Читать книгу Жорж Милославский. Бабочка под сапогом - Юрий Ра - Страница 2

Про отпуск не смейтесь, здесь сон по распорядку, физическая нагрузка не выше, чем я сам себе даю. Телевизор? Я и на гражданке в этом веке не смотрел фильмы на этом жутком экранчике. Привык организм в следующем веке к жидкокристаллической панели с диагональю 182 см и натуральной цветопередаче. А программу «Время» нам в расположении в обязательном порядке показывают ежедневно и по команде. Вот только с питанием очень не очень. Капуста и картошка огромными кусками плавают в воде – первое. Картошка и капуста лежат без воды – второе. Только кисель зачетный. На днях видел со спины парочку, медленно перемещающуюся в сторону столовой – два прапорщика. У обоих щеки висят над погонами и видны сзади, начальник продовольственной службы части и начальник столовой. Вот куда уходит наш паек – в эти щеки. То-то им идти тяжело было. А я вот худеть начал, организму не хватает калорий, с этим надо решать что-то. У меня лишних килограммов нет.

Комсомол на меня вышел с другой стороны. Комсорг второй батареи, старлей из второго взвода забрал на построении после завтрака в свой кабинет и начал пытать:

– Курсант Милославский, у вас в характеристике какая-то ерунда написана, давай разбираться.

– Вы с какой целью интересуетесь?

– А разве непонятно? Я комсорг батареи, отвечаю за правильное ведение комсомольских документов.

– Так мы как комсомольцы разговариваем? Тогда давай на «ты», меня зовут Жорж, а тебя?

– Милославский, не много о себе думаете?

– Ты не знал? В комсомоле так принято. В ЦК ВЛКСМ мы тоже друг к другу всегда на «ты».

– Я Артур. Так ты что, реально в обкоме работал? У тебя там какая-то заоблачная характеристика, я уж подумал, ты сам поглумился, из головы понапридумывал.

– Да нет, там всё верно написано. Участвовал, привлекался, состоял. Награжден именной саблей.

– Чего-о-о?

– По результатам Первого всероссийского турнира по историческому фехтованию «Меч России» меня наградили именной саблей за вклад в развитие спорта.

– Офигеть про войну! А тут ты тогда что делаешь?

– Честно или придумать красиво?

– Нет уж, давай честно.

– Схлестнулся с зам.военкома, так пока начальство в отпуске, он меня тундру стричь послал. А в Москву жаловаться неудобняк, я лучше отслужу как все, чем просить что-то для себя буду.

– Гордый? Или глупый?

– Да понемногу всего. Я ж всё наперед знаю про эту жизнь. Сначала жить буду, а потом умру. Так чего по углам щемиться? Главное – что ты про себя думаешь, а не что люди скажут.

– Послушать тебя, дурак дураком, а на дела посмотреть – прямо Корчагин!

– Угу, литературный персонаж, облако, рожденное чьим-то воспаленным воображением.

– Красиво говоришь. Пишешь?

– Изредка. Но не издаюсь.

– Милославский, а у нас с тобой проблем не будет?

– У вас не будет. А военком сам себе злой Буратино.

– Почему злой?

– Так я про огнеметную систему.

– Какой комсомолец пошел просвещенный.

– Вы же читали, отдел спортивной и оборонно-массовой работы. Мы там про оборону много чего знаем. Кое-кого за речку инструкторами посылают.

– Сам в Афганистан не думал проситься?

– Анкета неправильная. Отец под оккупацией был, родственники за границей есть. Таких не берут в космонавты.

– А то бы пошел?

– Подумал бы, насколько я там могу пригодиться.

– В качестве кого?

– Инструктора обкома. По огневой подготовке.

– Что-то можешь?

– Учить могу. Курировал несколько лет соревнования по практической стрельбе. Слышали?

– В Туле? Как же, слышал! Тульская школа практической стрельбы из пистолета. Говорят, наверху решают, есть ли смысл в военных училищах вводить этот курс.

