Читать книгу Рок. И посох в песках оружие - Юрий Швец - Страница 11

Ливийская деревня. Солнце клонится к горизонту. Местные ливийцы гонят стада крупнорогатого скота в места ночлега, подальше от тех мест, куда с наступлением ночи выйдут ночные хищники. Громко чвакая, жвачкой из трав, идут огромные волы, бредут коровы и быки. За ними блеют овцы и шерстяные козы. Жители деревни набирают воду, а специальные носильщики, разносят её по назначению, за определённую плату… Все мирно и тихо…

Вдруг, раздаётся звук военной трубы и вдали, от холмов, поднимается столб пыли. В деревне паника, женщины хватают детей и бегут в хижины, прячась… Мужчины загоняют скот в специальные загоны, торопясь тоже где-нибудь укрыться…

В деревню врывается конный отряд, примерно в три десятка воинов. Они спешиваются и разбегаются по хижинам. Командует отрядом рослый галл. Он что-то кричит, на непонятном в этой местности языке и решительно жестикулирует… Его подчинённые начинают выводить из различных мест мужчин деревни. Их выстраивают перед начальником, и он с видом знатока обходит их… Он ощупывает им бедра и плечи. После этого, на того, кого он выбирает, одевают какой-то знак, вешая его на шею, и отводят в сторону, к таким же, уже отобранным, ливийцам…

Пока происходит это действие, с противоположной стороны деревни, появляется с десяток, вооружённых людей, идущих откуда-то пешком… Они выглядят утомлённо. Дневная жара, сказалась на их длительном путешествии. А, о том, что путешествие их довольно длительное, говорит слой пыли, лежащий на их лицах. Щиты воинов, перекинуты за спину, также, как и копья, которые закреплены к щитам. У копий, какие-то странные, тяжёлые, длинные наконечники, какими не пользуются в этих землях. Знающие и разбирающиеся в оружии люди, замечают у них, и тяжёлые мечи, весящие на перевязях, скреплённых с поясами… Галл, с удивлением смотрит на появившихся и что-то командует, своим людям… Те бросают возню с ливийцами, и окружают его в тревоге.

От десятка, внезапно появившихся воинов, не спеша, отделяется высокий статный воин, с открытой головой, лет сорока. Его шлем, висевший на поясе, постукивает в такт его шагов, о меч. Человек, совершенно бесстрашно, приближается к более многочисленному отряду, прибывшему в деревню раньше… На его пыльном лице, играет улыбка, он обращается к рослому галлу, без труда, распознав в нем старшего:

– Что здесь происходит? – спрашивает он, как не странно, по-галльски, – Набор местных аборигенов на принудительную службу?

– Для начала, скажите кто вы такие! Только потом, мы примем решение, говорить ли с вами или отправить вас всех в Аид! – реагирует галл, без тени приветливости.

– Тоже самое, я могу сказать и вам! Но, мне интересно, где вы хотите использовать этих богатырей? Уж, не в бою ли с дынями? – После этого замечания, позади воина раздаётся громкий смех, который подхватывают и в окружении самого галла. Галл, резко, оборачивается на смех, прекращая его.

– …Или нет?! Вы будете использовать их в качестве носильщиков кувшинов с вином, так любимого вами! А после его употребления, эти черные носильщики могут выбросить и вас, и опустошённые кувшины, в кучу воловьего дерьма, освободившись от почётной воинской службы! – продолжал воин, под смех уже только своих спутников, – Ведь после употребления своего любимого напитка, вы, галлы, не можете не только сражаться, но и просто передвигаться! Вернее, можете, но только на четвереньках, наподобие тех свиней, кои лежат в жиже грязи!

Воин указал рукой на погруженных в жижу из грязи и дерьма крупных свиней. Смех, раздающийся за спиной говорившего превратился в хохот… Между тем, их старший, будто не замечая этого, на полном серьёзе, продолжал:

– Или вы планируете, чтобы эти водоносы встали за вас в первый ряд галльской турмы? Оставьте крестьян заниматься, тем, чем они привыкли заниматься! А сами, лучше, вспомните науку, что преподал вам Бренн, в своё время! Или вы уже не те? Превратились в жирных, упившихся боровов, подобных тем, что лежат, чвакая жвачкой из дерьма!

Лицо галла, при произнесении этой тирады, претерпело несколько эволюций… Оно, сначала, вытянулось от удивления, потом покраснело от гнева, в конечном итоге позеленело от задохнувшейся ненависти! Он выкрикнул:

– Ну, сейчас, мы узнаем, кто из нас будет как свинья, валяться в грязи! Бей их!

