Читать книгу Жорж Милославский. Угнетатель - Юрий Ра - Страница 2

Второе моё восстание случилось уже ночью. Лампадка в углу перед каким-то неидентифицируемым изображением еле светила, не разгоняя мрак и не давая разглядеть помещение. Судя по звуку, из служанок на полу около моей кровати посапывала только Далька, Снежке я сам еще до болезни запрещал ночевать близ меня, храпит громко. Не понял! Откуда такие познания в повадках местных служанок? И имена тебе, и привычки… Получается я не зря не стал пороть горячку с попытками общения и хождения. Вот что сон животворящий делает! Нащупал на столике в изголовье кубок, он оказался пустой, тотчас запулил его на звук. Опять же по звуку понял, что попал точно в цель. Во-первых звук падения получился глухой, а во-вторых, вскрик служанки не дал заподозрить себя в неэффективности произведенной операции.

А вот сейчас опять не понял. Две вещи – почему я изъясняюсь так академически и что у меня за привычка проснулась кидать тяжелым кубком в живого человека, хоть бы и в служанку? Ведь мог промахнуться, погнул бы хорошую вещь, а то и треснула бы стеночка, усталость металла еще никто не отменял. Раз выпрямил, третий, а на четвертый треснет. Да что за дела?! Кто это мной думает?! Я ж узнаю, кишки на ветки намотаю, будут висеть прямо перед замком, синичек радовать! Мне ж ни один ОМОНовец предъяву не кинет, я в своём праве! Ну и слабоваты они в коленках против старшего лейтенанта КГБ. Прошу учесть, из Центрального аппарата! Мы даже герцогской страже не подсудны.

Ох ты мама моя женщина! Шиза накрыла покруче прошлой, когда я в шестиклассника вселился. И не классическая, когда личности по очереди управляют мозговым пудингом, тут все сразу вперемешку. Поспать бы опять, но страшно уже – а ну как совсем потеряюсь. Надо вставать, блин.

– Далька, почему воду не приготовила! Я что ли за тебя буду заботиться7 Дармоедка! Быстро воды дай!

Зашлепали по полу босые ноги, грохнуло что-то с характерным треском. Да понятно что, кувшин тупая дура разгрохала! Сучка, запорю! Я тут от жажды изнываю, а эта корова воды не принесет. Рецидив я у вас наблюдаю, милостивый государь – сказал бы мастер Йода. И очень нам с мастером этот рецидив не нравится. Эдак нас из сознания вынесут вперед ногами. А кого это «нас»? Меня и Йоду? Отставить Йоду, это моё, Милославского Жоры сознание уже разок раздербаненное сейчас бродит по развалинам личности виконта Дорда как по кладбищу с привидениями. И задача моя не только выжить, но и интегрировать его знания в моё сознание. Чтоб не задавать вопросов типа «а что кушает на обед крокодил», если крокодилы тут не водятся.

Виконт, это не так себе титул, это старший или единственный в нашем случае сын и наследник графа. То есть наш папуля жив, и он граф. А зовут его (подсказывай) Витор дер Прист. Прист – папино графство, «дер» – приставка, означающая дворянский титул. Вспомним нашу бабушку, которая тоже кажется жива-здорова, зовут её… её зовут Клаудия дер Прист! Как удачно выходит, так бы всю мудрость сословную в себя втянуть, а дурь ту же, дворянскую то есть, утилизовать по сходной цене.

Пока я лежал и вспоминал свою родословную, да виконта укрощал, Далия догадалась запалить свечку от лампадки и дальше хозяйничала уже при маломальском освещении. Главная её забота была напоить мальчика, то есть меня болезного и при этом не раскровянить босые ноги об черепки от кувшина. Потому как молодой хозяин, я то есть, страсть не любит грязь и кровищу на полу. Да я нигде грязь не люблю, даже свою посуду заставляю перемывать перед подачей блюд. Угнетатель, одним словом, сатрап и душегуб. Кстати, насчет душегуба – я не помню, не видел в памяти донора тела воспоминаний о смертоубийствах вот этими руками. Так что всё еще впереди. Не поверю, что в такой насыщенной насилием обстановке жизнь не поставит в ситуацию, когда либо ты, либо тебя. Уж на что в СССР восьмидесятых были спокойные времена, а и то пришлось пару раз валить из пистолета наглухо противников. Эх, огнестрел мой, огнестрел, Наган и Беретта, остались вы в недоступной дали. Хнык-хнык.

