Читать книгу Королевство одиноких сердец - Юрий Пожидаев - Страница 4

1

Капитан Кивалс был в отчаянии, почти весь флот землян был уничтожен, его корабль был тоже повреждён и потерял ход. У землян почти не осталось звездолётов, сражались только разрозненные группы истребителей, связь была заблокирована, и пилоты действовали на свой страх и риск. Никто не мог предположить, что тилолы объединятся с рахазами и ударят по Земле. Непродуманная и недальновидная политика ООН привела к тому, что земляне потеряли всех союзников, оставалась только гордая и независимая правительница с дальней планеты Ноли, которая могла прийти на помощь. При первой встрече капитана с красавицей Адуртрег, между ними пробежала искра, и ему показалось, что на её чёрных губах появилось какое-то подобие улыбки. И потом, когда они занимались любовью вися вниз головой и на глазах всех придворных, как того требовали местные обычаи, Кивалс почувствовал в груди какую-то теплоту и нежность к этой жестокой правительнице. Было видно, что и она неравнодушна к нему, его не подали на ужин в ореховом соусе, как всех любовников Адуртрег, он был отпущен с миром. Единственное, что оставила себе на память правительница, так это одно яичко Кивалса, которое, по её словам, будет напоминать ей о тех чудных минутах, проведённых вместе. Но это всё было в прошлом, а сейчас Земля стояла на пороге катастрофы, и помочь ей могло только чудо. Капитан Кивалс удобно расположился в командирском кресле, и глядя на фотографию красавицы Адуртрег, начал молиться. Вокруг бегали панике люди, некоторые бежали к спасательным капсулам, на корабль уже высаживался десант неприятеля, а Кивалс ничего этого не видел, он молился, перед ним было лицо прекрасной Адуртрег, которая призывно облизывала языком губы. И чудо случилось, всё небо озарила яркая вспышка, и из неё возник боевой флот с планеты Ноли. Армада с ходу атаковала корабли тилолов и рахазов, которые стали сгорать, как мотыльки, летящие на огонь. Кивалс не мог поверить своим глазам, к его кораблю уже стыковался звездолёт повелительницы Ноли. Через минуту она уже подходила к нему, всё в том же чёрном одеянии, чёрном гриме и с такой же стражей по бокам, одетой во всё чёрное. Адуртрег молча подошла к капитану Кивалсу и очень больно двинула его по рёбрам.

Славик проснулся сразу, второго тычка не понадобилось, Гертруда зло на него посмотрела и прошипела: «Хватит храпеть, на нас уже люди смотрят, свинья наркоманская. Я тебя предупреждаю Славик, хватит жрать эти колеса, ты медленно, но верно превращаешься в законченного идиота. Я, как дура поплелась с тобой на эту тусовку уфологов, и что тут мы видим. Сборище сумасшедших, по которым плачет психушка и ты в их числе». Славик смотрел на неё и блаженно улыбался. Как он любил её в эти моменты, он хотел её прямо сейчас. Это опять была его Гертруда, его муза, милый и дорогой придуманный им образ подруги художника. Агентство «Артемида» распалось, часть женщин нашли себе спутников жизни, другие переругались из-за денег; Гертруде надоели склоки, и она плюнула на всех этих шизанутых феминисток. В это время к Славику, находящемуся в творческом застое приехал его старый друг из Питера – Фадей Крюков, который видя состояние товарища, решил взбодрить его зельем собственного приготовления. Зелье, основа которого составляли галлюциногенные грибы, собранные в Гатчине, подействовало на Славика довольно неожиданно – он закрылся у себя в студии и творил двое суток без перерыва на еду и сон. На третьи сутки, он вышел из мастерской, похожий на беглого крепостного, съел тарелку борща и завалился спать. Гертруда тихо накрыла его пледом, а сама отправилась в студию посмотреть на шедевр. То, что она увидела, повергло её в ступор – это было искусство будущего, триптих, объединённый одним названием «Апокалипсис». На первой картине были изображены армия враждебных инопланетян, атакующая миролюбивую Землю. На второй картине художник красочно показывал разрушение на Земле- горящие города, бушующий океан, вулканы, извергающие огонь и пепел. На третьей картине были изображены внутренние страдания человека – страх, паника, безысходность. И эта картина наиболее удалась художнику. Гертруда села на табуретку и в растерянности оглянулась. На полу валялись окурки, тюбики с краской, пустые бутылки, грязные тряпки – и это всё вокруг стало таким родным и близким, потому что