утра все жители собрались на небольшой площади вокруг идолов. Вперёд вышел глава племени, почтенный старец Пирогост, низко поклонился и, глядя на воплощённых в камне богов, произнёс: «Благодарим вас Отец наш и Мать наша за обильный урожай, за реку, полную рыбы, за лес, кормящий нас, за тёплое лето, за плодородную землю и небесную влагу, несущую нам жизнь; благодарим вас за то, что вы охраняли нас от разных напастей: от кары небесной и от людей злых. Примите наши скромные дары и не держите на нас зла, о великие Святовит и Мокош!». После этого у подножья идолов было зарезано три курицы, три кролика, а затем три девушки обильно обсыпали их зернами пшеницы и овса. Наконец начались ритуальные танцы, во время которых жители посёлка подходили к святому месту и клали к ногам богов свои пожертвования: мешочки с зерном, ломти хлеба, пойманную дичь.

Осень пришла неожиданно рано. Холодные ветры сорвали с деревьев пожелтевшие листья, а бесконечные дожди не давали возможности выбраться из дому. Лес стал пустым и неприветливым. И вот, завертелись, закружились в воздухе белые «мухи» – первый снег. В это время пришла тревожная весть: в соседнем посёлке пропало три человека. Молодые, здоровые мужчины отправились в лес за дровами и не вернулись. Поисковая группа проследила их путь по хорошо видным на первом снегу следам. В километре от селения они свалили сухостой и начали разрубать его на удобные для переноса брёвна, но в это время на них кто-то напал. На снегу были видны следы борьбы и пятна крови. Множество конских следов и отсутствие убитых свидетельствовали о том, что на людей неожиданно набросились не менее пяти, хорошо вооруженных всадников, причём их целью было не убийство, а пленение. Отпечатки конских копыт тянулись к южной опушке леса и дальше через поле к берегу реки. Из-за начавшегося снегопада проследить, куда увезли пленников, стало невозможно.

Люди в посёлке забеспокоились: выходить за пределы деревянной изгороди стало опасно. На следующий день Пирогост собрал всех жителей на площади.

– Судя по произошедшему событию, в окрестностях рыскает шайка разбойников, – начал он свою речь. – Я не знаю, кто они и что им нужно. Скорее всего, они охотятся на людей. Далеко на юге, там, где наша река впадает в море, есть большое селение, оно называется Ольвия[29]. Очень давно в нём побывал один из наших людей. Перед смертью он мне рассказал, что туда привозят со всех окрестных земель пленных, и на огромных парусных лодках везут за море. Что с ними происходит потом – неизвестно, но, думаю, что что-то очень плохое, потому что назад никто не возвращается. Как старейшина племени, я приказываю: не выходить поодиночке из селения, даже к реке; мужчинам всегда иметь под рукой оружие. Установим ночные дежурства по три человека: двое у главного входа и один у запасного. Мне сообщать обо всём, что вокруг происходит.

«Смогу ли я защитить себя и свою семью от врагов, – думал Ариант. – Ведь я уже почти взрослый, а значит, должен владеть оружием. Но что у меня есть? Только нож. Он, несомненно, хорош, но против меча или копья с ним не выстоишь. А что, если научиться его бросать так, чтобы он поражал врага на расстоянии. Нужно попробовать».

Выйдя во двор, мальчик стал в пяти метрах от бревенчатой стены сарая и начал осуществлять задуманное. Вначале нож не хотел слушаться, ударялся о стену плашмя и, отскакивая от нее, падал на землю, но постепенно его полёт стал более целенаправленным, и лезвие начало застревать в дереве. Каждый день Ариант упорно тренировался, броски стали более точными и сильными, нож становился всё послушнее и вонзался в стену в нужном месте.

– По крайней мере, одного врага я сумею уничтожить, – думал он, нежно поглаживая свою бесценную находку.

