Читать книгу Обитель обреченных - Юрий Пожидаев - Страница 5

1

Артур сидел во главе круглого стола и задумчиво смотрел на людей, которые не спеша занимали свои места, поглядывая на окна большой столовой и вздрагивая от очередного удара грома. На улице бушевал ураган, редкий для этих мест в декабре, природа казалось хотела показать свою силу и мощь, плюя на предсказания метеорологов, обещавших безоблачные предновогодние деньки. Пока люди рассаживались, тихо переговариваясь друг с другом, Артур встал и подошёл к окну, чтобы полюбоваться видом, который открылся перед ним. Дом стоял на возвышенности, внизу находилось старое городское кладбище, которое в свете молний имело зловеще-мистический вид. Дул сильный ветер с моря, с неба на землю лились потоки воды и вместе с молнией и грозой создавалось впечатление конца света. Общую картину дополняли кресты и памятники на кладбище, которые возникали из темноты во время сверкающих молний. Артур не мог отвести взгляд от этой картины и под впечатлением увиденного на него навалилась ностальгия, он уже смотрел куда-то сквозь бурю и непогоду, сквозь года в далёкое, далёкое детство, когда у него были две мечты, которые должны были сделать его счастливым человеком.

Первая мечта – это иметь свой большой дом, где бы жила вся его семья в мире и согласии. Вторая – стать ударником в какой-нибудь известной рок-группе вроде «Beatles» и иметь множество фанаток, которые ради него были бы готовы на всё. Когда его одноклассники, живущие в частных домовладениях, приглашали его к себе в гости, Артур с завистью ходил по дому, где каждый член семьи имел свою комнату и мог делать там всё что ему угодно. В школе Артур учился не ахти, но благодаря тому, что был ударником в ансамбле, который из года в год занимал первые места на городских конкурсах приобрёл среди учителей звание «твёрдого троечника». Благодаря врождённому чувству ритма и хорошей координации каждое лето его приглашали взрослые музыканты для игры в городском парке, где собиралась вся молодёжь приморского города. Артур Баринов, или как его звали знакомые – Бубен уже с молодых лет узнал, что такое известность, не обладая исключительными внешними данными был популярен среди девушек. Удача не оставляла его и по окончании школы, Бубен попал служить в ансамбль песни и пляски Черноморского флота и лихо отстукивал на барабанах сдвинув бескозырку на бок популярную песню «яблочко». Вместе с ансамблем он объездил почти все страны социалистического содружества, где видел искреннюю симпатию венгров, поляков, румын, болгар и многих других к русским морякам, отцы, которых спасли их народы от фашизма. Будучи ещё в армии, он получил приглашение от известной эстрадной певицы стать участником её ансамбля и после демобилизации с головой окунулся в клоаку советской эстрады. Красивая и обаятельная на сцене, говорящая публике красивые и трогательные слова, среди своих это была скандальная самодурка, заставляющая спать с ней всех музыкантов по очереди и строящая из себя повелительницу мужских сердец. За год гастролей со звездой Артур умудрился заработать гастрит, переболеть триппером и стать алкоголиком, ещё он увидел, что в других музыкальных коллективах дела обстоят не лучше. Когда он вернулся в родной город, то сразу попал в заботливые руки родителей, которые устали от творческих поисков сына и решили его женить, причём сделать это как можно быстрее. Анита была из хорошей семьи и была влюблена в него ещё со школы, где они вместе учились, Артур помнил её довольно смутно, но измочаленный эстрадной звездой был согласен на всё. После свадьбы они зажили в однокомнатной квартире, маленькой хрущёвки, любезно предоставленной им родителями Аниты, где ранее жила одинокая бабка, переселившаяся с их помощью в дом престарелых. Анита заочно училась в педагогическом, а работала воспитателем в детском садике. Артур устроился ударником в портовский ресторан и вечерами звук его барабана пугал чаек, решивших вздремнуть на реях одиноко стоявших судов. Неожиданно для него семейная жизнь пришлась ему по душе, Артур перестал злоупотреблять спиртным, и они часто вместе с Анитой совершали морские прогулки вдоль побережья на катере, где капитаном был их сосед по дому Платон Макаров. Когда у них родился сын, счастливее пары в городе не было. Анита сидела с Ильёй, а Артур не упускал ни одной возможности, чтобы заработать для семьи, он даже стал давать платные уроки для ребят, мечтавших стать музыкантами, играл на свадьбах и торжествах, не брезговал подработать на похоронах, именно на кладбище он познакомился со старым смотрителем, который то ли по доброте душевной, то ли вследствие старческого маразма продал Артуру за бесценок земельный участок возле кладбища. Для Артура наступил новый этап в жизни – строительство своего дома, а потому, что денег было в обрез, то стройка превратилась в долгострой. Он на себе ощутил все ужасы, через которые проходит человек, если сам решил построить дом – приобретение и доставка стройматериалов, алкаши строители, согласование проектов и многое другое от чего человеку по ночам снятся кошмары. А тут ещё страна, в которой он родился и вырос начала разваливаться и в городе, как и везде начался делёж госсобственности в котором активное участие принимал криминалитет. Здание ресторана, где работал Артур, как футбольный мяч долго летало между собственниками, пока не оказалось под крылом местного авторитета Наума, который ещё будучи молодым любил посещать это место и с уважением отнёсся к людям, которые там работали. Гремели кавказские войны, в город хлынула первая волна беженцев из горячих точек, тысячи людей слонялись без работы, многим нечего было есть, а ресторан в порту процветал и всегда вечером был полон гостей. Артура так захватила стройка дома и зарабатывание денег, что он не заметил, как Илья, его сын, вырос и стал не по годам умным и рассудительным парнем. В школе он был отличником, занимался в секции плавания, но уже с детства у него не сложились отношения с отцом. У его друзей отцы были строителями, коммерсантами или просто безработными, а его отец стучал в ресторане на барабанах и в городе имел прозвище Бубен. Его мать, Анита пыталась несколько раз навести мосты между отцом и сыном, и каждый раз Илья находил причины, чтобы не идти на контакт с отцом. По окончанию школы он сам, без чьей-либо помощи поступил в столичный мединститут и стал учиться на онколога, изредка звоня матери. Анита работала преподавателем в лицее и каждый месяц посылала сыну в Москву деньги, Артур знал об этом и был не против, он любил сына и гордился им, но не мог понять природу недопонимания между ними. Наконец дом был построен и напоминал со стороны мрачный замок, который возвышался на холме над городским кладбищем. Артур устроил пышное новоселье пригласив весь коллектив своего ресторана, приехал даже авторитет Наум и долго смеялся стоя у окна и разглядывая кладбище – панорама ему очень понравилась. Выпив Наум вручил новосёлам конверт с деньгами, как подарок от руководства, а всем присутствующим со смехом пообещал оплатить похороны, если кто-то вдруг «склеит ласты», и похоронить того недалеко от дома Артура.

