Читать книгу Генеральская мафия – от Кутузова до Жукова - Юрий Мухин - Страница 4

Главным оппонентом Кутузова в вопросе, оставлять Москву без боя или нет, стал генерал Беннигсен. И Беннигсен, пожалуй, один из главных потерпевших от той рекламы, которую создали Кутузову сначала высшая знать России, а потом и историки. Кроме этого, полагаю, что Беннигсена совершенно задвинули в тень еще и по причине его немецкого происхождения. Давайте немного подробнее об этом выдающемся русском полководце.

Беннигсен родом из Ганновера, вступил в ганноверскую армию в 14 лет, участвовал в Семилетней войне и к 28 годам был подполковником. Затем, с понижением в чине до майора, перешел на русскую службу. Интересно, что через 15 лет после Беннигсена на русскую службу пытался поступить и Наполеон Бонапарт, но, узнав, что принимают с понижением в чине, отказался. Беннигсен же к Бородинскому сражению уже 39 лет служил России, участвуя во всех ее войнах.

Его упрекают в участии в убийстве Павла I и в том, что он, дескать, придворный интриган. Да, он участвовал в этом убийстве, но что это добавляет к его военной характеристике полевого генерала? Свидетельствует о его трусости?

Кстати, монархи очень не любят и не доверяют тем, кто участвовал в убийстве монарха, даже если эти люди убили предыдущего, чтобы данный монарх взошел на престол. Ведь если эти подданные убили одного, то могут убить и другого, не так ли? И участие в убийстве Павла I сильно повредило карьере Беннигсена в мирное время: Александр I, взошедший на престол после смерти Павла I, «в благодарность» отправил Беннигсена практически в ссылку в Вильно не на командную, а на военно-административную должность. И Беннигсен так никогда и не стал генерал-фельдмаршалом, хотя реальных заслуг перед Россией у него поболее, чем у Кутузова.

Кстати, если говорить об интриганстве и о способностях втереться в доверие к монарху, то тут, пожалуй, сразу же приходит на ум именно Кутузов. Ведь именно Кутузов сумел возвыситься благодаря интригам при дворе, вернее, умению подольститься ко всем царям и заручиться поддержкой нужных вельмож при дворе. Именно Кутузов, в отличие от многих других генералов эпохи императрицы Екатерины II, скажем, того же Суворова, сумел удержаться в фаворе и при сумасброде Павле I – именно при нем Кутузов стал генералом от инфантерии. Его современник, генерал С.И. Маевский, писал: «Никто лучше его не умел одного заставить говорить, а другого – чувствовать, и никто тоньше его не был в ласкательстве и провидении того, кого обмануть или обворожить принял он намерение…»

И возможно, благодаря такому таланту даже позорнейшее поражение под Аустерлицем не стало для Кутузова фатальным – в 1812 г. Александр I назначил главнокомандующим русской армией именно Кутузова, а не Багратиона или Беннигсена. Хотя, видимо, царь понимал превосходство Беннигсена перед Кутузовым, почему и назначил Беннигсена начальником Главного штаба при Кутузове. На царя сильно давили в пользу Кутузова, но об этом в конце.

Ведь на 1812 г. Кутузов имел в войне с Наполеоном одно, очень позорное поражение, а вот у Беннигсена был совершенно иной опыт войны с Бонапартом.

В кампанию 1806 г., командуя отдельным корпусом, Беннигсен нанес первое поражение Наполеону под Пултуском. Правда, у историков к Беннигсену весьма особое отношение. Да что историки, даже Маркс с Энгельсом уверяют, что в бою под Пултуском Наполеона не было, а был только маршал Ланн. Но ведь это естественно – «города сдают солдаты, генералы их берут». Если бы французы победили, то и Маркс с Энгельсом записали бы эту победу Наполеону.

Ермолов был рядовым участником этого боя, ему в принципе было совершенно все равно, кто был во главе французов, но Ермолов наверняка расспрашивал пленных, чтобы узнать, кто именно ими командовал. Ермолов пишет:

«В тот же самый день, как при Голимине, произошло в Пултуске главное сражение. Наполеон, собрав все силы, за исключением бывшей кавалерии с принцем Мюратом, сблизился с генералом Беннигсеном, и сей, не имея возможности отступить, не подвергаясь крайней опасности, решился дождаться неприятеля. Наполеон употребил все усилия; войска, присутствием его ободренные, действовали с возможною решительностию и бесстрашием. Уже ослабевали войска наши, ибо превосходство сил было на стороне неприятеля и победа, очевидно, склонялась в его пользу. Оттесненные на некоторых пунктах, уже истощали они последние средства невыгодной обороны, но, по счастию, неприятель не мог противопоставить равного действия нашей артиллерии, ибо его за худыми дорогами оставалась назади, и сие одно не только могло продлить сражение, но в некоторых местах даже восстановить оное с большою для нас выгодою. Генерал Беннигсен непоколебим в твердости своей и, самым отчаянным положением возбуждаемый, прибегнул к последним средствам и резерву, состоявшему из двух пехотных полков, приказал ударить в штыки. Начальнику полков истолковано было, что от сего последнего усилия зависит спасение прочих войск, и полки бросились стремительно. Неприятель отступил, не устояв против штыков. Войска его, потеряв взаимную связь и не довольно будучи сильными остановить успехи в сем пункте, искали в скором удалении средства спасти от поражения разорванные части, и мгновенно часть лучшей позиции неприятеля была в руках наших. Клонившийся к самому вечеру день не допустил Наполеона поправить неудачу, ибо необходимо было некоторое время для приведения в порядок расстроенных войск, прежде нежели приступить к какому-либо предприятию. Итак, твердость генерала Беннигсена самое опасное положение обратила в победу совершенную. Отразить превосходные силы под личным Наполеона предводительством есть подвиг великий, но преодолеть и обратить в бегство есть слава, которую доселе никто не стяжал из его противников».