Всю зиму селяне бдительно оберегали своё жильё. Сторожа-караульные, закутанные в огромные меховые тулупы, ходили вдоль бревенчатой стены, взбирались на неё, осматривая местность. Каждый звук, каждое движение за пределами посёлка заставляли их замирать, хвататься за оружие и напряжённо всматриваться в ночную тьму. Днём группы вооруженных людей бродили в окрестностях, изучая следы на снегу. Их было много: заячьи, лисьи, волчьи, медвежьи, но человеческих или конских – не было. Всё было спокойно. Постепенно напряжение спадало. Видимо, незваные гости случайно попали в эти края и, возможно, произошедшее событие никогда не повториться.

Наконец наступила весна. Запасы пищи в посёлке иссякали. Не хватало свежих продуктов, особенно мяса. Мелкая дичь, попавшая в капканы, не могла прокормить десятки голодных людей.

Отец Арианта после многочасового, почти безрезультатного блуждания по лесу в поисках дичи, заболел. Бледный, покрытый потом, он лежал на своём топчане и сильно кашлял. Старая Келага осмотрев больного, сказала, что у него лихорадка и для лечения нужен медвежий жир.

– Жира в посёлке нет. Нужно идти на медведя, но я не смогу. Доброгаст согласен, но ему нужен помощник. Пойдёшь ты. – Отец говорил тихо и отрывисто. – Ведь ты уже взрослый, почти мужчина, и должен приобщаться к мужскому делу. Согласен?

– Конечно, согласен. Сделаю все, что от меня зависит.

– Я знал, что не испугаешься, – улыбнулся отец, – ничего не говори матери.

На охоту вышли ранним утром. Впереди уверенно шёл Доброгаст со своим верным псом Златом. Он нёс длинный прочный дубовый шест с укреплённым на конце широким стальным остриём.

– Придётся потревожить хозяина леса, – охотник улыбнулся и потрепал мальчика по плечу. – Я, конечно, мог бы взять другого помощника – взрослого, но не захотел. Знаешь, почему? Потому, что заболел твой отец и помочь ему должен ты – его сын. Чувствую, что у тебя получится.

– Я буду стараться.

– Вчера я тебе рассказал, что нужно делать, а сегодня попробуешь себя на практике. Не бойся. Знаешь, сколько у меня на счету медведей? Тридцать пять! – Доброгаст любил похвастаться своими охотничьими успехами. – Дело это серьёзное, требует выдержки и смелости. Кроме этого надо быть сильным – таким, как я. Началась весна, но в лесу пока лежит глубокий снег. Ещё холодно и медведь спит. Будем его поднимать. Сейчас он сонный и вялый, а это для нас хорошо. Правда, зверь худой и на нем мало жира – это плохо. Однако другого варианта нет.

После трёхчасового блуждания по лесу Злат вывел охотников к берлоге.

– Он что, там спит? – мальчик указал на присыпанную снегом нору возле ствола огромной, наполовину сваленной бурей ели.

– Тише, – Доброгаст сердито посмотрел на своего помощника, – видишь, иней на веточках вокруг норы? Он образовался от дыхания зверя. Я тебе уже говорил: медведь может делать вид, что не обращает никакого внимания на охотника, а потом очень быстро и резко напасть, так как человек для него более опасен, чем собака. Будь внимателен и осторожен.

– Хорошо, – прошептал юный охотник.

Его сердце от небывалого возбуждения готово было выпрыгнуть из груди. В висках стучало, ладони стали мокрыми от пота.

– Держи, – старик протянул Арианту рогатину, – упри её в землю. Вот так. Держи пониже. Крепче, крепче. Не бойся и ни в коем случае не бросай. Злат – ату!

Умный пёс, услышав команду, с громким лаем бросился к берлоге и закрутился вокруг норы, разгребая лапами снег. Прошла минута, другая. Вдруг снег стал шевелиться, приподниматься и словно из-под земли показалась огромная, мохнатая голова. Злат отскочил в сторону, но затем прыгнул вперёд и вцепился зубами в ухо зверя. Раздался громкий рёв и в следующее мгновение медведь выбрался из берлоги. Отшвырнув собаку, он замер и с недоумением уставился на людей. Мальчику показалось, что зверь спрашивает: «Зачем вы пришли и потревожили мой сон? Что вы от меня хотите?» Тем временем Злат, увернувшись от когтистой лапы, опять вцепился ему в бок. Медведь вновь заревел, замотал головой и двинулся в сторону охотников.