Вскоре он убедился, что слова Наума были пророческие, неожиданно на уроке Аните стало плохо, когда её доставили в больницу врачи после обследования диагностировали неоперабельную онкологию лёгких. Аниту ни разу не выкурившую в жизни ни одной сигареты рак сожрал за месяц. Сын, приехавший из Москвы на похороны матери, не проронил ни одного слова во время всего ритуала и также молча уехал обратно. Только теперь Артур понял, что остался один в большом и необжитом доме, одиноко стоящем на холме у городского кладбища.

Каждый раз поздно возвращаясь домой с работы он попадал в царство кокой- то гнетущей тишины и уже лёжа в кровати думал о своей жизни, о том, что и в смерти жены и в размолвке с сыном виноват только он один, потому что мало уделял внимания и времени близким людям. Вскоре в стране начались очередные перемены – на смену криминальному беспределу пришёл беспредел чиновничьей, где-то за городом застрелили Наума, а его собственность быстро нашла новых хозяев. Артур был на его похоронах и видел сколько людей пришло почтить память этого противоречивого человека, умевшего подчинять своей воле людей, не унижая их достоинства. Похоронили его на старом кладбище, где хоронили только тех, кто мог заплатить большие деньги за место и так получилось, что могила Наума оказалась невдалеке от места упокоения его Аниты. Новые хозяева выставили весь коллектив ресторана на улицу, объяснив это необходимостью реконструкции зданий морпорта. Используя какую-то федеральную программу сохранения и реконструкции памятников архитектуры начала прошлого века, они нахватали кредитов и исчезли. Теперь все здания стояли в строительных лесах, с заколоченными дверьми и чем-то напоминали дом Павлова в героическом Сталинграде. Артур пытался заниматься коммерцией, но это было не его, он не мог обманывать людей, это было сразу видно выражением его лица. Чтобы хоть как-то прожить, он стал сдавать комнаты в доме приезжим гастарбайтерам, но сразу отказался от этой затеи, потому что начались проблемы с полицией. Наконец через знакомых он устроился преподавателем ударных инструментов в музыкальную школу на полставки, иногда его приглашали для игры в ансамбле какого-нибудь старого артиста, который ещё пел в живую и не пользовался как все фонограммой. Иногда в доме появлялась женщина и жила там некоторое время, но поняв, что не сможет заменить покойную супругу Артура, она также тихо исчезала. Когда после окончания института вернулся из Москвы сын, то радости Артура не было границ, но Илья сдержанно поздоровался с отцом, и так же сдержанно представил свою молодую жену, обаятельную Соню, которая была в положении. На предложение отца жить с ним в его большом доме Илья категорически отказался и поселился с супругой в старой однокомнатной хрущёвке, где они раньше жили. Работать Илья стал в том же онкоцентре, где скончалась его мать, Соня готовилась стать мамой и иногда в тайне от мужа встречалась с тестем, где он давал ей кое-какие деньги. Однажды идя по подземному переходу, он услышал звук акустической гитары и вскоре перед ним предстал во всей своей красе Виктор Немов, гитарист их ресторанного оркестра. Когда-то Витя был лучшим гитаристом города, даже выступал с сольными концертами, а от многочисленных поклонниц не было отбоя, потом стал играть в ресторане, а когда всех выкинули на улицу, играл где придётся, даже в переходах. Как-то в переходе к нему подошли два полицейских и стали требовать деньги за разрешение играть в этом месте. Молодые полицейские из Барнаула, приехавшие в курортный город слышали от коллег, что деньги здесь валяются под ногами, только надо поднять. И ребята стали вымогать мзду у торговцев фруктами и цветами, а увидев одинокого пожилого музыканта в переходе, решили и с него сорвать что-нибудь. Выслушав молодых и полных жизненной энергии стражей закона, Витя аккуратно прислонил гитару к бетонной стене, а потом недолго думая полоснул острым медиатором по морде одному, а потом другому полицейскому. Когда один схватился за глаз, а другой за разрезанную щёку, Витя взял гитару и пошёл сдаваться в центральное отделение полиции. Дежурил тогда Жора Сарян, который как все местные хорошо знал виртуоза-гитариста и не раз ходил на его концерты. Выслушав от Вити признание в содеянном, он поместил его в камеру, а сам позвонил Туровскому, которому местный виртуоз тоже был хорошо знаком. Разбирательство показало, что полицейские вообще были из другого района и «шакалили» в свой выходной на