Весь его отряд схватился за оружие, но раздавшийся голос насмехающегося, предложил иное:

– Постой, галл! Я, предлагаю, тебе, решить этот спор по старому обычаю наёмников! В честном поединке! Или у вас, галлов, свои обычаи? – этот вопрос, заданный с откровенной издёвкой, поставил старшего галла в крайне неловкое положение, задумавшись на минуту, он, сообразив, что, отвергнув вызов, он, тем самым, заслужит упрёки своих подчинённых и выкажет трусость. Этот вывод, заставил галла произнести следующие.

– Ну ладно. Только не надейся на снисхождение!

С этими словами, он обнажил свой длинный галльский меч и, взяв в руки ромбовидный шестиугольный щит, двинулся на противника.

Его противник, перетащив со спины круглый щит, обнажил свой меч, испанской формы. Шлем он не надел, передав его одному из своих спутников. Это действие ещё больше распалило галла, внушив ему мысль, что им пренебрегают. Галл, издав короткий, горловой звук бросился на врага, в атаку. Его меч со свистом, в коротком замахе, полетел в голову противника. Но, когда он достиг предполагаемого места нахождения головы противника и должен был рассечь противника, того там не оказалось. Галл обернулся влево и увидел сместившегося туда противника. Он снова провёл свою убийственную атаку! И снова все повторилось… Противник галла уходил от ударов с лёгкостью ускользающей тени. Наконец, галл выдохся и отступил на два шага, чтобы отдышаться. Его переполняла злость… Отдышавшись с минуту, галл решил поменять тактику и начал атаку с изменением своих действий. Теперь он атаковал противника на разных уровнях. Но его меч, все время парировался мечом противника, причём на лице противника галла сияла улыбка и он, не пытался атаковать, как бы играя в издевательство, над беспомощностью «визави», выставляя его на всеобщее посмешище. Галл был уже готов на все, лишь бы прекратить это издевательство, в которое превратился поединок. Он снова встал в нерешительности и отяжелённый усталостью, его лицо выражало дикою тоску бессилия…

– Ну, что галл? Может, хватит упражнений? Или ты хочешь посбивать всех злостных мух Африки? – Смеялся его «визави».

– Кто ты? – тяжело дыша, выдавил из себя галл.

– Я, тот, кто будит учить вашу галльскую братию дисциплине и настоящей воинской науке! Меня зовут Сергий Коста. Отпустите крестьян! – приказал он, голосом, которому было трудно не подчиниться. Статный воин распоряжался, словно давно назначенный командир, – Как тебя зовут?

Коста повернулся к раскрывшему рот, от удивления и неожиданности, галлу.

– Саторикс. – Ответил галл, – Постой, у меня приказ Матоса, набрать из этой деревни десяток ливийцев! Он казнит меня, за невыполнение приказа!

– Ты выполнишь его приказ, Саторикс! Ты уже его выполнил! Ты нашёл десяток, намного лучше ливийского! Он идёт в лагерь! Мы отделились от Спендия!

– А если ты меня обманешь? Нет! Давай лучше так! Вы сядете на лошадей, а мой остаток отряда придёт пешком!

– Отлично! Где наши лошади? – обрадовался Коста, – Наши пали у Сикки!

Саторикс быстро отдал приказ на родном галльском наречии, которое отличалось от того на каком велась беседа, и к отряду Косты подвели лошадей. Через минуту, отряд мчался в лагерь… Ливийцы вышли из хижин и провожали взглядами, не весть откуда взявшихся спасителей… С десяток галлов, наоборот, ругая их почём свет, плелись под лучами жаркого солнца, вслед ускакавшим, в свой неблизкий лагерь…

…Отряд беспрепятственно въехал в лагерь, не остановленный никем… Часовые, которые должны были нести службу у ворот, играли в кости, собравшись кружком, даже, не посмотрев на проезжающих…

Саторикс скакал, увлекая за собой всех остальных к центральной возвышенности лагеря, где стояла ставка Матоса. Проезжая по лагерю, вновь прибывшие с удивлением наблюдали за беспорядком царившем в лагере. Все в лагере было в движении, как в большом таборе переселенцев! Это движение напоминало хаос. Многотысячное сборище людей, называемое войском, на самом деле таковым уже не являлось. Лишь распятые люди, что висели на крестах, вдоль дороги к холму, говорили, что этот лагерь собрался не в мирное время…