Вытащив из-за пояса короткий, но тяжелый металлический дротик, Доброгаст размахнулся и с силой метнул его в зверя. Медведь приостановился, закрутился на месте пытаясь вырвать вонзившийся в бок предмет.

– Отходи, отходи назад, – закричал охотник.

Увидев убегающих людей, хозяин леса пришел в еще большую ярость и пустился в погоню. Отбежав на несколько десятков метров, охотники внезапно остановились. Решив, что враги уже в его власти, он на секунду замер, а затем, глухо зарычав, бросился на ненавистных чужаков.

– Держи, держи крепче, – закричал оказавшийся рядом Доброгаст. – Делай так! Вот так!

Животное, подгоняемое болью и злобой, неслось на людей. Мальчику казалось, что его огромная, оскаленная морда с маленькими, наполненными яростью глазами, закрыла весь мир и сейчас обрушится на него, сомнёт, раздавит, разорвёт на куски. И вот зверь уже рядом, вот он отталкивается от земли задними лапами, поднимает вверх передние с торчащими вперёд громадными, похожими на ножи когтями…

– Давай, вперёд! – резким движением Доброгаст направил остриё рогатины в нависшее над ними брюхо зверя. Пронзённый толстым стержнем медведь упал на бок. В следующую секунду двумя ударами топора охотник добил бьющегося в предсмертных конвульсиях лесного великана.

Ариант подошёл ближе к поверженному исполину. Прочное деревянное копьё пронзило грудь медведя насквозь и его, залитый кровью наконечник, торчал из-под правой лопатки. Животное лежало, уткнувшись мордой в снег, и если бы не кровь, вытекающая из ран, можно было бы подумать, что оно спит. Мальчику вдруг стало жаль мохнатого красавца, который ещё несколько минут назад спокойно спал в берлоге, а теперь лежит на снегу бесформенной грудой. Но он тут же отогнал эту мысль, понимая, что убийство – вынужденное действие, что это лекарство, которое поможет вылечиться его отцу. Постепенно на смену жалости пришла гордость. Он ещё не взрослый мужчина, еще, по сути, ребёнок, но не испугался, не убежал, а стоял рядом с охотником, направляя рогатину в несущегося на них медведя.

– Смотри, вначале нужно выпустить кровь, затем снять шкуру, потом выпотрошить внутренности и, наконец, разделать тушу.

Доброгаст принялся за дело, настаивая на том, чтобы мальчик ему активно помогал.

– Пока не сделаешь всё своими руками – не научишься, – повторял он, – охотник не только тот, кто убивает зверя, но и тот, кто знает, как необходимо поступить с добычей. Нам повезло, видишь, сколько жира, это лекарство для лечения лихорадки, а медвежья печень помогает восстанавливать силы ослабленным людям.

Через два часа работа была закончена.

– С сегодняшнего дня ты стал настоящим охотником, – Доброгаст улыбаясь, похлопал Арианта по плечу, – и главное не то, что у тебя пока ещё не хватает сил держать рогатину – подрастёшь, силы прибавятся. Главное, что ты не испугался, не убежал, сумел выстоять против зверя, хотя, наверное, было страшно. Ты, как я вижу, и вправду достоин своего имени.

– А с чем связано моё имя и почему ты сказал, что я его достоин? – Мальчик удивлённо посмотрел на старшего товарища.

– Не знаешь?

– Конечно, нет.

