Читать книгу Чёртова мельница. Премия им. А.А. Блока - Юрий Савельев - Страница 4

Птица вещая Сирин,

Что так дивно поёшь

В этом мире – не мире,

Где ни правда, ни ложь,

Где ни смерть, ни рожденье —

Непредсказанность дней,

Давних снов отраженье —

Голос песни твоей!..

На тебя ль с небесами

Грусти мгла снизошла,

Над седыми лесами

Простирая крыла,

И с колеблемых ветром

Облетевших рябин

Ты бросала мне с веток

Изумруд и рубин.

Строги певчие дали,

Крепок сумрак болот.

К струнам древней печали

Голос вещий зовёт —

Буду нищим на пире,

Сквозь века я сгорю

В этом призрачном мире,

Окликая зарю…

Блёклые травы

Лежали в пыли,

Рядом цветы

Полевые цвели.

Травы взывали

Об участи прежней,

В тусклое небо

Глядя безнадежно,

И вспоминали

Поэтов былых,

И прославляли

Мучения их,

В бедности живших,

Небу служивших,

К Вечной Гармонии

Путь проложивших!

Словно спустившись

С надземных высот,

Не насладившись,

Как пчёлы из сот,

– К травам цветущим,

Травам поющим,

Словно бы заново

Мир создающим!

В спутанных гривах

Крылатых коней —

Не сберегли вы

Жизни своей,

Стали легендой,

Травами стали,

В кружеве строк

Над землёй расцветали!..

Годы ли, миг ли,

Льды ли, пески…

Жизнь вы постигли

Судьбе вопреки…

Мглою омоет

Поздние травы,

Снегом укроет

Седые дубравы —

Участь живая…

Спите в веках,

Переживая

Забвенье и прах,

Слёзы любивших,

Ужасы смертных —

Жизнь положившие

В травах… рассветных!..

Тихие травы

Лежали в пыли,

Солнце их жгло

И ветра их мели.

Лишь увядая,

Всё шелестели,

Словно напомнить

О ком-то хотели…

Солнцем светясь

И по ветру виясь,

Как неба с землёй

Неразрывная связь…

Где кисть твоя, Поэзия, ответь?

Так слабо сердца и ума пыланье,

И давит ритм и звук – тюрьма, и в клеть

Решётки – не ясны их очертанья.

Где страсть и мощь любимую воспеть,

Но кто она, и где её вниманье?

Так полночь соловью поможет петь,

И слышно под землёй ручья рыданье.

Не только сила звуков и цветов,

Но и перо в чужой земле не ранит,

Бесправно, как поэт, оно мертво.

Пустые знаки, не расслышать слов,

Не пробудить в ночи им никого,

И милой песнь пропетою не станет…

Рождаются звуки, сплетая чудесно

Простор необъятный в гармонии тесной,

Земные сыны – да пребудут во сне.

Слагает он песни в ночной тишине.

Не хочет он жить для крылатой потехи

И бродит, на иву повесив доспехи,

Пока не умолкнут в ветрах голоса,

Не высохнет в полдень на травах роса.

Пустынные мели… Погибших Офелий,

Любя, убирает цветами камелий,

И нежных их кос побледневшую медь

Напрасным дыханьем пытаясь согреть…

И слышит он голос под небом холодным,

По заводям рек и источникам водным:

Без страха скитайся в тревожной дали

И с прахом смешайся в дорожной пыли.

Живи без надежд и люби, без возврата

Теряя сестру иль погибшего брата,

Лишь проклятый в этом ты мире живёшь

И, к смерти стремясь, никогда не умрёшь…

Пусть мнят себя святыми —

Паденья близок час

И рифмами пустыми

Ещё тревожат нас,

– Певец, свой лик унылый

Улыбкой освети,

Забудь и образ милый,

И слёзы укроти.

Пусть сладок сон вначале,

Венец – жестокий путь.

Забудь свои печали,

Мечты свои забудь.

И силой вдохновенья

Вселяй огонь в сердца

Немеркнущим твореньем

Бессмертного творца!