чужом участке, что до глубины души возмутило весь личный состав центрального РОВД. После разговора с Туром, они не стали писать рапорт, тем более что глаз один не потерял, а другому так удачно зашили щёку, что он стал героически выглядеть в глазах девушек. Витя же пятнадцать суток мёл улицы, а вечером играл на гитаре перед дежурными полицейскими, выдавливая у них скупую мужскую слезу. Выйдя на свободу, он был в авторитете у местных уличных продавцов и звали его теперь Витя – медиатор, а проходящие мимо него патрульные полицейские с опаской посматривали на медиатор, которым он водил по струнам гитары. Увидя в переходе Артура, Витя схватил его в охапку и потащил в ближайшее кафе, он так расчувствовался, что у него на глазах выступили слёзы. Когда они сделали заказ, присмотревшись Артур заметил, как его товарищ осунулся и постарел, только блеск глаз говорил, что ещё есть порох в пороховнице. Витя по взгляду товарища понял, о чём тот думает и начал первый: «Что постарел? Все мы Артур стареем, одни быстрее, а другие чуть медленнее, только Чайковский и Beatles никогда не состарятся. Хотя ты знаешь, если бы сегодня в переходе запел Карузо или Высотский, мне кажется, что этого бы никто не заметил. Как прав был в своём фильме „Терминатор“ Кэмерон, говоря о господстве искусственного интеллекта над человечеством, уже сегодня машины завладели мозгами многих людей». Витя кивнул на соседний столик, где две девушки ковыряли вилками в тарелках, что-то вяло жуя, всё внимание было приковано к гаджетам, которые лежали перед ними. Артуру показалось, что, если бы им в тарелки положили дохлых крыс, они бы не заметили, так они были заняты своим делом, а Витя продолжал с тоской глядя на этих девиц: «Машины пишут музыку, задействованы во всех сферах нашей жизни, где гарантия, что в ближайшее время они не станут умнее своих создателей и захотят взять всё в свои руки. Всё становится искусственным, не живым, не натуральным, певцы пропускают свой голос через синтез и петь теперь может каждый, талант не нужен, на эстраде одна попса с примитивным текстовым содержанием песен. Мой хороший товарищ – скрипач недавно уехал в Австрию на ПМЖ, а виртуоз-балалаечник Архипов, ты его знаешь в США. Вдумайся в мои слова – русский балалаечник востребован за океаном, а здесь он никому не нужен со своей трёхструнной». Официантка принесла заказ и смущаясь взволнованно сказала: «Вы ведь Виктор Немов, известный музыкант, мне моя мама рассказывала про вас, в вас были влюблены все её подруги и она в том числе. Напишите пожалуйста автограф, ей будет очень приятно, её зовут Ася». Виктор задумчиво посмотрел на девушку, потом взял салфетку, нарисовал на ней сердце, пробитое стрелой амура и подписал: «Ася + Витя = любовь до гроба».

Со словами: «Только папе не показывай, дочка», он протянул салфетку официантке, потом налил водки себе в рюмку и махом выпил, и не закусывая уставился куда-то в сторону. Неожиданно перед ними возник молодой подвыпивший парень очень странно выглядевший – бледное лицо, сплошь утыканное пирсингом, стоящие дыбом розовые волосы, одежда его была из гардероба клоуна «Карандаша», блиставшего на арене цирка еще с военных времён. Парень гнусавым голосом обратился к Вите: «Отец, у тебя прикольная гитара, сбацай что-нибудь из „Жигана“ или „Касты“, ты не подумай у меня своя группа – „Черноморская простата“ называется, может слышал, мы скоро едем на гастроли в соседний район». Договорить ему не дала молоденькая официантка, извинившись она молча взяла странного парня за шиворот и выдворила за его столик, где сидели с кальяном ещё двое таких же типов.

Витя молча проводил их взглядом, а потом сказал: «Ты знаешь, Артур, нормальным людям, которые ещё остались в нашей стране надо опасаться не американцев, не исламистов и разных эпидемий, надо бояться своих идиотов, особенно тех, которые имеют власть. Когда умерла моя мама я стал часто задумываться о своей жизни, у меня было столько женщин в своё время, что я даже не боялся будущего, жил одним днём, а теперь нет ни жены, ни детей, одиночество потихоньку съедает. Когда ты молод, красив и талантлив, весь мир предстаёт перед тобой в разных красках, но с годами эти краски мутнеют и к старости ты уже смотришь на жизнь через чёрные очки, как я сейчас. Ты не поверишь как мне приятно тебя видеть, а ещё приятнее от того, что ты молча выслушиваешь моё нытьё и даже не делаешь попыток меня перебить, это, наверное, отличает людей нашего поколения от других».