– Тогда слушай. Давным-давно много зим тому назад жил в наших краях великий народ. Точнее жил он южнее, там, где заканчиваются леса и начинаются бескрайние степи. Правил этим народом могучий царь, которого звали так, как тебя – Ариант. Огромные табуны лошадей паслись в степях, а непобедимую армию Арианта знали и боялись все соседние племена. И вот однажды решил царь узнать, сколько у него воинов. И сказал он каждому из них принести к его шатру по одному наконечнику стрелы. А когда образовалась целая гора, приказал отлить из них огромный котёл и налить туда вина. Все воины подходили к котлу пили вино и славили своего царя. А те, кто не смогли убить ни одного врага стояли в стороне, презираемые всеми.

– Так что же потом случилось с этим царём и его народом.

– Этого, мой мальчик, не знает никто.

– Я хочу стать таким же смелым и могучим как этот царь.

– Это зависит от тебя. Сегодня ты уже сделал один шаг на пути к своей мечте, – Доброгаст сжал помощнику руку. – А сейчас помоги мне дотащить добычу до посёлка и знай: впредь мы будем охотиться на медведей вместе.

С каждым днём становилось теплее. Могучая река начала освобождаться от сковывающего её ледяного панциря. Огромные льдины плыли по течению к тому месту, где русло, зажатое высокими, обрывистыми берегами, сужалось почти в два раза. В бурлящих водоворотах льдины наталкивались друг на друга, вздымались над водой и с грохотом разламывались на части. Это место считалось проклятым, с тех пор как там погибли несколько рыбаков, которые по неосторожности начали рыбную ловлю слишком рано.

Ариант проснулся от какого-то странного звука. Кто-то легонько стучал в окно. Выглянув наружу, он увидел Идария, который махал ему рукой, прося выйти во двор.

– Чего ты пришёл в такую рань?

– Давай возьмём лодку у Доброгаста и переплывём на остров, – предложил незваный гость.

– Вечно ты выдумаешь всякую ерунду. Ещё не закончился ледоход, и плыть на остров опасно. И потом, что тебе там надо?

– Ледоход почти закончился. Плывут только отдельные льдины. А на острове у меня есть тайник с лесными орехами. Я их там спрятал осенью, когда мы охотились на белок. Они завёрнуты в бересту и закопаны в сухой песок, так что должны хорошо сохраниться. Орехов много, очень много. Знаешь, какие они вкусные? – Идарий облизнулся. – Ну что, поплывём?

– Ты по-прежнему берешь лодку без спроса?

– А чего спрашивать? Лодка валяется на берегу, даже не привязана. Подходи и бери. Летом я несколько раз брал и ничего, Доброгаст видел и даже не ругался.

– Ну, раз так, тогда поплывем. Вот только весла нет.

– Это не проблема. Я еще в прошлом году вырезал весло из старого ясеня, которого свалила буря. Помнишь? Так вот я нашел ровную, прочную ветку и сделал из нее весло.

Через полчаса мальчики уже отчаливали от берега. Река почти очистилась ото льда, но кое-где на фоне темной воды были видны большие белые пятна – плывущие вниз по течению льдины.

– Холодно как, – Идарий поежился – помедленнее греби, если перевернёмся, не выплывем.

– Да не бойся ты, – успокоил товарища Ариант, – смотри, уже почти приплыли.

Наконец лодка причалила к низкому песчаному берегу. Остров был огромный – в длину более километра и до полукилометра в ширину, сплошь поросший густым смешанным лесом. Его северную часть занимала небольшая песчаная отмель; к югу берег постепенно поднимался и заканчивался гранитным обрывом, под которым неслись и вращались быстрые водяные струи, образуя между торчащими из воды камнями большие и маленькие водовороты. Южная, возвышающаяся над водой часть острова, была густо покрыта зарослями лещины. Здесь на солнцепёке в конце лета вызревало огромное количество прекрасного ароматного лесного ореха, настоящего деликатеса для белок. Большая колония этих шустрых зверьков жила на острове с незапамятных времён. Никто не знал, как они могли попасть на окруженный водой участок суши, как могли перебраться через бурную реку. Но, по всей видимости, благодаря лещине белки не бедствовали, и размножались гораздо быстрее, чем в окружающих реку лесах.