Наконец, отряд поднялся на холм, в центре которого стояло несколько крупных шатров, обвешанных всевозможными коврами и всевозможными украшениями. Вокруг шатра стояла вооружённая охрана, преимущественно из галлов. А, в ещё большей окружности шатров, что окружали ставку Матоса, бессмысленно сновало очень много разношёрстного народа… Саторикс, соскочив с лошади, побежал внутрь одного из шатров, но не в центральный. Коста, сразу, подметил это. Через, какое-то время, из шатра появились несколько человек, включая самого Саторикса. Они приблизились к спешимся воинам Косты. В центре подошедших людей стоял высокий галл с короткой стрижкой и какими-то странными ожерельями на шее. Он пристально осмотрел, вновь прибывших в лагерь. Взгляд его был колюч и недоброжелателен, но в тоже время цепок и, казалось, что он видит и чувствует то, что ускользает, от простого взгляда рядового человека… Коста выдержал долгий изучающий взгляд этого человека, осматривая его с таким же любопытством…

– Говоришь, отделился от Спендия? – вымолвил, подошедший галл, – А, что тебя не устроило в его рядах?

Галл смотрел в глаза Косте, почти не моргая. Тот молча взглянул в глаза галла и этот взгляд отдал тяжёлой свинцовой завесой, что своей тяжестью сдавила зрачки галла и он не смог больше выдержать такого напряжения и заморгал.

– Что молчишь? – досадно, выговорил галл.

Коста слегка улыбнулся.

– Я не помню, что говорил тебе что-то! Потому и молчу. – Спокойно ответил Коста, – Я привык разговаривать только с интересными мне людьми! Сегодня, я уже познакомился с одним галлом, мне на сегодня этого хватит! Многочисленные ненужные знакомства утомляют. Но если тебе не терпится, можешь представиться. А без этого – кто ты, почему ты задаёшь мне вопросы, не объяснив своих намерений – всё это мне безразлично! Я прибыл к Матосу и с ним буду разговаривать! Саторикс, старина! Ты, мне кажется, не выполнил условие нашего с тобой соглашения?

Коста взглянул на Саторикса с недоумением, но совершенно спокойно.

Галл с ожерельем покраснев от гнева, все же сдержался и расплылся в усмешке. Он повёл взглядом на стоящих у него за спиной воинов, сделав, таким образом, не двусмысленный намёк на свою безграничную власть и изрёк:

– Я, Авторит, предводитель галльской части войска. Самый ближайший помощник Матоса.

Сказав это, он расплылся в снисходительной, по отношению к прибывшим, улыбке. Но, уже через мгновение, она с летела с его лица.

– Теперь понятно, – также, с улыбкой, ответил Сергий, – понятно, почему лагерь без должной дисциплины и порядка?! Галлы заправляют в нем! И все же Авторит, я буду говорить с Матосом, а не с тобой! Есть какие-то трудности в понимании моих слов?

Авторит открыл рот от изумления и бешенства, одновременно, но холод глаз прибывшего, остудил порыв гнева и включил природную осторожность и хитрость. Постояв с открытым ртом, несколько мгновений, он, в конце концов, пробормотал:

– Обычно, я принимаю решения, кого пропустить к Матосу! Может быть, ты засланный убийца Суффетов!? Вам придётся убедить меня, чтобы добраться до него?!

– Я, с удовольствием, поговорю с тобой, Авторит, но, немного, позже! А сейчас, мне надо поговорить с Матосом! Для этого тебе надо только произнести ему на ухо…

И Коста, что-то прошептал на ухо Авторита…

Тот отстранился от Косты и, недоверчиво глядя ему в глаза, переспросил.

– Только это?

– Да, только это! – подтвердил Сергий.

Авторит погрузился в раздумье на минуту. Потом обошёл Косту кругом и прошёл в центральный шатёр холма…

Повернувшись, Коста дал рукой знак своим воинам, привести себя в порядок. После этого, он отряхнул себя от пыли и подойдя к сосуду с водой, стоящему под навесом, напился из него и набрав в чашу воды, умыл своё лицо и шею… Тоже самое, стали проделывать и его подопечные…

Пауза ожидания, прошла незаметно, и воины Сергия Косты успели уложиться в неё, чтобы омыться с дороги. Охрана, стоящая вокруг шатров, с удивлением наблюдала за столь бесцеремонной кучкой воинов, кои, не выказывая никаких опасений, предавались омовению у шатра вождя…

Но, вот на пороге шатра появился чёрный ливиец громадного роста. Его, полуобнажённая фигура, была завёрнута в какое-то покрывало, свидетельствовавшее и наводящее на мысль, что его потревожили во время любовных утех… Матос оглядел прибывших и молча рукой пригласил внутрь шатра… В момент входа, в проём шатра, из него, навстречу Сергию Косте, проскользнув мимо него, пробежало несколько обнажённых танцовщиц…