– Дело полезное. Особенно для зенитчиков-ракетчиков.

– А нам чем полезно?

– Начнись война, ракетные дивизионы в первую очередь вырезать будут, если линия фронта позволит. Сквозь рыхлую оборону просочатся и пойдут резать как хорьки в курятнике. А вы все беззубые.

– Жорж, перегибаешь.

– Угу. Допустим, у тебя есть пистолет с патронами. Сколько тебе надо секунд, чтоб положить ворвавшуюся сюда диверсионную группу?

– Откуда я знаю, задаешь ты загадки. Не было такой задачи.

– Что и требовалось доказать. Никто не готов к войне в стране. Ты как к бандеровцам относишься?

– Как-как, никак не отношусь. Нет их.

– В Карпатах нет? Внезапно поумирали? Я вот две недели тут, а анекдоты уже слышал не раз. Местные вполне сочувствуют.

– И что те анекдоты? Глупость.

– Анекдот есть отражение ментальности общества, в котором он рождается. Согласен?

– Не знаю. Говорят, их в американских институтах сочиняют, чтоб нас разлагать.

– Точно, Артур!

По итогам беседы Артур точно доложится наверх, это часть его работы – сообщать о всяких интересных и нетиповых ситуациях к комсомольской ячейке. А мне что, солдат спит, служба идет.

– Милославский, чего тебя комсорг вызывал? – замок Глодан взметнулся выяснять ситуацию. Мелкий, узкоплечий, с клювом как у орла, но умный, видимо.

– Спрашивал, как мне служится, всем ли доволен. Интересовался, чем я могу помочь части при моем-то опыте.

– Я серьезно.

– Так и я не шучу. Мы с ним комсомольцы, одна шайка-лейка. Товарищ сержант, вот вы комсомолец, вы чем готовы помочь своей части?

– Да пошел ты, комсомолец! Ты из этих что ли? Из активистов?

– Не, я из тех.

– Тьфу, иди строиться. Взвод, в две шеренги становись!

В батарее много москвичей, половина в очках – такая особенность военной специальности и партии, почти все в нашем взводе. Позабирали конкретно сюда студентов технических вузов после сессии и выпускников техникумов после диплома, считай, что последняя партия в наборе. Короче говоря, сплошь умники. Парни без гонора, не шибко спортивные, к портянкам не приученные, тянуться не готовые. Но это ерунда, обтешутся. Только показателей по физподготовки от них не надо ждать. Уже пятеро из взвода освобождены от кросса и хождения в строю по состоянию здоровья – кровавые мозоли и шпоры, растущие внутрь пяток. В столовую и обратно ковыляют группой сзади строя как пингвины. Одно радует – им выдали кеды, так что страдания их не смертельны. На Рэмбо не похожи будущие защитники неба. Если бы учебный процесс шел так, как задумывался, сержанты бы не нарадовались на таких курсантов, схватывавших матчасть боевых машин на лету. Но ситуация такая, что главный физический принцип на сегодня «Бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит»

Вечер, личное время, проводим его с Серегой из Москвы на спортгородке, добираем нагрузку на руки. Он нетиповой москвич, культурист и без очков, хотя и студент. Его кумир – Арнольд Шварцнеггер, не тот, который актер и Терминатор, а культурист и Мистер Олимпия. А фильм этот в СССР еще не видели, но Шиханов уже слышал про какой-то крутяк с его божеством в главной роли. Удивлен, что я так хорошо знаю Арни, а пересказ сюжета вообще ввел бойца в экстаз. Качаем плечи, один вещает, второй слушает, бдительность на нуле. И тут как гром с неба:

– Взвод, фамилии, чем занимаетесь? – полковник, а у нас он тут один, командир части.

– Тарщ полковник! Курсанты двадцать третьего взвода Милославский, Шиханов! В личное время занимаемся физической подготовкой по индивидуальной программе!

– Смотрю, у нас культурист завелся! Как бицепс сорок шесть накачаешь, отпущу на дембель. Хочешь в части остаться?