– Мой тайник находится вон за тем камнем, – Идарий махнул рукой в сторону примостившегося на косогоре большого валуна, – идём, я тебе покажу.

Холщёвый мешок был обёрнут несколькими слоями бересты и присыпан сухим песком, поэтому орехи, за зиму, сохранились хорошо.

– Учись, как нужно хранить такие вещи, – хозяин клада важно посмотрел на своего товарища, – погляди, совсем сухие.

Расколов камнями несколько орехов, друзья убедились, что они действительно не отсырели, не высохли и сохранили свой вкус и аромат.

– Пора домой, смотри, солнце садится и становится холодно. Пошли, – Ариант подтолкнул товарища, – ещё ведь плыть обратно.

– Давай, я буду управлять лодкой, ты уже грёб, когда мы плыли к острову. Договорились, – Идарий ухватился за весло.

– Хорошо греби, только осторожно.

– Да ты не волнуйся. Мне это делать не впервой.

Две трети пути ребята преодолели благополучно. Желанный берег хоть медленно, но приближался. Уже отчётливо был виден косогор и растущий на нём большой старый дуб.

«Хвала богам наше путешествие заканчивается хорошо», – подумал мальчик, но, взглянув влево, похолодел от ужаса. На них надвигалась льдина, точнее даже не льдина, а целое ледяное поле метров двадцать шириной и не менее тридцати в длину. Оно было так близко и приближалось так быстро, что столкновения с ним было не избежать.

– Быстрей, быстрей греби! Льдина! Льдина! Греби по течению!

Насмерть перепуганный Идарий всё перепутал и вместо того, чтобы грести вниз по течению реки и, уходя от льдины, под углом приближаться к берегу, направил лодку поперёк потока, подставив её борт выступающему из воды льду. Когда же до края ледяного поля оставалось менее метра, попытался веслом оттолкнуться от него. Один раз это удалось, но затем весло соскользнуло с гладкой покрытой водой ледяной поверхности и он, потеряв равновесие, рухнул в просвет образовавшейся между лодкой и льдиной. К счастью, в ту же секунду вынырнул и мёртвой хваткой вцепился в край ледяного исполина. Холод вторгся в тело, проник внутрь, сковал движения, парализовал волю. Собрав все силы, мальчик начал выползать на лёд. Онемевшие от невыносимой стужи руки скользили, а течение увлекало вниз под льдину в тёмную, студеную воду.

– Тону, тону! Спаси! Подплыви ближе!

Ариант схватил упавшее в лодку весло и его концом толкнул утопающего товарища в спину. Толчок был несильный, но сделал своё дело – Идарий выбрался на лёд и словно огромный червяк пополз по его непрочной изъеденной водой поверхности. Преодолев несколько метров, он замер, бессильно уронив голову.

«Что делать? Как его спасти? Выбраться на льдину я не могу, слишком опасно, она может расколоться. И потом как оставить лодку. Её сразу же унесёт течением, и тогда мы погибнем оба. Надо что-то делать. И делать быстро. Нас несёт к сужению реки. Там льдина расколется, да и лодка перевернётся. Тогда – конец», – мысли вихрем вертелись в голове мальчика.

Наконец он принял решение.

– Идарий, ты слышишь меня! Ползи через льдину к её противоположному краю. Я там тебя встречу. Ползи, ползи!

Ариант стал осторожно огибать ледяное поле со стороны берега.

– Возьми себя в руки, соберись, будь мужчиной, ползи! – изо всех сил кричал он, понимая, что ничем другим помочь товарищу не сможет.

И Идарий пополз: медленно, с трудом продвигаясь вдоль льдины. Наконец он добрался до её противоположного края, где его поджидал товарищ, прижимая лодку к кромке льда.

– Только бы не перевернуться. Только бы не перевернуться, – как молитву повторял мальчик.

– Держись за борт лодки. Крепко держись. А теперь, лезь в лодку. – Схватив товарища за шиворот, он изо всех сил потянул его.