Артур слушал старого товарища и думал о том, что он чувствует себя уютно в обществе Виктора и слышит слова, которые давно хотел услышать от кого-нибудь и неожиданно для себя сказал: «Послушай Витя, давай переезжай ко мне жить в мой дом, я одинок, места много, а вдвоём интереснее досматривать это кино под названием жизнь». Через неделю Витя уже жил в одной из комнат дома. Артур заметил, как тот меняется на глазах, он заметно посвежел, даже стал по утрам делать гимнастику. В большом зале, где стояли барабаны Артура они организовали что-то вроде студии, и иногда вместе играли старый забытый джаз. Витя стал давать уроки игры на гитаре и к дому начали подъезжать ученики на своих машинах и Артур заметил, как жизнь потихоньку стала меняться, а когда стал дедушкой двух девочек близняшек, которых родила Соня, то он стал счастливым человеком. Квартиру Вити они стали сдавать, поэтому, когда в тайне от сына он прогуливался с Соней и внучками по скверу, всегда незаметно клал ей в карман деньги, чтобы хоть как-то помочь молодым родителям.

В администрации района появился новый глава, который очень любил джаз и решил провести джазовый фестиваль в здании музыкальной школы города. Узнав об этом Артур с Витей решили тоже участвовать, они подали заявку и пригласили в свою группу старого знакомого, контрабасиста Августа. Тот отнёсся к предложению со всей прибалтийской серьёзностью и припёрся на фестиваль во фраке и цилиндре, неся под мышкой тяжёлый контрабас, в другой руке у него был термос с горячим кофе, в который был добавлен коньяк. Август был эстонцем и очень любил далёкую родину, но любить ему Эстонию нравилось отсюда, из России, тем более, что жена его была местная, однако всегда и везде он любил показывать, что он не тутошний, а тамошний. Играл на контрабасе он здорово, но только, когда был немного под шафе, поэтому и таскал повсюду свой термос с коньяком.

Зал был полупустой, и публика состояла в основном из пожилых людей, которые казалось пришли сюда, чтобы убить время. На первом ряду сидел новый глава с супругой и с надеждой смотрел на музыкантов, в его взгляде Артур прочёл: «Хоть вы суки, не подведите». Когда Артур вступил на барабанах, а Август с Витей подхватили, в зале люди перестали шептаться, а новый глава вздохнул с облегчением, «суки не подвели». Они играли американских джазменов, композиции Лундстрема, каждый из них так соскучился по публике, по импровизации, что в руках появилась какая-то лёгкость. Они играли больше часа и после каждой вещи публика закатывала такие аплодисменты, что казалось зал был полон людей, а Август эти овации использовал, чтобы хлебнуть из своего термоса. Артур смотрел на лица зрителей в зале и чувствовал, что те перенеслись в те времена, когда артисты выступали вживую, когда общение между людьми было искренним, когда говорили друг другу приятные слова, а жизнь была наполнена ожиданием чего-то очень хорошего. Музыканты закончили играть, и публика аплодировала стоя, а глава района с супругой поднялись на сцену и вручили цветы музыкантам. Жена главы не спускала глаз с Августа, высокий импозантный эстонец во фраке и цилиндре не шёл ни в какие сравнения с её низкорослым и некрасивым супругом. Почувствовав это Август расправил плечи и ещё больше выпятил грудь с манишкой вперёд, он стал походить на оперного тенора, который собирается взять самую высокую ноту. Глава торжественно объявил, что этот коллектив занял первое место на джазовом фестивале и вручил всем участникам по маленькому бюстику Чайковского и по конверту с денежной премией, а потом толкнул речь о необходимости чаще проводить такие мероприятия и неожиданно перешёл к хозяйственным вопросам района. Пока он говорил, Август прокрался к его жене и что-то прошептал ей на ухо, в ответ она покраснела и кивнула головой. Видя, что его не слушают, глава прервал свою речь на самом интересном месте на его взгляд – на прокладке в районе новой линии канализации и том, что теперь во время дождя дерьмо не будет просачиваться сквозь люки на улицу. Когда публика начала расходиться, уже около двери супруга главы обернулась и послала Августу воздушный поцелуй, тот в ответ вытянул губы в дудочку и чмокнул воздух. Глава увидя краем глаза все эти манипуляции, повернулся к жене и незаметно показал ей кулак, а Августу он показал кулак уже в открытую, тот сделал вид, что к нему это не относится и стал одевать чехол на свой контрабас. Когда они грузили аппаратуру в машину к ним подошёл кругленький улыбчивый человек, очень похожий на когда-то популярного артиста кино Евгения Леонова и начал их обнимать со слезами на глазах. Они сразу узнали Ивана Петровича Лыкова, лучшего в городе шеф-повара, с которым проработали в ресторане много лет и который был большой ценитель музыки, особенно джаза. По пути к дому они заехали в магазин, где Петрович купил всё необходимое для приготовления своих кулинарных шедевров. Август, почувствовав дармовщину, тоже увязался за ними, тем более запасы кофе с коньяком в термосе уже иссякли. Пока шеф-повар колдовал на кухне, а Август любовался из окна видами старого кладбища, Артур с Витей исходили слюной в предвкушении вкусного обеда. Петрович, так же, как и оркестр из морского ресторана был местным гением кулинарии, благодаря которому торговый зал всегда был полон людей, которые приходили поесть его фирменные блюда. Говорили, что он однажды кормил Фиделя Кастро, причём подавал на стол национальные кубинские блюда, от которых лидер острова свободы был в восторге. Все знали о его неразделённой любви к администратору ресторана Фаине Георгиевне Забельской, которая отличалась крутым нравом, неземной красотой и умением урегулировать любые конфликты в торговом зале. Артур помнил те времена, когда гости в зале переставали есть и общаться и наступала гробовая тишина, потому что там появлялась Фаина Георгиевна и плыла между столами словно лебедь, попутно интересуясь у клиентов всё ли в порядке. Артур со сцены замечал, как при ней мужская половина гостей как-то внутренне собиралась и превращалась в почтенных граждан, решивших посетить ресторан и культурно провести время. Во время одного конфликта, когда горячий кавказский парень вытащил нож и стал им размахивать перед носом официанта, все с ужасом наблюдали, как она спокойно забрала у него оружие и с улыбкой что-то тихо сказала. Парень мгновенно протрезвел, извинился за своё поведение, и расплатившись с официанткой ушёл, а на другой день он принёс большой букет роз и поблагодарил её за то, что она сумела предотвратить беду, которая могла закончиться вся эта история. Артур помнил, как часто, когда выдавалась свободная минутка, Петрович стоял у входа на кухню и просто смотрел на любовь всей своей жизни, казалось он подпитывался какой-то энергией от одного вида Королевы, как её прозвали в коллективе. От Петровича ушла жена, разладились отношения с детьми, но он ничего не мог поделать с собой, и об этом все знали и ничем не могли помочь. У Королевы был муж, которого она любила и сын – красавец, спортивный и не разбалованный парень, которым она очень гордилась. Артур слышал, что после того как закрыли ресторан, Петровича приглашали на работу в другие заведения, но он очень скучал по старому коллективу, по своей королеве.