принадлежало её Славику. Она и раньше понимала, что живёт с необыкновенным человеком, но теперь была твёрдо уверена в гениальности своего сожителя. Обладая коммерческой жилкой, не тратя времени, она разместила фото триптиха в интернете и стала ждать; ей хотелось всеобщего признания Славика, справедливой оценки от других художников. Прошли сутки, Славик спал, мирно посапывая. Откликнулся какой-то Хачик Тумасян, предлагающий разрисовать таким стилем стены на кухне его нового дома, и ещё инициативная группа уфологов, наблюдающая за летающими тарелками. Гертруда сделала себе кофе, налила фужер вина и закурила сигарету, она так всегда поступала, когда ей хотелось подумать, остаться со своими мыслями. Она сделала глоток вина и посмотрела в окно на этот давно опостылевший пейзаж, на улицу, на которой сновали по своим делам люди, на автомобильную пробку, где нервные водители материли всех подряд. Ей нестерпимо захотелось уехать куда-нибудь подальше, чтобы не слышать этот каждодневный мат, чтобы не видеть этих некрасивых людей, которые ненавидели друг друга, а ещё больше они ненавидели себя. Гертруда уже давно подумывала уйти от Славика, влюбиться, завести детей, но был в нём какой-то магнит, который не отпускал её. Его мышление было до того оригинальным и простым, что Гертруда даже не допускала мысли о существовании такого второго индивидуума. Он ко всему подходил творчески, так одно время посыпались заказы от чиновников и бизнесменов, каждый хотел установить в своём доме статую со своим изображением. Славик ездил на склад художественных мастерских, где валялись без дела гипсовые статуи Ленина, Сталина, Маркса и других известных людей. Здесь же он заменял головы вождям пролетариата на головы заказчиков и отвозил уже готовое произведение по назначению. Об этом быстро прознали другие скульпторы и склад быстро опустел, даже пропали две статуи из городского парка. Но Славик не унывал, он был готов ко всему в этой жизни, мог долго не есть, был равнодушен к деньгам, его не волновали наряды. Единственно, что он не переносил, так это общение с идиотами, поэтому Гертруда всегда сама вела переговоры с заказчиками и разными устроителями выставок. И сейчас, сидя у окна и допивая свой кофе, она задавала себе вопрос, почему в этой стране людям нравится смотреть по телевизору дебильные передачи и участвовать в разных реалити шоу, показывая свою дурость окружающим. Страна, давшая миру великих поэтов, композиторов, художников, получила поколение с остановившимся умственным развитием, общающимся между собой посредством гаджетов. Проснувшийся Славик прервал её мысли, и Гертруда пошла покормить своего героя, который с заспанным видом в растерянности сидел на кровати и плохо понимал где он находится. Насытившись и узнав, что его творение пока остаётся без должного внимания Славик особо не расстроился, а проявил интерес к приглашению уфологов на вечер, посвящённый проискам коварных инопланетян. Мероприятие проходило в городском парке в здании когда —то работающего планетария, а теперь просто круглого помещения, которое парковое начальство сдавало в аренду. Когда Славик и Гертруда узнали, куда попали, они слегка испугались, мероприятие носило жутковатое название ГПУ – городской пленум уфологов. Осмотрев присутствующих, они удивились пестроте собравшейся публики. Тут были люди, искренне верящие в существование других миров. По скучающему виду узнавались обыкновенные зеваки, у которых было много свободного времени, были и психи с блуждающей улыбкой и безумным взглядом, уверяющие всех, что многократно похищались пришельцами и люди, страдающие бессонницей, по этой причине пялящиеся в небо каждую ночь в надежде увидеть братьев по разуму. Председателем на ГПУ была Изольда Дунковская – вожак уфологов, высокая дородная женщина с барскими манерами и властным голосом, помогал ей Модест Дунковский – муж и соратник лидера спасителя человечества. Это был тихий человек небольшого роста, очень боящийся свою жену и готовый выполнить любой её каприз. Эта пара восседала за столом, накрытым красной скатертью на котором стоял графин с водой и стакан, что напоминало на партсобрание коммунистов, только на стенах висели не портреты вождей, а изображения НЛО. Первой выступила Изольда, необходимо было выбрать председателя общества уфологов на следующий год, недолго думая она предложила себя, возражений не было. Потом