Хорош лежать и предаваться унынию! Я могу что-то и в этом мире сделать. Например, сесть – получилось! Как раз и кубок, поднятый с пола и наполненный живительной влагой подают. «Как государю кубок подаешь?» – откуда эта фраза, я вроде ни разу не государь? Ага, это из прошлых жизней, из фильма. С фильмами теперь тоже будет напряг. Кто-то не купил себе телевизор и в кино почти не ходил ввиду примитивности контента, теперь из доступного к просмотру будут только выступления скоморохов и казни, радуйся идиот! Живительная влага опять оказалась водой, нормально всё, почему в душе заворочался опять гнев? Ага, понятненько, прошлый пилот этого тела предпочитал домашнее вино со своих виноградников. Ух ты, какой сибарит мне попался! Вино ему вместо воды подавай! А ничего, что от вина… а что от вина? Тут правящий класс живет долго и счастливо, ежели пузо не пропорют, и вино попивает в полный рост, сидя и полулёжа. Так что надо подумать о своём рационе, опять же в вине витамины и сахароза с фруктозой. Вспомнилась история, приключившаяся в Италии: там туриста нечаянно заперли в подвале с вином аж на месяц. Когда за каким-то снова в него полезли, в тот подвал, на персонал напал вонючий заросший грязный тип, весь месяц питавшийся одним вином.

Прежде, чем всё менять тут, надо понять как это всё работает, а то может и менять ничего не надо. А надо жить в своё удовольствие и следить за тем, чтоб наследства не лишили, а потом земель и доходов. И никакого прогрессорства. Хрен тот с бугра, Демиург самоназванный может преследовать любые цели, а моя цель одна – чтоб не скучно и не дуло в щели. То есть личный комфорт, душевный и телесный. А то ишь, прозвище мне служанки выдумали – Угнетатель. Кстати, почему их две? Я настолько высоко по социальной лестнице стою? Помогай, Дорд, подгоняй информацию по запросу. Угу, вспомнил: оказалось даже интереснее, чем мог предположить, папанька, Витор дер Прист так озабочен продолжением своей династии, что прямо сам повелел на время болезни наследника усилить присмотр за тушкой. Чтоб постоянно при мальчике была сиделка или лежалка. Можно две, чтоб сменялись на время технических подробностей и естественных надобностей. Ох ты тварь такая, Далька должна при мне сидеть без сна, пока Снежка спит, а потом меняться. То-то даже ни слова возмущения на брошенный кубок, поняла, что накосячила.

– Далия, соня такая! Почему кубок пустой был, почему спала?

– Виновата, молодой хозяин.

– Вот и то-то, что виновата. Как оклемаюсь, буду наказывать. Готовься.

– Слушаюсь, молодой хозяин.

– Чего-то я выспался, давай прогуляемся по замку, поведешь меня.

Не весь я угнетатель и эксплуататор, что-то во мне осталось от комсомольца, выдающегося тренера и заботливого начальника. Почему так решил? А потому что в голову пришла мысль о количестве голодных и угнетенных. Что ни говори, а сословное неравенство, оно и в еде неравенство. Или даже прежде всего в ней. Наверняка целые деревни голодают в неурожайные годы. А еще же война может случиться. Тогда или сосед нападет и пограбит, или сюзерен налоги поднимет для организации захватнической компании. И что, броситься кормить всех голодных? Это технически невозможно, да и не поймут. Начинать надо с малого поступка и небольшого доброго дела, то есть помочь для начала самым близким. А кто сейчас мне ближе всех? Правильно, я сам, и именно мой желудок последние пару минут четко говорит – вот он я, угнетаемый голодом и лишенный пищи. Выгуляю желудок, накормлю. Глядишь, и в карму мне добавится плюсик за добрый поступок.

– Пошли, Далия, на кухню. Кормить меня будем, оголодал я совсем.

– Хозяин, так заперта кладовка, и лари заперты. Ничего на кухне нет покушать.

– Ха, вот ты и разбудишь повара, ключника, начпрода и помпотылу.

– Ась?

– Пошли уже. Начнешь с первых двух, помпотылу хрен добудишься.

Пошли мы потихоньку, потому как сил на бодрую рысцу или печатный шаг у моего тела не было. Далия оказалась крепкой девкой, подперла меня левым плечом, зафиксировала натруженной левой ручкой, чтоб не упал, а в правой держала свечу на подставке с ручкой, словно чашка с блюдцем. Два качающихся тела в длинных сорочках до пола, тусклый свет в темном коридоре, полная тишина – так и рождаются легенды про привидения. Спускаться на первый этаж было нелегко, но кухня там. Почему я не повелел служанке расстараться и принести перекус в номер? Тьфу, в опочивальню. Потому как мы с прошлым хозяином уже прикинули итог – сначала её пошлет повар, потом ключник, потом она сама забудет, за чем её послали, потом припашет кто-то из встречных обитателей замке, кто уровнем повыше… Я в армии служил два с половиной года, Дорд жил в замке шестнадцать лет, ода знаем душарские способности их всевозможные залеты. Правда, я их знаю еще и изнутри, а Дорд только со стороны, зато с местной спецификой.