Когда запахло очень вкусным и появился Петрович с подносом, Август первым метнулся от окна к столу и стал готовиться к приёму пищи. Сняв фрак, он аккуратно повесил его на спинку стула, потом вытащил из кармана большой платок и заправил его в районе кадыка, чтобы не испачкать манишку. Витя заметил, что так он чем-то напоминает бедного аристократа, у которого ещё остались остатки воспитания, но которого ждёт в будущем большая нужда и воспоминания о былых временах. Август не счёл нужным отвечать на колкость, он очень серьёзно относился к приёму пищи и считал, что удовольствие, которое получает человек во время вкусного обеда намного сильнее, чем во время секса, что очень не нравилось его жене. Он был большим ценителем способностей Петровича и не был обманут и в этот раз, на столе стоял цыпленок в ореховом соусе с сыром и запечённый в духовке мясной рулет, фаршированный черносливом под красным соусом, а запотевшая бутылка русской водки дополняла общую картину. Они сели за стол, выпили за встречу и стали вспоминать былое время, когда были молоды и думали, что так будет всегда, о сегодняшних реалиях как-то говорить не хотелось. Когда речь зашла о бывших коллегах на работе и вспомнили Фаину Георгиевну, Петрович замолчал и до конца обеда не проронил ни слова. Увидев, что всё съедено и выпито, Август вызвал такси и укатил домой со своим контрабасом, поблагодарив за приглашение на фестиваль и за вкусный обед, он был эстонцем, а все эстонцы очень воспитанные и интеллигентные люди, как они считают сами. Август уехал, поэтому кофе пили они втроём молча, пока Петрович не попросил пройтись с ним до кладбища показать им кое-что. Они вышли из дома, спустились вниз и войдя в главные ворота кладбища прошлись немного и остановились около захоронения целой семьи. С ужасом Артур с Витей увидели, что здесь лежит вся семья Фаины Георгиевны – муж, сын, супруга сына и ещё какая-то маленькая могилка, по-видимому ребёнка. Они стояли и смотрели на памятники из чёрного камня, а Петрович рассказывал, как сын Фаины со своей беременной женой решили покататься на новой иномарке и в них на полной скорости врезался большой грузовой самосвал, которым управлял пьяный водитель. Ребята погибли на месте, а супруг Фаины, не выдержав такого горя умер через неделю, остановилось сердце, и Петрович помогал ей организовать похороны. Фаина Георгиевна, как сильная женщина мужественно перенесла гибель близких, но такое не проходит бесследно, со временем у неё появились проблемы с памятью, врачи констатировали раннюю стадию болезни Альцгеймера, поэтому Петрович теперь находится всегда рядом и помогает во всём, тем более, что вся её родня, узнав о недуге отвернулась от Фаины. Весь путь обратно они шли молча, только Артур с Витей многозначительно переглядывались, а когда зашли в дом, то Артур предложил Петровичу жить с ними вместе с Фаиной и с улыбкой добавил, что после сегодняшних кулинарных изысков им будет тяжело питаться как прежде. Когда Артур с Витей увидели Фаину, то очень удивились что эта женщина внешне почти не изменилась за столько лет, та же величественная осанка, великосветские манеры и умение всегда хорошо выглядеть, только изменились глаза, они уже не излучали свет, они погасли и всегда были грустны, даже, когда губы улыбались. Каждое утро она вставала, приводила себя в порядок, а потом шла на кладбище к своей семье, где сидя на лавочке около могил разговаривала со своими близкими. Петрович приготовив завтрак, каждый день уезжал в кулинарное училище, где преподавал технологию приготовления пищи, возвращаясь домой к обеду, он шёл на кладбище, забирал Фаину и вёл её домой, где она помогала ему со стряпнёй. Раз в неделю приходила Аннушка, бывшая их официантка, которую нанял Артур, чтобы она убирала в комнатах и отдавала бельё в стирку, а также покупала продукты, которые заказывал Петрович. Все обитатели дома были заняты своими делами и собирались вместе только за обеденным столом, где Петрович баловал их своей кухней. Ему нравилось готовить для этих людей, которые в полной мере могли оценить его талант, Петрович уже давно понял, что сегодня люди ходят в ресторан не для того чтобы насладиться блюдами, а для того чтобы потусоваться, получать необходимое количество калорий, пить спиртное и всё время болтать за столом о всякой чепухе. Да и поваров настоящих стало немного, после того как большинство населения перешло на фастфуд и полуфабрикаты, престиж поварской профессии очень сильно упал, поэтому по мнению Петровича на улицах было столько толстых и некрасивых людей, для которых главное было набить чем-нибудь свой желудок.