слово взял Модест, который был бухгалтером городского общества, он кратко поставил в известность присутствующих о готовящейся экспедиции в Перу на плато Наско, где они своими глазами увидят следы пришельцев. С прискорбием он заметил, что тормозит подготовку предстоящей экспедиции отсутствие средств, и если кто из присутствующих пожертвует деньги на благое дело, то они будут ему очень благодарны. Среди присутствующих наступила гробовая тишина, и в этой тишине храп Славика звучал, как предтеча будущего Апокалипсиса. Славик в своём сне сражался с проклятыми пришельцами и ждал помощи от прекрасной правительницы с далёкой планеты. Его подвиги прервал удар Гертруды по рёбрам, и проснувшись он уставился шальными глазами на выступающих. А выступала пенсионерка из кубанской станицы, у которой пришельцы похитили поросёнка, перед этим они с соседями наблюдали НЛО. Все слушали внимательно человека из глубинки, тем более уже были сигналы из тех мест о частом появлении неземных кораблей. Немногие были в курсе, что рядом со станицей был построен завод бытовой химии и в воздух регулярно выбрасывалась разная дрянь, от которой у станичников случались галлюцинации. Одни видели в ночном небе летающие тарелки, другие Иосифа Сталина, а третьи светлое будущие, потерянное в дыму перестройки. Пропажа скота объяснялась очень просто, местным алкашам надо было чем- то закусывать своё пойло. Но присутствующие ничего этого не знали, поэтому выступление старой казачки произвело на многих большое впечатление. Потом слово опять взяла Изольда: «Уважаемые друзья! Недавно мне представилась картина будущего и увидеть эту картину помог наш местный художник, который присутствует среди нас». Артистическим жестом Изольда указала на Славика, который вжался от неожиданности в стул. Погас свет и на большом экране возник триптих Славика, люди открыв рты, с ужасом смотрели на шедевр. Свет зажегся и все заговорили разом. Какой-то старый дед с козлиной бородкой подскочил к художнику и начал трясти его за плечи, говоря при этом: «Скажите вы всё это видели, как и я, во сне? А кто-нибудь останется в живых? Сбербанк не зажилит наши деньги, наш президент один из них?» Гертруда с трудом оторвала старика от Славика и видя, что заседание ГПУ заканчивается, взяв его за руку направилась к выходу. У дверей их нагнала Изольда и попросила остаться ещё для неформального общения в узком кругу. В помещении осталось человек десять и судя по их поведению это были хорошо знакомые люди. Откуда-то появились официанты в белых рубашках с бабочками и стали накрывать на столы, работали быстро, было видно, что они здесь не впервые. Когда всё было готово, Изольда стала сама рассаживать гостей, столики были маленькие, рассчитаны на два человека. Гертруду она посадила со своим мужем, таким же образом она рассадила всех присутствующих, а сама села рядом со Славиком. Погас свет, под куполом планетария зажглись тысячи маленьких звёзд, создалась иллюзия ночного неба. Люди пили дорогое вино и любовались красотой Вселенной, тихо звучала музыка. Славику стало очень хорошо, фантазии захлестнули его, и тут послышался голос Изольды, говорила она негромко, но всем было слышно: «Что может быть прекраснее и величественнее, чем вид ночного неба, где в одно мгновение рушатся и возникают новые миры, свет от звезд летит к нам тысячи лет. И что такое человек по сравнению со всем этим величием, так, песчинка с которой в наш безумный век может произойти что угодно. Наш мир может разрушиться в одно мгновение хотим мы этого или нет, всё находится во власти Высших сил. Мы знаем, что нас ждёт всех и поэтому надо пользоваться каждым мгновением отведённого нам времени, чтобы ещё больше ощутить радость бытия, радость человеческих чувств». Говоря эти слова Изольда медленно снимала со Славика штаны, тот сидел в шоке, с ужасом смотря за действиями лидера уфологов. Он сам очень любил сюрпризы и приятные неожиданности, но бордель в планетарии – это было слишком, однако Славик не сопротивлялся, ему даже было приятно, когда его раздевали сильные руки Изольды. В полумраке помещения Гертруда не видела, что творилось за столиком Славика, ей хватало своих проблем. Маленький и невзрачный Модест, на деле оказался сильным и похотливым самцом, который сопя и чертыхаясь пытался своими шаловливыми руками забраться ей под платье. Ей это надоело, и Гертруда поняла, что пора переходить