Лодка закачалась, зачерпнув воды.

– Давай, давай! Ну, ещё немножко, ещё чуть-чуть.

Обессиленный Идарий рухнул на дно судёнышка.

– Мне плохо, как мне плохо, – стонал он.

– Уже не плохо, уже хорошо. Ты спасён! Слышишь, спасён! Мы плывём к берегу! – Ариант радостно тряс своего друга.

После ледяной ванны и пережитого нервного потрясения Идарий заболел. Уже вечером у него начался жар, он, бредил, кричал, что тонет, вскакивал с лежанки, пытаясь выбежать из дома. Только благодаря усилиям старой Келаги, целый месяц лечившей его травяными настоями и отварами из лечебных кореньев, он выздоровел.

– Пора тебе браться за дело. – Отец возился с вытесанным из дуба и оббитым железом оралом. – Выгони наших быков на пастбище, пусть отдохнут. Завтра им предстоит поработать. И ещё. Скоро посевная, а у нас плохие семена. Помнишь, какой урожай был в прошлом году? Доброгаст обещал помочь. Сходишь с ним в соседнее селение. Там у него есть родственник, который даст то, что нам нужно. Пойдёшь завтра рано утром, чтобы к обеду вернуться. А я с матерью тем временем буду пахать наше поле.

– А можно взять с собой Идария? Он уже выздоровел.

– Конечно, если он захочет. Только смотри, туда и обратно. Без приключений. Впрочем, охотник за вами присмотрит.

До селения было не очень далеко: если идти быстро без остановок – часа полтора. Дорога известная, хоженая много раз: вначале по берегу реки, затем вдоль большого, поросшего лесом холма, далее – через лес и, наконец, тропа выходила на опушку к небольшой быстрой речке, за которой начинались возделанные поля и огороды.

Ариант быстро шагал по петляющей между деревьями тропинке. На душе было легко и радостно – скоро лето, впереди охота с Доброгастом, рыбалка на реке и много других интересных и приятных дел.

– Идарий, поплывём опять на остров. Будешь грести. Ты же это дело любишь.

– Отстань, с меня хватит того, что было месяц назад, – мальчик сердито посмотрел на товарища. – Опять ты со своим ножом возишься.

– Завидуешь? Тоже хочешь ножом поработать? Да ты не расстраивайся, вот закончу с этой палкой и дам его тебе. Вырежешь себе такую-же самую.

Вдруг шедший впереди охотник резко остановился и замер.

– Стойте на месте! – крикнул он, обернувшись к ребятам.

В ту же секунду из-за поворота метрах в тридцати от них появились три всадника. Рядом с ними рыча и повизгивая, бежали две большие, чёрные собаки. Ехавший впереди огромный бородатый мужчина, увидев путников, что-то быстро сказал следовавшему за ним невысокому круглоголовому человеку. Тот снял с плеча лук и, вставив стрелу, прицелился в охотника.

– Стоять! Ни с места! – гортанно закричал бородатый главарь.

– Разбойники! Бегите в лес!

Доброгаст привычным движением выхватил из-за спины дротик, метнул его в бородатого и, сжав в руках топор, бросился навстречу врагам. Но пробежав несколько метров, вдруг качнулся, захрипел и упал поперёк тропы. Стрела, выпущенная круглоголовым, пронзила ему шею.

Всё произошло так быстро и выглядело так неожиданно и так фантастично, что мальчики, несмотря на крик охотника, на мгновенье замерли, скованные страхом, затем, сорвавшись с тропинки, бросились в лес.

Ариант не разбирая дороги, кубарем скатился по косогору, перемахнул через поваленное дерево и помчался вдоль маленького лесного ручья. Он не видел, куда побежал Идарий, в голове стучала и билась только одна мысль: «Быстрей, быстрей!». Вдруг что-то тяжелое ударило его в спину, повалило на землю, больно прижав лицом к валяющимся на ней сухим веточкам. В нос ударил густой запах зверя. Он лежал, боясь пошевелиться, понимая, что при малейшем движении, малейшей попытке освободиться острые зубы вонзятся в него и будут безжалостно рвать и терзать его плоть.