Почему я так подробно описываю это рядовое событие? Да потому что это моя первая вылазка в чужой и полный опасностей мир! Потом всё будет уже буднично. Не удивлюсь, если я одной фразой буду описывать эпические сражения, типа такого: «А потом я взял пару легионов и сровнял из княжество с землей». Когда разровняешь пару-тройку графств или княжеств, можно будет свести этот процесс к рутине, а пока служанка волочит меня на кухню, первый наезд, первый захват, первый ништяк, я надеюсь.

– Хозяин, вот тут эконом спит, дозвольте к нему постучаться, чтоб он распорядился вас накормить.

– Стучись, только громко. Я тут под дверью стоять полжизни не готов.

Если этот стук можно назвать громким, то я балерина Мариинского театра. Незачет! Вот так звучит громкий стук, и то хотелось бы помощнее, но сил нет.

– Кто там? Я сейчас кому-то постучу! Кто-то сейчас сильно пожалеет, что разбудил меня – это из-за двери донесся визгливый крик возмущенного эконома. Далька стоит и лыбится, ей приятно, вся в предвкушении предстоящего унижения всемогущего эконома, а потом еще и рассказать можно будет прочей челяди – минута славы растянется на весь день.

– Рот закрой свой и бегом из комнаты, я жрать хочу!

– Кто это «Я»?!

– Сучий потрох, хозяйский голос не узнаешь? Запорю тварь! – вон тут как принято общаться с борзыми слугами. Век живи, век учись. Я своих парней в таких случаях отжиманиями воспитывал и кругами по стадиону, а можно было сразу в батога. Глядишь, и результаты другие были бы.

Эконом уловил нюансы вербального посыла и бросился открывать, а потом бухнулся на колени. Это получается, у моего персонажа та еще репутация. Ну да ладно, боятся значит уважают. Гораздо проще сначала придавить до полусмерти, а потом помаленьку отпускать веревку на горле. Так что, как бы мне не претило такое моё реноме, бороться с ним в явной форме не будем. А вообще, некоторые считают, что хорошую репутацию легко развалить, а чем она гаже, тем прочнее.

– Эй, смерд! Проголодался я, так что пулей беги и организуй мне пожрать!

– Вашество, я не смерд.

– Поговори мне!

– Вашество, а пулей, это как?

– Тьфу на вас, лети стрелой, да побыстрее. Пока мы доковыляем, а на кухне уже пожрать готово.

– Молодой хозяин, может в столовую подать?

– А хрен с ним, подавай в столовую. Далька, добредем мы до столовой?

– Как прикажете, молодой хозяин.

И мы побрели в ту же сторону, в которой затихали звуки торопливых шагов эконома. Вот хмырь, не бегом побежал, вот тебе и стрела. Слишком я к ним добрый, много воли взяли холопы. Ой, опять понесло, надо как-то укрощать эти порывы, пусть не внешние их проявления, но хотя внутри головы своей быть адекватным. Если получится. Борьба с собой самая трудная борьба, ибо твой противник знает все твои слабости и действует изнутри. Но мы и не таких противников побеждали, главное не бояться предстоящих свершений и бросаться в атаку с неизбежностью морского прибоя.

Мои размышления были прерваны самым радикальным способом. Ладно, не самым, поленом по голове было бы радикальнее. А в нашем случае с хлопком вспыхнули факелы со всех сторон и глаза зажмурились от яркого света. Открыл один глаз чуточку, второй, проморгался. Нет, свет не яркий, просто после блуждания в потемках по коридорам замка всего лишь с одной свечой приучили глаза к самому минимуму освещения. А тут зал по периметру окружен полуторами десятками факелов. И кстати, как такое могло быть, словно выключателем кто щелкнул?

– Заходи, не стой в проходе – густой солидный и такой знакомый звук голоса исходил от мужчины, сидящего во главе стола.