Коста и его люди попали в затемнённый, душный, пахнущий какими-то приторно сладкими благовониями, дурманящий букетом других запахов, шатёр. Закрытое пространство его, не допускало свежего воздуха и Косте стало не по себе, от этих обволакивающих негой запахов. Привыкнув к полутьме, он различил внутри шатра какие-то вырезанные фигуры из пробкового дерева в виде жутких истуканов. Они были увешаны какими-то ожерельями из костей, клыков и различных побрякушек. Шатёр был разделён на несколько частей, внутренними перегородками из ковров. Матос остался в центральной части шатра, где стояло вырезанное из пробкового дуба высокое кресло, на которое он сел. Рядом с креслом стоял Авторит.

Коста достал из поясной сумки тубу и протянул её Авториту, шагнувшему ему навстречу. Тот, взяв её, передал Матосу. Вождь, медленно, повертел тубу в руках и, рассмотрев то, что искал, удовлетворённо кивнул. После этого, Авторит, молча и с явным неудовольствием, это было заметно всем присутствующим в шатре, вышел наружу…

Как только он покинул шатёр, Коста шагнул к Матосу.

– Безерта и Асторий мертвы! – проинформировал Коста, – Я здесь для того, чтобы оказать тебе помощь, которую должен был исполнить Безерта!

Лицо Матоса покрылось испариной.

– Ну, надо же! – вымолвил он, – Я мог быть с ними! Как он погиб?

Лицо Матоса выдало не поддельную озабоченность, постигшей, трагической участи своих товарищей.

– Говорят, их подкараулили! В схватке пали все! Включая людей Наместника! Кто это сделал, никто не знает?! Наместник пытался выяснить что-либо, но тщетно! Он отправил меня и моих людей сюда, чтобы я сам определился, кому оказать содействие! И вот я здесь!

– Что, ты, намерен делать? – с тревогой в голосе, спросил Матос.

Сергий Коста взглянул прямо в глаза Матосу.

– Во-первых, прекратить стаскивать в лагерь, несметное количество твоих соплеменников!

– Но это же для увеличения численности армии! И ещё, мы этим не даём набрать пуннийцам, у нас, сколько бы значащего народа, для их армии! Скоро прибудет Гамилькар! Если, уже, не прибыл! Ты, не знаешь, что это за человек! Керы окружают его в сражении! Его меч сражает противника с одного единственного удара! Танат идёт следом, за его мечом, и творит свой ужасный суд! Я прослужил с ним и на горе Эрик, и до неё, и знаю, что говорю! Нам нужна огромная армия, чтобы справиться с ним!

– Вот именно – Армия! Армия, а не убойный скот, который надо ещё и кормить! Что толку с твоих крестьян, пастухов, водоносов, какого бы роста они не были! Корпус Гамилькара невелик, всего лишь 12 тысяч человек! Но каких! Он снимет гарнизоны с городов и соберёт ещё с десяток тысяч! 22—25 тысяч воинов. Вот все, что он может собрать и на что он может рассчитывать в этой войне! Поэтому, армии в три раза большей чем его, вполне достаточно, чтобы сломить молниеносного льва! Спендий располагает самой боеспособной армией! В ней три тысячи кельтов и тысяча иберов, прошедших все горнила войны бесстрашного льва. Но Спендий глуп! Я убедился в этом сам! Он мнит себя великим стратегом и, поэтому, будет разбит, как бы не старался избежать этого!

– Да-да, Коста! Он пытался руководить, даже, мной! А, после того, когда понял, что я не приму его главенства, посылал ко мне своих убийц и предателей! Это их тела висят на крестах, вдоль дороги сюда! – торжествующе заметил Матос. – Ты видел их?!

– Видел. – Без восторгов, в голосе и выражении лица, ответил Коста, – Снимите сегодня же и закопайте, поглубже! Вы глупцы! Вместо устрашения врагов, получите чуму в своём лагере!

Он подошёл к самому краю кресла Матоса, глядя в глаза ливийца.

– Сегодня же, распусти своих ливийцев по домам! Пусть работают на полях! Нам необходимо хорошее снабжение, Матос! Скрофа, сказал мне, что ты самый способный из всех! И у тебя есть родственные связи по царской династии! Ты станешь вождём восставших! А я буду, тебе в этом помогать!

Матос при этих словах просиял лицом и глаза его, скользкие и холодные, потеплели доверием к прибывшему. Он встал и торжественно произнёс:

– Так и будет!..