Это всё вспомнилось Артуру, когда он стоял у окна и смотрел на бушующий на улице ураган. Вспышка молнии и последующий удар грома, от которого затрясся весь дом, полностью вернули его в действительность и опять посмотрел на круглый стол, на который Петрович уже ставил блюда с подноса. Когда в столовую вплыла Фаина Георгиевна, Витя встал и галантно отодвинул стул для дамы, Артур заметил, что её присутствие заставляет окружающих мужчин помнить, что эта женщина, хрупкая и слабая, пережившая горе и вести себя при ней нужно соответствующим образом. Сегодня Петрович потчевал компанию треской под майонезом с запечённым картофелем, жульеном из белых грибов с цыплёнком, творожным пудингом и клюквенным киселём, отдельно на столе стоял графин с водкой и бутылка белого сухого вина под рыбу. Когда приступили к ужину, Витя, налив себе водки и выпив одним залпом стал закусывать жульеном, жмурясь от удовольствия, а потом нагнувшись к Артуру тихо произнёс: «Вот бы сегодня в такую погоду и под настроение Лёлю пригласить для общего кайфа». Артур улыбнулся, когда они ещё жили вдвоём с Витей, то иногда прибегали к услугам пышной портовой проститутки, которая давно трудилась на своём поприще в порту и знала весь коллектив ресторана. Ей нравились эти два пожилых человека, которые не дышали на неё перегаром, не хамили и не кидали ей в лицо деньги, как другие клиенты, Лёля хорошо разбиралась в людях и старалась как могла сгладить одиночество этих людей. Она надолго запомнила тот случай, когда в один из приездов Витя взял в руки гитару и сыграл ей какую-то украинскую мелодию, от которой у неё защемило в груди и вспомнилась давно забытая родина.

Неожиданно Фаина Георгиевна попросила налить ей вина, а когда бокал наполнили, она его подняла и сказала: «Я очень благодарна вам ребята за всё, мне с вами очень хорошо, за то время что я здесь вы мне стали родными, а если бы не Иван Петрович я бы давно уже лежала на погосте со своей семьёй. Но мне не хочется стеснять вас, вы взрослые здоровые мужики и поэтому если вы хотите обращаться к услугам Лёли, то не стесняйтесь, я не против, тем более, что я её давно знаю, это хорошая женщина по воле судьбы ставшая проституткой».

Витя, евший в это время пудинг с киселём, чуть не подавился и Артуру пришлось бить его по спине. Когда он откашлялся, то сказал: «Я не знал Фаина Георгиевна, что у вас абсолютный слух, поэтому предлагаю попробовать вас, как солистку в нашем ансамбле. Представьте Артур – на ударных в белом смокинге, я с гитарой в блестящем трико, Август на контрабасе в своём пропахшем нафталином фраке, и вы в черном вечернем платье с бриллиантовым ожерельем на шее с микрофоном в руках. Если нас не посадят в психушку, мы можем стать очень популярной группой». Все рассмеялись, даже у Фаины на мгновение в глазах загорелся задорный огонёк, отчего всей компании стало хорошо и тепло на душе.