– Так точно, тарщ полковник – Серега аж светится.

– А ты по какому спорту, курсант, чем занимаешься? Суховат для культуриста.

– Историческое фехтование. Тренер и кузнец.

– Хм, богата земля русская талантами. У нас оставаться не надумал?

– Кормят у вас плохо, товарищ полковник! Прапорщики не по чину воруют.

– Ты не охренел, курсант?

– В столовую внезапно загляните на обеде, товарищ полковник. Только совсем внезапно, когда пайка уже разложена.

– Не пайка, а обед!

– Нет там обеда, баланда там. Пайка и есть.

– Молчать, когда командир части спрашивает! Кругом, бегом марш, чтоб я вас тут не видел! – нас уговаривать не надо, мы и бегом можем.

Бежим в ровном темпе, по пути общаемся:

– Жорж, вот это ты выдал! Теперь тебя с говном сожрут.

– Я что-то неверно сказал?

– Да всё правильно, только прапора те небось и ему заносят.

– Нормальный полкан не попустит, чтоб его солдаты голодали. Он или сам говно, или его за дурака держат.

– И чего, не боишься?

– А чего мне будет? В Афганистан солдат с нашей специальностью не посылают, в дисбат не за что. А случись подстава, еще вопрос, кто больше потеряет.

Шиханову во взводе не сразу поверили, но вроде конченным вруном никогда не был Серега, у него не та репутация. Сожрать в столовой то, от чего даже хронически голодающие курсанты отказываются и сгрести из общего котла несъедобные куски – это к нему «Мне белок нужен, чтоб мышечную массу не потерять». А наврать с три короба, тут другие спецы есть. Самый «гениальный» паталогический врун глистоватого вида в первой батарее служит. Парни рассказали: ехали из Москвы одной партией с капитаном-сопровождающим. Додик наш и заяви, мол мастер спорта по шахматам. Капитан как вскинется, как с шахматами прибежал! Не побоялся прямо при призывниках партию сыграть с мастером. И выиграл! Счастливый капитан, смущенный мастер спорта. Мы его пытаем – как так? Хороший шахматист товарищ капитан. Ну тут и другие студены с этим мастером захотели поиграть – ни одного поражения. У парней ни одного. Общий вердикт вынеси такой – надо было говорить, что ты мастер спорта по горным лыжам, лыж в поезде нет.

Так вот, когда Шиханов рассказал, как встретили командира части, народ одобрительно загудел – молодец, не посрамил взвод, знай наших! А когда поведал, как Милославский буром на полковника попер, половина не поверила, половина начала крутить пальцем у виска. Кто-то выматерился. Хотя в части это скорее норма, чем исключение. Вторая половина тоже поверила, когда через три дня во время обеда дежурный по столовой сначала заорал «Смирно!», потом «Вольно!». А еще через пару минут раздался глуховатый звон алюминиевой посуды, катящейся по полу. И сразу следом начальственное «Мать-мать-мать!!!», раскачивая плафоны, разлетелось по всей столовой, потом вырвалось наружу, вспугнуло стаи птиц и полетело в сторону складов.

Я пережёвывал грязную картофелину с куском вареного сала, проходившего под кодовым именем «мясо белого медведя» и слушал божественную музыку. Попаданца хлебом не корми, дай пожрать! То есть, я хотел сказать, дай почувствовать и увидеть свой вклад в историю. Но мозг всё свёл на еду. У солдата первого года службы мозг так устроен. Это потом появляется способность птицу на лету переваривать и извлекать пищу из пространственных прорех Мироздания. А поначалу – худей и страдай. Даже если ты бывалый, взрослый и весьма тертый калач. Физиологию не обманешь. А вот сексуальный голод в первые полгода не проявляется вообще никак. То ли впрямь бром в чай льют, то ли от голода классического, но никаких грешных мыслей. «Двадцать третий взвод, прекратить прием пищи! Выходи строиться!» И мы побежали строиться.