к решительным действиям, надо выбираться из вертепа и спасать Славика, тем более, что, судя по звукам, доносившихся со всех сторон, началась активная фаза интимных отношений. Схватив со стола полупустую бутылку с вином, она шарахнула ею по голове Модеста, а когда тот сполз на пол, выставив вперёд руку, она пошла на поиски сожителя. По пути натолкнувшись на стол, где целовались два старых педераста, недолго думая, она ударила одного по голове бутылкой, помедлив, врезала и второму. Наконец, она нашла то что искала, но было поздно, Изольда уже сидела на Славике и в такт движениям бубнила стихи Блока себе под нос. Художник сидел, не сопротивляясь и думал о том, какие виражи иной раз преподносит судьба и какие противоречивые натуры встречаются на жизненном пути у творческой личности. Коронным ударом бутылкой по голове, Изольда была повержена на пол, а Гертруда, схватив свою любовь за шиворот начала по памяти пробираться к выходу. Выйдя на улицу, она стала глубоко дышать, потом отшвырнула в сторону бутылку и посмотрела на Славика. Вид у него был жалкий, он стоял перед ней без штанов, губы тряслись, казалось, что художник вот-вот расплачется. А от самой Гертруды из-за пролитого вина исходил запах, как от винного ларька, на счастье она не потеряла сумочку с кошельком. Сорвав большой лист дикорастущего банана, она обернула им Славика и, они вышли на дорогу в поисках такси. Художник, обёрнутый в банановый лист и женщина, похожая на ведьму, не вызывали доверия у водителей, поэтому остановился только полуслепой дед, который вечером калымил на древнем запорожце. Когда они залазили в двухдверный раритет советских времён, банановый лист соскользнул на асфальт, машина дёрнулась и Славик поехал без последнего прикрытия. Прибыв на место Гертруда отсчитала водителю деньги, а тот близоруко щурясь с улыбкой произнёс: «Вы женщина, когда идёте гулять с мальчиком, всегда берите запасные штаны. Когда я гуляю с внуком, у меня всегда есть чистые взамен обоссанных. Стыдно, когда такой большой мальчик без штанов по городу ходит». Гертруда поблагодарила деда за совет и посмотрела на Славика, тот стоял посередине большой дороги ночного города в одной рубашке, прикрывая обоими руками мужское достоинство. И столько в нём было раскаяния, переживаний и страдания, что она даже залюбовалась этой картиной, многие женщины о таком даже мечтать не могут. Подходя к своей хрущёвке, они увидели освещённый двор, полицейские мигалки и людей, которые сновали по придомовой спортивной площадке. Когда они проходили мимо полицейских, те на время прекратили все действия и уставились на странную парочку, удивлённо провожая их взглядами, когда они скрылись в подъезде, работа опять закипела. Криминалист Лёва, обращаясь к судмедэксперту Феликсу, который так и стоял с открытым ртом сказал: «Я никогда не уеду в Израиль, потому что не представляю, как я смогу жить без всего этого», – он показал рукой сначала в сторону подъезда, куда зашли эти двое, а потом на два трупа, лежавших на площадке, – только живя в России можно понимать Достоевского и Пушкина, восторгаться гениальностью Чайковского. Всё-таки главное в человеке не одежда, а он сам». Пока криминалист философствовал на месте преступления, в приёмную городской станции скорой помощи были доставлены четверо пострадавших, у всех был один диагноз – сотрясение головного мозга. Их быстро перебинтовали и усадили на стулья, где они покорно ждали своей участи. Кабинет энцефалограммы уже не работал, поэтому дежурный врач определил диагноз предварительно, он давно работал в скорой и имел большой опыт в подобных травмах, его предположения часто совпадали с реальным диагнозом, чем он очень гордился. С тюрбанами на голове в приёмной скорой сидел весь актив местных уфологов, они молчали, каждый думал о своём.

Изольда думала, что поездку в Перу придётся отложить, надо посетить Кисловодск и поправить пошатнувшееся здоровье. Модест во всём винил супругу, которая пригласила двух этих полоумных. Их вечера с удовольствием посещали городские чиновники и бизнесмены, нет же ей захотелось творческих личностей. Два старых педераста, никого не винили, ни на кого не злились, им было хорошо. Это были два музыканта из одного оркестра, которые пронесли свою любовь через годы застоя, перестройки, мутное время 90х и сейчас они всё происшедшее с ними считали, как очередное испытание их отношений.