Беннигсен оставил записки о войне с Наполеоном в 1806–1807 гг. Написал он их в 1810–1811 гг. в виде писем своему сослуживцу, тем не менее война в Пруссии считается проигранной, Беннигсен считается проигравшим генералом, и как он ни уверяет в своей объективности, но мы понимаем, что верить ему безусловно нельзя. Тем не менее сделаю несколько замечаний.

Если не знать, кто автор, то не поймешь, что Беннигсен немец, настолько много у него гордости за русского солдата, высказанной вскользь, между прочим. К примеру: «Видно было, что наша пехота решилась в этот день оправдать мнение о ее храбрости, которым она всегда пользовалась в Европе и которое могли некоторые неудачные дела предшествовавших кампаний поколебать только в глазах лиц, не знающих основательно русского солдата…Неприятель, полагаясь на свое значительное численное превосходство, льстил себя надеждою, что наши войска не перейдут реку Алле без большого урона. Но когда он отважился на решительный удар, долженствовавший опрокинуть наши ряды, он сам был до того сильно отражен, что возымел еще большее уважение к храбрости русского солдата, внушенной ему уже предшествовавшими сражениями…Русская армия вела эту войну против страшного врага, который, заставив уже трепетать Европу, угрожал неприкосновенности нашей Империи и желал предписать сверху законы подобно тому, как он их предписал государствам юга. Русская армия рассеяла эти надежды Наполеона, сохранив вполне славу, честь и неприкосновенность русской Империи, тогда как в других войнах Наполеон только, так сказать, поражал армии неприятеля мимоходом, стремясь скорее занять столицу и овладеть государством».

Второе: Беннигсен говорит о своих ошибках, что для мемуариста чрезвычайная редкость! К примеру: «Дело под Фридландом началось с раннего утра. Оно разгоралось незаметно, без значительного пролития крови, против некоторых французских корпусов, мною выше поименованных. Честь нашей армии не дозволяла нам уступать им поле сражения. Добавлю к этому, что мы были притом в неведении о приближении всей французской армии.

Признаюсь охотно, по совести, что поступил бы лучше, избегнув совершенно этого столкновения. Это вполне от меня зависело, и я, конечно, остался бы верен моей решимости не вступать ни в какое серьезное дело, разве что оно явилось бы необходимым для обеспечения дальнейшего движения нашей армии, если бы только ложные сообщения, которым подвержен всякий генерал, не ввели бы меня в заблуждение и если бы все показания пленных, схваченных в разное время и в различных местах, не свидетельствовали единогласно, что по ту сторону Фридланда находятся только корпуса маршалов Ланна и Удино и отряд Домбровского с иностранными полками, но что император Наполеон со всей армией двинулся по дороге к Кенигсбергу». На самом деле разведка доложила точно, да только Наполеон имел и свою разведку и, как только узнал, что Беннигсен дает бой у Фридланда, тут же повернул войска на Фридланд.

И тем не менее разумно брать у Беннигсена только то, что безусловно не может быть ложью, поскольку проверяется надежными фактами.

Чем интересен Беннигсен? Он был генерал, способный презреть приказ начальника во имя победы. Под Пултуском он не имел права принимать бой, поскольку имел прямой приказ командующего отступить за Нарев. Но тогда не успели бы отойти оставшиеся русские войска. И он ведет бой с Наполеоном, зная, что с ним будет, если он этот бой проиграет: «Положение, в котором я находился в день сражения, было для меня бесспорно тяжело и затруднительно. Я получил положительное приказание немедленно отступить в пределы наших границ; следовательно, я не должен был вступать в сражение. Какой же я подвергался личной ответственности, если бы имел несчастье претерпеть значительную неудачу? Печальные последствия поражения были бы поставлены мне в вину; основательные доводы, которые я мог бы привести в оправдание моего решения стойко ожидать неприятеля и остановить его хотя бы на один день, чтобы дать время нашим войскам, разбросанным по правому берегу Немана, достичь этой реки, не послужили бы оправданием моего неповиновения, тем более что могли мне доказать, что я имел еще достаточно времени, чтобы перевести мои войска за Нарев по мостам, мною устроенным на этой реке. Но исход дня был в нашу пользу; меня настолько же одобрили, насколько в противоположном исходе меня порицали бы. Мой всемилостивейший монарх, чтобы выразить мне свое благоволение, удостоил пожаловать мне орден Св. Георгия 2-й степени, присоединив к этому еще и подарок в 3000 червонцев». Надо думать, что и царь не сомневался, кто именно командовал французами под Пултуском, раз Беннигсен был награжден орденом Св. Георгия II степени, ведь этой степенью за всю почти полуторастолетнюю историю ордена было награждено всего 125 человек.

Статистика боев Беннигсена с Наполеоном такова: если у Беннигсена были силы, примерно равные силам Наполеона, то он либо выигрывал сражение, либо сводил к ничьей, которая для активно действующего Наполеона была равносильна поражению. Один из моих комментаторов уверен, что в бою под Прейсиш-Эйлау Наполеон нанес Беннигсену поражение. А в связи с чем так утверждать?