Чуть ли не трон со спинкой, возвышающейся над его головой еще на пару голов. одет отец был в большущую шубу поверх ночной рубахи, а на голове болтался дурацкий ночной колпак с длинным кончиком. Мдя, классика средневекового европейского дурдома. Замок не прогреть, слишком большой он и камень слишком сильно выстывает за зиму, так что народ тупо утепляется по самое «не могу». Пару месяцев померзнуть всего, а потом опять тепло. Это я не предполагаю, это я/мы помним. Помним, что сейчас самый разгар зимы, а через месяц потеплеет, что в эту пору у крестьян самая расслабуха, а боевые действия не ведутся ввиду изнеженности местного населения. Какой простор для прогрессорства!

– Чего в ночи бродишь, да еще со свитой?

– Оголодал чего-то я, отец. Прямо как три дни не жравши.

– Так почти столько и выходит. Больше двух суток лежал пластом, потом попил воды и опять на полсуток заснул. Лекарь сказал, после такого или на поправку пойдешь, или в склепе место готовить.

– Это я знатно, получается, разболелся. Чего это меня так?

– Что, совсем ничего не помнишь?

– Совсем. Как отрезало. Тебя помню, мать, сестер, ну и так кое-что, а полжизни как в тумане.

– Полжизни – усмехнулся граф – не было еще у тебя полжизни, считай, только начинается твоя жизнь. И начинается она хреново.

Может, он ждал, что я начну возражать, но мне возразить было нечего. Меня вообще в это тело впихнули против моего желания. И даже точку в моем существовании как личности хренов Демиург самостоятельно ставить отказался. Скотина такая, мол сам выпилишься, раз решил не жить в новом теле. Пошутить изволили, их Игроково величество, русские не сдаются. А потом тварь такая будет говорить, что я вписался в очередной блудняк добровольно и по своему хотению, раз не спрыгнул с табуреточки с петелькой на шейке. Затянувшееся молчание прервал опять новообразовавшийся у меня отец:

– Молчишь, правильно молчишь. С одной стороны, вроде как и не виноват ты в своих бедах, а всё одно неладно вокруг тебя всё. Любой мог с коня упасть по той темени, да другой бы или встал и снова на коня вскочил, или сразу насмерть. А не вот это твоё подвешенное между жизнью и смертью состояние. Мачеха вся извелась, как за родного переживала, я волновался.

– Ну извини, не оправдал надежд.

– Это еще мягко сказано, не оправдал. А с магическим даром что у тебя? Как ты так вообще ухитрился так напортачить?

– В смысле?

– Вот и я о том же. Вроде опять нет твоей вины в том, какой тебе дар достался. Однако же вылез откуда-то этот чертов дар зачарования. Может, ты не мой сын? Да нет, не могу так помыслить, похож лицом. Тогда почему не огневик? Пусть бы слабенький, пусть бы никакой совсем, но огневик! У нас же кровь сильная, да даже сёстры твои и то огонёк зажигают, даром что девки и в принципе даром пользоваться не должны мочь. А тут дер Прист зачаровальщик! Позор и стыд, не расскажешь никому.

– И что, в нашем роду такого дара не было?

– Не было! Огневики сплошь, ну или без дара иногда вырастали. Дед мой без дара всю жизнь прожил – граф продолжал жаловаться на судьбу, а меня как торкнуло что-то. Словно встала на место деталька какая-то, да не у меня, а у того куска шизоидного трио, который тут с самого начала обретался.

– Отец, а ничего, что именно прадед мой и стал самым успешным в роду, и графский титул именно он получил?

– Так ума был большущего человек, почище иной магии ум у него был.

– А что если не так было?

– Это ты про что?

– Вдруг все эти предки без дара на самом деле зачарователями были, да молчали про то?

– Да бред! Да откуда у Пристов такой дар. А хотя, ежели подумать… всё равно бред. Не утаили бы. Кузнецы у него были лучшие, сталь ковали такую, что самому королю не стыдно было подарком таким отдариться. Что и делали. В аккурат, мой отец говорил, после того, как доспех дедов короля спас от покушения, он и стал графом. Ну нет, не мог же сам дер Прист над сталью колдовать, не дворянское это дело.

– А секреты нашей стали сохранились, и мы и сейчас ого какой сталью торгуем.

– Да нет конечно, Дорд. Как дед помер… Ишь ты, как выходит, если под этим углом посмотреть.

– Вот и думай, отец, как и что. А только я дер Прист и твой наследник. Жена твоя тебе кроме двух дочек не принесла никого.

– Брось намекать, ты мой наследник. О! поесть принесли дармоеды, наваливайся, восполняй силы – похоже, отец не так за мой аппетит переживает, сколько паузу захотел в разговоре сделать. Толи еще будет!