За оном раздавались раскаты грома, молнии освещали округу, а Витя уже зловещим голосом продолжал: «Эта обстановка напоминает один из рассказов Агаты Кристи – большой дом, изолированный ураганом от остального мира, убийство, совершённое кем-то из обитателей дома и расследование, зашедшее в тупик». Посмотрев на всех с подозрением, он уставился в упор на Петровича и продолжил: «В последнее время наш шеф как-то подозрительно себя ведёт, да и работает он с холодным оружием, поэтому советую всем сегодня ночью закрыть свои двери на ключ изнутри, на всякий случай». Все опять засмеялись и больше всех хохотал Петрович, он видел, как Фаина понемногу возвращается к жизни и был очень благодарен Вите, устроившему представление. Потом слово взял Артур, он вёл их бухгалтерию и учитывая, что они получали каждый месяц приличные деньги от сдачи трёх квартир он решил отчитаться по поводу расходов и доходов. Артур надел очки, сделал важное выражение лица и начал озвучивать цифры, все видели, как ему нравится быть в центре внимания. Во всех оркестрах ударник сидит за своими барабанами, за спинами других музыкантов и ему не до кривляния, он держит ритм всего коллектива. Сейчас в Артуре проснулся лидер и окружающие позволяли побыть ему в этой роли, видя какое удовольствие он получает сидя во главе стола и разглагольствует о преимуществах энергосберегающих лампочек. За окном шёл дождь, дул сильный ветер и гремела гроза, а четыре пожилых человека сидели в полутёмной столовой, где горела энергосберегающая лампочка и думали о том, что, найдя друг друга они спаслись от одиночества и однообразия этой жизни и будущее казалось теперь не таким тёмным и унылым.

2

Славик сидел с мольбертом на мосту через городскую реку и рисовал зимние горы. По руслу реки с гор дул холодный ветер, поэтому он был одет в чёрное длинное пальто, застёгнутое под горло и тёплые зимние ботинки. Вид гор был завораживающий, вершины уже были в снегу и были похожи на сахарные головки, которые в былые времена продавали купцы на Руси. На переднем плане, в окружении облаков высилась гора побольше, которая так и называлась Сахарная, а вокруг неё располагались уже не такие крупные создания матери-природы. Люди переходя через мост и чувствуя холодный ветродуй, старались как можно быстрее пройти это место, не задерживаясь около одинокого художника, считая, что сидеть здесь в такую погоду может только ненормальный. Славик писал маслом, поэтому, когда начал моросит дождь он быстро стал собираться, а посмотрев на небо и увидев чёрные густые тучи, нависшие над городом, понял, что скоро пойдёт ливень. Так и случилось, сверкнула молния, грянул гром и пошёл сильный дождь, художник успел добежать до лестницы, которая поднималась от моста вверх в сторону городского парка, и укрыться под ней. Сев на стульчик, он приставил к стене складной мольберт и стал ждать, когда закончится сильный дождь, чтобы спокойно пойти домой. Большинство профессиональных художников из-за долгого стояния или сидения за мольбертом страдают болями в спине, сутулостью и поэтому некоторые носят корсеты, чтобы избежать этого недуга. Гертруда где-то достала импортный корсет в виде жилета на липучках, который держал Славику весь позвоночник и делал его выправку похожую на военную. Так и сидел он под лестницей на своём стульчике, опираясь левой рукой на мольберт, который в сложенном виде очень похож на православный крест, его мокрые и длинные седые волосы падали на воротник чёрного пальто, а взгляд был устремлён куда-то вверх, как у человека занятого своими мыслями. Под лестницей было много места, но люди, пытающиеся скрыться от дождя взглянув на него бежали дальше, ища другого укрытия. Только мокрая насквозь торговка хурмой, не обращая ни на кого внимания забежала под лестницу со своей корзиной и начала вытирать лицо. Увидев сидящего рядом Славика, она посмотрела на мольберт, потом опять на художника, поправила на голове платок и начала жаловаться на тяжёлую жизнь, иногда делая перерывы, чтобы перекреститься. Вскоре Славик узнал, что женщину зовут Глафира и живёт она с мужем —алкоголиком в каком-то бараке и единственно что их спасает, так это дерево хурмы, которое растёт на их земле. Работа мужа, когда он не пьян заключается в охране этого дерева от соседей-паразитов, которые хотели даже однажды спилить эту хурму, чтобы лишить их последнего заработка. Славик не любил много разговаривать, он был творческой личностью и всегда очень внимательно слушал людей, они были ему интересны и уже в процессе общения с некоторыми из них ему в голову приходили разные идеи, в большинстве бредовые, по словам Гертруды. В начале он ничего не понял, почему посторонняя женщина открыла ему душу и всё время крестится, потом до него дошло, что она его принимает его за священнослужителя и говорит о наболевшем. А Глафира уже говорила о дочери, которая совсем забыла родителей и даже не показывает внуков, о родне, которая став начальниками, плюёт на простых людей, в качестве примера она привела брата – бригадира сантехников в ЖЭКе. Наконец Глафира иссякла и вопросительно посмотрела на Славика, а он после минутного раздумья полез в карман и вытащил две мокрые банкноты и протянув их женщине, тихо сказал: «У меня только две тысячи, возьмите пожалуйста, и постарайтесь первой заговорить с дочерью, она ждёт этого от вас».