– От нас не уйдёшь, щенок, – услышал он хриплый мужской голос. Нигрум, ко мне.

Собака, лежавшая на мальчике, встала, отошла в сторону, продолжая наблюдать за своей жертвой, готовая вновь броситься в погоню.

– Вставай! – подошедший худощавый мужчина быстрым, заученным движением надел широкий кожаный ошейник с утыканными по краям шипами и, дёрнув за привязанную к нему верёвку, закричал: «Быстро, за мной!»

Мальчик встал и покорно побрёл за своим мучителем. Никаких мыслей не было, сознание отказывалось воспринимать произошедшее. При малейшем повороте головы острые шипы впивались в шею. Шедший впереди разбойник периодически дёргал за верёвку, и тогда Арианту казалась, что его голова вот-вот оторвётся и покатится по земле.

Через несколько минут они вышли на тропу. Возле дерева, понуро опустив голову, сидел Идарий. Верёвка от его ошейника была обмотана вокруг ствола так, что он не мог даже встать на ноги. Рядом на траве уткнувшись лицом в землю, лежал Доброгаст. Ниже затылка из его шеи торчал окровавленный наконечник стрелы.

– А, нашёлся второй ублюдок, – бородатый ухмыльнулся, – от нас ещё никто никогда не уходил. Иди сюда, мой пёсик, – он погладил подбежавшую к нему собаку. – Ты сегодня хорошо поработал.

– Эту падаль скиньте в овраг, – он махнул рукой в сторону мёртвого охотника, – пусть ночные хищники полакомятся. Плохо, что не взяли живым. Зачем убил?

Сидевший под кустом круглоголовый вскочил.

– Хозяин, он швырнул в тебя дротик, от которого ты чуть не погиб, и я был вынужден стрелять. У него мог бы быть и второй дротик.

– А что, ты не мог его только ранить? Знаешь же, что каждый пленный – это деньги, ради которых мы лазаем по этим вонючим дырам. Дохлятина нам не нужна. Или ты думаешь, что в Ольвии за мертвеца дадут хоть один сестерций[30]?

– Извини, хозяин, – круглоголовый стоял, опустив голову.

Разбойники разговаривали на каком-то непонятном Арианту языке. Но их вид, тон разговора, злобные лица говорили сами за себя. Мальчик взглянул на мёртвого охотника.

«Он хотел нас защитить, один бросился на трёх вооружённых врагов и погиб. Больше никогда я не пойду с ним на охоту. Никогда не услышу его советов и пожеланий», – мысленно попрощался со своим старшим другом Ариант.

Внезапно его охватила ярость, она накатилась волной, сдавила грудь, напрягла мышцы рук и ног.

– Нож, нож остался при мне, – мальчик осторожно провел рукой по правой голени. Там, ниже колена, пристёгнутый кожаным ремешком к ноге висел его любимый нож.

«Сейчас я отомщу этим сволочам за смерть своего друга. Убью их главаря. И пусть умру, но умру в бою. Уйду в мир мёртвых и там встречу Доброгаста. А Идарий? Но ведь ему уже всё равно не смогу помочь».

Медленно, осторожно он приподнял штанину и вытащил нож. Стоявшие невдалеке мужчины, ругались и не обращали на него внимания. Быстрым, незаметным движением перерезал верёвку, связывающую его с деревом. Крепко зажал в руке своё оружие и, не обращая внимания на впившийся в шею ошейник, рванулся к разбойникам.

Круглоголовый среагировал молниеносно – вскинул вооруженную плетью руку, пытаясь ударить в грудь, но Ариант резко наклонился и полоснул по ней ножом. Уйдя вправо, он выпрямился и кинулся на главаря, целясь в горло. Бородатый, с несвойственной для его габаритов скоростью, отпрянул влево и рукоятью меча нанёс сильный удар по голове. Мир на мгновение вспыхнул и погрузился во тьму.