Читать книгу Битва за диалектику. Против всех философских мнений - Юрий Ротенфельд - Страница 8

После ознакомления с диалектическим мышлением Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина мы все еще не научились понимать общество. Для этого нужен новый, свободный от стереотипов язык – язык сравнительных понятий, одним из достоинств которого должна стать способность однозначной характеристики социальных отношений. Речь идет о меновых отношениях, как «клеточках» любого природного и общественного процесса.

Между тем из всех возможных в обществе форм обмена К. Маркс показал обмен стоимостями только в одном, буржуазном обществе. Однако имеют место и другие ступени общественного развития: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и посткапиталистическая, которую Маркс называл коммунистической. И все они могут быть адекватно осмыслены, стоит лишь найти подходящую им «клеточку», т.е. исходное отношение обмена, которое и определяет своеобразие формаций.

Сегодня этот вопрос особенно актуален, поскольку все более настойчиво отвергается наше движение в будущее, что нарушает общепринятое членение истории. Поэтому в поставленную мной задачу входит осмысление всех возможных форм обмена, в противном случае мы долго будем спорить, куда нас ведет нынешняя власть.

Пытаясь свести различные формы обмена к единому основанию, рассмотрим общую структуру меновых отношений, используя для этой цели диалектический метод. Как и К. Маркс, возьмем отдельный товар и рассмотрим его с двоякой точки зрения: как потребительную стоимость и как меновую стоимость. При этом обнаруживаем, что обмен товаров («клеточка») – это не самый простой процесс, поскольку представляет собой совокупность двух более элементарных процессов: «предложения» и «спроса», каждый из которых является отношением противоположных тенденции. Но в таком случае меновый процесс обусловлен единством не двух, а четырех сторон: двух меновых и двух потребительных стоимостей.

«Оба отчуждают товары, которые бесполезны для них как потребительные стоимости, и получают товары, в потреблении которых они нуждаются».22

Это значит, что по мере увеличения массы товаров, пользующихся спросом, ровно на столько уменьшается масса предлагаемых товаров. Товары приходят как потребительные стоимости, а уходят как меновые стоимости, что обусловливает круговорот веществ.

«Поскольку процесс обмена перемещает товары из рук, где они являются непотребительными стоимостями – пишет К. Маркс – в руки, где они являются потребительными стоимостями, постольку этот процесс есть общественный обмен веществ. Продукт одного полезного вида труда становится на место продукта другого полезного вида труда».23

Выше мы видели, что К. Маркс рассматривает этот «способ разрешения противоречий» как универсальный, так как он обусловливает не только общественный, но и природный обмен веществ, когда, например, на смену противоположностям электрического поля (+ и -) приходят противоположности магнитное поля (N и S), или, когда день и ночь сменяются вечером и утром и т. п.

Для обозначения обмена как конкретно-научного и конкретно-всеобщего диалектического процесса К. Маркс не вводит адекватных философских понятий. Поэтому мне, как я уже писал выше, пришлось не только различить отношение противоположных тенденций от другого отношения, связывающего воедино две пары противоположностей, но и обозначать каждое из них по-своему. Первое отношение характеризуется взаимным уменьшением или увеличением сторон, тогда как второе отношение связывает увеличение одной стороны с обязательным уменьшением другой. Первое отношение я называю «отношением противоположных тенденций», тогда как второе – «отношением ортогональных тенденций».

Показав конкретное тождество потребительной и меновой стоимости, К. Маркс тем не менее не включает потребительную стоимость в круг исследования политической экономии, так как, по его мнению, она хотя и составляет предмет общественных потребностей и потому включена в общественную связь, не выражает, однако, никакого общественного производственного отношения.24

Вступая в принципиальный спор с Марксом, отмечу, что потребительная стоимость является одной из двух сторон общественно-экономического процесса, который происходит не как природный, а как субъективный социальный процесс, поскольку, замечает в шутливой форме сам же К. Маркс,

«товары не могут сами отправляться на рынок и обмениваться».25

Их обменивают товаровладельцы, которых гонят сюда их потребности, обусловливающие «спрос». Поэтому владелец стремится сбыть

«свой товар в обмен на другие, в потребительной стоимости которых он нуждается».26

Именно общественная потребность обусловливает экономическое развитие общества. Поэтому в отличие от двигательной силы в природе, именно противоположности «спроса» являются двигателем прогресса, тогда как отсутствие общественных потребностей или невозможность по тем или иным причинам их удовлетворить тормозят или совсем исключают экономические отношения, а, следовательно, и экономический прогресс общества. Для доказательства того, что именно противоположности «спроса» определяют весь рассматриваемый процесс, составляют его побудительную, двигательную силу, сравним отношение обмена в природе и обмен в обществе.

Так, источником самодвижения любого природного процесса является стремление противоположностей к положению равновесия, к тождеству между ними, что, однако, не вызывает прекращения процесса, а порождает из тождества новую пару противоположностей. Это определяет обмен веществ в природе Рис. 7. Назвав первую пару противоположностей (ось Х) «сходящейся» парой, а вторую (ось У) – «расходящейся», как это делал Гераклит, покажем с помощью данных понятий различие между природными и социальными процессами.

Рис. 7. Обмен в природе (самодвижение)

В отличие от природы, в социальных процессах побудительной стороной служит «расходящаяся» пара противоположностей (спрос). На Рис. 8 схематически показан обмен ресурсами между двумя индивидами, т.е. не природная, а «социальная клеточка».

Рис. 8. Обмен в обществе (движение по воле двух мыслящих субъектов)

Поэтому стремление одной пары противоположностей к различию, обусловленному движением потребительных стоимостей, вызывает движение к тождеству их меновых стоимостей (предложение).