Я уйду от всемирной тревоги

В твой последний и тихий приют,

Где всё чаще лесные дороги

Заблудиться душе не дают.

Там леса замирают и чахнут,

Предосенние дни тяжелы,

О, как смертною мукою пахнут

Золотистые струйки смолы!

Ты мой дух исповедуешь гневно,

О, Земля, сохрани же мой бред,

Оттого ль твоей скорби напевной

Я остался последний поэт.

Так реши моей участи жребий,

Сохрани в моей лире тогда

Всё, что было мгновенным на Небе,

А осталось в тебе навсегда…

Лиры смолкнувшей звуки,

Как прощальные солнца лучи,

И дыханье разлуки,

И костёр, догоревший в ночи.

Миру чуждый предвестник,

Посетивший земную юдоль —

Несмолкающей песни

Нескончаемо-сладкая боль.

Что смиренных возносит,

Просветляя гонимых чело,

Что у Неба не спросит,

Куда сонм облаков унесло…

Только ставший мгновенным,

Видя мир, процветающий в зле,

Здесь не будет блаженным,

Как блажен человек на земле…

Мелькая, гаснет пламя лучших лет,

И холод нас окутывает вновь.

Что мне до них, храни себя, поэт,

К воспоминанью сердце приготовь!

Ликующих в просторах бытия

От берегов давно уж рок унёс,

И жизнь их сочтена, как и твоя,

Оплакивать весь мир не хватит слёз.

Мечтам – невольным памятником будь,

Застынь… Величьем скорби осенён,

О, Кипарис! Где б ни блуждал мой путь,

Один и тот же всюду вижу сон.

Один и тот же. Как померкнет Свет

И Вечность позовёт к себе, маня,

Умолкну я. И тёмный силуэт

Священной тенью осенит – меня!..

Зачарован, слушал

Вопреки рассудку

Песню, что мне пела

В розах, незабудках.

Снова тайной силой

Сердце ей внимало,

Словно не любило,

Будто не страдало.

Вдруг в ночи, тревожно

Задрожав, застыло —

Так всё невозможно

И блаженно было…

Пой, певец чудесный,

Золотыми снами

Ночь, что синей бездной

Пролегла меж нами,

Пой, певец унылый,

Или стань безмолвным,

Пусть живые рифмы

Вдаль бегут, как волны,

Пусть в их смене краткой

В сердце стихнут грозы,

И тебе украдкой

Улыбнусь сквозь слёзы…

Ни пламя лет, ни холод вечных зим

Священных снов Поэзии не тронет,

И этот мир в лучах зари потонет,

Мой дух останется неуязвим…

Как облака в роскошном дивном сне,

Он растворится в блеске предзакатном…

И вечно мне грустить о невозвратном

Над бесконечным их полётом в вышине…

Догорает костёр.

Тишина на погосте.

Холод возле сестёр,

Только саван набросьте…

Только низкая месть

К сердцу жителям горным,

Ты ж, услышавший песнь,

Будь ей всюду покорным.

Ведь поэту дано

То, что вам и не снилось,

Ну а мне всё равно

Впасть у мира в немилость,

Где законы поправ,

Все равны пред Всевышним.

Ты ж, лишённый всех прав,

Будь всегда в мире лишним…

Задумавшись, вполоборота,

Как в некий сон погружена,

Сошла на миг с холста она —

Была прекрасная работа!

Печаль, сквозящая в очах,

В лице ещё беспечно-юном,

Что оживала в свете лунном

И гасла в солнечных лучах.

И тихий взор, в себя глядящий,

И линии небесных рук,

Что извлекли бы даже звук

Из струн души, от века спящей.

А вечной юности черты

С такой тоской к себе манили,

Что взору недоступны были

Из-за лазурной чистоты…

Став у окна, с волшебной кистью,

Художник, взгляд не отводя,

Внимая шороху дождя

В окне бегущего по листьям,

И вдруг поняв, что он – поэт,

И кисть отбросив на мгновенье

Над миром пошлости и тленья

Торжествовал… – Сомненья нет!

А там, средь книг, благоуханьем

Его дышало полотно,

И наполняло всё оно

Своим бестрепетным сияньем…