Глафира пристально посмотрела в глаза человеку с седыми волосами и ей на мгновение стало хорошо, ещё есть во всём мире человек, который может выслушать её сопереживая и хоть как-то помочь в её каждодневной борьбе за жизнь. Слёзы на её лице смешивались с каплями дождя и Славик не видел, что женщина плачет, плачет от того, что увидела в этом мире маленький лучик доброты, о котором она уже давно забыла и этот странный человек с морщинистым лицом вдруг стал какой-то близкий и родной. Она наклонилась и поцеловала его руку, потом взяла корзину, положила рядом со Славиком три самые большие хурмы и пошла под дождём домой, не замечая ливень. Глафира шла с улыбкой представляя, как завтра будет нянчиться с внуками, а потом долго разговаривать с дочерью. Под впечатлением от разговора с Глафирой художник не заметил, что деньги у него не взяли, а уже довольно долго рядом стоит молодая женщина, которая наверняка слышала их разговор и ждала своей очереди, чтобы обратиться к нему. Положив обратно в карман мокрые деньги, он посмотрел на неё и увидел то смиренное выражение, какое обычно принимают люди при разговоре со священником. Женщину звали Камилла и она запинаясь поведала, что они с мужем очень давно хотят ребёнка, но ей никак не удаётся забеременеть, что они куда только не обращались и что только ни делали. Сейчас она шла на УЗИ и очень боялась, что опять ничего не выйдет, и муж расстроится окончательно, они кавказцы и дети для них главное в семейной жизни. В конце она произнесла фразу, от которой Славику стало не по себе, и он посмотрел вверх, в надежде, что Бог занят и не услышит это. Камилла, наклонив голову произнесла: «Помогите святой отец, на вас последняя надежда, сделайте так, чтобы сегодня всё было хорошо, и я стала бы самым счастливым человеком на земле». Славик с круглыми от удивления глазами смотрел на Камиллу и от этого стал очень здорово напоминать какого-то святого с иконы Рублёва. Что ответить этой женщине он не знал, он только видел её красивые чёрные глаза, смотрящие на него с надеждой. Неожиданно для себя, он сказал: «Иди смело, дочь моя, выбрось из головы сомнения, всё будет хорошо, вера и высшие силы помогут тебе». Это было всё, что пришло ему сейчас в голову и эти слова ему очень понравились, он даже не ожидал, такого от себя; внутри от удовольствия стало растекаться приятное тепло. Камилла нагнула голову, чтобы поцеловать ему руку, но Славик быстро убрал её и погладив женщину по голове почувствовал, как она дрожит, он и сам уже давно дрожал, только не понимал от чего, от холода или от волнения. Камилла выпрямилась, посмотрела на «святого отца», взяла зонт, стоящий неподалёку у стенки и застучала каблучками по лестнице, идя на встречу своей судьбе. Дождь уже стал понемногу заканчиваться и можно было собираться домой, как перед ним возник мокрый насквозь инвалид на костылях в пятнистой полевой форме с очень злым лицом. Славик хотел встать со своего стульчика и уступить ему место, как тот показал жестом, что ему удобней стоять. Было видно, что парень потерял ногу на войне, а став инвалидом понял, что никому не нужен на всём белом свете. Некоторое время он молча рассматривал Славика, а потом посмотрев на небо собрался уйти дальше, но услышал тихий голос странного человека с седыми волосами: «Вы промокли, возьмите пожалуйста деньги, жаль, что больше у меня нет, но мне хочется искренне вам помочь». Славик замолчал и протянул парню две тысячи, тот посмотрел на деньги, ухмыльнулся и послал художника подальше, а потом начал говорить, глядя в глаза собеседнику. Парня звали Ефим и он, как и тысячи ветеранов войны остался после ампутации ноги один на один с жизненными проблемами и жил тем, что сидел на ступеньках перед мостом и просил у прохожих милостыню. Но в последнее время то ли менты, то ли бандиты сгоняют их с мест и сажают своих профессиональных попрошаек. Один из знакомых попытался бороться с ними, но его нашли утром с пробитой головой. Славик чувствовал, что, слушая Ефима он всё больше пропитывается состраданием к этому парню, видно это почувствовал и собеседник, потому что понизил тон и теперь говорил спокойно, глядя в то место, где раньше была нога. «Я вижу вы духовный человек, служите Богу, только где был ваш начальник, когда мне ампутировали ногу, я молился ему часами напролёт, где он был, когда от меня уходила молодая жена, теперь моего сына воспитывает чужой дядя. Мне кажется, что вы хороший человек, я не помню, чтобы в последнее время кто-то смотрел мне в глаза, люди, увидев меня отворачиваются и мне кажется многим стыдно смотреть в глаза инвалиду войны, который просит у прохожих милостыню, чтобы прокормиться», – с горечью говорил он. Ефим ещё долго говорил, а Славик слушал рассеяно глядя на две скомканные в руке купюры, ему было стыдно и больно слушать этого парня. Стыдно за государство, которое миллиарды вкладывает в проведение различных международных форумов, спортивных соревнований и государственных программ, но не может найти денег хотя бы на протез герою войны. А больно было Славику, когда он представил себя на месте Ефима и это состояние бессилия в сложившихся обстоятельствах могло свести с ума любого человека. Когда парень выговорился, Славик молча встал, снял с себя тёплое пальто и накинул на плечи Ефима, потом взял свой мольберт со стульчиком и глядя себе под ноги зашагал домой. Уже подходя к дому он заметил, что сжимает в руке две мокрые купюры, машинально сунув их в карман он начал подниматься к себе в студию.