2

Арсений Кожемякин поднимался по ступенькам в свою квартиру на ватных ногах, пот катил с него градом, время от времени он останавливался и прислушивался – не идёт ли кто за ним. К груди он прижимал свой старенький рюкзачок, с которым он каждое утро шатался по свалкам, ковыряясь в разном мусоре. Он не был бродягой, ему вполне хватало пенсии, но каждодневное посещение свалок стало для него что-то вроде хобби, хотя с другой стороны там можно было найти много интересного. Сегодня, ковыряя палкой в куче хлама, он неожиданно натолкнулся на потёртую металлическую коробку, открыв которую он обнаружил внутри пистолет ПМ в промасленной ветоши, там же находился глушитель и запасная обойма. То, что это был пистолет Макарова, он понял сразу, потому что всю жизнь проработал преподавателем теоретической механики в институте и кое-что смыслил в оружии. Арсений был интеллигентным человеком, называл всех на Вы, даже детей, и не терпел хамства. Внешность он имел подходящую: усы, бородка, очки в тонкой оправе, делали его удивительно похожим на Антона Павловича Чехова. Студенты его любили, а коллеги, считали чудаком, человеком, который не знает себе цену и распыляется по мелочам. Когда-то он пожалел знакомого и написал для его сына – оболтуса курсовую работу, тот его неплохо отблагодарил. Это было началом, вплоть до пенсии Арсений писал курсовые, дипломные работы нерадивым студентам, а когда пошла мода на научные звания среди государственных чиновников, стал трудиться для них. Сначала его возмущало, что высокопоставленные дяди, делающие ошибки в написании элементарных слов, становились кандидатами и докторами наук, а когда понял, что страна вступила в фазу, когда всё можно купить, и все эти диссертации никому не нужны, то постепенно успокоился и поплыл по течению со всеми. Когда он увидел по телевизору, как лидер страны распекал президента РАН за то, что он раздавал звания академиков каким-то толстым генералам, то ничуть не удивился, потому что знал, как получили свои научные звания городские начальники. С семьёй у Арсения тоже не сложилось, скромная и застенчивая девушка, после появления в семье денег превратилась в стерву и возомнила из себя даму из высшего общества. Арсению было стыдно смотреть, как на вечеринках эта баба корчит из себя аристократку, а его коллеги делают вид, что им это нравится. У них была дочь, которая, повзрослев стала зеркальным отражением матери, только ещё циничней и глупее, её любимым занятием было при матери обсуждать недостатки отца. Однажды Арсений сорвался и загнав обеих в ванную, высек их армейским ремнём, а потом написал заявление на развод. Хорошую трёшку в центре они разменяли, теперь он жил в однокомнатной хрущёвке и был очень рад этому. Ему никто не мешал просматривать технические журналы, делать выписки по интересным статьям, общаться по интернету с такими- же, как и он одинокими чудаками, сидеть на лавочке во дворе с пенсионерами и ругать власть последними словами. Но вместе с годами пришло сознание собственного бессилия, невозможности изменить что-либо в сегодняшней действительности, из-за этого у Арсения, как и у большинства одиноких пожилых людей, росло чувство злобы ко всему, что не входило в его моральные границы. Сегодняшняя находка и испугала, и обрадовала его. Испугала, потому что он боялся сорваться и наделать глупостей, а обрадовала, так как с оружием он чувствовал себя по-другому, другие люди теперь были для него не опасны, сейчас он был опасен для них.

3

Совещание по вчерашнему убою проходило в кабинете у Тура, все были на месте, кроме Лёвы, который задерживался по техническим причинам. Первым слово взял опер Чурсин: «Вчера вечером были обнаружены тела Интяпина и Помелова – местных наркоманов, один из которых, по-моему, Помелов проживал в доме по соседству. Оба имеют судимости: хранение, распространение, грабёж, в общем ребята были с жизненным опытом. Тела обнаружены местным жителем, который устраивал своей собаке вечерний моцион. Нашёл он их на спортивной площадке, которую судя по разбросанным шприцам и бутылкам давно облюбовали наркоманы и алкаши. Застрелены оба из пистолета ПМ, ранения в области груди, выстрелов никто не слышал, в том районе вечером мало кто выходит на улицу. Судя по прошлому обоих субъектов, мы допускаем версию разборок между дилерами, возможно делёж территории. Площадка находится в районе пятиэтажных хрущёвок, населённых пенсионерами и неблагополучными семьями, большой процент наркоманов».