Здесь К. Маркс упускает из виду различие между самодвижением в природе и движением по воле мыслящих субъектов в обществе и, к сожалению, не рассматривает потребительную стоимость в качестве важнейшей категории, обусловливающей двигательную силу общественного развития!

Сравнение элементарного природного процесса, обусловливающего самодвижение объектов в неживой природе, с элементарным социальным процессом позволяет сделать ряд методологических выводов.

Во-первых, и в том, и в другом случае элементарные процессы – это отношение противоположных тенденций.

Во-вторых, развитие этих процессов в обоих случаях приводит к появлению новой пары противоположностей, смещенной в циклическом процессе, т.е. в процессе обмена веществ, на четверть периода, что определяет их как отношение ортогональных тенденций.

В-третьих, обнаружено различие между природными и социальными процессами, которое проявляется в том, что активной, двигательной стороной обменных процессов в природе выступает борьба противоположностей – «сходящаяся» пара, тогда как в социальных процессах, наоборот, – содружество противоположностей – «расходящаяся» пара.

На эту сторону обмена обратил внимание древнекитайский мыслитель Лао Цзы. В его книге «Дао дэ дзин» сказано:

«Небесное дао, отнимает лишнее и отдает отнятое тому, кто в нем нуждается. Небесное дао отнимает у богатых и отдает бедным то, что у них отнято. Человеческое же дао – наоборот. Оно отнимает у бедных и отдает богатым то, что отнято».27

Различие между справедливыми и несправедливыми отношениями обмена состоит лишь в том, что в справедливом обществе продукты труда, как и сами трудовые усилия работника и работодателя свободно обмениваются друг на друга по рыночной цене. Тогда как в условиях рабства и крепостничества продуктам труда рабов и крепостных противостоит насилие, тотальный террор господствующего класса. То же, хотя и в смягченной форме, присуще и капиталистическим общественным отношениям.

Чтобы избежать смерти, раб вынужден трудиться, т.е. в обмен на свою жизнь должен производить стоимости. Поэтому человеческая жизнь, будучи собственностью в руках тиранов, как и продукты непосильного рабского труда, имеют двойственное значение: потребительную и меновую стоимость. Жизнь раба, для самого раба, имеет потребительную стоимость, тогда как для его господина – это меновая стоимость. И наоборот, продукты рабского труда для самого раба – это меновая стоимость, тогда как для рабовладельца – потребительная стоимость.

Жизнь подневольного человека становится своеобразной разменной монетой, которой оплачивается его же собственный труд. Жизнь раба – это обычный товар, который как и все другие товары включается в меновой процесс.

В отличие от рабства, в феодальном и капиталистическом обществе, хотя и не в такой вопиющей форме, но опять же господствует принуждение. Господствующие классы забирают себе львиную долю общественного продукта, оставляя людям для жизни лишь самое необходимое.

Все это позволяет сделать вывод о том, что несмотря на различие между общественно-экономическими формациями, структура их меновых отношений одна и та же – отношение двух пар противоположных тенденций. Только в одном случае – это может быть нравственное отношение обмена, тогда как в другом и третьем – вынуждающий к труду безнравственный обмен.

В результате, мы отчетливо видим, что общественный прогресс обусловлен гуманизацией форм обменных процессов, т.е. переходом от морали, скажем, грабителей и палачей к морали бизнесменов и творческих людей, а не наоборот. Поэтому общественно-исторический процесс можно определить как смену форм социального обмена, обусловливающих переход от одной формы классовых различий, к другой. Иными словами, на внутреннем, сущностном уровне социальный процесс проявляет себя в форме господствующих меновых отношений, тогда как на внешнем, феноменальном уровне – в форме классовых противоположностей, в форме политической и экономической борьбы классов.

Когда К. Маркс рассматривал классовую борьбу при переходе от рабовладельческой формации к феодальной и далее при переходе от феодализма к капитализму, он опирался на понимание борьбы противоположностей в неживой природе. Тогда как классовая борьба в обществе разворачивается иначе – не между старой парой противоположных классов, а между их парами, т.е. между рождающейся и отмирающей парами противоположностей. Из чего следует, что противоположные классы той или иной формации – это не враги. Главными соперниками в борьбе за политическую власть выступают рождающаяся и отмирающая пары противоположных классов.

При этом утверждение Маркса о том, что в будущем «классовые различия исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли», не соответствует действительности, также, как и его утверждение, что «с исчезновением классов исчезнет неизбежно и государство». Общество – это сложный процесс обменов, порождающих противоположные классы – бесклассового общества не бывает.

Однако Маркс прав, считая эксплуататорское государство не извечным. Человечество может подойти к такой ступени развития своих общественных отношений, при которых на смену антагонистическим классам придут дружественные неантагонистические классы, которые совместными усилиями противоположных сторон будут строить общенародное государство. Так эволюционировала семья (как ячейка общества) когда место авторитарных связей между супругами, шаг за шагом, занимали дружба и любовь.

При общенародной собственности, где управленческий состав выбирается, а зарплата им назначается работниками предприятия, антагонизм классов будет полностью исключен. Но для этого потребуется осуществить переворот от эгоистических отношений обмена к альтруистическим отношениям, т.е. от принципа «не как ты хочешь, а как хочу Я», к принципу «не только как Я хочу, но и как хочешь Ты».

Этот переход от одной пары классов к другой паре будет знаменовать становление справедливых общественных отношений, при которых оплата труда как работодателей, так и наемных работников будет производиться по рыночной цене. «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».28