Я бы соврал, если бы сказал, что в строю на меня оглядывались. Потому как в колонне по четыре был в первой шеренге. А по росту третьим. Выше меня были только Сакс и Сепп. Томас и Ало. Эстонец и эстонец. Так что не буду врать, я даже спиной не чувствовал взглядов. Зато отчетливо слышал характерный акцент в словах Ало: «Ндааа, Жоорж. Мыы тэпэрь вэриим, чтоо ты приставаал к командииру частии» А я что, я просто честно ответил на вопрос полкана. Развернутый ответ, он часто бывает безжалостен к вопрошающему. На послеобеденном построении зам.комвзвода объявил мне от имени командира три наряда вне очереди. Лейтенант Завгородний тем самым выразил своё отношение к событиям. Ну или самодеятельность от Глодана.

– Курсан Милославский!

– Я!

– Выйти из строя!

– Есть! – бум-бум два шага вперед.

– За разговоры в строю от имени командира взвода объявляю вам три наряда на службу вне очереди.

– Курсант Милославский! Не слышу «Есть три наряда на службу!»

– Тарщ сержант, до присяги не имеете права применять дисциплинарное взыскание! Разрешите встать в строй! – тут главное орать дурниной и лицо делать одухотворенное, чтоб начальство не поняло сразу, кто больший идиот в данном споре.

– Встать в строй!

Как я не презираю строевую подготовку, но вбилось давно в рефлексы всё это безобразие. И начинался этот процесс еще в пятом классе – в первой школе я был знаменосцем пионерской дружины, на конкурсе знаменосцев первое место брал, на тридцати пятилетие Победы в карауле со знаменем у вечного огня стоял. Ну и далее НВП, институт, армия, теперь снова армия… когда мне забывать строевую? Хреновые перспективы у моего начальства с нарядами вне очереди. А по-неуставному достать уже не пробуют. Да и других курсантов больше пугают. Все боятся дисбата, тем более, что тут двое уже под судом за избиение духа с причинением тяжелого вреда здоровью.

В субботу поднялась непонятная движуха в батарее – велели всем подготовить парадки, идем в город на культурное мероприятие. А что за мероприятие такое внезапно? Класс! На городском стадионе гастроли автородео! В жизни такого не видел, здорово будет посмотреть, только непонятно, за что нам такое счастье. Объяснение слегка шокировало – из солдат формируют буфер между треком и зрителями – так что сидеть будем в первом ряду на самых козырных местах! Энтузиазм фонтанирует, все бегают вокруг утюгов, начищают ботинки, срочно пришивают пуговицы и прочие шевроны к парадкам. Когда мы уже готовы и осмотрены, приходит облом – наш взвод остается без шоу. Командование части запретило выставлять в заслон курсантов, не принявших присягу. Оказывается, рисковать можно только присягнувшими. Унылые и морально раздавленные сдаем парадки в каптерку. Присяга завтра, может ну его, этот порядок? Мы согласны рисковать до присяги, хотим Автородео и Жигули на одном колесе! А зато уже ботинки начищены, к завтрашнему действу можно не готовиться.

Рядовое для меня, нынешнего, мероприятие. Всё-таки не самый первый раз, да и Родина оказалась не навсегда и не превыше всего. Для очень многих так оказалось. Если Родину отождествлять с Партией и Правительством. А если Родина – это Россия, то я уже присягнул когда-то, смерть от той присяги не избавляет. Поэтому по телефону даже не говорил родителям о дате присяги и возможности на неё приехать. Построился, зачитал текст Присяги, поцеловал знамя части, расписался. Кстати, зачем учить присягу наизусть, если читать дают по бумажке? Чтоб помнили текст и не нарушали. «… Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть …»

Чтоб мне не проваливаться! Это что за гость на торжественной присяге и зачем он тут? Саенко собственной персоной напутствует солдат, принявших присягу и особо тех, которые выросли на Тульской земле, издревле славящейся… Остапа несло, любит Михаил мысью по древу растечься при зрителях. Эксгибиционист недоделанный.